Теперь мы квиты

Сентябрь – месяц прекрасный, а когда тебе уже давно не нужно ходить в школу, тем более. Чимина радует только желание отомстить. Он обещал себе не возвращаться в этот дом, но стоя возле двери, поглубже засовывая порошок слабительного в карман Чимин решается постучать, хоть и с огромным комом в горле. Ночевать у Тэхёна всё равно было не лучшим вариантом. Да и он советовал уже разобраться с Чоном и жить поживать в его доме как король. Таких советов от Кима Пак не слышал никогда. Будто Чонгук успел не слабо насолить и ему. Неважно, Чимин готов высыпать хоть тройную порцию слабительного. Будет весело отсидеть первый день на унитазе. Дверь открывается не сразу. На часах уже почти двенадцать и неужели Чонгук спит? В школьные года Чимин либо совсем не спал, либо ложился за час до будильника, просыпаясь где-нибудь часа в три, когда уроки как раз подходили к концу. Догадки подтверждаются, да и смешок сдержать даётся трудно при виде Чона в розовой пижаме и тапочках с кроликами. И этот человек недавно ему дрочил, разбрасываясь грязными словечками? Либо мир сходит с ума, либо сам Чимин. — Могу войти в наш дом? — специально акцентирует, чтобы посмотреть реакцию того. Ожидаемой не следует. Чонгук просто коротко кивает, отходя от двери и открывая проход, пропускает внутрь. Дальше говорить Чимин не решается. Как бы он не хотел открыто показывать свой сучий характер, просто молча идёт в свою комнату, хлопая дверью так, что Чонгук дёргается. Нужно попытаться уснуть и встать раньше парня, чтобы в качестве примирения предложить ему чай с небольшим сюрпризом. Чимин прячет пакетик в ящик стола и, снимая футболку со штанами, ложится на кровать, отворачиваясь к стене. Только представляя как завтра сможет отомстить Чонгуку, расплывается в лисьей улыбке. Эти мысли и в дальнейшем помогают заснуть меньше, чем за десять минут. Странно, даже в собственной квартире никогда не удавалось лечь настолько рано.

***

Чудесное утро для каждого проходит по своему. Для Чимина, например, оно становится лучшим, когда его нет. Просыпаться в четыре дня – вот это настоящее чудо. И впервые за два года он встаёт в семь только ради мести Чонгуку. Потирая ну уж очень усталые глаза, медленно поднимается с кровати, передёргиваясь от внезапной волны мурашек холода. За окном только начинает светлеть, – приходится включить свет и чуть не ослепнуть. Да, теперь Чимин ненавидит любое утро. Стараясь одеться как можно быстрее, чтобы уже осуществить этот план и просто дальше лечь спать, Чимин идёт на кухню, ставя чайник на плиту. На холодильнике есть маленькие отрывные бумажки и карандаш. Отлично, подойдёт вместо всех слов. Нужно будет только удостовериться, что Чонгук это выпьет. Тогда можно будет со спокойной душой пойти в тёплую кровать. Прости за моё ужасное поведение. Я постараюсь исправиться. Приготовил твой любимый чай, надеюсь, примешь в качестве извинений. Парень успел сто раз скривить лицо, пока писал каждое слово. Но если всё работает, это того стоило. Чайник как раз закипел. Чимин наливает кипяток в любимую кружку того и кидает заварку, пока сам отрезает дольку лимона. Немного сахара и главный ингредиент идёт следом. Надрезает уголок пакетика ножом, насыпая содержимое в кружку от всей души. Улыбка коварная, даже спать почти перехотелось. И помешивая ложечкой последний раз, разрывает пустую упаковку на мелкие кусочки, чтобы без подозрений отправить их в мусорное ведро. Из комнаты Чонгука уже слышатся шуршания, – пора возвращаться в свою. Кружка с горячим паром и запиской ждёт своего хозяина с нетерпением. Чимин бы и в школу за ним поехал, но желание вернуться ко сну преодолевает и такие заманчивые мысли. Тем более по этому поводу план тоже имеется. Того Хосока из бара можно использовать как докладчика. Оставляя маленькую щёлочку, чтобы подсмотреть, Чимин с ухмылкой проходится языком по нижней губе, замечая как Чонгук с непониманием берёт записку и читает. Можно увидеть его слабую улыбку, а после и доверчивое принятие извинений в качестве чая. Он садится за стол и делает первый глоток, а Пак быстро прикрывает дверь, со счастливой душой направляясь обратно в кровать. Сработано идеально, остаётся дождаться результата. Проблем это не составит, ведь Чимин настолько хотел спать, что отрубился практически сразу. Он не слышал как закрылась входная дверь, звуки мотоцикла и вообще ничего. Пролетела всего секунда, а на часах уже четыре вечера. Чимин на ощупь находит телефон и смотрит время, тихо хмыкая, ведь узнать результат можно прямо сейчас. Чонгук точно приехал домой, если, конечно, не отпросился раньше по «некоторым» причинам. Это мотивирует быстрее подняться с кровати. Возле двери из комнаты становится немного волнительно. Неизвестно, что можно ожидать от того. Вдруг ударит? Юнги, казалось, рук распускать не будет, а вышло