Purple Dragon

Юнги преследует чувство вины по отношению к Хосоку. Он пытается от него отделаться и игнорировать, но ничего не получается. Мин осознает, что поступил довольно резко. Ушёл без объяснений, без должного разговора, да ещё и потом везде заблокировал. Словно ему не 30, а 13. А ещё Юнги нехотя признаётся сам себе, что скучает. Это довольно неудобное признание, но что поделать. Как уж есть… Пометавшись некоторое время, он напрашивается в гости к Кимам и едет к ним, прихватив несколько бутылок соджу. Пока Намджун сооружает ужин на скорую руку, а Сокджин разливает соджу, Юнги рассказывает всю свою историю, связанную с Хосоком. Ему приходится упомянуть все детали, но, если уж откровенничать то до конца. Когда он, наконец, замолкает и поднимает глаза, Намджун делает вид, что страшно увлечён поджариванием риса с кимчи, Джин задумчиво водит пальцем по ободку бокала. — Знаешь, Юнги-я, — начинает Ким-старший, -раз уж ты сегодня особенно откровенен, то, как говорится, откровенность за откровенность. Когда ты расстался с Сонхва, и потом долго приходил в себя, мне был искренне тебя жаль, и я сочувствовал тебе. Но я был почти уверен, что пройдёт время, и ты сможешь справиться с этим и пойдёшь дальше. Мы тогда с Намджуни испытали облегчение, когда ты, наконец, стал ходить на свидания. Но потом всё стало каким-то .странным что ли. Ты встречался с этими парнями, о которых упоминал, но дело не шло дальше секса. И мы думали, что тебе может просто не везёт или не сошлись характерами. Но потом нам стало ясно, что ты намеренно никого не пускал дальше своей постели. Даже не своей.гостиничной. Но мы всё равно молчали и не вмешивались. Потому что ты большой мальчик и знаешь, что делаешь. Кроме того, мы твои друзья и не хотели на тебя давить почём зря. Но когда ты расстался с тем парнем, с которым ты встречался почти год, мы уже начали беспокоится. Нет ничего плохого в том, чтобы встречаться только для секса, но с момента расставания с Сонхва прошло шесть лет, а ты никак не хочешь или не можешь открыть своё сердце. Ты собираешься всю жизнь прожить один? Под конец монолога в голосе Сокджина появились более резкие интонации, поэтому Намджун выключил плиту, подошёл к столу и присел рядом с Юнги. Он положил ему руку на плечо и спросил: — Хён, ты никогда не думал о том, чтобы посетить психолога по этому поводу? У тебя явные проблемы с доверием и интимофобия. Если что, у меня есть контакты хорошего специалиста. Намджун говорил гораздо мягче, чем его парень, и Мину они сейчас напоминали плохого и хорошего копов. Он понимал, что друзья хотели для него только добра, но всё же был слегка раздражён. И сам не понимал, от чего больше, — от давления Сокджина или от тона голоса Намджуна. Тот говорил с ним, будто бы с тяжелобольным или малым дитём. — Что ты чувствуешь по отношению к этому Хосоку? — спросил Сокджин, — Можешь не отвечать нам, ответь себе, разберись в своих чувствах. И, кстати, психолог неплохая идея. Мин ещё посидел у Кимов какое-то время, а потом взял такси и поехал домой. Ещё пара дней прошла в раздумьях и работе. Вечером во вторник он возвращался домой и вдруг увидел возле своего подъезда Хосока. Тот явно ждал его. Сначала Юнги чуть ли не попятился назад, но потом решил всё-таки заговорить с ним. — Какого хрена ты тут делаешь?