Cupid-19

Когда Минхо согласился принять этого туриста на несколько дней, он не ожидал, что все обернется по-другому. Серьезно, не ожидал. План состоял в том, чтобы одолжить диван на три дня случайному парню из Австралии и разрешить ему пользоваться ванной и кухней. Вот и все. Минхо в любом случае не пересекался бы с ним часто: он проводит весь день на работе и приходит домой, когда на улице кромешная тьма, быстро проглатывает все, что есть в холодильнике, а затем вырубается, только чтобы его из сна вырвал будильник, и он смог пойти на работу. Но, конечно, вселенная должна была разорвать планы Минхо на мелкие кусочки и подбросить их в воздух или типа того. Потому что Минхо здесь, сидит за обеденным столом со своим ноутбуком, пытаясь работать, в то время как упомянутый турист медленно, но верно читает книгу из библиотеки Минхо. Ага. Никаких планов. Чан. Теперь Минхо должен называть его Чан, а не просто турист. Потому что теперь им действительно приходится взаимодействовать. И в этом настоящая проблема, Минхо не знает, как обращаться с людьми. Между тем, Чан кажется очень и очень общительным. По крайней мере, по утрам он немного зомбирован, поэтому за завтраком они обычно не разговаривают. Чан настаивал на том, чтобы завтракать в то же время, что и Минхо, и по какой-то причине он просто сидит рядом, не говоря ни слова, жует свою еду и смотрит в кофейную чашку Минхо, как будто не видит ее. С обедами тоже особых проблем нет. К обеду Чан просыпается, но он не голоден, пока Минхо не поест, так что разговоров за столом не происходит. Однако ужин? Ужин – это отдельная история. Как только солнце приближается к горизонту и окрашивает небо в оранжевый, розовый и фиолетовый цвета, Чан, кажется, получает прилив энергии и говорит без умолку, пока они едят. Минхо понятия не имеет, как Бану удается переносить еду из тарелки в желудок, ведь он все время говорит. К счастью, Чан, кажется, доволен ответным мычанием Ли. Теперь Минхо знает о семье Чана больше, чем хотелось бы. Только вчера утром, когда он был еще сонным, Хо задумался о том, что могла бы хотеть тетя Чана на свой предстоящий день рождения, пока не понял, что он даже не знает эту тетю и не должен делать ей подарок на день рождения. Она определенно не ожидала бы от него ничего подобного и, вероятно, была бы совершенно сбита с толку, если бы он ей что-то подарил. Так что да. Чан немного раздражает. Чуть-чуть. А иногда и много, но это зависит от настроения Минхо. Чан громко закрывает книгу и кладет – точнее, хлопает – на кофейный столик. – Достаточно. Какого хрена? Достаточно чего? Того, что Минхо работает? Ну, не похоже, что у него есть выбор, верно? – Что мне нужно сделать, чтобы получить в свои руки компьютер и другое оборудование? Тогда я смогу хотя бы делать что-то продуктивное. Не то чтобы мне не нравились книги, у тебя хороший вкус, но меня это раздражает. Мне нужно что-то делать. – А… – Минхо не знает что ответить. – Магазины техники закрыты, но ты можешь попробовать заказать? Хотя я понятия не имею, сработает ли это, потому что не знаю сидят ли на карантине люди, что упаковывают заказы и занимаются доставкой. – Что ж, – глаза Чана засверкали, – есть один способ. И, черт возьми, если придется, я попрошу родителей собрать все мои вещи и прислать их мне или типа того. Минхо пожимает плечами. – Попробуй, я думаю. И Чан это делает. Через несколько дней приходит посылка с ноутбуком, дополнительным жестким диском, целой клавиатурой – не для набора текста, а фортепианная клавиатура – и с микшерным пультом. Чан вежливо спрашивает, может ли он поставить все это на одной стороне обеденного стола, и Минхо хмыкает и машет рукой. Теперь, когда Чан все получил, Минхо не может и не будет портить ему настроение. Но, в конце концов, это на самом деле к лучшему. Ли считает, что гораздо легче расслабиться и просто