наоборот. Шумно выдыхая Чимин открывает дверь, застывая в проходе от практически гневного взгляда Чонгука. Он сидит за столом, молча испепеляя парня напротив такими глазами, что хочется провалиться под землю. Чимин решает проигнорировать не только Чонгука, но и свои внезапно вспотевшие ладони. Идёт в ванную, чувствуя всем телом как тот уже пробуравил в спине дыру. В мыслях появились частички здравого ума, который так и кричит: «не стоило этого делать». Слушать их бесполезно, если желание мести тогда брало весь организм под контроль. Чимин не сопротивлялся, он желал сделать Чону любую гадость, доказав тем самым, что так просто разбрасываться унижающими словечками не выйдет. Он показал, только что последует в ответ представить страшно. Когда дверь закрывается, Чимин может спокойно выдохнуть. Оставаться в доме будет не лучший вариант. Он планирует отыскать возле школы Хосока и договориться с ним об некоторых услугах. Готов даже купить ему желаемую бутылку мартини, лишь бы узнавать каждый шаг Чонгука в школе. На этом останавливаться рано. Игра будет долгой и только с одним победителем. Заканчивая процедуры личной гигиены Чимин решает не медлить и сразу выходит, замечая Чонгука на том же месте и с теми же эмоциями. Парень переводит взгляд в сторону выхода, твёрдым шагом начиная идти к двери, но сразу же останавливается, когда Чон поднимается из-за стола, держа путь в сторону Чимина. Сердце начинает панически скакать по всей грудной клетке. Страх одолевает настолько, что кажется ноги сейчас подкосятся и уронят. Но парень продолжает стоять, скрывая все свои дрожащие конечности и попытки в который раз слишком громко сглотнуть. Чонгук становится напротив, сжимая кулаки, которые будто полетят прямо сейчас в немного напуганное лицо. Увидеть страх можно по зрачкам. Это и вызывает у Чонгука довольную ухмылку. — Ты сам в этом виноват, — гордо говорит Чимин, складывая руки на груди. — Будешь знать, что со мной шутки плохи. Смешок Чона чуть не заставляет подпрыгнуть. — Хорошо, — говорит сквозь зубы и резко одёргивает воротник своей рубашки. — Тогда мы квиты. Камень с плеч упал только что, да такой, что у Чимина даже в глазах потемнеть успело. Чонгук всё ещё стоит и рассматривает, чего, конечно же, Пак продолжать не желает. Обходит его чуть не задевая плечом и добирается до заветного выхода. Улица, свежий воздух и отсутствие младшего так близко помогает вдохнуть полной грудью. На уме только единственная школа, неподалёку от известной кафешки города. Будет глупостью, если Чонгук живёт так близко к этой школе, но ходит в другую. Эта догадка не кажется такой уж и плохой, – Чимин вызывает такси, хотя глазками пробегается по стоящему возле обочины мотоциклу. Были бы ключи, он действительно не останавливал себя в желании сесть и просто уехать. Скорость предаёт в области сердца что-то новое. Выкручивая ручку газа, на какой бы скорости не ехал, а тогда Пак не превышал сорока километров в час, всё равно ощущал свободу. Такую, где не волновало ничего: ни будущее, ни настоящее и тем более не те проблемы, которые разом заявились в его жизнь. Чонгук странный, но интересный. И как бы Чимин его иногда не побаивался, как бы не пытался сделать пакость на колкие слова или действия того в ответ, в глубине души благодарен, что выбор на свадьбе пал именно на него. Разнообразие в жизни не помешает. Это сейчас, кажется, стадия принятия прошла. Единственное, что больше всего подбешивало — такси. Чимин всего один раз пользовался этими услугами и то, когда на дороге каким-то образом умудрился проколоть колесо своего автомобиля. После ссоры с отцом этот транспорт стал появляться в жизни чаще, чем секс. Но в некоторой степени нравилось смотреть как те поглощали глазами, хотя должны были делать это с дорогой. Всё остальное, от неудобных сидушек до самих водителей вызывало отвращение. Сейчас ситуация повторяется. Мало того, что по просьбе сделать музыку потише тот наоборот прибавил, так ещё вместо взгляда «хочу тебя, детка, раздевайся прямо сейчас», Чимин видел самое настоящее раздражение. Мужчина сам по себе неприятный на вид: небритый, дёрганный, да и водит странно: на красный проскакивает. Чимин начинает чувствовать себя небезопасно, когда машина заворачивает не в ту сторону, а двери автоматически закрываются. — Ты что творишь? Отец мой подослал? — ладони пропотели знатно, но не стоит же паниковать раньше времени? Тем более несколько лет назад была похожая ситуация. Друзья устроили пранк. Но теперь Пак взрослый и этой хренью его не запугать. Почти. В тот раз водитель не завозил на практически пустую трассу возле леса и не позволял себе перелезать на заднее сидение, где вообще-то сидит сам Чимин. Грубость продолжается и дальше: он прямо-таки нагло хватает за руку и достаёт нож, подставляя к горлу. Вот теперь это совсем не похоже на