Хогвартс, год третий. Дела рода, или выпас кошачьих

Амелия Боунс сидела за столом преподавателей Хогвартса и меланхолично раздумывала, как дошла до жизни такой. Никакого секрета в этом не было, размышления были лишь способом протянуть время, пока Кубок Огня выбирает чемпионов. Но кубок не торопился, и она невольно зашла на второй круг. То, что ее характер не позволяет ей пройти мимо бардака и безалаберности, не говоря уже о беззаконии, она разумеется знала. Собственно, она так и стала главой ДМП — после последней войны она всего лишь пыталась навести порядок… А чем наказуема инициатива и врожденное чувство ответственности, все знают. Но вот того, что это сделает ее еще и и/о директора Хогвартса на полставки, она никак не ожидала. Сначала Дамблдор умудрился загреметь в Мунго с диагнозом, который неудобно повторять в приличном обществе. И который загубил на корню его политическую карьеру, даже если его когда-нибудь вылечат. Потом она, ведомая чувством вины за, следует честно признать, многолетнее пренебрежение, явилась в Хогвартс проследить за своей племянницей. И обнаружила в школе такие бардак, безалаберность и беззаконие, которые и после войны были редкостью. И, разумеется, принялась разгребать… И очнулась, лишь когда Макгонагалл положила ей на стол сметы на новый учебный год. В которых обнаружился «небольшой сюрприз» в виде международного Турнира Трех Волшебников. Который, оказывается, проводится в этом году в Хогвартсе. Амелия взвыла и рванула ругаться с министром и Попечительским Советом, потому что на такую головную боль она все-таки не подписывалась. И тут оказалось, что Министерство и Совет все еще не могут договориться насчет личности постоянного директора, а в качестве и/о она всех устраивает, в частности именно потому, что совершенно точно на эту должность не претендует. Ну, и ввиду компетентности и ответственности, разумеется. И вообще, Турнир это важное международное событие — а коней на переправе не меняют. Все, что ей оставалось — это тихо проклинать свой характер. Или бесхарактерность, как посмотреть. Но право на мелкую месть она за собой признала. Нет, она не стала из вредности саботировать Турнир. Прямо. Просто она не стала никого предупреждать о… некоторых особенностях некоторых учеников и новых преподавателей. Тем более, что они не были секретами как таковыми — просто мало кто готов сложить два и два и подумать о результате. О, кубок принял первое решение! Ну, посмотрим, была ли она права в своих предположениях… — Леди Гермиона Джин Беллатрикс Грейнджер-Блэк… — четко, даже без Соноруса накрывая голосом весь зал, зачитала она вылетевшую записку. Выдержала паузу, в время которой названная ученица дошла до стола преподавателей, а шум в зале чуть поутих. И… Сейчас! -… От школы Рейвенкло, — дочитала она вердикт Кубка. — Чтооооо? — взвыл белугой Рон Уизли. Впрочем, в кои-то веки на его вопли никто не обратил внимания, шумом взорвался весь зал. Как и стол преподавателей. — Мадам Боунс, как это понимать? — возмутилась мадам Максим. — Это нарушение правил! Амелия вдруг поняла, что впервые за долгое время искренне наслаждается своей работой. Не результатом, а именно самим процессом. Да, это мелочно, но… — Леди Блэк, объяснитесь, — перевела стрелки Амелия. — Кандидатам в чемпионы не запрещается влиять на решение Кубка. Более того, поскольку нам нужно убедить его в своих способностях, влияние как бы подразумевается. Так что я не нарушила ни буквы, ни духа правил Турнира. С некоторым удивлением Амелия поняла, что в зале стоит мертвая тишина. Возможно, дело было в пресловутой ауре Блэков, которую распространяла вокруг себя эта девушка — и сейчас совершенно ее не скрывала. Или в том, что она тоже не пользовалась Сонорусом, вместо этого казалось, что ее негромкие, уверенные слова вбиваются прямо в мозг, минуя уши. — Поясните, что именно вы сделали. — Я всего лишь немного поменяла определения «школ», которые участвуют в Турнире. Не бойтесь, я не вычеркивала наших заморских гостей — просто записала их под теми факультетами, чьими гостями они являются. — Но… — начала мадам Максим. И только сейчас ее взгляд упал на стол Рейвенкло, и она наконец обратила внимание на поведение собственной главной кандидатки в чемпионы. Флер Делакур буквально тряслась от страха, сползя вниз под стол так, что было видно лишь ее макушку, и безуспешно пытаясь спрятаться за наброшенными на лицо волосами и собственными ладонями. Почувствовав взгляд директора, она осторожно выглянула, раздвинув пряди