лабиринт

Чьи-то руки поддерживали Нила, пока он не смог стоять самостоятельно. Немного пошатываясь, ослепленный ярким светом, он отряхнул одежду. Его разбирало любопытство, но сильная слабость не позволяла толком рассмотреть, что происходит вокруг. Обступившие подростки молча наблюдали, как новичок крутит головой, пытаясь хоть что-то понять. Под любопытными взглядами он сделал несколько неуверенных шагов. Раздались смешки, кто-то ткнул пальцем в Нила, от чего он непроизвольно дёрнулся. Тут было около тридцати человек самого разного телосложения и возраста. Все разные по внешним параметрам, однако единственная схожесть была в их одежде: серой, грязной, пропитанной потом, словно эти люди занимались тяжёлым физическим трудом. Ничего не понимая, Нил смотрел то на ребят, то на ландшафт необычного места, в котором очутился. Они находились в центре огромной площади размером с несколько футбольных полей, окруженной четырьмя циклопическими стенами из серого камня, местами густо увитыми плющом. Стены, высота которых, вероятно, была не меньше нескольких сотен футов, образовывали идеальный квадрат. В центре каждой из его сторон зиял проход высотой во всю стену, ведущий, как отсюда показалось Нилу, в длинные ходы и коридоры. — Гляньте на салагу, — раздался скрипучий голос; Нил не видел, кто это произнес. — Ему так понравились новые апартаменты, что он сейчас шею свернёт. Несколько парней засмеялись. — Захлопнись, Сет! — грубо рявнул кто-то. Нил снова перевел взгляд на окруживших его незнакомцев. Высокий парень с светло-каштановыми волосами, грубыми чертами лица, надменным взглядом напыщенно хмыкнул. Другой, высокий, с выраженными скулами, чёрными, растрёпанными, небрежно лежащими у него на лбу волосами, и такими же чёрными, пустыми, но удивленными глазами, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на Нила. Ещё один, коренастый (казалось, что он выше Нила на несколько голов, а то и больше), с темными волосами и зелёными глазами и высоко закатанными рукавами, обнажавшими бицепсы, также внимательно изучал Нила. А смуглый парень, наверное, мулат, тот самый, что поприветствовал Нила, нахмурился. Остальные тоже разглядывали Нила: кто-то с явным интересом, кто-то с недоумением, а кто-то со скучающим выражением лица. — Где я? — спросил Нил, поразившись забытому звуку собственного голоса. — В дрянном местечке, — произнёс смуглолицый. — Расслабься и наслаждайся жизнью. — Кто будет его куратором? — выкрикнули из толпы. — Да ты только глянь на эту кучу кланка, балда стебанутая! Как пить дать, станет слопером! — толпа отозвалась дружным смехом. От обилия слов, значения которых Нил не понимал, он и вовсе растерялся. Шанк, кланк, куратор, слопер… Они обменивались этими словами с такой легкостью, что казалось странным, почему он их не понимает. Да. кажется, что вместе с памятью, Нил потерял часть словарного запаса. Неприятно. Любопытство, страх, паника, смятение — огромная гамма чувства переполняла его. Только сейчас в голову начало приходить жуткое осознание. Его прошлая жизнь была полностью стёрта из памяти, эта удушающая мысль навеивала тревогу, Нил едва был готов отдаться чувству безысходности своего положения. Хотелось убежать и спрятаться. — …даже в этом случае. Ставлю на кон свою печенку, — из круговорота мыслей Нила выдернул скрипучий голос. Он по-прежнему не видел лица говорящего. — Заткнитесь, я сказал! — прикрикнул смуглый парень. — Еще слово и мы с Эндрю сократим вполовину следующий перерыв! Должно быть, главари, решил Нил. Он всё еще воровато озирался, отчаянно пытаясь понять, что это за место, которое ребята обозвали Глэйдом. Площадь была выложена массивными каменными блоками, из трещин и стыков которых торчали пучки высокой травы и бурьяна. В одном из углов площади находилась ветхая деревянная постройка странного вида, который сильно контрастировал с серой каменной стеной. Строение окружали несколько деревьев — их корни цеплялись за каменное основание, будто узловатые руки. В другом углу виднелось