Все страсти, все любви мои возьми...

«Oh, I love it and I hate it at the same time You and I drink the poison from the same vine Oh, I love it and I hate it at the same time Hidin' all of our sins from the daylight» @ «Daylight» David Kushner На эмоциях переворачивается бокал вина, заливая поверхность стола, и стул, с которого Кроули резко вскочил. Их беседа снова незадалась, что было частым явлением в последнии дни, но видимо это и вправду была судьба. Они же слишком разные. Хотя демон старался это всячески отрицать. Закрывал глаза все гребаные шесть тысяч лет, пытаясь сохранить то ценное, что заставило его полюбить Землю и коротать на ней эту вечность. Следить за развитием людей и сменой поколений и эпох. И все ради ангела, который одной улыбкой мог выбить почву из-под его ног и заставить снова пасть, как и много-много лет назад. Однако именно этот ангел раз за разом напоминал ему о том, что они разные, что Кроули лишь демон, не способный ни на что, кроме зла. Напоминал о его падении, о его «счастливой» судьбе и невероятной «удаче». Каждая такая фраза оставляла новые раны глубоко внутри, заставляя ненавидеть себя, свою сущность, а так же тоску и глухую боль. Ведь поделать Кроули с этим ничего не мог, назад на небеса его никто не заберет, как бы сильно он того не желал. Мог только слушать, отшучиваться, впитывать, а потом и срываться… Ангел стоял напротив, потупив взгляд в пол, как делал всегда во время их ссор. Казалось он чувствовал вину, но страшился ее признать. Не мог сказать простое «прости, я был не прав», которое у Кроули слетало на автомате каждый раз, когда в голубых глазах на против виднелись слезы. Но в свой адрес он этих слов от Азирафаэля не слышал. Это еще больше выводило его из себя. Он взялся одной рукой за стол, чтобы не кинуть что-нибудь в ангела, или чтобы не упасть самому. В горле нарастал ком обиды и слова сами вылетали наружу: — Где же твоя хваленая доброта и милосердие? А понимание? Засунул в задницу, как и все твои небесные дружки? — смотря прямо на собеседника и не жалея выражений говорил он. — Люди снова умирают, моля Господа о спасении, но не могут понять одну простую вещь - тот плевать на них хотел. Все на них плевать хотели! И Рай, и Ад, и тем более Господ. Просто признай. Весь этот замысел — бред собачий! — Это не так! Ты просто не можешь этого понять. Никто не может! — переходя на крик отвечал Азирафаэль. — Его пути неиспо... — Неисповедимы! Это я помню, блять. Тяжело забыть то, что слышишь с самого своего сотворения. Однако, Азирафаэль, ты разве сам не видишь, куда это все катиться? — смягчив тон начал демон. — Этому просто необходимо положить конец! — Ни тебе об этом судить, Кроули. — грубо кинул ангел, наконец-то поднимая взгляд на собеседника. В них были видны слезы смешаные с гневом, но ни то, ни другое не трогали демона. Только гневали еще больше. Сжав сильнее столешницу, Кроули поджал губы, чтобы не выкинуть что-то более токсичное, чем-то, что услышал сам. Еще одна фраза, которая имела более весомое значение, чем казалось на первый взгляд. Она резанула лезвием по сердцу, из-за чего он схватился свободной рукой за рубашку, пытаясь утихомирить резкую боль. — И вправду. Куда уж мне судить о делах человечества. Какой смысл, верно? Мне же должно быть плевать! Миллионом больше, миллионом меньше, выполнять свою работу я всегда смогу. А если и нет, то смогу наконец-то отдохнуть от этой ебаной планеты и кучи мошкары, которая на ней проживает. — холодный тон нарушил тишину, которую установил Азирафаэль. Кроули мысленно радовался, что ангел не может видеть его глаз из-за темных стекл очков. Было бы еще больнее, если бы его настоящие чувства читали как открытую книгу. Или видели слезы, которые становилось все сложнее