Проспект Разочарования

Беглым взглядом осмотрев помещение, куда его привела новоиспеченная подруга, Берник окончательно убедился — это то самое место с фотки. Следом Макс заметил уже знакомые шмотки и силуэт, развалившийся на дальнем диванчике. Макс сразу дёрнулся в ту сторону, узнавая Влада. Увиденное парня слегка шокировало: Влад разлёгся практически на весь диван, а на его плече лежала та самая девушка, с которой он был запечатлён на фотографии, и Берник её точно не знал. Даже никогда не слышал ни слова о ней от Макарова. Это было совсем не в его стиле: Влад всегда держал дистанцию, причём солидную, прежде чем позволять кому-то вот так фамильярно с собой обращаться, а обо всех своих более-менее близких приятелях Макаров вскользь упоминал Максу. Глаза парня закрывали тёмные очки, но Макс прекрасно понимал, что того проницательного взгляда, которым Макаров всегда на него смотрел во время их бесед, Бернику под ними сейчас точно не найти — только лишь пустоту и неоправданное веселье. У парня, который ещё в прошлую их встречу мог сойти за сына депутата на официальном мероприятии, а теперь скорее был похож на сына депутата после выпускного из девятого класса, губы расплылись в вялой, но довольной улыбке, периодически подрагивая от очередного смешка, походившего на хихиканье Укропа. Он не выглядел настолько угашенным даже после десяти штрафных, прописанных Ленским. — Влад? — осторожно окликнул парня Макс, сначала немного замявшись. Всё же, несмотря на столь долгое общение в сети, как-то неловко было вот так врываться в личную жизнь человека. В конце концов, может, Макаров и не воспринимал его как близкого приятеля. Максу, привыкшему к общению вживую, тяжело было правильно понимать эмоции и чувства интернет-собеседников, поэтому он, если честно, понятия не имел, как к нему на самом деле относится Влад. Он ведь мог его вовсе не считать за друга? Парень приподнял голову, и воскликнул: — О, Стас, уже вернулся? — он качнул головой в каком-то невнятном жесте, вроде кивка, — Прикинь, Настя очки нашла мои, — хихикая невпопад, добавил парень, заставляя Макса недовольно нахмуриться. «Какой нахуй Стас?» — пронеслось в голове у Берника. — Ты ебанулся? — неожиданно громко заржал какой-то незнакомый парень, практически так же развалившийся на соседнем диванчике. Макс вздрогнул и перевёл взгляд на, видимо, ещё одного спутника Влада, который, неестественно растягивая гласные, продолжил: — Я вообще-то никуда не уходил! В ответ Влад только приоткрыл рот от удивления, после чего начал неистово ржать, а Макс моментально напрягся, всем нутром ощущая неадекватность находящихся здесь. Тот парень, Стас, вообще выглядел типичным местным торчком, которых здесь было довольно много. Почему сейчас Влад в абсолютно таком же состоянии, что и он? Нет, ну как можно так ужраться? А главное — зачем? — Владислав, вас вызывает Земля, — нарочито посмеиваясь сказал Макс, нагнувшись и потрепав парня по плечу. Дамочка, которую своим действием побеспокоил парень, недовольно хмурилась, покрепче обвивая руками шею Влада, но осталась полностью проигнорированной. Сделав максимально расслабленный и веселый тон, чтобы не показывать своей тревоги, он продолжил: — это Макс, узнаёшь? Влад сначала никак не отреагировал, но вскоре начал медленно напрягаться. Улыбка слетела с губ, он дёрнул плечом, заставляя недовольно шикнувшую девушку поднять свою голову, и сел, пробормотав: — Макс? Берник? Ты что тут делаешь? — Да я, я, — улыбнувшись, спокойно ответил парень, радуясь хотя бы тому, что его узнали, — да вот, настроение было проветриться, вот и завалился. Отойдём, поболтаем? Ненадолго. Влад моментально выпрямился, как струна, но его очки предательски сползли, обнажая совершенно затуманенные глаза. Бернику оставалось лишь надеяться, что это из-за красной подсветки в курилке. Тем не менее Макаров встал, причём достаточно твёрдо, согласно кивнул и быстро поправил очки. Макс зачем-то крепко