тонкими пальчиками, и отчаянно замотала головой — в ее глазах плескался незамутненный ужас. Мадам Максим была амбициозным политиком, и честь школы для нее была не пустым звуком. Но она знала, что ее воспитанница тонко чувствует ауры и здраво оценивает свои силы, а учитывая, что проняло даже ее, взрослого волшебника… Она все же не была настолько амбициозна, чтобы ради этого жертвовать детьми. — Шармбатон не возражает, — твердо сказала она. — Дурмстранг? — поинтересовалась Амелия. Каркаров презрительно фыркнул. — Ну, я не думаю, что на вашем Слизерине найдётся кто-нибудь лучше моего Крама… — начал он. — Вы уверены? — вежливо, но с нажимом поинтересовался у него его сосед с другой стороны. — Эээ… А что ты здесь делаешь? Каркаров имел в виду «за столом преподавателей», его неожиданный собеседник выглядел от силы лет на семнадцать. И, хотя его сильно сбивали с толку возраст и смазливость, черты лица показались Игорю знакомыми… — Я преподаю ЗОТИ начиная с этого года. Сбылась старая мечта… — непонятно ответил собеседник. — Но ты прав в одном — в каком-то смысле я все еще ученик Хогвартса. И подлинный слизеринец. На мгновение черты его лица чуть огрубели и стали более взрослыми, а глаза мигнули красным. — Так вот — ты уверен, что твой чемпион сильнее меня, Игорек? Глаза директора Дурмстранга закатились, и он тихо сполз под стол. — Дурмстранг возражений не имеет, — подвела итог Амелия. — Тогда я продолжаю оглашение чемпионов… Она бросила взгляд на зажатые в ее руке бумажки. Кубок не стал дожидаться, пока какие-то людишки закончат обсуждать свои дела, и успел выплюнуть еще три записки пока они разговаривали, после чего погас с чувством выполненного долга. — Сьюзен Боунс, наследница Боунс, вассал Блэк, Хаффлпафф. Гарри Поттер-Блэк, наследник Поттер, Гриффиндор. Том Гонт, лорд Гонт, вассал Блэк, Слизерин. — Протестую, учитель не может быть чемпионом, — машинально подала голос мадам Максим, очевидно забыв, что для нее лично результат Турнира больше не имеет значения. — Нет такого правила, — возразил ей лорд Гонт. — Чемпионы обязаны быть учениками — но нет правила, запрещающего кому-то быть преподавателем и учеником одновременно. В конце концов, настоящие мастера учатся всю жизнь, не так ли? — Эээ… Того… Они ж все Блэки, получается! Восклик Хагрида, легко перекрывший шум обсуждения личностей чемпионов, услышали все. — А может, не надо… Дракончиков же жалко! Они такие красииивые! — Каких дракончиков? — изобразила положенное недоумение Амелия, хотя сама, скрипя зубами, подписывала сметы. — Так испытание же! — ожидаемо выдал «страшную тайну» лесник. — А эти Блэки — они же их убьют! Замучают! — Съедят! — вставил с невозмутимым видом Снейп. Его присутствие за преподавательским столом в этом году было неожиданностью — почему-то все считали самим собой разумеющимся, что после ухода Дамблдора уйдет и он. Поговаривали, что к сюрпризу приложил руку новый преподаватель ЗОТИ, убедивший его остаться как на посту зельевара, так и декана Слизерина, последнее с непонятным аргументом «Иначе этим придется заниматься мне, не этой же суке Слагхорну змеек доверять, а мои способы насаждения дисциплины ты знаешь». Впрочем, Амелия не жаловалась — на одну вакансию, которую нужно затыкать, меньше… — Хуже — на ингредиенты пустят! Снейп поднял бровь, и до Хагрида запоздало дошло, что он жалуется несколько не по адресу. — Мадам директор, помилуйте! Пусть кубок забирают, все равно им достанется — зачем зверушек зря губить? — Мистер Хагрид пытается сказать, что устроить все это… Мадам Максим обвела вокруг рукой. -… ради разрешения по сути внутрисемейного соперничества несколько… нецелесообразно. Не говоря уже о том, что чемпионы действительно имеют право на трофеи, а оплачивает все ваше Министерство… — Род Блэков пожертвует все трофеи Хогвартсу, — подала голос леди Блэк. — Ради родной школы не жалко. — Не жалко чужие деньги тратить, мисс? — поинтересовался представитель Министерства Магии в этом балагане, Барти Крауч-старший. — Леди Блэк, — отчеканила Гермиона. — И не Министерству обвинять кого-либо в растрате чужих денег, я всего лишь возвращаю в казну Хогвартса недоданный бюджет. А то Министерство нашло, видите ли, способ сэкономить на организации Турнира, заставив Хогвартс его принимать за свой счет. То есть за счет школьных метел, позарез необходимого ремонта и лекарств для Больничного Крыла. Мадам Боунс, подтвердите. Амелия Боунс могла лишь растерянно кивнуть. Она надеялась максимум на то, что Блэки как следует потоптаются