Неправильно это.

— Неправильно это! Она кричит, сверлит взглядом и уходит, ритмично цокая каблучками по дворцовой плитке. Саша повторяет это постоянно. Машу уже, честно говоря, раздражает. Ну, ежели неправильно, так пусть идет к черту и делает что душе угодно! Так нет же. На пороге появляется уже спустя пару дней. Мария не спрашивает — впускает просто так. Саша ей на шею тут же бросается; извиняется торопливо и в губы целоваться лезет, ногтями кожу у самых ключиц царапает. Чертовка. Однако Маша даже не думает 'безобразие' это останавливать. Ну еще бы! Кто ж эту девчонку мог научить вот так целоваться? Так только женщины и умеют. А Сашеньке, кажется, все нравится. Да и Марии Юрьевне, собственно, тоже. Саша ведь девочка еще совсем. Никому никогда не понять, чем она Машу так зацепила. Много ведь девок красивых при дворе водится, а Марии все не то. Ей бестия эта краше всех кажется. Впрочем, может быть, и не зря. Сама Мария Юрьевна никогда не скажет, почему именно она в ее покоях так часто остается. Воспитание не позволит. Но это вовсе не мешает Маше любить ее губы, неизменно покрытые матовой помадой, что так кстати подчеркивает ее фарфоровую кожу и темно-зеленые глаза. Мария же предпочитает ярко-красную. По крайней мере, если судить по едва заметным следам на шее Александры Петровны. Саша же очевидное не отрицает, но кричать об этом тоже не собирается. Все ведь знают, как быстро подобные сплетни разлетаются по ветру? А Мария Юрьевна это 'щебетание' терпеть не может. На приемах об Александре Петровне лишнего не говорит. Мария вообще о ней предпочитает молчать. Да и к тому же, дворцовые интриги на то и интриги, чтобы оставаться где-то в тени. Маша любит, когда она на светские мероприятия в синем приходит. Глаза ее зеленые тогда чернее ночи кажутся. А Маше нравится в этом омуте тонуть. Как в чертовом болоте. Маша странная. Она стреляет глазками, водит за нос молодых мальчишек, носит серебряные серьги и сходит с ума по вишневым сигаретам. Ну, еще по женщинам, да. Последнее, однако, давно уже перестало быть секретом. Как, впрочем, и то, кого она себе в 'фаворитки' выбрала. Остальные придворные дамы Романовой даже завидуют. Прямо не говорят, конечно, но по надутым губкам об этом можно сказать наверняка. Раньше Саша ужасно смущалась, краснела и пыталась как можно скорее исчезнуть из виду. Теперь только самодовольно улыбается и по коридору идет нарочито медленно, лишь бы подольше насладиться чужим негодованием. Этому она тоже научилась у Маши. Она многому научилась у Маши: пить виски, флиртовать с женщинами и превосходно целоваться. Кричала раньше, мол, неправильно это. Теперь все в порядке вещей.