схватился за предплечье парня, будто бы желая заземлить его. Игнорируя вопросительные и слегка недовольные лица девушек, Берник чуть ли не на буксире молча протащил друга через всю курилку. Они уже были около выхода, когда за спиной послышалось громкое: — Эй-эй, стоять. Куда ты его потащил? Макс резко обернулся и посмотрел на Стаса, который привстал на локтях и сверлил его взглядом. Вау, вот это забота! Волна злости начинала подниматься в парне, заставляя его хмуриться и холодно смотреть на незнакомца с отвращением на лице. Почему нельзя было не дать Владу дохерачиться до такого состояния, когда он явно мало что соображает? Макс был почти полностью уверен, что Макаров не только под алкоголем. Он прекрасно знал, как себя ведут люди под веществами и, хотя и хотелось бы отрицать это до конца, он начинал всё понимать. И осознание ему абсолютно не нравилось. Это же чёртов клуб, а не квартира с близкими друзьями, которым доверяешь. Тут просто-напросто небезопасно быть в такое говно, случиться может всё, что угодно, начиная с кражи и заканчивая избиением. И этот Стас, позволив Владу оказаться в таком состоянии, ещё и делает вид, что ему не плевать? — Не ссы, — не меняясь в лице выплюнул Макс, — я его друг. И я ему помогу. Не дожидаясь ответа, он закинул руку Влада себе на плечо и медленно направился к выходу из клуба. По мнению парня, Макарову сейчас очень не помешали бы свежий воздух и тишина. — Блять, — бормотал Макс, поднимаясь по лестнице и дважды чуть не навернувшись назад под весом парня. В таком положении их разница в росте и телосложении была куда более ощутимой, чем раньше, — пиздец ты тяжёлый. Он снова попытался взглянуть в лицо Владу, дождаться хоть какой-то внятной реакции или ответа, но тот плёлся либо с отсутствующим лицом, либо с не к месту весёлой ухмылкой, заставляя Макса обеспокоенно кусать губы. На улице их встретили холодный ветер и моросящий мерзкий дождь, но это было куда приятнее непрекращающихся басов и толпы в клубе. Макс продолжал бубнить под нос маты и оскорбления, пыхтеть, но упорно идти вперёд. Они обогнули здание и нашли сбоку небольшой закуток, являющийся, видимо, не очень популярным местом для курения — валялась всего пара бычков сигарет.

Посмотри, сегодня звезды ярче чем вчера Оставь дела, пойдем скорей на свежий воздух

Макс, наконец, отпустил парня. Тот, зашатавшись, сделал пару шагов в сторону стены и, облокотившись о неё, медленно начал сползать на мокрую траву. Уперевшись на свои колени и запрокинув голову, Влад сидел и молча смотрел на Макса снизу вверх через тёмные линзы очков. Вопросы безудержным потоком крутились в голове у Макса, так и оставаясь незаданными. Что с тобой случилось? Я могу тебе чем-то помочь? Расскажи мне, почему ты пропал? Что ты здесь делаешь в таком состоянии? Берник открывал рот, вздыхал, не решаясь произнести ни слова, поджимая губы и хмуро наблюдая за Владом. Тот продолжал отрешённо сидеть, словно ситуация его не касается, но теперь уже склонив голову к плечу и придерживая её рукой, окончательно приземлившись на задницу и положив одну ногу на землю. И это тот чёртов Влад «Я буду протирать кроссы тридцать раз в день, потому что ненавижу ходить в грязном»? Судя по всему, веселье Влада почему-то закончилось, он сидел с явно не радостным лицом. Берник не был в этом уверен, поскольку не видел глаз парня, но поджатые и опущенные уголки губ намекали на то, что безумное хихиканье, наконец, завершилось. Макс запустил руку в волосы, взъерошив их, и, наконец, заговорил: — Влад, — неожиданно громко начал он, сразу привлекая внимание парня, — какого хуя случилось? Немного не то, что крутилось в голове, но Берник по-другому не умел. И Влад это уже понял давно, поэтому никак не отреагировал на грубость. Макаров продолжал внимательно смотреть на него, но отвечать не спешил. Макс сжимал челюсть, пытаясь держать лицо и выглядеть не настолько обеспокоенно, как он себя ощущал в этот