по мозолям бумагомарателям из любимого Министерства, но если она действительно сможет заткнуть дыры в бюджете и, чем демоны не шутят, закончить наконец вечный капремонт общежития Слизерина… — Да вы сговорились! — прошипел Барти. — О да, — неожиданно улыбнулась Гермиона, — вы нас раскрыли, у нас страшный заговор ведьм с целью обеспечить нормальное финансирование Хогвартса. Это ведь так ужасно! — Мистер Крауч, — вмешалась Амелия, пока эти двое не договорились до дуэли. — Давайте каждый будет просто заниматься своим делом, и все. Блэки подерутся всласть, я позабочусь о том, чтобы школа устояла, а вы возьмете на себя международное магическое сотрудничество. То есть будете развлекать наших гостей, раз уж они оказались на положении зрителей. Хорошо? — Я не… Моя должность выше базарного скоморошества! — Заметно, — сказал «в сторону» Снейп. — Ну не скажи, коллега. По-моему, пока что у него неплохо получается, — отпарировал Том, у которого вечные внутрикомандные пикировки развили неожиданно неплохое чувство юмора. До Барти наконец дошло, что он здесь в меньшинстве, и он сдержался и не стал отвечать, вместо этого демонстративно задрав нос. Впрочем, на него никто не обратил внимания — все отвлеклись на происходящее за столом Рейвенкло. — Что он творит? — выдохнула Амелия. На самом деле она знала что. Гермиона ее честно предупредила как и/о директора, что на Поттера оказывается был наложен подавитель развития, и теперь, когда его сняли и вообще привели здоровье в норму, подростковый организм нагонял упущенное семимильными шагами. Эту бурю эмоций и гормонов просто надо было пережить… — Устанавливает международные отношения? — логично предположил Том. — Выводит из паники? До них донесся звук смачной пощечины, после чего взвившаяся спиралью в воздух Флер зависла под потолком зала, выпустив крылья, и принялась бросаться вниз огненными шарами с обеих рук. Столы под ней раздвинулись в стороны как по мановению волшебной палочки (хотя почему «как»? палочка принадлежала Гермионе, Блэки разбираются в организации дуэлей), и разом поднявшиеся щиты отгородили дуэлянтов от зрителей. Впрочем, Поттер не уступал, призвав метлу и тоже взвившись в воздух, умело уворачиваясь и сам посылая заклинания в ответ. Невиданная воздушная дуэль полностью захватила внимание зрителей — противники не только демонстрировали высокий класс полета и боевки, но и умудрялись перебрасываться фразами… — Что он ей только что сказал? — изумленно переспросила Спраут в какой-то момент. — Что когда она взлетала, он видел цвет ее белья, — не менее изумленно ответила Макгонагалл, в которой явно боролись женская солидарность и чисто гриффиндорское восхищение такой безумной храбростью. Взбешенная вейла пустила вперед целый вал огня — но Гарри ушел вниз в мертвом пике, которое тут же перешло в не менее крутой подъем. Всем явственно послышалось, как от перегрузки трещит метла, но зато у Флер не было никаких шансов увернуться, когда Гарри врезался в нее и снес с места, впечатав спиной в стяг Гриффиндора (ради гостей зал был украшен цветами всех факультетов сразу). Не разжимая объятий, противники сползли на пол, по пути содрав со стены ткань и замотавшись в нее. Прошло несколько секунд… — Мне кажется, или дуэль закончилась? — спросила Спраут. — Скорее перешла в другую плоскость, — глубокомысленно заметил Том, наблюдая за переплетением тел внутри получившегося кокона. — И критерии победы явно изменились. Вейлы ценят темперамент, силу и уверенность в себе — мне кажется, для Поттера будет успехом, если он сумеет избежать изнасилования… — Эээ — а как? — Сам изнасилует первым? — Гхм… Наверно, следует убрать щиты? И перенести… дуэлянтов в другое место? — Видите ли, — подала голос Гермиона, — как только Гарри прекратит ее так… самоотверженно отвлекать, она сообразит, что цвет ее белья видел не только он. Не говоря уже о том, что происходит у всех на глазах прямо сейчас. Вы уверены, что хотите быть здесь, когда это произойдет? Преподаватели переглянулись. — Срочно уводим всех учеников из зала, — приняла решение Амелия. — Леди Блэк, раз уж у вас так хорошо получаются щиты — поможете профессорам Гонту и Флитвику изолировать Большой Зал, когда все его покинут. Гермиона кивнула. — Сьюзен, со мной. — Ну что ж, поехали! Амелия на секунду позволила себе задуматься — неужели именно это имел в виду профессор Дамблдор, когда говорил, что Гарри Поттер должен пожертвовать собой ради мира? И мира? И что победят любовь и дружба народов? Да нет, не может быть…