что-то вроде огорода — отсюда Нил смог разглядеть кукурузу, кусты томатов и какие-то фруктовые деревья. В противоположной стороне он заметил небольшие дощатые загоны для овец, коров и свиней. Наконец, четвертый угол скрывали заросли деревьев; ближайшие были чахлыми — казалось, что они вот-вот засохнут. Было очень светло, однако солнца на голубом и безоблачном небе Нил не увидел. Ни о сторонах света, ни о времени по отбрасываемым стенами теням судить было невозможно — сейчас могло быть как раннее утро, так и поздний вечер. Нил снова посмотрел на пленивших его людей; несмотря на смущение, ему страшно хотелось буквально засыпать их вопросами. Пленник, — подумал он. — Почему это слово всплыло в памяти? Внезапно один из маскулинных парней — Нил предположил, что выглядит он лет на двадцать — сделал шаг вперед. Одет он был вполне привычно — в черную футболку, джинсы и кроссовки, на руке красовались электронные часы. Было странно видеть обычно одетого человека: Нил почему-то решил, что каждый здесь должен носить нечто более мрачное, что-то наподобие тюремной робы. Волосы его были подстрижены, а лицо — тщательно выбрито. За исключением хмурого взгляда, в его облике не было ничего угрожающего. — Это долгая история, шанк, — произнес он. — Постепенно ты все узнаешь — завтра я возьму тебя на экскурсию. А до тех пор… постарайся ничего не сломать. Я — Мэтт. Протянув руку, смуглолицый молча ждал рукопожатия. Не отдавая себе отчета, Нил отвернулся от Мэтта, молча побрел к ближайшему дереву и сел под ним, опершись спиной о шершавый ствол. Его вновь охватил почти невыносимый страх, но он глубоко вдохнул и попытался заставить себя не паниковать. Просто смирись. Если поддашься страху, не сможешь разобраться в ситуации. — Так расскажи, — произнес Нил срывающимся голосом. — Расскажи мне долгую историю! Все недоуменно, с еще большим интересом, уставились на него. Нил ещё раз оглянул толпу и понял, что не ошибся с количеством, ребят, окруживших его, было действительно около 30 человек. Все выглядят по-разному: кто-то младше, кто-то старше, поэтому понять их разницу в возрасте не было возможным, однако это и не имело колоссального значения. Нил с ужасом понял, что сам не помнит сколько ему лет. — Нет, серьезно, — продолжал Нил, в душе надеясь, что это сон, — Где я? Мэтт подошел к нему и присел на корточки. Всем хотелось видеть говорящих получше, поэтому толкались и вытягивали головы. — Если тебе не страшно, — начал Мэтт, — значит, ты не нормальный человек, а псих. Будешь вести себя не как все — Эндрю без малейшего сожаления сбросит тебя с Обрыва. Уж это он может. — Обрыва?.. — переспросил Нил, побледнев. — Ладно, забей, шанк. — Мэтт потер глаза. — Невозможно объяснить все сразу, понимаешь? Мы почти никого не убиваем, особенно шанков вроде тебя. Гарантирую. Но тебе придется постараться не быть убитым. Или выжить. Называй как хочешь. — Почти? — Нил поджал губы, неудовлетворенный ответом Мэтта. Мэтт очевидно был недоволен проблемой в виде Нила, а особенно его длинным языком, задающим слишком много вопросов для Салаги. — Слушай, — тяжело вздохнул Мэтт, проведя пальцами по волосам, — я не силен в таких вещах. Ты у нас первый Салага с тех пор, как убили Ричера. У Нила спёрло дыхание, а лицо побледнело. Он не понимал, что конкретно это значит, однако не трудно догадаться: ситуация определенно не сулила ничего хорошего, и все это понимали. Кто-то подошел к Мэтту и прописал ему слабый подзатыльник. — Дождись, когда поведешь его на гребаную экскурсию, малыш Мэтью, — произнес он хриплым голосом. — Парень первый раз слышит о таких вещах. — Он оглядел Нила скучающим взглядом и то ли нехотя, как показалось Нилу, то ли для приличия, протянул ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Эндрю. — Тот самый, кто скинет меня с Обрыва за непослушание? — с недоверием хмыкнул Нил, но всё же протянул руку в ответ. Эндрю был чуть ниже, чем сам Нил. Его светлые волосы небрежно разлетались, путались от порыва ветра, а карие глаза смотрели