момент. Думать о том, какого чёрта он вообще настолько переживал, парень решил в другой раз. Сейчас было явно не до этого. — Что ты здесь делаешь? Тебе нужна помощь, или мне уйти? — продолжал Макс, подойдя ближе и опустившись перед ним на корточки, пытаясь понять хоть что-то. — Всё по пизде пошло… — Макс вздрогнул, добившись, наконец, хоть какого-то ответа. Влад пробормотал себе под нос ещё пару слов, так же безумно тихо, полностью пустым и апатичным голосом. Бернику пришлось прислушаться, чтобы разобрать хоть что-то, но большего он не расслышал. — Что по пизде? Что случилось? — зацепился Макс за то немногое, что донеслось до его слуха, положив руку на плечо Владу и пытаясь заглянуть тому в глаза через ебучие очки, которые хотелось уже сорвать и выбросить к чёрту, потому что они мешали. Мешали вглядеться в синие глаза, увидеть его истинное выражение лица и хотя бы немного помочь себе понять, что, мать твою, происходит. — Ничего не сделал. Я ничего не смог сделать, как и всегда.

Посмотри, все несерьезно, все это игра Никто не прав, и все попытки, если честно, бесполезны

Максу захотелось взвыть, когда Влад снова замолчал, опуская голову. Он ничего не понимал. Абсолютно. По этим обрывкам фраз он мог догадаться, что случилось что-то ужасное, что-то, что так подкосило парня, но как давно? Что именно? Влад был не в состоянии что-то нормально объяснить, Берник уже не понимал, нужно ли ему вообще лезть во всё это, или для Влада будет лучше, если он сейчас отстанет и оставит его? — Я всё разрушил, — снова привлёк внимание парня тихий голос, который будто говорил всё это не Максу, а самому себе. И, судя по всему, далеко не в первый раз. — Влад, я ничего не понимаю, — устало пробормотал Берник, ощущая растерянность и беспомощность. Голова Макарова снова опустилась, глаза зацепились за фонарь неподалёку, затем он начал смотреть на свои ладони, будто бы задаваясь вопросом: «И этими собственными руками я всё просрал?». Он буквально не был способен надолго задержать внимание на чём-то конкретном. Макс положил обе руки на плечи парня и несильно встряхнул его. Влад, наконец, будто бы пришёл в себя, вздрогнул, потянул руку к лицу и остервенело стащил очки, роняя их куда-то себе в ноги, но Макс не успел взглянуть в глаза парню, так как тот прикрыл лицо руками и вцепился себе в волосы, сжимая пальцы. — Если бы только я… был другим, — прошептал Влад, закусил губу и замолчал. Макс вздохнул. Это просто какой-то пиздец. Если он сейчас психанёт, то сделает только хуже. Нужно сохранять спокойствие и потихоньку разобраться в ситуации. Он не может просто взять и бросить Влада в таком состоянии, точно не может, поэтому нужно всеми силами попытаться помочь ему. Хотя бы чем-то, потому что видеть вечно уверенного в себе парня со смешинками в глазах в таком состоянии, было выше его сил. — Влад, — снова выдохнул он, — я понимаю, что ты сейчас не в том состоянии, но, пожалуйста, — голос непроизвольно дрогнул на последнем слове, заставляя парня мысленно удивиться и недовольно цыкнуть, а Влада вздрогнуть, — объясни мне хотя бы что-то, потому что я правда должен понимать, что с тобой делать. Что случилось? Когда Влад начал медленно убирать руки с лица и поднимать голову, Макс ощутил прилив воодушевления — наконец-то он добьётся хоть какого-то внятного ответа. Однако это чувство прошло моментально, стоило рассмотреть парня. Внутри Макса что-то оборвалось. Наверное, было бы лучше, если бы он так и не увидел глаза Влада. Стеклянные и безумно покрасневшие. Пустые. Но вместе с тем, отчего-то Макс сумел разглядеть сквозь эту пустоту невероятную горечь. Всё выражение лица Влада буквально кричало о его безысходности и отчаянии: дрожащие поджатые губы, печальный изгиб бровей и эти глаза, в которые шокировано пялился Макс. Он помнил тот невозможный взгляд, которым Влад смотрел на него, на всех. Эти смешинки в голубых глазах и хитрый прищур. Сейчас в этих глазах не было ничего.