шутку. — Интересно, сколько твой папочка готов отдать за сына? — голос у него ещё хуже внешности. Точно обкуренный или пьяный. — Ты ебану- Продолжать слово парень не решается, ощущая напор холодного лезвия на коже шеи. Чёртовы конкуренты или ещё хуже – бандиты. Всегда находят как наживиться на богатых, а после свадьбы, которая до сих пор гремит в новостях, подобным сбродам стали открыты все дороги. Чимин жил роскошно, но в то же время опасно. И если сейчас его не смогут продать отцу, по тоже довольно забавной причине, то пустят на органы. Медленно накатывают панические отголоски прошлого. В голове пробегает мимолётный план. Находиться на грани жизни и смерти так себе положение, – Чимин решает подыграть. Хочет денег, получит. — Слушай, — сглатывает, когда кончик лезвия надавливает, вызывая первую струйку крови. Мужчина намекает замолчать, пока сам, судя по всему, кого-то ждёт. Чимин всё равно не сдастся. — У меня есть только миллион вон. Они твои, но отпусти меня. — Зачем, если я могу получить в сто раз больше? — в глазах горит желание огромной суммы. А ещё Пак понимает, что уговорить не получится. Он крупно влип. Ещё большее напряжение ситуации добавляет звонок на телефоне. Чимин так хочет ответить, до последних сил надеется, что это Тэхён, Юнги... даже Чонгук, неважно. Просто тот, кто сможет помочь избежать не самой лучшей судьбы для того, у кого ещё вся жизнь впереди. Всё так просто не бывает. Мужчина тянется в чужой карман штанов, а Чимин решает использовать этот шанс на максимум: бьёт локтем в нос, выбивая злосчастный нож на пол и, набираясь ещё больше смелости, успевает выхватить ключи машины, чтобы разблокировать двери. В мыслях нет дальнейшего плана, сейчас идёт только импровизация. Плевать, что вокруг нет никого, кто мог бы помочь. Плевать, что из всех мест рядом, чтобы скрыться есть только лес. Чимин побежит и туда ради спасения слишком дорогой шкуры: собственной. — Ах ты сука! — кричит тот, держась за нос с водопадом крови. Пак бы гордился таким ударом, вот только пора бежать. Дверь открывается, уже хочется быстрее нестись сломя голову только вперёд. К деревьям, где можно будет на время укрыться, а потом и позвонить Юнги. В такси парень больше не ногой. План прерывается слишком сильной хваткой на голени, что Чимин падает на землю, наполовину оставаясь в машине. Дела слишком плохи, ведь мужчина начинает подтягивать к себе, а мыслей, что делать дальше нет. И вот не думая, практически автоматически Пак бьёт пяткой в ту же рану, сразу же освобождая себя от противных пальцев бандита. Теперь только бежать, только вглубь леса.

***

— Не-а, не отвечает, — пожимает плечами Тэхён, откидывая телефон на стойку. — Сам чего не позвонишь раз номер есть? Юнги прочищает горло, запивая внезапный стыд недавно налитым пивом. И зачем он только про номер сказал... — Ты его друг. Если он тебе не отвечает, значит мне и пытаться бессмысленно. На самом деле Мин хотел многое обговорить, но после недавно произошедшего боится на его контакт и смотреть. Хотел попросить Тэхёна позвать того сюда, но и этот вроде рабочий план стал провалом. Остаётся только допить пиво и снова поехать домой. Заниматься всякой хернёй и конечно же ни в коем случае в эти планы не входит извинение перед Чонгуком. Ему парень тоже звонить боится, хотя задаётся вопросом: как у него вообще могут быть какие-то страхи. Мин Юнги сам страх всего района, а сейчас сидит как нюня, прося совета у парня, которого только со стороны с Чимином видел. И не будет врать, даже ревновал иногда, игнорируя чиминово: он вообще-то натурал. Юнги вот тоже натуралом был. Столько девушек перетрахал, что и не приснилось бы никому. Просто Чимин немного одурманил и пошло-поехало. Тот день даже с улыбкой вспоминать хочется, что Мин и делает. — Вообще он редко не отвечает, — продолжает Ким, начиная протирать какой-то, и так, чистый бокал. — Причины обычно две: либо напился и в отключке, либо что случилось. — Да что с ним может случиться? — усмехается Мин, мотая головой. — Поверь, очень многое, — уже серьёзней отвечает тот, ставя бокал так, что Мин дёргается. Когда лицо приближается с приподнятой бровью и странной ухмылкой, парень сглатывает. — Почему ты так им интересуешься? Это из-за Чонгука? Впервые Тэхён чувствует себя так уверенно, замечая в глазах напротив растерянность. Догадки имеются, но хочется всё услышать лично. — Я просто хочу, чтобы он развёлся с ним. — Ну, с поведением твоего брата я бы уже давно сбежал. Не знаю зачем он терпит. — Чонгук всегда ведёт себя с людьми так, как они ведут себя с ним, — мрачнеет Мин, грубо толкая пустой стакан пива Киму. — Так что с Чимином? Тэхён набрался столько смелости. Он представлял Юнги серьёзным, самоуверенным, а видит перед собой обычного болвана. Ну ни как не сочетается с его внешностью и поступками. — Логично, что стоит сначала съездить