выполнить свою работу, когда он не чувствует, что за ним наблюдают, поскольку Чан прячется за монитором, его уши закрыты гигантскими наушниками, которые делают его немного похожим на Микки Мауса, с яростно-сосредоточенным лицом. Но есть одна вещь, которую Минхо все еще должен сделать. – Вот, – он протягивает ключ. – Хм? – Чан стягивает наушники с ушей, чтобы они висели на шее. – Вот. Полагаю, тебе нужен ключ, так как я не хочу всегда обращать внимание на дверной звонок, когда тебя нет дома, – Чан иногда гуляет, и нельзя предугадать, когда он вернется, а Хо не хочется сидеть и ждать, когда Бан вернется, в момент, когда он хочет что-то сделать, например, принять ванну или что-то в этом роде. – Но я, очевидно, хочу вернуть его, когда он тебе больше не понадобится. – Спасибо, – Чан берет ключ. – Я позабочусь об этом. Минхо кивает, и на этом разговор заканчивается. Проходят недели, когда они почти не взаимодействуют друг с другом, совершают покупки в супермаркетах и просто существуют в одном и том же пространстве. Через некоторое время становится легко, комфортно. В какой-то момент они также обмениваются номерами, потому что у них есть только адреса электронной почты друг друга, и писать электронное письмо, когда вы просто хотите сказать другому человеку, чтобы он купил лук по дороге домой – это раздражает. Минхо приходит к выводу, что ему нужно пересмотреть свое мнение о Чане. Может быть, он не такой раздражающий, как изначально думал Хо. Минхо до сих пор жалуется Джисону, своему коллеге и лучшему другу, в их личном чате. Они постоянно спамят рабочий чат вместе, но не чем-то подобным. Сон-и: не знаю, чувак Сон-и: просто держись, наверное Минхо фыркает. Джисон не помогает. Выходные немного раздражают. Минхо никогда не думал, что когда-нибудь скажет это, но вот. Они раздражают, потому что в течение недели все ясно: они оба будут сидеть за своими компьютерами и делать свою работу. Но в выходные? Их не так много. Чан по-прежнему много работает, конечно, но Минхо нет, поэтому он просто сидит и слишком осведомлен о каждом движении, которое делает Чан. Не особо приятное чувство. Также Ли скучает по книжным магазинам. У него есть привычка проводить субботние дни в местных книжных магазинах в поисках книг. Не дорогие, он не может себе этого позволить, но со скидкой можно, а потом Хо проводит воскресенье, свернувшись калачиком на диване с книгой. И теперь он не может этого делать. Поскольку он лишен основного источника развлечений на выходных, Минхо очень скучает по субботам и воскресеньям. Он не может пригласить никого из своих друзей и даже не может им позвонить, потому что не хочет беспокоить Чана, который всегда выглядит очень занятым. Теперь их роли поменялись местами: Минхо читает и любым образом пытается убить время, а Чан работает. Хо на самом деле не считает это улучшением. – Наверное, мне следует найти собственное жилье, – говорит Чан однажды вечером за ужином. – Хм? – палочки Минхо царапают тарелку и издают отвратительный скрип. – Я должен найти себе жилье, – Чан помешивает рис с сосредоточенным видом. – Вероятно, пройдет еще много времени, прежде чем я смогу вернуться домой, и я не хочу раздражать тебя дольше, чем это необходимо. – Ты меня не раздражаешь, – выпаливает Минхо. Стоп. Да, Чан его раздражает, иногда чуть-чуть, иногда сильно, так почему же Минхо счел нужным это сказать? Чан усмехается. – Приятно это слышать, но, думаю, я все же не хотел бы тебе мешать. Мне также нужна нормальная кровать, потому что твой диван был бы более чем удобен в течение трех дней, но сейчас он убивает мою спину. – Ох. Ну да, я понимаю. У меня часто появляются ужасные боли в суставах, похоже, это прощальный подарок за годы танцев, когда я был моложе. – Ты танцуешь? Минхо хмурится. – Танцевал. Но работа настолько загруженная, что у меня больше нет времени. Особенно