проницательным, но довольно-таки скучающим взглядом, словно всё, что здесь происходит, волнует и интересует его меньше всего. Тело его было подтянутое, что было видно по майке без рукавов и шортам, в которые он был одет, на руках были черные повязки. Эндрю выгнул бровь, услышав слова Нила: — Легко, если у меня будет хотя бы одна причина это сделать. И она уже есть. — Да ты брось, — сказал Мэтт, задирая голову на стоящего рядом блондина, отвечая Эндрю на его прошлое изречение. — Он понимает едва ли половину из того, что я говорю. Раздались редкие смешки. Чтобы лучше слышать Эндрю и Мэтта, окружающие подступили почти вплотную к ним. — Это место называется Глэйд. Здесь мы живем, едим и спим. Себя мы называем глэйдерами. Это все, что пока… — Кто отправил меня сюда? — требовательно спросил Нил. Страх уступил место злости. — И как… Не успел он договорить, как рука Эндрю метнулась к Нилу и ухватила его за майку. — Поднимайся, шанк! Вставай! — Эндрю вскочил на ноги, потащив за собой Нила. Обескураженный Нил встал и пятился от надвигающегося на него Эндрю, пока не уперся спиной в дерево. — Не стоит меня обрывать. — прошипел Эндрю прямо ему в лицо. — Слушай, придурок, если бы мы рассказали тебе все сразу, ты наделал бы полные штаны прямо тут, а то и вообще помер бы со страха! А потом чистильщики выкинули бы тебя, потому что пользы от тебя уже не было бы никакой! — Не врубаюсь, о чем ты толкуешь, — медленно произнес Нил, отметив, однако, что голос наконец-то обрел твердость. К Эндрю подскочил Мэтт. — Остынь, Эндрю, только хуже сделаешь. Не понимаешь разве? Эндрю отпустил майку Нила. — Нет времени любезничать, Салага. Старая жизнь закончилась. Началась новая. Учись и слушай старших, иначе бьюсь об заклад, что долго ты здесь не протянешь. — Он прав. Жестко, но справедливо, Шнурок. Первый День — вот что для тебя сегодня, шанк. Надвигается ночь, и скоро вернутся бегуны. Сегодня Ящик прибыл поздновато, так что на экскурсию времени не осталось. Прогуляемся завтра, сразу после подъема. — Отчеканил Мэтт и повернулся к Эндрю. — Обеспечь его лежанкой. Пусть поспит. Эндрю кивнул, стоя с прежним скучающе-неудовлетворенным лицом, опершись на соседнее дерево. Мэтт пристально посмотрел на Нила. — Спустя несколько недель ты освоишься, шанк. Не думай, что вокруг одни ублюдки. Мы все в одной клетке и должны действовать сообща. Мы бы все давно сдохли, если бы не работали коллективно. Будешь наслаждаться жизнью и нам помогать. Каждому было тяжко в Первый День, ты — не исключение. С завтрашнего дня у тебя начнется новая жизнь. Он повернулся и сквозь расступившуюся толпу зашагал к покосившейся деревянной постройке в углу. Остальные начали расходиться, напоследок бросая на новичка долгие взгляды. Нил скрестил руки, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Пустота, выедавшая его изнутри, быстро уступила место такой печали, что от нее закололо в сердце. Навалилось слишком много. Где он? Что это за место? Какое-то подобие тюрьмы? Если так, за что его отправили сюда и на какой срок? Язык здешних обитателей непривычен, а их самих, казалось, вообще не беспокоит, будет он жить или умрет. Вновь подступили слезы, но Нил сдержался. — Что я такого сделал? — прошептал он, не рассчитывая, что его кто-то услышит. — Почему меня бросили сюда? — Не ной. Мы все прошли через это. — Эндрю сильно похлопал Нила по плечу. — У всех нас был Первый День, и каждого когда-то вытащили из темного Ящика. У тебя большие неприятности, а дальше может быть еще хуже. Освоишься. Только не будь долбаным слюнтяем. — Это тюрьма? — спросил Нил. В сумраке сознания он безуспешно пытался отыскать малейший проблеск, который позволил бы вспомнить прошлое. — Слишком много вопросов, — отрезал Эндрю. — Обнадеживающего ответа на твой вопрос не найдет никто. Сейчас прими положение как данность. Не путайся под ногами и не раздражай никого, в том числе и меня, хотя бы до утра. Нил промолчал, понурив голову и разглядывая под ногами трещины в камнях. Вдоль края одного из каменных