к Чонгуку. Но если ты там не был, значит что-то между вами случилось, — рассуждает вслух, опираясь на стойку. Снова этот странный взгляд. — Собери яйца в кулак и спроси. Не думал, что ты такое ссыкло. Нет, кажется Тэхён стал бессмертен. — Слышь, мелкий, — рычит Мин, хватая того за воротник рубашки и через стойку приближая к лицу. Вот теперь страх в его глазах находится там должным образом. — Не беси меня и за словами следи. Не трону только потому, что с Чимином дружишь, счастливчик, — грубо отталкивает от себя, кидая купюры на стойку и, засунув руки в карманы, уходит. — Какие милые угрозы, — шепчет под нос с лёгкой ухмылкой, отряхая воротник. Поехать к Чонгуку на самом деле был логичный вариант, и во многом Тэхён прав. Да, Мин боится посмотреть ему в глаза после произошедшего. В голове строится одна картина: несмотря на то, что брак фиктивный, он чувствует себя каким-то любовником, пойманным мужем, а точнее собственным братом в такой момент. Ещё и Чимина возбудил, а должной разрядки не дал. Про себя промолчит. Ехать на байке со стояком – такое себе удовольствие. Но Юнги последовал совету Кима: собрал яйца в кулак и поехал к брату, уже заглушая двигатель возле его дома. На улице постепенно начинает темнеть, есть вероятность, что Чимин в своей комнате или они с Чоном опять срутся как кошка с собакой. Причина в том, что Пак по сути человек вспыльчивый и с характером, — срач начинается всегда из-за него. Юнги знает много способов его успокоить, ну а точнее просто заткнуть поцелуем, завалить на кровать и трахнуть. Тогда тот как паинька становится. Чонгук этих методов не знает и не претендует, — сотая причина спасти его от этого недоразумения. Даже стучать в дверь не пришлось: Чон увидел брата через окно, сразу открыл дверь и, осмотрев взглядом, с короткой ухмылкой пустил внутрь. Мин сразу замечает на столе две бутылки пива с чипсами. Опять оказался предсказуемым. Чонгук читает его как открытую книгу. Только не в этот раз. Может выпить ещё он бы не отказал, вот только замечая открытую дверь в комнате Чимина начинает волноваться по поводу слов Тэхёна. Куда мог поехать парень без нормального количества денег и никого не предупредив? Юнги заметно сглатывает. — Если ты к Чимину, его здесь нет, — говорит очевидное Чон, падая на диван и делая звук телевизора тише. — На такси уехал часа три назад. — Куда не сказал? — А это важно? — Он не отвечает, — выдыхает, подходя к дивану и садясь рядом. — Ну ты же хотел от него избавиться, — беззаботно пожимает плечами, открывая бутылку. — Чушь не мели, я вообще-то ради тебя стараюсь, а ты ведёшь себя как придурок. — Я придурок? — громко ставит бутылку на место. — Уж прости, но слабительные не я ему подсыпал. Спор прерывается молчанием. Долгим и неловким, в котором Мин успевает понять, что даже со слишком грубым поведением Чонгука Пак успевает давать ответку. Да, это очень на него похоже. А вот что не похоже – не отвечать на уже третий звонок подряд. Мин пытается снова и снова, пока Чонгук абсолютно спокойно попивает пиво, смотря какую-то комедию по телевизору. — Блять, — шипит Мин на очередной неудавшийся вызов. — Телефон свой дай. — Думаешь он будет игнорировать всех, но не меня? — хмурит брови. — Да если бы ты знал в какую сторону он поехал, всё было бы куда проще! — даёт подзатыльника Чону, на что тот вскакивает с дивана. — Я и так знаю! Туда, — указывает в сторону выезда из города. — А какого хера молчал! — повторяет недавнее действие брата Мин, подрываясь с дивана. — Поехали! — Чего панику разводить... — фыркает себе под нос, следуя за Юнги, который будто телепортировался к мотоциклу. — Задницу его спасай, — хватает шлем, выходя на улицу, продолжая недовольно бубнить под нос. — А сам небось набухался где-нибудь и валяется. Чонгук считает себя слишком старым для этого дерьма. Телевизор бы под пиво посмотреть, а не ехать чёрт пойми куда в поисках богатой выскочки. Он даже не отомстил за слабительные, а придумал такое... В общем единственная причина по которой он едет с братом – «спасение» не Чимина, а собственного плана. И то не на своём мотоцикле, а садится сзади. Не хватало ещё перетруждаться, завтра, и так, в школу идти. Еле успевая опомниться, Чонгук хватает брата за торс, чуть не сваливаясь на землю от резкого старта. Куда так торопится? Почему так сильно беспокоится о Чимине, если миллион раз прожужжал все уши о попытках придумать повод заставить его подать на развод? Даже если что и случилось, разве должно волновать? Может прозвучать грубо, но в голове Чона вертится фраза: нет Чимина, нет проблем. Уже виднеется выезд из города, а впереди сплошная трасса, да лес с двух сторон. Чонгук осматривает деревья, старается заглянуть вглубь, где из-за заката становится мало что видно, и не успевает понять, когда Юнги так сильно сбавил скорость, что практически