Проспект Разочарования

До возвращения Макса Влад успел перекинуться парой слов с Олегом и подошедшей к ним на балкон Алисой. Они воодушевленно рассказывали ему какой-то криминальный случай из прошлого, связанный с воровством велика каким-то таинственным анонимом, и успевали над этим шутить и загадочно ухмыляться. Влад слушал вполуха, понимая, что потихоньку алкоголь делает своё дело, и он начинает натурально плыть. Теперь парню было вовсе не плохо, он просто чувствовал себя очень пьяным и расслабленным. Макс вернулся с каменным, но умытым от крови лицом и направился на кухню, невозмутимо наливая себе в стакан водку с апельсиновым соком. Олег, наблюдавший за этим, мгновенно напрягся, и недовольно пробормотал: — Ну вот, теперь он напьётся, а потом будет сидеть и жалеть, просто восторг. Громко цыкнув, Ленской пошёл к Максу. Оставшаяся с Владом наедине Алиса что-то сказала, но из-за шума и разницы в росте Макаров не расслышал. Наклонившись к ней поближе, он переспросил. Девушка улыбнулась: — Они такие забавные, говорю. Олег всегда сначала набухивает Макса, а потом как заботливая мамочка носится с ним, чтобы он не делал глупостей. О, кстати, — спохватилась она, разглядывая лицо Влада, — а ты как? Живой-здоровый? — Ты уже спрашиваешь раз в пятый. И кто ещё из вас с Олегом заботливая мамочка? — усмехнулся Влад. Алиса радостно хмыкнула в ответ: — Ладно, разговаривать и шутить ты способен, так что всё в норме. Но шатаешься и тянешь гласные пиздец как, так что советую присесть и пока не пить больше. Ты на Макса не смотри, он не всегда так бухает, это так, в честь праздника. И ему точно будет очень плохо. — А сама-то как? Выхлебала бутылку вина… Влад чувствовал, что с ней можно просто поболтать и не испытывать неловкости. Он почему-то был уверен, что Алиса не пытается к нему подкатить или что-то подобное. Она действительно просто интересуется его состоянием и общается чисто по-дружески. В ответ на его фразу девушка только гордо и победно ухмыльнулась, заключая: — Вообще-то, это вторая! Так я тоже не трезвая, но всё равно, вино и шоты Олега нельзя сравнивать, так что я в норме. С этими словами она направилась на кухню. Влад с удивлением наблюдал, как препирающийся с Олегом Макс упрямо осушал напиток большими глотками и, судя по всему, пытался успокоить друга: он с улыбкой приобнял Ленского и что-то ему шептал. Каким чудом этот идиот способен вообще смотреть на алкоголь сейчас, не говоря уже о том, чтобы его пить?! Алиса что-то тихо сказала, на что парни рассмеялись и, видимо, на том и договорились. В конце концов, Владу надоело подглядывать за этой почти что семейной сценой, он молча направился к дивану и уселся поудобнее. Погрузившись в свой телефон и просматривая сообщения от матери с вопросами «где ты? тебя ждать?», он как-то пропустил момент, когда довольный Макс выполз из кухни и неожиданно стал центром внимания всех в комнате. Колонка на пару секунд замолчала, пока Берник подключал к ней свой телефон (который, кстати, должен был быть у Олега, но, видимо, гардеробщица из пьяного Ленского не очень), а потом проревела знакомой даже Владу песней, которую все в квартире встретили свистом и воплями «Оо даааа!». Даже из комнат и коридора повалил народ, который мгновенно присоединился к танцующим. Макс стоял ближе всех к колонке с полупустым стаканом в руке и танцевал. Он громко пел текст наизусть, надрывая горло, но в множестве голосов его всё равно не было слышно. Парень двигался невероятно энергично, полностью отдаваясь танцу и песне, будто пропуская их через себя. Каким-то образом, он действительно стал эпицентром танцпола: все танцующие будто бы столпились именно вокруг него, пытались петь именно с ним. С громким смехом рядом с Максом встала и Алиса, впервые за весь вечер замеченная Владом в толпе танцующих. Берник выплясывал так, что от его прыжков и поворотов блевать хотелось даже Владу. Он не представлял, откуда у того нашлось сейчас столько сил и энергии, учитывая, что он всё продолжал пить, а не пытался поскорее протрезветь. Макс был однозначно пьян куда сильнее, чем Макаров: карие глаза были полуприкрытыми, щеки и шея стали практически пунцовыми, а рыжие волосы растрепались, превратившись в настоящий бардак. Хотя, это всё не мешало парню быть явным королём танцпола, что было забавно, ведь трезвый Макс, как показалось Владу, не очень любил всеобщее внимание и по возможности избегал