Без меня все будет также, так же как со мной Осколки звезд сорвутся с неба и исчезнут бесполезно

И, наконец, Влад едва улыбнулся уголками губ и надломленно сказал: — Лучше бы меня не было. Всем было бы лучше. Макс моргнул. Что? — Какого хуя? Чт… — на полуслове оборвал себя парень, понимая, что его негодование сейчас ничего не решит. Он уже не просто злился, а чувствовал полную безнадёжность ситуации: Влад совсем не помогал, и Макс правда не знал, что ему делать. В последний раз он сталкивался с подобным довольно давно, но то была Алиса, которая объяснила ему, почему плачет, которую Макс крепко обнял, гладил по голове и говорил, говорил, говорил в надежде, что это ей чем-то поможет. О чём ему говорить сейчас? Как, чёрт возьми, можно помочь человеку, если ты не понимаешь, что с ним происходит?! Мысль пришла в голову неожиданно. Макс сам не понял, как, зачем и почему это произошло, но в следующий миг он осознал, что подался вперёд и приобнял Влада, прошептав: — Ты сказал полную хуйню, Влад. Ты хороший человек. Я не знаю, что случилось, но уверен, что это не только твоя вина. Влад сидел каменной статуей, медленно понимая, что его обнимают. Он непроизвольно прижался к чужому телу, дарящему такую необходимую сейчас поддержку, и только сейчас заметил, насколько холодным был Макс. В одной футболке, обнимающий его ледяными руками и ничуть об этом не заботясь. Сам Влад не чувствовал холода, хотя и сам одет был не сильно теплее. — Я… — тихо произнёс Влад, пытаясь справиться с такой непривычной дрожью в голосе, — кажется, из-за меня наша семья разрушилась. Макс вздрогнул. Блять. — С чего ты взял, что это из-за тебя? — осторожно спросил он, внутренне пытаясь подавить бурю эмоций, которую прямо сейчас переживал. — Они ругались из-за меня постоянно. Я не знал. Я думал, что они вдвоём, а я иногда бываю против них. Но, оказалось, что я их ссорил. Я… — запнулся Влад, повышая голос с шёпота до гневного шипения, — я такой идиот. Из-за меня Рита будет страдать. Макс мягко отстранился, молча смотря на Влада и пытаясь сформулировать ответ. Как ему донести до него, всё, что крутилось в голове? Берник явно был слишком хуёвым психологом для этого. Чёрт. Влад вцепился одной рукой в предплечье другой, сжимая её до побелевших костяшек. Макс, понимал, что, скорее всего, он не чувствует сейчас боли из-за опьянения и холода, но такая хватка явно оставит синяки, поэтому Берник протянул руку, мягко отцепляя чужую ладонь. Облизнув высохшие губы, он решил просто говорить всё, что придёт в голову, особо не задумываясь: — Влад, я не могу судить о том, что случилось, потому что я в душе не ебу, что у вас там в семье происходит, — он взглянул в глаза парню, который, казалось, внимательно слушал, впитывая в себя каждое слово, — но я уверен, что всё не настолько плохо, как ты думаешь. Ты сказал, что лучше бы тебя не было, и за это, если честно, я хочу разбить тебе ебало. Голубые глаза расширились в удивлении, но Влад продолжал молчать и недвижимо сидеть. — Как думаешь, насколько ты дорог Рите? Своим друзьям? — «Мне?» — чуть не вырвалось у Макса, но он успел вовремя себя заткнуть и отправить желание произнести это слово в категорию «разберусь потом» мыслей, которая, казалось, была уже переполнена. — Своим родителям, я уверен, ты тоже дорог, потому что ты мне рассказывал о них, и, поверь, я знаю, как ведут себя люди, когда им реально похуй на своего ребёнка. Но всё это даже не так и важно, блять, даже если бы ты был никому не дорог, ты всё равно хороший человек. Ты не можешь просто взять и сказать мне, что лучше бы тебя не было, идиот! Влад отвёл взгляд, смотря Максу куда-то в район правого плеча, и пробормотал: — Как я мог не заметить, что