остановился. И не практически, а точно. Он ставит мотоцикл на подножку, а сам быстрым шагом подходит к обочине, где в пыли валяется испачканный телефон. Конечно же оба знают кому он принадлежит. В голове у каждого строятся свои мысли. Юнги думает, что Чимина похитили или в попытках спастись он успел убежать в лес. Или, например, похитителям удалось это сделать, а телефон специально выбросили в окно. В общем предположений много и причём логичных, а не таких, какие взбрели в голову Чонгука. Он думает, что Чимин решил просто от них свалить и по пути из города выбросил телефон. Звучит тоже не глупо, но деньги вряд ли бы позволили парню поехать в другой город или хотя бы купить билет. Цены взлетели до ужаса в последнее время. — Скорее всего он побежал в лес, — Мин подходит ближе к деревьям, засовывая телефон Пака в карман. — Нужно поискать, пока не стемнело. — Ты издеваешься? Не легче вызвать копов? Или хотя бы подождать до завтрашнего утра? — Чонгук всеми силами пытается спасти своё время от бесполезных поисков в лесу. В лесу, чёрт возьми. Кто в своём уме пойдёт туда под вечер? — Ты хоть представляешь, что с нами сделает его отец, если действительно что-то случилось? — нервы Юнги тоже начинают постепенно сдавать. Так и идут флешбеки с детства, где они срались из-за ерунды каждую секунду. Ожидаемо, победа вновь уходит к Юнги. Чонгук цокает, недовольно закатывая глаза, но всё же идёт вперёд, шурша кедами по довольно отросшей траве. Не хватает тут ещё заблудиться и помереть. Это стоит в самом конце всех страхов. Чонгук не хочет пропускать первые дни школы, так как потом подтянуть темы будет довольно сложно. Но если путешествие по тёмному лесу позволит вернуться домой хоть когда-нибудь, будет что написать в сочинении «как провёл каникулы», а то они и вправду пролетели довольно скучно. К вечеру всегда начинает холодать, а по глупости Чонгука и быстрому желанию поехать на поиски у Юнги, оба не взяли верхнюю одежду, жалея ещё на пол пути об этой детали из-за прохладного потока ветра на скорости. У Мина, конечно, есть потёртая кожанка, неплоха, но греет она абсолютно никак. Чонгук уверен, что брат носит её для крутости. Устрашать малолеток или показывать как круто сочетается его образ байкера с любимым транспортом. Бесполезная вещь, в общем. — Чимин! — зовёт Юнги в третий раз, получая в ответ только тяжёлый выдох позади. — Да где же тебя носит? — добавляет шёпотом. — Вот мы тут время тратим, а возможно он вообще не здесь, — нет, Чонгук не собирается останавливаться подливать масло в раскалённую нервную плитку брата. Не хватало тут ещё и драку устроить, а это они могут запросто. — Поехали домой, а? Завтра сюда хоть спецназ отправим. В чём-то младший прав. Они ищут уже около часа, успело ещё больше потемнеть, похолодать, да и связь с телефона пропала. Зашли слишком глубоко, но ничего, кроме поломанных веток не нашли. В этот раз Юнги соглашается с предложением, смиренно кивая и разворачиваясь в противоположную сторону. В основном они шли только прямо, значит и выход будет в той стороне. Оба решают идти молча, ведь от каждого слова может вспыхнуть такая тоненькая искорка, от которой произойдут серьёзные последствия. Дорога назад кажется бесконечной, ещё и Чонгук как назло начал насвистывать какую-то популярную мелодию. Юнги ненавидит попсу, ему подавай рок или старые песни двухтысячных. За это Чон тоже часто подкалывает, называя дедом или рухлядью прошлого века. Отношения чисто братские, но все могут признать, что эти двое на девяносто процентов стоят друг друга в характере. Только Чон иногда помягче будет. Дорога привела в никуда. Бродить по лесу начинает крупно надоедать, а когда вокруг сплошные деревья, вообще можно сойти с ума. И Юнги начинает постепенно беситься, ведь точно знает, что от Чонгука последует типичная фраза в его манере. — Ну я же тебе говорил, — пинает ветку, немного ёжась от холода. — И что ты теперь предлагаешь? — Мин резко останавливается, разворачиваясь к брату с полными ярости глазами. — Да, ты был прав, теперь доволен? Мы заблудились в сраном лесу по моей вине, только как это, блять, сейчас поможет вернуться домой? В ссорах нет смысла, парни всегда это понимали, но Чонгук никогда не мог промолчать в ответ. Из-за этого начинались частые драки, Чонгук сдавал парня матери за найденные пачки сигарет и всегда был на шаг впереди. Это выводило, их игра продолжается до сих пор. Но Юнги уже слишком взрослый, чтобы идти на поводу своих эмоций. Сейчас он правда зол, но на себя. Потому что из-за тупых мыслей, совсем не обдумав попёрся на поиски Чимина, которого никто не видел всего пару часов. Ни день, ни неделю или месяц. Пару. Сраных. Часов. Не в состоянии больше идти прямо или вообще кругами, Юнги садится возле ближайшего дерева, доставая телефон, чтобы попытаться кому-нибудь дозвониться. Он не хочет