его. Довольный и тяжело дышащий Берник переключал очередную песню Меладзе, когда к Владу подсел Олег, сходу начавший разговор: — Ну и пиздец он вытворяет! — чуть ли не кричал парень. — Сейчас попляшет так минут десять и батарейки сядут, развалится где-нибудь и будет грустные треки врубать, как всегда. Ленской не выглядел особо недовольным, он также подпевал песням и расслабленно качал головой в такт. Парень явно наслаждался происходящим и чувствовал себя прекрасно. Видимо, просто не очень любил танцевать. — А ты чего тут сидишь? Плохо? Слушай, если что, у нас тут есть аптечка, можем попросить Алису, она знает, что можно выпить, чтоб полегчало. И можешь отлежаться у меня в комнате, если хочешь. Я правда не хотел вас убивать этими шотами, клянусь. И мне правда очень, очень не нужен труп в доме! Влад в ответ отрицательно покачал головой, весело усмехнувшись. Плохо ему точно не было. Его умилило, что о его состоянии пекутся как минимум три человека. Хотя, шуточки Берника были спорными, но тот повёл его проветриться и постоянно доставал, спрашивая о самочувствии. Значит, не так уж и плевать было. Меладзе тем временем сменился на рейв от GSPD. Макаров краем глаза наблюдал за Максом, успевавшим и танцевать, и петь, и пить, и орать что-то кому-то, параллельно шутя и общаясь. Ну Цезарь, честное слово. — Мне нормально, просто не уверен, что впишусь в эту толпу танцоров со своей грацией камня, — всё же ответил Влад, доставая из кармана под и вопросительно смотря на Олега, — можно? — Кошмар, из-за твоей воспитанности мне теперь стыдно, что я даже сиги дома курю иногда, — недовольно протянул Ленской, — можно, конечно. — Нии-коо-муу не говори, что я полюбила дилера! — надрывался тем временем Макс, крича в лицо довольной Алисе и качая головой. Влад почему-то начинал проникаться уважением к этому парню. Ну, как минимум, за то, что он способен стоять на ногах и даже плясать после такой лошадиной дозы алкоголя. Было несколько вопросов, мучавших Макарова уже несколько минут, которые так и вертелись на языке. Будь он трезвым, ни за что не стал бы лезть в чужие дела и задавать подобные вопросы вообще третьему лицу, но трезвым он, к сожалению, не был, так что, наклонившись к Олегу, спросил: — Это он из-за отца так надрался? Алиса сказала, он редко так много пьёт. — Ну, в общем и целом, да, — подтвердил догадки Влада Олег, — в этот праздник, хах, уж точно. Конечно, он выпивает довольно часто, мы же всё-таки подростки, всё такое, но редко когда нажирается в такую жопу, как сейчас. Это помогает ему расслабиться. Ну, знаешь, не думать ни о чём, не забивать башку всякой чепухой про отца, про мать. Ну или про сталкеров, — сказал Ленской, с умешкой покосившись на Макарова. — Вот сегодня за ним глаз да глаз нужен был, а я какой-то хуйнёй занимался. Вообще масла в огонь подлил со штрафными. Он же минут через двадцать вообще соображать перестанет. Помолчав с пол минуты, Влад решил уточнить: — Расслабиться? А он напряжён что ли обычно? Олег вздохнул: — Ты же видишь, как он себя ведёт, когда пьяный? Как будто отпускает себя, что ли. Обычно он вообще не такой, ходит злой, напряжённый и вечно на взводе. А как набухается, так сразу успокаивается, постоянно просит потискать, лезет обниматься или по голове заставляет гладить, как котяра какой-то. Ну, это только когда он прямо совсем-совсем пьяный. И это всё с кем-то из самых близких. А так, если просто выпьет, то веселится и танцует, орёт громко и почти не язвит и не издевается над всеми. Ты, конечно, его совсем плохо знаешь, но мог бы уже заметить эту разницу. Влад посмотрел на Макса. Играла уже более спокойная и мелодичная песня, похожая на подобие медляка. Сквозь толпу было не очень хорошо видно, но парень разглядел, как Берник обнимал Алису за талию, наклонившись и положив голову ей на плечо, и довольно улыбался, всем своим видом подтверждая слова Ленского. Девушка обвила его шею руками. В таком положении они медленно кружились, иногда что-то друг другу шепча и смеясь. Смотрелись они как неплохая такая счастливая пара, поэтому Влад невпопад поинтересовался: — Они вместе? — С Алисой что ли? — заржал Олег. — Нет, конечно. Просто, с детства ещё знакомы, доверяют друг другу. Я ж говорил, что Макс не особо с девушками тусуется, вот с Алисой только нормально общается. А она влюблена в мудака одного, он постарше и не тусуется тут обычно, появляется редко. Тот ещё бабник… Вот ему