не для соревнований и даже не для профессиональных танцев. Глаза Чана сверкают. – Я тоже танцевал, в основном в старшей школе, но иногда все еще занимаюсь. Ты не можешь дружить с Феликсом и Сэмом и не танцевать. Поэтому, я вызываю тебя на танцевальную битву. Давнишнее чувство соперничества, которое Минхо считал давно умершим, пробуждается в его крови. – О, я в деле. Тот вечер – самое веселое времяпрепровождение Минхо за последнее время. Сначала они делают вид, что это настоящая танцевальная битва, затем начинают демонстрировать свои лучшие движения, а затем учат друг друга. Минхо удивлен, узнав, что Чан раньше танцевал балет. Он сразу же позволяет Чану показать ему свои навыки, и обучает его движениям, которые Чан может запомнить. Они выдвигают стулья из-под обеденного стола, чтобы их спинки служили поручнями для некоторых упражнений. Запыхавшись, Хо падает на диван, и из его горла вырывается смех, несмотря на нехватку воздуха. Бан все еще стоит, одна рука на спинке стула, другая грациозно поднята, он стоит на носочке одной ноги и постукивает другой в разных положениях. – Я серьезно никогда бы не догадался, что именно ты будешь танцевать балет. Чан прекращает упражнение и садится рядом с Минхо. – Почему? – Ты определенно не кажешься таким. И да, не нужно судить о книге по обложке, но ты больше похож на игрока в регби или что-то в этом роде. Чан хихикает, его глаза и нос сморщиваются, а на щеках появляются ямочки. – Если бы меня попросили угадать, какой танец ты берешь на уроки, я бы предположил хип-хоп или типа того, но не балет! – О, ну знаешь, – Чан пожимает плечами, – мне нравится ломать стереотипы. Минхо задумчиво кивает. – Благородная миссия. – Ага, – Чан ерзает на диване, пока не свисает вниз головой. – А ты? Какими танцами ты занимался и когда? И прежде чем Минхо осознает это, он рассказывает Чану всю историю своей жизни. В эту ночь они ложатся спать поздно, но ничего страшного, они могут выспаться. … Субботняя ночь растопила лед между ними. Когда на следующее утро Минхо входит в гостиную, он чувствует, что на его диване сидит не незнакомец, а потенциальный друг. Что гораздо приятнее, правда. – Хорошо спалось? Чан мычит, заставляя Минхо хихикать. Глаза Чана все еще закрыты. – Кофе? – Минхо в любом случае собирается сделать немного для себя, так что сделать вторую чашку не составит особого труда. – Неа. Мне не нравится. Слишком горько. Минхо фыркает. – Есть такое. Но все же это кощунство. Как ты выживаешь без кофе? Чан пожимает плечами. – Просто. – Хм, – Минхо насыпает кофейные зерна в свою кофейную машинку. У него может быть не так много радостей в жизни, но, по крайней мере, у него есть машина с кофемолкой. – Чай? – Да, конечно. К тому времени, как кофе и чай остывают на обеденном столе, Чан, по крайней мере, открыл глаза. Лучше чем ничего. Он бормочет слова благодарности за чай, и они снова не разговаривают до тех пор, пока Бан не проснется. Но после они беседуют. Вместо того, чтобы неловко молчать, они на самом деле разговаривают. Не так много, пока они работают, но время от времени Минхо подшучивает над своим боссом, а Чан напевает мелодию и спрашивает мнение Минхо по этому поводу. Это комфортно. – Эм, Минхо, – Чан хлопает Минхо по плечу. Ли был бы испугался, если бы не услышал приближение Чана. У него немного тяжеловатая походка для бывшего артиста балета. – Да? – Тебя не побеспокоит, если я спою? У меня есть несколько записей для песни. Не могу отправить их без вокала. – Ой, – конечно, создание текста – это часть создания песни. Минхо даже не подумал об этом. – Да, эм, конечно. Продолжай. – Хорошо, – Чан улыбается Минхо с ямочками. – Большое спасибо. Хо просто кивает и возвращается к отчету, который пишет. Точнее, пытается писать. Проблема в том, что он даже не уверен, о чем он должен печатать, поэтому он пытается быть как