блоков росла полоска бурьяна с мелкими листочками. Крохотные желтые цветочки тянулись вверх, словно пытались дотянуться до солнца, скрытого исполинскими стенами Глэйда. — Ники будет тебе хорошим напарником, — продолжал Эндрю. — Он бывает невыносим, зато такой же любитель поболтать и позадавать лишних вопросов, как и ты. Не ищи на свою задницу приключений и побудь тут, пока я не вернусь. Едва он успел закончить фразу, как воздух прорезал истошный вопль — высокий, пронзительный, почти нечеловеческий крик эхом разнесся по выложенной камнем площади, заставив обернуться всех, кто на ней находился. От мысли, что вопль раздался из деревянной постройки, у Нила кровь застыла в жилах. Даже Эндрю подскочил, как ужаленный. — На десять минут нельзя отлучиться без того, чтобы чертовы медаки не начали истязать людей. — Он приподнял бровь, покачал головой и несильно пнул Нила ногой. — Найди Ники и передай, что я поручил ему позаботиться о твоем спальном месте. Сказав это, он быстрым шагом направился к постройке. Нил сполз на землю по грубой коре дерева, оперся спиной о ствол и закрыл глаза. Как бы ему хотелось, чтобы все происходящее оказалось лишь кошмарным сном! Нил долго сидел так, будучи не в силах пошевелиться. Наконец он заставил себя посмотреть в сторону кособокой постройки. Возле нее крутилось несколько парней, которые то и дело беспокойно поглядывали на верхние окна, будто ожидали, что вот-вот случится взрыв и оттуда в туче осколков стекла и щепок на них вылетит какая-нибудь омерзительная тварь. Внимание Нила привлек странный стрекочущий звук. Он посмотрел вверх и успел заметить бледный красный огонек, тут же скрывшийся в ветвях. Нил поднялся и обошел дерево с другой стороны, вытягивая шею и стараясь понять, откуда исходит стрекотание, но не увидел ничего, кроме голых серо-коричневых веток, вытянувшихся словно костлявые пальцы и придававших дереву сходство с живым существом. — Это один из этих… жуков-стукачей, — произнес кто-то. Нил обернулся — рядом стоял смуглый, темноволосый парень, перекатываясь с пяток на носок, и добродушно-невинно выдавливал улыбку. Темные волосы с пробором по обе стороны лоснились то ли от ухода, то ли от пота. На румяном лице блестели грустные темно-карие глаза. Нил кивнул ему. — Жуков… каких, говоришь, жуков? — Стукачей, — повторил Ники, указывая на верхушку дерева. — Если у тебя хватит ума не лезть к нему первым, он тебя не тронет, — он сделал паузу, — шанк. Кажется, парню было неловко произносить последнее слово, будто диалект Глэйда по-прежнему оставался ему чуждым. Опять раздался леденящий душу вопль — на сей раз более протяжный, — от которого Нила прошиб холодный пот. — Что там происходит? — спросил он, показывая на постройку. — Не знаю, — ответил Ники высоким, немного срывающимся голосом. — Это Вильямс. Ему здорово досталось. Все-таки они до него добрались. — Они?.. Зловещий тон, казалось, был несвойственен Ники, и Нилу это очень не понравилось. — Ага. — Кто — они? — Надеюсь, тебе не придется это прочувствовать на собственной шкуре, — ответил парень как-то слишком уж спокойно и непринужденно. Он протянул руку. — Меня зовут Ники. Пока не появился ты, я считался Салагой. Так вот кто должен позаботиться о моем ночлеге, — подумал Нил. Мало того, что он не мог избавиться от чувства полнейшего дискомфорта, так теперь еще и был раздражен. От непонимания происходящего разболелась голова. — Почему все называют меня Салагой? — спросил он Ники, коротко пожав тому руку. — Потому что ты самый новый из всех новичков. — Ники ткнул в Нила пальцем, невпопад подмигнув, и засмеялся. Из дома вновь донесся душераздирающий крик, похожий на рев животного на скотобойне. — Как ты можешь смеяться? — поразился Нил, напуганный загадочным воплем. — Такое впечатление, будто там кто-то умирает. — Все с ним будет нормально. Никто еще не умер, если успевал получить сыворотку. Тут все — или ничего. Смерть или жизнь. Просто очень болезненно.. — Ники сказал это с твердым, вдумчивым взглядом, а потом