я бы рожу с радостью набил бы, — усмехнулся он, но, замахав руками, добавил: — но так я пацифист, если что. Влад сочувственно покачал головой. Ну, не повезло, что ещё сказать? Банальщину вроде «сердцу не прикажешь» он говорить отказывался. — Так а что с отцом у него? Ругаются типа? Макаров искренне поражался своей настойчивости, однако останавливать расспросы почему-то не желал. Списывать это всё на что-то, кроме количества водки в крови, он не мог. Однозначно, просто слишком бухой. Иначе откуда взялся этот интерес? — Да кинул их батя его и свалил к любовнице, завёл новую семью и забил на Макса хуй, — со злостью бормотал Олег. — Он, судя по всему, мудак последний просто, жаль, я его не видел, реально ебло разбил бы. Нельзя так поступать, это не то, что не по-мужски, вообще не по-человечески. Он вроде в жизни Макса толком не побывал, но успел столько херни наворотить: вообще все проблемы из-за него. И с матерью всё из-за него, и с самим Максом, — Ленской гневно сжал кулаки, уже практически выплёвывая слова, пока Влад пытался справиться с шоком. Со своими предками у парня хоть и были разногласия, но он всегда считал их хорошими родителями, и, не смотря ни на что, уважал их и любил. Потому что понимал, что мать и отец были подвержены каким-то своим стереотипам и заблуждениям, из-за которых и возникали все их конфликты, но это не значит, что они его не любили. Но вот поступок отца Макса явно намекал на «мне похуй на тебя, сын». И Влад, попытавшись представить себя на месте парня, поморщился от чувства обиды и злости. — А потом каждый год он ему звонит и говорит, типа: «сына, чё ты хочешь на др, как у тебя дела, что нового», — продолжал тем временем Олег, явно не контролирующий ни эмоции, ни речь. — И типа Макс должен с ним ещё разговаривать нормально после всего, как будто можно на столько лет свалить и просто поздравить с днём рождения, как будто всё нормально. Ты прикинь вообще? И… — тут он резко запнулся, что-то осознав, и с отчаянием протянул: — ну пожааалуйста, не задавай мне вопросов, когда я бухой, я прошу тебя. Меня Макс убьёт, если узнает, что я тебе рассказал! Олег расстроенно опустил голову и замолчал, Влад же пытался переварить услышанное. Он так и не понял, что случилось с матерью Макса, оставалось надеяться, что это не какая-то серьёзная болезнь. Пытаясь успокоить Ленского, бормочущего что-то в духе «я такой еблан», Макаров пообещал: — Да мне даже рассказать некому, остынь. Я — могила. — Господи боже, не говори эту фразу нахуй, я тебя прошу. Я не верю ей! — взвизгнул Олег и начал задыхаться от смеха. Он встал и, пошатываясь, побрёл в сторону коридора. — Ладно, — в спину ему ответил Влад, даже не пытаясь разобраться в мыслительном процессе Олега. Неважно, пьяный же, зачем об этом задумываться сейчас? Он опять смотрел на Максима Берника, сегодняшнего именинника, ненавидящего свой день рождения; парня, которому он сегодня нехило въебал несколько раз; того мудака, с которым ему на сомнительной вписке изменила девушка; малолетнее быдло, которое в семнадцать лет в два часа ночи даже не думает о том, что ему пора бы домой. На парня, которому просто не повезло. На Макса, который выбрал следующую песню у себя в телефоне и с широкой, невероятно пьяной, но счастливой улыбкой начал подпевать и подтанцовывать. Макс в течение дня много язвительно ухмылялся, растягивая губы в подобие улыбки, ржал, запрокинув голову, над очередной шуткой. Но единственный раз, когда Макарову показалось, что он улыбался искренне и от всей души, был сейчас: Алиса, корчась и держа в руках невидимый микрофон, пела вместе с ним, Макс, с покрасневшими щеками и полуприкрытыми и покрытыми пьяной дымкой глазами, по-детски солнечно улыбался, держа в руках стакан. Влад прикусил губу, потом затянулся позабытым в руке подом, выдохнул дым и откинулся на диване, наконец отводя взгляд от парня. И какого чёрта так долго пялился? Он задумался и понял, что чувствует себя в этой квартире комфортно. Понял, что не такие уж и плохие тут люди: почти все отзывчивые и готовы поговорить с незнакомцем и даже предложить свою поддержку. Понял, что был полным мудаком, когда изначально так предвзято относился к этим ребятам, просто из-за их возраста и положения. Хотелось в очередной раз дать себе по роже. Но самое главное: он понял, что не испытывает абсолютно никаких негативных эмоций к Максиму Бернику. И это стало главным сюрпризом дня.