прибегать к помощи полиции, у него с ними отношения не очень. Воровать в магазине бросил уже давно, а при встрече с полицейским идёт лишь косой взгляд, будто Мин самый опасный преступник Кореи. Участок как второй дом был в подростковые года, и это единственное место, куда приходил Чон, чтобы вызволить своего братца-дурачка. Даже на удивление никому не говорил об этой ситуации. Возможно единственное, за что Юнги действительно благодарен Чонгуку. Любит всё-таки этого мелкого выскочку, особенно как в школьные времена подкалывать. Подложить гусениц в пенал, наклеить «пни меня» на спину или подменить нужные учебники ночью было самой весёлой частью детства. В ответ Чонгук делал пакости не менее весёлые. Наливал розовую краску в шампунь, когда Юнги впервые покрасил волосы в белый; напечатал его самую ужасную фотографию и наклеил по всей школе, а фейковую записку о предложении какого-то ботана с класса младше встретиться на крыше, чтобы признаться в чувствах просто убило. Мин тогда отпросился с уроков, чтобы попозже встретить того очкарика по пути домой и навалять. Простого «я это не писал!» хватило, ведь Чонгук мстил довольно жёстко. Клей в обуви совсем не отмывался, пришлось выбросить любимые кроссовки... — Переночуем здесь, — подводит итог старший, с недовольством засовывая телефон в карман. — На земле... среди грязи и муравьёв. Яйца отморозить хочешь? — Я не заставляю, хочешь, вали и ищи выход сам. Им точно никогда не найти общий язык. — Какой же ты невыносимый, — выдыхает, но всё равно садится рядом, поджимая ноги к груди. — Тряпкой хоть своей накрой, холодает. — Не тряпка, а косуха, — снимает, накрывая обоих. — Причём моя любимая. Чонгук знает насколько любимая. Тот её уже лет десять носит и точно менять не собирается. С курткой обходится лучше, чем с братом, но Чон не расстраивается: у него тоже есть не менее любимая вещь – высокая самооценка. И сидя совсем немного времени в полной тишине, Чонгук начинает ёрзать, ведь с самого детства не мог уснуть в незнакомых местах, а в лесу уж точно. Для Юнги проблем нет, где он только не спал. Так длится два часа. Вокруг темнота, пустота и ни единого звука даже от самой обычной птички с дерева. Юнги принял довольно удобную для себя позу, полностью забив на куртку и неплохо устроившись комочком на земле. Чонгук же до сих пор вертит голову по сторонам: шея затекает и кора больно впивается в затылок. Глаза слипаются, в таком положении просто пытка заставлять вырывать себя из сна, чтобы снова принять новое положение. Парень полностью забивает на неловкие мысли и ложится на задницу брата головой, укрывая себя курткой и поджимая ноги под неё, дабы полностью спрятать. Голове мягко и удобно, а это главная причина, которая уже через десять минут делает из Чонгука спящего и пускающего слюни кота. Он и слабо улыбнуться успевает, поёжившись от внезапно появившегося ветерка. Не столь важно: он, наконец, смог уснуть, хоть и в два часа.

***

— Юнги! Отличное доброе утро. И почему в такие моменты хочется набить кому-то морду? Мин сонно бурчит что-то под нос, желая повернуться на другой бок и продолжить спать, но надоедливый Чонгук уже не слабо трясёт за плечо, да так, что приходится проснуться и открыть глаза. На улице ещё и солнце не выглянуло, каков смысл будить так рано? — Там, кажется, волк, — дрожащим голосом с оглядкой говорит парень. — Какой волк? Они тут не водятся, — тихо отмахивается Мин, поворачиваясь в желаемую сторону. Вот он, настоящий кайф. — Спи дальше. — Я слышал рычания в той стороне. «Опять прикалывается, придурок» – пролетает в голове Мина, но как в указанной стороне действительно раздаются странные звуки животного, парень сразу вскакивает, кидая испуганный взгляд на не менее испуганного брата. Если в этом лесу и правда не водятся хищники по данным страницы, где Мин ещё давно читал странную статью про сурикатов, то варианта два: напиздели те, либо напиздел Чонгук. Даже если это второй вариант, рисковать не хочется. Лучше опозориться, но спастись, если всё происходящее идёт на самом деле. Юнги сразу хватает Чона за руку и ведёт всё в ту же сторону, куда они вчера так долго держали путь. Может сегодня повезёт выбраться? Звучит уже как чудо, тут бы выжить вместе с волком или накрученной фантазией. Постоянно оглядываясь назад, Чонгук пытался рассматривать возможную опасность, подавляя внутри неприятное чувство страха. Нет, он парень смелый, да и Юнги, конечно же, не промах, но наткнуться на клыки опасного хищника вряд ли будет с хорошим исходом. А если волк не один, а целая стая, тут им вряд ли кто сможет помочь. В голову Чона пришла идея. Может и глупая, необдуманная, ведь нападать на возможного волка довольно опасно, но заметив возле дерева неплохую такую ветку, не взять её просто не может. Обгоняет брата, дабы побыстрее взять, да стать героем-спасителем, чтобы