можно более расплывчатым, при этом пытаясь придать своим словам умный вид. Все идет не очень хорошо. Чан садится на свою сторону стола, с подходящим микрофоном. Затем он начинает, и Минхо сходит с ума. Он знал, что у Чана должен быть хороший голос, если он работает в этой отрасли, и он слышал, как Бан говорил и мычал, но это. Это. Это звучит намного лучше, чем ожидал Минхо. Голос Чана мягкий, иногда низкий и сильный, а иногда высокий и мелодичный. Минхо понятия не имеет, записывает ли он по порядку, потому что, если честно, это звучит немного похоже на беспорядок. Чан переходит от почти гневного выражения к мягкому, любящему тону. Это полностью отвлекает Минхо от его работы, и он просто смотрит на Бана, слушая и едва удерживая челюсть от падения на пол. Чан повернут от Минхо к микрофону, поэтому не замечает, как Ли смотрит на него во время пения; он щелкает несколько элементов на экране и снова поет. Это удача, правда. Сквозь дымку своего гипноза Минхо понимает, что его взгляд восхищенный, а также немного жуткий, но он не хочет отворачиваться. В конце концов Чан, кажется, перестал петь, потому что он просто хмуро смотрит в экран и агрессивно щелкает. Минхо наконец может отвернуться. Вернувшись к своему экрану он увидел, что кто-то, предположительно Джисон, завалил его почтовый ящик сообщениями. Черт бы его побрал. Минхо всего лишь не ответил сразу, а Джисон ведет себя так, как будто миру вот-вот конец. Требуется несколько сообщений, но в конце концов Джисон успокаивается, и они с Чаном возвращаются к своим непринужденным шуткам. Минхо не заканчивает свой отчет. Ну что ж. – Я иду готовить ужин, – Минхо уходит, когда заканчивается его обычное рабочее время – ему нет дела до этого незаконченного отчета, – и он закрывает свой ноутбук. Чан просто кивает и издает звук, который может означать неопределенное согласие. Минхо не уверен, слышал ли Бан вообще, что сказал Хо, он, скорее, просто уже знает, что Минхо может сказать. Холодильник почти пуст – одному из них скоро снова придется идти в супермаркет, но Минхо все же умудряется сготовить что-то напоминающее пибимпап. Не хватает разных овощей, но им придется с этим смириться, потому что морковь выглядит уже не так хорошо, и он никак не может отравить их ею. – Чан, ужин готов! – Минхо выносит две миски, ненадежно положив посуду под мышкой, и Чан даже не реагирует. Как будто он не видел и не слышал Хо. Что очень правдоподобно: его глаза не отрывались от монитора с тех пор, как он закончил петь, а его уши все еще закрыты наушниками, которые делают его похожим на Микки Мауса. – Чан? – Минхо ставит миски и остальную посуду и машет рукой где-то на периферии зрения Чана. Чан вздрагивает, смотрит широко раскрытыми глазами и снимает наушники с уха. – Да? – Ужин готов, – Минхо указывает на миски. – Что… уже время ужинать? – Чан смотрит на часы на стене. – Ух ты. Я и не заметил, как пролетело время, черт возьми. Минхо усмехается. – Тогда пошли. Пибимпап сам себя не ест, а мы сегодня пропустили обед, так что не знаю, как ты, а я умираю с голоду. Словно по сигналу желудок Чана заурчал. Бан хихикает, полностью снимает наушники и снова начинает щелкать мышкой. – Очевидно, я тоже. Дай мне секунду, мне просто нужно сохранить все, и я иду. Если хочешь, можешь уже начинать без меня, я не против. Минхо сидит перед своей тарелкой, но еще не начинает есть. Это грубо, особенно с гостем, а мама Минхо была очень непреклонна в обучении его манерам (и очень успешно). Верный своему слову, Чан совсем не задерживается, хотя Минхо замечает, что он не выключает свой ноутбук, а просто оставляет его включенным в режиме ожидания. Вероятно, он планирует вернуться к работе после ужина. – Я полагаю, работа идет хорошо? – спрашивает он, когда Чан наконец садится напротив и берет свою посуду. – Да! – счастливая улыбка Чана заразительна, и