встряхнул головой, словно пытался выкинуть удручающие мысли из своей головы. — Что ты думаешь об этом месте? Что ты почувствовал, когда сюда попал? — Что — болезненно? — спросил Нил, проигнорировав вопросы и выдержав небольшую паузу. Глаза Ники забегали. — Ну… когда жалят гриверы. — Гриверы? Нил все больше заходил в тупик. Жалят… Гриверы… Услышав слова, от которых веяло чем-то зловещим, он уже не был уверен, что хочет знать подробности. Ники пожал плечами и, закатив глаза, отвернулся. Нил досадливо вздохнул и вновь прислонился к дереву. Он устало потёр переносицу, запустив одну руку себе в волосы, оставляя ее на загривке. Его амнезия была очень странной. Нил помнил, как устроен мир в общем и целом, но многие детали — например, лица людей и их имена — напрочь вылетели из головы. Как если бы в новой книге отсутствовало каждое десятое слово, отчего смысл понять невозможно. Нил не помнил даже своего возраста. — Ники… как ты думаешь, сколько мне лет? Парень оценивающе окинул его взглядом с ног до головы. — Я бы сказал, семнадцать. Рост примерно метр шестьдесят, рыжие волосы… если тебя это интересует. А еще: ты выглядишь хуже, чем обжаренный на костре кусок печенки. — Он хихикнул. Нил был поражен настолько, что последних слов уже не слышал. Семнадцать?! Неужели ему всего семнадцать? Он-то ощущал себя куда более взрослым. — Ты серьезно? — Он умолк, пытаясь подобрать нужное слово. — Как… Нил почувствовал себя совсем плохо. — Успокойся. Первые дни будет очень погано, потом привыкнешь. Как я, например. Всяко лучше, чем жить в куче кланка. — Он искоса посмотрел на Нила, будто ожидая нового вопроса. — Кланком мы называем дерьмо. Когда дерьмо падает в ночной горшок, оно издает звук, похожий на «кланк». Нил уставился на Ники, не веря ушам. — Забавно, — только и смог он вымолвить. Нил встал, прошел мимо Ники и направился к обветшалому дому, который нелепым пятном выделялся на фоне массивной каменной стены. Определение «развалина» подходило к его внешнему виду, пожалуй, лучше всего: в высоту дом выглядел как трех— или четырехэтажное здание, но складывалось впечатление, что он в любую минуту готов завалиться. Судя по нелепому нагромождению балок, досок, окон и толстых веревок, дом, видимо, сколотили в большой спешке. Проходя через площадь, Нил словил отчетливый запах дыма и аромат жарящегося на огне мяса. В животе заурчало. Теперь, когда Нил узнал, что кричал всего лишь покусанный мальчик, ему стало легче. Конечно, если не думать, кто именно покусал… — Как тебя зовут? — спросил Ники, стараясь поспеть за Нилом. — Что? — Твое имя. Ты нам до сих пор не сказал. Наверняка ты его помнишь. — Нил. Он едва слышал собственный голос. Его мысли направились в новое русло: если Ники прав, тогда Нил только что выявил нечто общее между обитателями Глэйда. Потеря памяти у всех была похожей — они помнили собственные имена, но почему-то забыли, как зовут их родителей и друзей. И почему-то никто здесь не помнил своей фамилии. — Рад знакомству, Нил, — сказал Ники. — Не беспокойся, я позабочусь о тебе. Я тут уже целый месяц и знаю Глэйд вдоль и поперек. Положись на меня. У входа в дом-развалюху, где толпилась группа людей, Нила внезапно обуял приступ раздражения. Он резко обернулся и, приблизившись к Ники вплотную, бросил тому прямо в лицо: — Ты даже на мои вопросы толком ответить не можешь! Удивившись собственной решительности и отваге, он повернулся и пошел к двери с твердым намерением войти внутрь и получить ответы. Ники пожал плечами и понурил их. — Ну а что толкового я могу тебе рассказать?! Я ведь еще новичок, как и ты. Но я мог бы стать тебе другом… — Мне не нужны друзья! — отрезал Нил. Потянув на себя дверь, сбитую из выцветших на солнце досок, Нил увидел небольшую кучку парней. Они стояли у лестницы, ступеньки и поручни которой были настолько кривыми, что буквально торчали во все стороны. Стены холла и коридора покрывали обои мрачного цвета, местами ободранные, а на одной из них висел черно-белый портрет какой-то женщины, одетой в