Юнги потом в долгу долгие годы был. Платил за выпивку, деталями на байк делился, прихоти выполнял всякие. Это же мечта любого младшего брата. Вот и Чонгук желает этого настолько, что не сразу понимает как оказался висеть вверх ногами на довольно приличной высоте. — Эй, ты в порядке?! — ого, в голосе Мина впервые за столько лет слышится волнение. Удивительно. — В-вроде, — нихрена, парень так испугался, что сердце закололо. — Спусти меня, хён! — Ох, блин... да, — осматривается по сторонам, — сейчас, не уходи. То есть виси здесь! — Нет, блять, убегу. Не тупи, — от паники и не такое скажешь. — Сейчас тут висеть останешься, мелочь! Если бы это снимали на телефон, в какой-нибудь тикток или другие популярные соц сети, неважно, два брата точно стали мемами. Сама ситуация выглядит нелепо. Пока в чаще леса их выслеживает волк, они опять срутся даже при том, что Чонгук висит головой вниз на ветке, а Юнги орёт в ответ, сильнее сжимая кулаки и представляя с таким наслаждением как больно тому на спину падать будет. Отличное зрелище. Единственное, что нашёл старший – та самая ветка. Он не имеет понятия как сможет ей помочь: затянута верёвка на ноге достаточно крепко. Чонгук уже постепенно краснеть начинает, хотя это совсем не причина заставить его помолчать и придумать нормальный план. Они больше не ругаются, потому что Юнги стал слишком беспокоится за состояние парня, прикрывшего глаза. С детства у Чонгука были проблемы с координацией. Он не выносил поездки на автобусах, а от карусели его сильно рвало в кустах. Неудивительно, если так быстро сознание отключится от мира. Что уже, к слову, кажется, произошло. Только собираясь позвать брата, немного привести в чувство и освободить, Мин слышит позади громкие шорохи, зажмуриваясь так сильно, что начинает болеть голова. Ветка – оружие так себе, но он крепче сжимает её в потных руках, резко разворачиваясь в сторону шума. Прицел винтовки смотрит прямо в лоб, а сам мужчина поднимается с корточек, кивком указывая бросить палку. — Чего мне ловушки портите, мелюзга? — голос у него прокуренный до ужаса. Да и вид внешний не отстаёт. Будто он тут живёт несколько лет как дикарь. — Простите, — Юнги на всякий случай держит руки над головой: кто знает, что тому в голову прийти может. — Мы заблудились и мой брат не заметил верёвку. Поможете? Тот хмыкает, вешая винтовку за спину. Молча подходит к дереву, но заходит за ствол, надрезая ножом до тех пор, пока тело Чонгука не начинает спускаться всё ниже. Юнги понимает, что всё-таки падать с такой высоты, тем более головой будет не очень приятно и становится рядом, ловя брата, когда мужчина полностью отрезает этот механизм. Слегка постукивая Чона по щекам Юнги замечает подрагивание ресниц, со спокойной душой выдыхая в сторону незнакомца. Он, видимо, ловушку перезаряжать собирается, – лезть в это уже не их проблемы. Вопрос один на языке вертится только, парень не боится спросить, когда помогает очнувшемуся, но не до конца пришедшему в себя Чонгуку подняться на ноги. Поддерживает под локоть, и позволяет опираться на себя, прочищая горло, чтобы привлечь чужое внимание. Сработало, мужчина переводит на двоих вопросительный взгляд. Почему-то глаза его пугают, по-дикому выглядят. — Вы не встречали тут парня? Блондин, ростом с меня примерно, губы пухлые, голос мягкий, родинка на ключице, а... ещё тату на ребре, запястье, локтях- Чонгук слабо усмехается, такие подробности точно были лишними. — Никого кроме вас я сегодня не видел, — следует ленивый ответ с усталым выдохом на конце. — Заблудились? Трасса в той стороне, — указывает совсем в другом направлении от того, куда всё это время парни держали путь, — может кто подвезёт. — Спасибо. По указаниям мужчины, весь путь занял не более десяти минут. Приближаясь к знакомым местам, Юнги ускоряет шаг, утягивая брата за руку и совсем не думает о том, что так крепко они не держались за друг друга никогда. И как же он рад, когда в поле зрения появляется трасса с его байком. Руку сразу же бросает, выбегая к обочине и прямо на колени падает, чтобы обнять любимую железяку. Чонгук подходит не торопясь, усмехаясь с довольно странной картины. На самом деле Мин правда начинал думать, что выбраться они не смогут, а нужно было всего-то пройти ещё пару десятков шагов, подняться на пригорок, спуститься, обойти деревья... В общем на словах тяжелее, чем было сделано. Тому незнакомцу он благодарен до конца жизни будет. Садясь на транспорт, в мыслях вертится только одно: «надеюсь, Чимин в порядке». Влипать в неприятности всегда в его стиле, как рассказывал Тэхён. Юнги-то откуда знать? Он просто одноразовый секс. Но его телефон оказался здесь не просто так, – надо бы пройтись по всем знакомым местам и отыскать. Мин заводит байк и, наконец, они едут к Чонгуку. Поиски потом останавливать не собирается точно.

