Whisper of autumn

      Шаг за шагом, вникая в звуки окружения, двое парней идут по тропинке парка, что уже лет двадцать как выложена галькой. Камни кое-где отлетели, и на их месте красуются кривые ямки, заросшие мхом и лишайником. Под подошвой обуви приятно шуршат листья, и лишь тихое их похрустывание нарушает всеобщую тишину засыпающей природы. Сквозь прохудившееся оперение многолетних дубов на землю льются струи солнечного света, тусклые и печальные, как уходящие тёплые деньки.       С ветки срывается лист, почти неслышно опускаясь на возвышающиеся над землёй корни древа-великана. Оно стоит здесь с незапамятных времён подобно хранителю веков — всё, что ни происходит вокруг, всё пролетает мимо него, запечатляясь на замшелой коре. Лишь ярко-красные клёны выбиваются сейчас из общей картины, словно бы писаной золотом, — точно неосторожная кисть брусничным соком прошлась по полотну, оставив после себя не вписывающиеся в пейзаж кляксы. Листья на ветках почти соприкасаются, образуя бесформенные пятна, на которые всё не может наглядеться Ацуши. В жёлто-фиолетовых радужках, столь необыкновенных и завораживающих, отражается вся палитра осенней рощи.       Несомненно, он обожает это место… — К чему всё это? — звучит родной сердцу голос, и юноша, очнувшись от размышлений, слегка приподнимает голову, встречаясь взглядом с глубокими глазами цвета стали, и с благоговением выдыхает. Сколько он ни думал, а так и не смог придумать сравнение, равное по красоте глазам Рюноске. Он сравнивал их с пеплом, с отблеском Луны в луже на асфальте, со свинцом, из которого делают пули, которые Акутагава так ненавидит, с монотонностью городских улиц, прежде чем загорятся звезды и окончательно уйдёт солнце… Но всё не то, ибо словами передать он был не в силах всю глубину его очей.       Накаджима понимает, что вновь ушёл в мысли и позабыл о заданном вопросе, только тогда, когда получает лёгкий тычок в плечо и видит изогнутую в вопрошающем жесте светлую бровь Рюноске. Усмехается, отводя взгляд. Таким Акутагаву редко когда можно застать — все эмоции, пусть даже самые незначительные, надёжно спрятаны за маской безразличия. Холодный и неприступный, как огромная ледяная глыба, он тает рядом с Ацуши, и это не может не вызывать лёгкий румянец на лице последнего. — О чём ты? — беззаботно спрашивает Ацуши, полной грудью вдыхая запах пожухлой листвы. Острый нюх оборотня улавливает приближающийся аромат дождя с грозой. Парень, правда, не знает, как один лишь петрикор сообщил ему о надвигающемся со стороны Токио ненастье, но и не задумывается, по своему обыкновению списывая это на свою природу.       Акутагава смотрит на него спокойно, но не холодно, как обыкновенно это бывает при коллегах. В их глазах они всего лишь напарники, волею судьбы объединённые в дуэт, и не более. Но сейчас в тёмных омутах есть та ласковая искра, тот счастливый блеск, которые вполне можно считать за волшебную иллюзию. И многие бы просто-напросто сочли Ацуши глупцом, расскажи он о том, что чувствует рядом с самым разыскиваемым преступником Йокогамы, но ему абсолютно всё равно. Именно с этим мафиози он ощущает себя безопасно и уютно. — В чём смысл нашей прогулки? — тихим с хрипотцой голосом вновь задаёт вопрос Рюноске. Он медленно моргает, на мгновение скрывая очи короткими тёмными ресницами. Ацуши ловит себя на том, что снова залюбовался, и спешно отводит взгляд. — А разве он должен быть? — Не знаю.       И вновь молчание. Носком ботинка Накаджима поддевает сухой лист, чуть подбрасывая, и тот с шорохом приземляется обратно на тропинку. Шелест под ногами не затихает, уже сливаясь с шумом деревьев и переставая привлекать к себе внимание. Ацуши улыбается уголками губ, в очередной раз окунаясь в омут мыслей. Горсть каштанов в оттопыренном кармане перекатывается и забавно стучит. Лучи солнца всё чаще проникают сквозь кроны, отбрасывая на землю причудливые тени. С верхушки дуба, звонко запев, чёрной стрелой спускается дрозд, блеснув смоляными крыльями. Он унёсся вдаль, к озеру, но ещё слышна его трель в округе.       В безмолвии они продолжают прогулку, неспешно достигая импровизированного места назначения. Поляна, залитая ярким светом, так и манит к себе. Сквозь золотой ковёр листьев пробиваются молодые зелёные травинки, точно такие же, как и весной. Ацуши с тихой усмешкой устраивается на земле, подложив под себя побольше листьев — так теплее — и немо приглашая партнёра присоединиться. Акутагава лишь закатывает глаза, но не отказывает: с тихим вздохом он опускается рядом, так, что чёрная макушка едва не касается светлой головы; сложив руки на груди, чуть прикрывает глаза, устремляя взор на небо. — Смотри, Рю, — нарушает тишину звонкий голос, и брюнет, повернувшись лицом к Ацуши, взглядом следит за его рукой, что указывает ввысь. — Глянь, какое облако! Прямо как огромная булочка!       Рюноске в согласии хмыкает, на самом деле смотря далеко не на небо: тонкие пальчики с коротко остриженными ногтями, мраморная кожа без единой царапинки и белой полоски шрама, улыбка, такая искренняя и ясная, точно как у ребёнка… Он не любит врать, а особенно самому себе, и подсознательно подмечает, что им порой, и даже сейчас, овладевает порыв нежности, какое-то странное желание ласково взять руки мальчишки-оборотня в свои, согреть горячим воздухом и поцеловать… — …а вон там будто огромный корабль! Видишь? — Ага.       Облака нынче действительно красивые. На фоне тёмно-голубого осеннего неба они выделяются яркими белыми кусками ваты, и кажется, что каждый контур, каждая неровность их чётко выделяется. Снизу, точно тень, их дополняют тёмные кусочки. Ацуши вздыхает, то ли в предвкушении дождя, то ли, наоборот, не желая видеть небесных слёз. Его руку накрывает чужая — но настолько чужая ли? — и мальчик-тигр, моргнув пару раз, изумлённо смотрит на Рюноске, что, прикрыв глаза и словно бы не имея к этому причастия, сейчас изображает полное умиротворение. Лишь трепещущие ресницы выдают, что он не спит.       Ацуши не выдернул руки. Напротив. Своими всегда тёплыми пальчиками он осторожно сжал ладонь и сам же, опустив веки, лучезарно улыбнулся. Ничто не может быть для них сейчас лучше, чем просто лежать рядом, в ворохе опавших листьев, держась за руки и подставляя лица последним солнечным лучам.       Несомненно, они обожают это место…