сдерживать. Азирафаэль, слушая это, не мог промолвить и слова. Это не то, что он имел ввиду, не то, что он хотел сказать на самом деле. Но то, чем он снова надавил на больные раны друга. Хотя. А друга ли теперь? Ему не хотелось об этом думать, но события снова повторялись, а ссоры становились все серьезнее. И объяснить это она не мог. Слезы текли по светлому лицу, а розоватые искусанные губы были плотно сжаты. Не выдержав, он и вовсе отвернулся, лишь бы не смотреть на Кроули, которому он снова сделал больно. *** Стоя на набережной их излюбленной реки, Кроули обдумывал то, о чем хотел поговорить с ангелом уже долгое время. Погода внушала надежду на то, что все пройдет хорошо. Солнце ярко озаряло весь парк, утки радостно плавали и ловили хлеб, что кидал им не менее радостный ангел. Смотря на него Кроули тоже хотел улыбаться. Хотел встречать новый день, просыпаться и засыпать рядом со своим личным чудом, даря ему нежные поцелуи, на которые только было способно его дьявольское сердце. Наверное это люди называли любовью. Когда ради одного человека ты готов пойти на все, даже на сумасшествие. Тяжело вздохнув демон оторвал взгляд от Азирафаэля, направив его в сторону реки. — Знаешь, я тут подумал — тихо начал он, — а вдруг что-то пойдет не так? У нас ведь много общего. На лице ангела появилась самодовольная улыбка и он, не отвлекаясь от своего важного занятия ответил: — Ну не знаю. Мы оба начинали ангелами, но ты — падший. — легкая интонация несла в себе такую тяжелую истину, на которую ангел не раз давил. Как будто Кроули мог это забыть, а Азирафаэль так заботливо о ней напоминал. Только вот вряд ли демон когда нибудь об этом забудет. Эта рана была его слабым местом, которое он старался всячески спрятать от чужих глаз. И только ангел всегда попадал в цель своими колкими и легкомысленными замечаниями, сыпя на них соль. Она разъедала их и причиняла неимоверную боль, на которую Кроули мог только закрыть глаза, стиснуть зубы и ответить сарказмом на сарказм. — Я не столько падший, сколько скатившийся по наклонной. — шутка явно удалась, на лице друга засияла улыбка, которая определенно порадовала бы демона в какой то другой момент их жизни. Но сейчас цель была иная. — У меня просьба. -Мы уже договорились, Кроули. — прервал его собеседник. — Держаться друг от друга по дальше и помогать при необходимости. — На случай, если все пойдет к чертям собачьим. — А я люблю собак. — упрямо вставлял свои слова Азирафаэль, словно чувствуя как атмосфера разговора меняется. Однако отступать сейчас Кроули не собирался. — Если что-то пойдет не так, мне нужна страховка. Я записал. — наконец на него уставились два полные удивления голубых глаз с немым вопросом «Что?». — У стен есть уши. Не у стен — у деревьев, и уток. Есть же, да? Должны быть, они же как-то понимают друг друга. — нервно впихивая бумажку в руки ангела и неся бред продолжал демон. Он потупил взгляд в сторону, ожидая бурной реакции на свою просьбу. Азирафаэль не мог отреагировать иначе. — Это исключено! — Почему? — Ты себя погубишь! Я не допущу твоего самоубийства, Кроули. Усмехнувшись, Кроули невольно подумал о том, что именно из-за ангела ему нужна такая страховка. На случай, если про них узнают. Или на случай, если его боль и чувства станут настолько невыносимы, что выход останется только один. На бумажке аккуратным почерком было выведено два слова — «Святая вода». — Да нет же, это просто страховка. Ангела это оправдание явно не устраивало, как и любые другие. — Я не идиот, Кроули. Ты представляешь, какие у меня будут неприятности, если Они узнают с кем я братаюсь. — гневным полушепотом твердил ангел, словно действительно боялся, что его услышат. — Это совершенно исключено! Но Кроули удивило другое. Так вот что его