они уже подали на развод? Макс опешил. — Влад, посмотри на меня. Дождавшись, пока на него обратят внимание, он уверенно процедил: — Это их брак. Их решение. Ты не обязан был знать это, следить за этим, потому что ты часть этой семьи, но ты не часть их брака, понимаешь? Винить себя из-за того, что ты этого не замечал, учитывая, что они это скрывали — это пиздец как глупо, хорошо? Ты не виноват, Влад. Ты ни в чём не виноват, понял меня? Влад почему-то почувствовал, как узел в груди начал слабеть. Он не понимал, почему, несмотря на твёрдое убеждение этого не делать, в итоге каким-то образом умудрился рассказать всё Максу. Он всё еще не очень хорошо понимал, что происходит, но начал хотя бы немного приходить в себя и осознавать реальность. Стало некомфортно от того, что он сидит на мокрой земле, от того, как ветер продувает влажное из-за лёгкого дождя тело. И он, наконец, начал осознавать, что разговаривает с Максом. Тем самым Максом, с которым неожиданно начал общаться больше, чем с кем бы то ни было, и который вообще непонятно каким образом оказался здесь. С Максом, который его прямо сейчас неловко, но искренне и старательно пытался поддержать. С Максом, у которого почему-то получалось подобрать нужные слова, хотя он практически ничего не понимал в ситуации и узнал только саму суть проблемы. С Максом, который несколькими фразами помог больше, чем Влад «помог» себе сам. Макаров неожиданно поймал себя на том, что ощущает какое-то чувство или желание, которое ещё не до конца сформировалось, но распирало его изнутри. Он нервно облизнул губы, тихо выдохнул и посмотрел на Макса. Чертовски обеспокоенное лицо, искусанные губы и дрожь от холода — каким образом Влад не замечал этого всё это время? Насколько он вообще угашенный? — Отходить начинаешь? — заметив какую-то осознанность во взгляде спросил Макс, мягко улыбнувшись. Влад молча кивнул и снова почувствовал это непонятное чувство, которое было вызвано искренним беспокойством парня. Слова вырвались сами собой: — Макс, ты… Кажется, ты безумно близкий для меня человек. Фраза прозвучала громом среди ясного неба, заставив удивлённо распахнуть глаза не только Макса, но и самого Влада, который не осознавал, как эта мысль посетила его голову и почему он её озвучил. Но в следующий момент Влад понял, что в его голове чётко возникло желание сделать то, чего он сам от себя не ожидал. Но с таким туманом в голове, он не мог этому противиться.

Над нами полночь, она безмолвна Но она навсегда-навсегда прощает нас В этих темных дворах навсегда теряет нас

Рука сама по себе потянулась и обхватила холодную скулу, мимолётно и нежно погладив большим пальцем россыпь невидимых в темноте веснушек на щеке, а в следующий миг Влад дёрнулся вперёд, и, зажмурившись, накрыл чужие губы поцелуем. Господи. Похоже, крыша Влада съехала так легко, будто никто и никогда даже не пытался удержать её. Он, наконец, исполнил желание, которое так переполняло его последнюю минуту. Мгновение, казалось, растянулось на вечность. Постепенно вжимаясь в чужие и, между тем, уже до боли близкие губы, Влад, наконец, мягко отстранился и горячо выдохнул, прежде чем ощутил резкий болезненный толчок в грудь и больно откинулся на стену, ударившись головой и наблюдая за шокированным парнем, — блять, парнем — который мгновенно вскочил на ноги, нервно вытирая рот рукой, и ошеломлённо выдохнул: — Я понял, ты всё еще под жёстким кайфом. И по тому, на сколько сейчас его холодный тон отличался от того, каким трепетным и искренним он был буквально минуту назад, Влад понял, что он натворил. И осознание настолько шокировало его, что он мысленно согласился со словами Макса. Да, однозначно. Траву он больше пробовать не