Минхо ловит себя на том, что легко улыбается в ответ. Он молчит и ест, в то время как Чан болтает о том, что наконец-то достиг важной вехи, и работа течет почти сама по себе. – Не мог бы ты дать мне послушать их как-нибудь? – казалось бы, безобидный вопрос, но Чан в ответ так сильно краснеет, что у него пылают уши. – Я не… Это… Мое мастерство еще так несовершенно, и я не хочу испортить твое впечатление от песни. – Но ты сам пишешь песню, разве это не означает, что ты хорош? Чан вздыхает. – Да, я пишу песню, но это просто сырой вариант. Как только его обработают старшие продюсеры, он будет достаточно отшлифован, и даже лучше с настоящим голосом артиста. – Ну, я не беспокоюсь о твоем голосе, потому что ты просто поразил меня, когда пел ранее. – Правда? – румянец на ушах Чана становится еще ярче, хотя это казалось невозможным. Это мило. Стоп, что? – Ага. Чан наклоняет голову, словно спасаясь от взгляда Минхо. – Спасибо. Но мне все равно не разрешено давать слушать песни кому-то за пределами компании. Минхо фыркает. – Черт. Жаль. – Извини, – Чан извиняюще пожимает плечами. – Это в контракте. – Ну что ж, – Минхо продолжает есть. – Черт, теперь мне на самом деле жаль, – Чан откидывается на спинку стула и бросает ложку в миску. – Боже, чувак, не надо! – Минхо глотает рис, прежде чем усмехнуться. – Мне было просто любопытно, и это не твоя вина, что твоя компания не разрешает. В любом случае, это имеет смысл, потому что технически я могу украсть песню, которую услышал, – он сдерживает ухмылку при мысли, что это обсуждение было немного бессмысленным, поскольку он слышал по крайней мере часть песни, когда Чан пел ранее. – Значит, ты тоже увлекаешься музыкой? – Чан возвращается к своей миске. Минхо шевелит рукой в "так себе" жесте. – Ты знаешь, я танцую и люблю слушать музыку, но я не музыкант. Если бы у меня была возможность заниматься музыкой, когда я был моложе, я мог бы им стать, но сейчас я просто офисный планктон. – Ах, да, я понял. Тебе от этого грустно? Минхо фыркает. – Ты о моей работе? Определенно. Работа в офисе – отстой. Но я не чувствую себя плохо из-за того, что не являюсь музыкантом. Я в порядке просто наслаждаясь музыкой. – Это хорошо, – Чан улыбается, а затем оживляется, как будто что-то вспомнил, и начинает глотать пищу, чтобы вернуться к работе. – Просто оставь посуду, я ее помою, – это то, что он говорит, прежде чем надеть наушники. Минхо закатывает глаза, заканчивает есть и моет посуду. Потому что если Чан действительно вспомнит, то это произойдет посреди ночи, судя по рабочему безумию, охватившему его сегодня днем, и он просто разбудит Минхо. Поэтому. В эти выходные очередь Чана ходить за продуктами, а Минхо чертовски скучно, поэтому он просит пойти с ним. Чан выглядит немного удивленным, но довольно легко соглашается. Но, ох. Минхо не думал о последствиях совместных покупок. Он толкает тележку через супермаркет, следуя за Чаном, у которого есть список, и это так по-домашнему, что заставляет Минхо вспомнить, как долго он был холост и как на самом деле он устал от этого. Но это не самое худшее. Хуже всего то, что он думает, насколько хорошо Чан мог бы сыграть роль парня Минхо, и захочет ли он этого. Нет, нет, это плохая идея. – Мин, ты можешь вернуться за помидорами? Мы забыли их. И ох. О, нет. Это прозвище. Чан, кажется, не заметил этого: он полностью сосредоточился на списке покупок, слегка хмуря брови, когда вычеркивает рис для ризотто, который только что бросил в тележку. – Ага. Конечно, – Минхо прочищает горло и покидает Чана с тележкой, чтобы вернуться за помидорами. Его желудок ведет себя странно. Это плохо. Это очень плохо. Он не может влюбиться в Чана. Бан – австралиец, и вернется в Австралию, как только границы снова откроются. Это очень далеко, около десяти часов полета или дольше. Минхо не хочет туда ехать, правда не