волновало больше всего. Хотя, в этом нет ничего удивительного, ангелов всегда волнует только их шкура. Видимо только демон оказался настолько глуп, чтобы думать о дружбе. И зачем он вообще решил попросить об этом Азирафаэля, ответ был очевиден с самого начала. Но в груди все равно теплилась небольшая надежда на то, что ангел сможет пойти на это. Бред. Грустно улыбнувшись, он и сам не заметил, как в груди поселилась обида и гнев. Резко обернувшись он посмотрел прямо в голубые глаза и ядовито прошипел: — Братаешься? — Называй как хочешь. — отмахнулся ангел. — Я считаю, далее это обсуждать бессмысленно. — Мне есть с кем брататься, ангел. — Разумеется. — Ты мне не нужен. — наглая ложь. — Это чувство взаимно! Очевидно! — развернувшись, Азирафаэль направился прочь из парка, не оборачиваясь и оставляя Кроули наедине со своей обидой и не сокрытой в глубине правдой. Еще как нужен. Но признавать это было еще глупее, чем простить святую воду у ангела. Плевать, сам найдет. Не без проблем, но кто осмелится ему помешать в этом? Теперь уж точно никто. — Очевидно. — отрешенно повторил слова бывшего друга демон, словно пробуя их на вкус. Горько. Сжав губы, он в ярости посмотрел на уток, подбирающих остатки хлеба на водной глади, а после по непонятной никому причине тонущих в ней, и помчался прочь из парка. А желательно прочь с этой планеты… *** Кроули адски ненавидел эту манеру поведения ангела — отворачиваться каждый раз, когда понимаешь что виноват, но признавать это не собираешься. От этого яда в словах становилось все больше и остановиться самому становилось труднее, поскольку хотелось лишь вывести Азирафаэля на эмоции. Вот только происходило все иначе. Ангел бросал колкости в ответ, разворачивался и уходил. А потом демон извинялся за правду и засовывал свои обиды глубоко в зад. Теперь это задевало еще больше, из-за чего можно было наблюдать слезы, стекающие из-под очков. — Если тебе так мерзко со мной общаться, так почему ты продолжаешь делать это? Столько обещаний уйти, разорвать общение. Так почему не уходишь? — снова кричал Кроули. Он не знал, зачем это говорил и боялся, что Азирафаэль его послушает. Уйдет. Но остановиться не мог. — Я же падший, явно не лучшая компания для такого святоши как ты! Азирафаэль молча выслушивал это, всхлипывая и желая прекратить этот разговор, громко хлопнув дверью чужого дома. Но ноги не двигались. Он не мог снова уйти, не желал, понимая, что иначе это будет их последняя встреча. — Хватит. — Так какая разница, кем нам друг другу быть, если с твоих слов, глубоко внутри я. — Энтони Кроули, Хватит! Это нет так. — громко остановил поток ядовитых слов ангел, откинув в сторону стул, который до последнего оставался его единственной опорой. — Я так не считаю! Вытирая дорожки слез Азирафаэль направился в сторону Кроули, намереваясь сделать то, на что не хватало сил в течении шести тысяч лет. Он подошёл к демону и, сняв с того очки, стал вытирать слезы, что скопились в уголках змеиных глаз. Кроули был в ступоре и не знал как реагировать. Хотелось продолжить кричать и в то же время обнять ангела. — Прости меня, дорогой, прости! Я правда так не считаю. — срываясь на шепот молил ангел. — Я не хотел снова затрагивать эту тему и причинять тебе боль. Я очень виноват! В следующий момент Кроули почувствовал тепло, которое дарили прикосновения Азирафаэля. Тот утыкаясь ему в грудь, всхлипывал и цеплялся за рубашку на спине, словно боясь, что демон вырвится и прогонит его. Но этого не происходило. Кроули лишь облегченно обнял его в ответ, невесомо целуя в светлую макушку. Наверное, ожидание того стоило. Ради этого «Прости меня» он жил и все эти века и казалось был готов прожить еще столько же. Только вот ангел больше не планировал заставлять столько ждать.