старомодное белое платье. Единственным предметом мебели здесь был стол на трех ножках. Все это смахивало на дом с привидениями. Тут даже некоторых половиц не хватало. Пахло пылью и плесенью, что сильно контрастировало с приятными ароматами снаружи. С потолка свисали помаргивающие флуоресцентные лампы, но Нилу некогда было задуматься, откуда в Глэйде электричество. Сейчас его внимание было приковано к женщине на портрете. Неужели она жила здесь когда-то и помогала местным обитателям? — Эй, глянь-ка, Салага пришел. Нил вздрогнул, когда понял, что это произнес тот самый парень, потешавшийся над Нилом в первые минуты его вылазки из Ящика и глядевший на него со смертельной ненавистью. — Видать, шанк совсем обделался, когда услышал, как визжит старина Вильямс. Может, тебе подгузник сменить, кланкорожий? — Меня зовут Нил. Он не знал, как себя дальше вести, да и не хотелось связываться, поэтому, не произнеся больше ни слова, двинулся к лестнице — ближайшему пути к отступлению. Задира мгновенно преградил ему собой путь, выставив руку. — Туда нельзя, Шнурок. — Он указал большим пальцем на потолок. — Новичкам запрещено смотреть на… ужаленных. Эндрю и Мэтт этого не одобряют. — А в чем проблема? — сказал Нил, пытаясь скрыть страх и не думать о том, что парень подразумевал под словом «ужаленный». — Послушай меня, Салага. — Тот скрестил руки на груди и нахмурился. — Я видел тебя раньше. Как-то подозрительно мне, что ты у нас здесь появился… — А вот я никогда в жизни тебя не видел, понятия не имею, кто ты такой, и мне абсолютно на тебя наплевать, — четко произнес Нил. Парень коротко рассмеялся, затем посерьезнел и нахмурился. — Я видел тебя, шанк. Не очень многим в этих краях довелось быть покусанными. — Он указал пальцем вверх. — Я один из них. Я знаю, каково сейчас Вильямсу. Я был там. Я видел тебя во время Метаморфозы. — Он ткнул Нилу пальцем в грудь. — Готов ставить ставку на твой первый ужин, что Вильямс тоже тебя видел. Нил продолжал молча смотреть в глаза задире. Им снова овладел страх. Неужели этот кошмар никогда не закончится? — Слово «гривер» заставило тебя обмочиться? — ехидно усмехнулся парень. — Поджилки трясутся? Небось, не хочешь быть покусанным, а? Вот опять. Покусанный. Нил попытался отогнать от себя тревожные мысли и указал на лестницу, откуда по всему дому эхом разносились стоны. — Если Эндрю там, я должен с ним поговорить. Парень несколько секунд сверлил Нила взглядом, затем кивнул. — А знаешь, ты прав, Нилли. Мне не следует быть таким грубым с новичками. Ступай наверх. Уверен, Мэтт и Эндрю все тебе объяснят. Серьезно, иди. И извини меня. Он слегка похлопал Нила по плечу, а потом шагнул назад и жестом пригласил пройти. Нил понимал: тот что-то затевает — отсутствие некоторых фрагментов памяти отнюдь не превратило его в идиота. — Как тебя зовут? — спросил Нил, раздумывая, стоит ли вообще подниматься. — Сет. Кстати, не позволяй вводить себя в заблуждение. Настоящий лидер тут — я, а совсем не те двое чокнутых шанков наверху. Заруби себе на носу. Можешь называть меня Капитан Сет, если хочешь. Впервые он улыбнулся. Двух-трех зубов не хватало, а остальные нельзя было назвать белыми даже при всем желании. Зловонное дыхание Сета напомнило Нил о чем-то отвратительном из прошлой жизни. — Есть, Капитан Сет! — ответил он, чувствуя, что еще немного — и его вывернет наизнанку. Страшно захотелось выругаться и двинуть Сету по физиономии. Ощутив прилив адреналина, Нил демонстративно отсалютовал ему двумя пальцами. В толпе раздались сдержанные смешки. Сет побагровел, обернулся, потом снова с ненавистью вперил взгляд в Нила. Его лоб прорезали глубокие морщины, ноздри на огромном носу раздулись. — Давай, поднимайся. И держись от меня подальше, ушмарок. — Он снова указал пальцем вверх, не сводя при этом глаз с Нила. — Как скажешь. — выплюнул Нил. Нил еще раз окинул взглядом окружающих. От растерянности, смущения и злости к лицу прилила кровь. Никто, кроме Ники, стоявшего в двери и качавшего головой, не шелохнулся, чтобы