хочет, но тогда Чану придется перестать быть таким милым, хорошим и симпатичными, а Хо не видит, чтобы это произошло в ближайшее время. Черт бы его побрал. Он возвращается с помидорами, и Чан улыбается ему, чего Минхо не может видеть прямо, так как Бан носит маску, но он замечает, как морщатся глаза Чана, и этого достаточно. Блять. Минхо влюбляется в симпатичного австралийца, который спит на его диване. Это не входило в его планы, и он должен остановиться прямо сейчас. Но тут Чан шутит про помидоры, и все мысли о том, почему влюбляться в Чана – плохая идея, улетучиваются напрочь. … Вернувшись в квартиру Минхо, они несут продукты по лестнице, а не на лифте, потому что Чан настаивает на том, что в последнее время он недостаточно двигается, спортзалы закрыты и все такое. Минхо закатывает глаза и потакает ему. Как ни странно, Ли справляется с этим намного легче. Вероятно, потому, что он проводит свои тренировки, бегая и развивая свою выносливость, а не поднимая тяжести. – Я слишком стар для этого, – Чан кладет сумку и потягивается, сгибая спину и прижимая кулаки к пояснице. – А вот и разница в год. Я все еще в расцвете юности, – Минхо не может сдержать шутку. Чан фактически преподнес ему этот шанс на блюдечке с голубой каемочкой. – У тебя несправедливое преимущество! – Чан тут же шутит в ответ. – Ты можешь спать в хорошей кровати, а я – на диване. Это неравные условия. Ох. Чан, кажется, не замечает легкой тревоги Минхо от его слов, потому что он снова берет свою сумку и несет ее на кухню, сняв туфли. Минхо следует за ним немного медленнее. Чан уже кладет яйца в холодильник, и Минхо очень нравится, как Чан выглядит так знакомо с его кухней. Но не это сейчас важно. – Знаешь, мы могли бы меняться. Иногда. – Хм? – Чан поднимает взгляд, держа в руке коробку с остатками еды, так как он переставляет вещи в холодильнике, чтобы поместить новые продукты. – Типа, меняться каждые несколько ночей, так что мы оба сможем спать на кровати. Нечестно с моей стороны заставлять тебя все время спать на диване и просто ждать, что с тобой все будет в порядке. Конечно, у тебя болит спина. – О боже, Минхо, нет, – Чан ставит остатки продуктов и закрывает холодильник, чтобы полностью сосредоточиться на Минхо. – Это не то, что я имел в виду. Все нормально. Минхо ставит свою сумку на столешницу. – Это не так. Ты уже говорил что-то об этом много времени назад, а я совсем забыл. Мне правда жаль. – Тебе не за что извиняться. Мы оба не знали, что все закончится именно так. Да, у меня болит спина, но, несмотря на мои шутки, я достаточно молод, чтобы оправиться от этого. Все нормально. – Но я сейчас чувствую вину, – Минхо закусывает губу. – Серьезно, давай меняться каждые пару ночей. – Нет, – Чан деловито качает головой. – Я не буду красть твою кровать. Я и так достаточно усложняю тебе жизнь, я не пойду на это. Минхо находит выход и резко меняет тему. – Но это просто заставит меня чувствовать себя виноватым, что также усложнит мне жизнь, так что. Просто возьми мою кровать на пару ночей, а потом мы снова поменяемся. Чан делает раздраженное лицо. – Минхо, я не могу… представить, сколько это будет стирки! – похоже, он нашел нокаутирующий аргумент. Но это не так. – Стирка в любом случае является основным моментом моего дня на данный момент. – Я все равно не собираюсь красть у тебя твою кровать. Ты будешь спать в своей постели, на своем месте, и точка. – Хорошо. Мы поделим кровать, как насчет этого? – у Минхо двуспальная кровать. Места достаточно. Он не делает акцент на том, что ему придется быть так близко к спящему Чану ночью или просыпаться и видеть его сонное утреннее лицо. Или его утренний голос. Нет, определенно нет. Неа. Не думать об этом. Чан просто моргает. – Я… что? – Ты слышал меня. Это двуспальная кровать. Мы можем поделиться. Чан внимательно изучает лицо Минхо, прежде чем что-то