будет. Владу стало страшно. Он не хотел думать о том, что только что сделал. Не хотел осознавать, что воротил нос от Насти весь вечер, но поцеловал — блять, пиздец, он поцеловал? — Макса. И… — Макс, я… — пытаясь сделать хоть что-то, исправить ситуацию, слабо пробормотал Влад, но его перебили: — Молчи. Влад почему-то послушно заткнулся, и опустил голову, облокотившись руками о колени и желая исчезнуть или хотя бы провалиться сквозь землю. Послышался шорох, а потом чиркнула зажигалка. Макс молча затянулся. Затем последовал долгий выдох. Оба молчали, казалось, целую вечность, пока Макс не докурил сигарету. — Пойдём, — он повернулся к Макарову и протянул руку, за которую тот тут же схватился и встал, пытаясь отряхнуться и не потерять равновесие от резкой перемены плоскости. Макс, не проронив ни слова, пошёл в сторону клуба, и Владу оставалось только так же молча следовать за ним. В голове возникла мысль, что идти в клуб — отличная идея, потому что ему чертовски хотелось вылакать всю минералку, которую тогда притащила Настя. И ещё больше ему хотелось покинуть компанию Макса, неловкого молчания и чувства стыда и сожаления, которые ещё не полностью овладели Владом из-за его состояния, но уже отчетливо занимали все мысли. Он, если честно, не успевал за потоком чувств и эмоций, вызванных травой — во всяком случае, так сейчас считал Макаров, — поэтому не до конца понимал, что происходит, постоянно переключаясь на другие вещи. Они спустились обратно в мир басов и светодиодов. Всё ещё молча. Макс привёл его в бар, где растерянный Влад заметил Олега в компании каких-то незнакомцев. — Где пропадал? — обеспокоенно спросил Макса Олег, поигрывая бровями: — С той красавицей зависал? — тут он, наконец, заметил Влада (потому что тот был не в состоянии стоять и шумно плюхнулся в кресло) и удивленно, но с радостью в голосе воскликнул: — О, ты Влада раскопал! Заебись. Дарова, Влад, как жизнь? Продолжая смотреть куда-то в пол, Влад молча поднял вверх большой палец. — Мне надо домой, — послышался голос Макса, заставивший Макарова резко поднять голову и, наконец, посмотреть на него. Но, к сожалению, по лицу Макса не было понятно, о чём тот вообще думал. — Присмотри за Владом, ладно? Он немного… перебрал. — Да я вижу, — расхохотался Олег, видимо, вообще не намереваясь замечать натянутость ситуации, за что Влад ему, если честно, был благодарен. Ленской как никогда вовремя дарил ложное, но всё же желанное ощущение того, что всё в порядке. — Конечно присмотрю, бро, что за вопросы. А чего ты так неожиданно домой? Всё нормально? — Да, всё окей. Потом тебе расскажу, — на этих словах Влад непроизвольно напрягся, стараясь сдерживать каждый мускул своего тела, чтобы не выдать этого. — Я пошёл тогда, всем пока, — обратился он к компании ребят, всё это время молча наблюдающих за разговором. Те дружелюбно попрощались с ним, Ленской отдал ему ветровку, которая валялась на каком-то из диванов. Макс развернулся, не взглянув на Влада. Остановился. — Напиши мне, как только попадёшь домой, — бросил он через плечо. И, не дождавшись ответа, ушёл. Влад спустя пару секунд тоже встал и направился в курилку. Его окликнул Ленской, но парень отмазался, буркнул что-то про знакомых и ушёл. Стаса там не было. Он сел рядом с Настей, которая разговаривала с каким-то парнем. Забрал минералку из рук девушки, начал пить. Проигнорировал её расспросы. Прокрутил в голове ещё раз то, что он сделал. И захотел застрелиться. Единственная связная мысль, которая осталась в его голове, была о том, что он оставил свои очки на улице. И, похоже, дорогую сердцу дружбу он оставил рядом с ними.

В дали раскаты грома, и мы должны быть дома Не бойся — это глупо, скоро тьма отступит