***

Подъезжая к дому Чонгука, Юнги байк не глушит, дожидаясь пока брат слезет и только потом хватает за руку и отдаёт телефон Чимина, рассматривая ещё несколько секунд глазами грустного кота. Чон во время поездки много думал о внезапном приливе заботы и боязни за жизнь Чимина у брата. Даже был уверен, что пропади он, вряд ли бы Мин так утруждался, скидывая на «скоро явится». Обидно немного, конечно. — Напиши мне, если он вернётся, — искренне просит старший и, получив кивок, сразу же уезжает, оставляя за собой слабый след дыма. Чонгук сейчас желает одного – душ и спать. После леса начинает казаться, что всё чешется, а от падения, хоть Юнги тогда и успел словить, всё равно побаливает спина. Грязь Чонгук ненавидит, поэтому быстрее спешит в дом: в ванную. Забивает на то, что забыл перед уходом в лес запереть дверь, откидывает чужой и свой телефон на диван и открывает ванную, застывая сначала от звука включённого душа, а потом и силуэта в кабинке со светлой, блять, макушкой. Зол ли Чонгук? Не описать насколько. Они провели целую ночь в лесу, боясь за свои жизни сначала перед животными, потом и странным мужчиной с винтовкой, а Чимин, вернувшись сюда не мог набрать с домашнего телефона, когда номер Юнги записан чёрным по белому на листке рядом? Чон должен быть в школе через три часа, а сам на ногах еле стоит. Ну уж нет, он слишком хочет посмотреть в глаза Чимина или просто смыть с себя всю грязь. Это не особо важно, так как Чонгук не ищет причину приблизиться к кабинке и резко её раскрыть, заставая Пака, отпрыгнувшего к углу кабинки с негромким вскриком. И видно как хочет начать орать на парня и выгонять, но замолкает, ведь Чонгук заходит и слишком приближается, не обращая внимания на всё ещё текущую воду и теперь уже неприятно прилипшую к телу одежду. — Ты ночевал здесь? — он выключает воду за спиной парня, оставляя руку всё там же. Без ответов отпускать не собирается. — Да, — отвечает вполне спокойно, но глаза никогда не соврут. Чимин действительно напуган. — Тогда какого хрена твой телефон валялся на трассе выезда из города? — Потому что придурок-таксист пытался меня похитить и требовать у отца выкуп, — уже злится Чимин, хотя на это нет веской причины. Вернее делать это именно на Чонгука. А ещё он успел съездить в полицейский участок и подать заявление на того типа. Правда расстроился, что вышел с другой стороны леса и телефон не отыскал. Надежды на покупку нового не было. Младший приподнимает брови, бегая глазами по лицу напротив. — И почему не позвонил мне? Или хотя бы Юнги, который все мозги о тебе пропитал. Мы в лесу ночевали! Лицо Чимина меняется за секунду. И он усмехается, что окончательно выбешивает парня. — Зачем? Вы мне никто, — пускает прямо в лицо, на расстоянии пары сантиметров. В этом он прав. Настолько никто, что Чон так сильно сжимает челюсть, обратно включая воду и начинает снимать футболку со штанами и нижним бельём. И как бы Чимин не пытался выгнать, окончательно сдался, потому что Чонгуку абсолютно плевать с кем мыться, ведь желает он сейчас только прилечь на кровать. Твёрдой и холодной земли хватило. Струйки горячей и такой поистине прекрасной воды дают коже долгожданную чистоту и расслабление. Чонгук бы прямо здесь с радостью уснул, ему нечего стесняться, особенно когда есть чем похвастаться. Он видит как Чимин большими глазами смотрит ему ниже пояса, а сам довольно улыбается, специально отворачиваясь спиной, чтобы якобы достать шампунь. И здесь Пак находит на что посмотреть: татуировка. Его так и манит вытянуть руку и прикоснуться к мощной спине, хотя парень просто продолжает стоять в уголку, еле попадая под бóльшую часть воды. Потому что понимает: желание переспать с Чонгуком, вернее, с таким огромным телом и членом возвращается на круги своя, несмотря на то, что между ними проходят искры совсем не в хорошем смысле. Нет, дальше так продолжаться не может. Чимин не желает себя пытать такими видами, потом стыдно будет, если встанет на глазах Чонгука. Он потом долго смеяться будет, и подкалывать, а им ещё жить вместе. Нужно спокойно перевести отношения на нейтральные и пойти поиграть в приставку. А ещё Юнги написать, раз по словам Чонгука тот так сильно беспокоился. Приятно, конечно, но скорее всего причиной служит волнение за потерю постоянного секса. Пак никак не может поверить, что Юнги способен испытывать к нему романтические чувства. Дверка открывается и тут же закрывается, удаляя Чимина от проблем и совместного принятия душа. Он это даже с Юнги после секса не делал, а тут и выбора не дали. Чонгук настойчив во многом, иногда даже слишком прёт своим напором и твёрдым «я». Ну твёрдым у него не только это может быть. Парень правда пытался выбросить картинку голого Чона из головы, пока быстро натягивал вещи, но она там поселилась и точно не на один день. Вот же мелкий засранец, определённо знал что делает. А Чонгук вылезает как только слышит хлопок двери. Теперь ему вспомнилось самое главное: то, ради чего он всё-таки поехал с братом и почти без сильных споров пошёл за ним в лес. Заматывая полотенце на бёдрах, выходит из ванной и идёт в свою комнату, замечая как Пак оправдывается перед кем-то в телефонном разговоре. Конечно это Юнги, других вариантов быть не может. Важные вещи для завтрашнего дня уже лежат в глубине шкафа за вещами. Чонгук открывает достать нижнее бельё и рассматривает их с ухмылкой. С братом натренировался мстить по-настоящему. Так, чтобы не следовало ответок. Чимин пожалеет, что связался с Чонгуком в таком плане. Он ненавидит проигрывать, а значит не даст победить. — Спи крепко, Чимин-и, завтра повеселимся.