в его лице меняется. – Отлично. Моя спина действительно болит. Успех. Минхо делает вид, что не знает, какой эмоциональный беспорядок вызовет ночевка в одной постели с Чаном. … В начале это не так уж и плохо. Минхо стелит новые простыни, а также новые покрывала на одеяло и подушку Чана и кладет их на одну сторону кровати. Он продолжает свой день как обычно и ложится спать в обычное для него время. Чан предупредил его, что он склонен поздно ложиться спать, но Минхо только пожал плечами. Он крепко спит. Чану пришлось бы устроить адский шум, чтобы разбудить Минхо. Так что да, в целом, для Минхо сон не изменился. Но он просыпается. Он просыпается, когда солнце ползет за горизонт, посылая первые лучи на город и в комнату, потому что он еще не вложил средства в плотные шторы. По его мнению, просыпается так приятнее, ибо будильники раздражают. Но теперь не так тихо, как обычно. Рядом с Минхо доносится тихий храп. Хо задерживает дыхание. Чан. И он крепко спит. Минхо почти не видит его, только копна спутанных кудрей. Остальное либо зарыто в подушку, либо укрыто одеялом. Минхо выпускает затаившееся дыхание. По крайней мере, он не проснулся, обнимая Чана, потому что это было бы неловко. Минхо вообще не тактильный человек, но его подсознание имеет привычку возиться, так что это могло случиться. Но это не так. Какое облегчение. Хорошо. Это нормально. Это заставляет сердце Минхо делать забавные вещи, но это нормально. Он в порядке. Он переворачивается на спину и смотрит в потолок, что лучше для его пульса, чем смотреть на Чана. Сейчас утро. У него есть работа. Время вставать. Минхо вылезает из постели, достает из шкафа сменную одежду и выходит из комнаты, намеренно не оборачиваясь. К тому времени, когда завтрак готов, он снова чувствует себя хорошо. Это даже приятно, когда Чан не спит на диване, потому что кухня Минхо совмещена с гостиной, и теперь ему не нужно быть осторожным, чтобы кого-то не разбудить. Бан вываливается из спальни с затуманенными глазами, растрепанными волосами и складкой от подушки на лице, как только Минхо допивает свой первый кофе. – Доброе утро, – Минхо поднимает кофейную чашку в знак приветствия. Чан отвечает мычанием и подавленным зевком и исчезает в ванной. Минхо борется с улыбкой. Очевидно, ночь в хорошей постели еще не делает Чана жаворонком. Чан уже не выглядит растрепаным, когда присоединяется к Минхо за завтраком. – Ты должен был разбудить меня к завтраку. Блять. Утренний голос. Теперь Минхо думает об этом, и на самом деле это благословение, что Чан не разговаривал по утрам. – Ты, должно быть, лег спать намного позже меня, а я сам не поспал и восьми часов, поэтому мне не хотелось тебя будить, – не говоря уже о том, что он не хотел сталкиваться с тем, как Чан сонно моргает, глядя на него. Бан вздыхает и встает, чтобы наполнить чайник водой и вскипятить чай. Минхо просто смотрит на край своей чашки с кофе. Честно говоря, это чудо, что Чан не пьет кофе, но Минхо полагает, что на самом деле это хорошо. С кофе Чан, наверное, спал бы еще меньше. Затем он подумал о том, как нелепо было размышлять о привычках сна австралийского туриста. Почему он вообще об этом подумал? Он должен был закончить завтрак, а затем приступить к работе. Например, сесть за ноутбук и войти в систему. Да. Вот что было на повестке дня, вот что он сделает. На данный момент. Ли мог бы снова побеспокоиться о Чане чуть позже. Завтрак прошел в основном в тишине, если не считать "не мог бы ты передать мне сахар, пожалуйста?", и, почистив зубы, Минхо снова сел за стол, Чан услужливо убрал остатки их завтрака и открыл свой ноутбук. Время для работы. Может быть, он действительно закончит этот отчет сегодня. Можно было мечтать. … День прошел почти так же, как обычно. Незадолго до обеда Минхо вышел из системы, потянулся, чтобы разогнуть спину, и подумал о том, что ему