его остановить. — Не надо, — сказал тот. — Ты новичок и не имеешь права туда идти. — Ну, поднимайся! — повторил Сет. — Че встал? Нил успел пожалеть, что вообще зашел в дом, но стремление поговорить с Эндрю было непреодолимо. Он начал подниматься по лестнице. Каждая ступенька угрожающе скрипела под его весом, и если бы не желание поскорее выкрутиться из неловкой ситуации, Нил трижды подумал бы, стоит ли идти дальше, рискуя провалиться сквозь гнилые доски. Он продолжал подниматься, вздрагивая от малейшего скрипа, достиг площадки, свернул налево и оказался в длинном коридоре с поручнями вдоль стен и несколькими дверями. Только из-под одной из них сквозь щель пробивался свет. — Метаморфоза! — крикнул Сет снизу. — Посмотри, что тебя ждет, хмырина кланкорожая! Издевка подстегнула Нила, придав смелости. Не обращая внимания на треск половиц под ногами и улюлюканье снизу, он подошел к входу в освещенную комнату, медленно повернул медную ручку и приоткрыл дверь. Эндрю с Мэттом склонились над кем-то, лежащим на кровати. Нил вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть «пациента» и понять, что вызвало такой переполох. От увиденного на голове зашевелились волосы, а к горлу подступил ком. Взгляд был мимолетным — всего несколько секунд, — но и этого было достаточно. Конечности и обнаженная грудь парня были покрыты густой сетью вздутых вен необычно зеленого цвета, выпирающих из-под кожи, словно веревки. Тело дергалось и корчилось — все в багровых синяках, красных язвах и кровавых порезах. Налитые кровью глаза вылезали из орбит. Картина успела врезаться в память Нилу прежде, чем перед ним вырос Эндрю. Вытолкнув Нила из комнаты, он захлопнул за собой дверь, которая, впрочем, не могла заглушить стоны и крики несчастного. — Что ты тут делаешь, Шнурок? Нил почувствовал себя совсем плохо. — Я… я хотел поговорить, — пролепетал он дрожащим голосом. Что могло произойти с тем парнем?.. — Проваливай отсюда. — приказал Эндрю. — Ники тебе поможет. Если до завтрашнего утра ты попадешься мне на глаза еще раз, я скину тебя с Обрыва. Ты только что подарил мне еще одну причину сделать это. От унижения и страха Нил будто уменьшился до размеров маленькой крысы. Он молча юркнул мимо Эндрю и почти бегом спустился по шатким ступенькам. Не обращая внимания на ребят, изумленно разинувших рты — в особенности на Сета, — Нил выскочил наружу, схватив Ники за руку и увлекая за собой. Нил ненавидел их. Всех. Кроме Ники. Ники поспевал за Нилом, ноги у обоих заплетались и подкашивались: у одного от врожденной неуклюжести, у второго от увиденного кошмара, произошедшего несколько минут назад. Кажется, время снова шло томительно медленно, как тогда в Ящике, а то и вовсе остановилось. Нил крепкой хваткой вцепился в парня. Ники, честно говоря, обрадовался такой значимости, но больше был насторожен тем, какое выражение лица присутствовало у Нила: мертво-матовый цвет, бескровный и безжизненный, будто он в этой комнате повстречал саму смерть. Хотя, бытует мнение, что даже смерть в это чудовищное место заглядывать желания не имеет. — Сначала заглянем к Джереми и возьмем для тебя какой-нибудь еды. — Ники наконец остановился, дёрнулся, соотвественно, остановив и Нила, летящего на всех парах в любую, пусть даже неизвестную, сторону, лишь бы подальше оттуда. — Не уверен, что после увиденного ко мне когда-нибудь вернется аппетит. Ники кивнул. — Вернется, будь спок. Встретимся у того самого дерева. Я буду минут через десять. Нил был безумно рад убраться подальше от страшного дома, поэтому направился назад к дереву. Стоило ему представить, как непросто будет здесь выжить, как возникло желание бежать отсюда со всех ног. Жутко захотелось вспомнить что-нибудь из прошлой жизни. Хоть малейшую деталь — мать, отца, какого-нибудь друга, школу, увлечение, подружку… Страшная картина того парня, лежавшего на кровати, продолжала всплывать в голове, затуманивая все мысли, которые только могли приходить в его голову. Метаморфоза. Сет назвал это Метаморфозой.