приготовить на ужин. Чан с другой стороны стола проследил за движением Минхо и быстро улыбнулся ему, прежде чем снова сосредоточиться на том, что он делал. Сердце Минхо, маленький предатель, затрепетало, и он почувствовал, как жар поднимается к его щекам. К счастью, Чан не смотрел. Но Минхо смотрел на Бана, и хотя Чан к этому моменту казался уже проснувшимся, мешки под его глазами нельзя было не заметить. Минхо поклялся себе, что уложит Чана в постель пораньше этой ночью. Но сначала он пошел и приготовил ужин, а затем отвлек Чана от монитора, чтобы поесть. Как обычно, Чан сказал, что уберется после ужина, и, как обычно, Минхо просто сам сделал это. Затем он достал одну из книг, которые еще не читал, и свернулся калачиком на диване, в то время как Чан стучал по клавиатуре, пока Хо не устал. Время для атаки. – Чан? Конечно, ответа не последовало, так как Чан был в наушниках, так что Минхо встал и похлопал его по плечу. – Хм? – Чан сдвинул наушники с уха. – Уже поздно, – сказал Минхо. – Ой, – Чан взглянул на настенные часы. – Думаю, да. Тогда спокойной ночи! – Нет-нет, – Минхо покачал головой. – Я иду спать, но ты пойдешь со мной. – Что? – Чан сделал растерянное выражение лица. – Но для меня еще не так поздно. Ты можешь идти. Обещаю, я не буду спать на диване. Минхо просто смотрит на него. – Честно! – Чан жестикулирует одной рукой. – Я еще даже не устал. – Это ложь, и ты это знаешь, – Минхо не знает, откуда такая внезапная уверенность. Обычно он не из тех, кто говорит о чувствах и работе человеческой психики. Если его друзья хотят быть загадочными, он позволяет им это. Чан долго смотрит Минхо в глаза, а затем его поза меняется. – Да, это ложь. Я на самом деле очень устал, но я еще не могу заснуть. Минхо продолжает ловить волну своей внезапной уверенности, снимает с Чана наушники и вытаскивает его из кресла, чтобы усадить на диван. – Почему ты еще не можешь заснуть? – мягко спрашивает он. Чан трет лицо. – Ты правда хочешь знать? Минхо сам удивляется, когда кивает без малейшего колебания. Он действительно хочет знать. Чан вздыхает и откидывается на диванные подушки. – У меня никогда не было легких отношений со сном. У меня была бессонница еще с тех времен, когда я был подростком, а может до этого, я не очень хорошо помню. И теперь… ты знаешь, снаружи пандемия, мы в изоляции, и я на другом конце шара от своей семьи и друзей, почти от всех, кого я знаю. Я понятия не имею, как они на самом деле поживают, и, если что-то случится, я не смогу быть рядом с ними и помочь. Мои бабушка и дедушка в возрасте, и если они заразятся вирусом, я понятия не имею, что произойдет, а меня там не будет… – он замолкает и вытирает что-то подозрительно влажное со своей щеки. Сердце Минхо сжимается. Конечно. Он даже не подумал, что ситуация для Чана должна быть намного тяжелее, чем для самого Минхо. Ли дома. Его родители живут менее чем в часе езды, и он не будет навещать их без причины, чтобы ограничить контакты, но при необходимости он может легко это сделать, и это делает ситуацию более легкой для него. – Мне жаль, – его собственный голос звучит так чуждо. Чан смеется, но это не радостный смех, просто короткое отрывистое "ха". – Тебе не за что извиняться. – Но мне все равно жаль, – что-то всплывает в голове Минхо, и он не долго обдумывает это. – Хочешь обниму? Чан поднимает глаза. – Да, вообще-то. Я бы хотел обнять тебя, если тебе это удобно. Минхо не отвечает, просто раскрывает объятия и подзывает Чана ближе. Бан падает в его объятия так же легко, как дышит; руки Чана обвивают талию Минхо, и он утыкается головой в изгиб шеи Хо. Минхо просто обнимает его в ответ и держит. Чан дрожит в его руках, а Минхо мычит и мягко покачивает их взад-вперед. Он понятия не имеет, как долго они там сидят, но все в порядке. Это нормально. Приятно даже, несмотря на то, что обстоятельства хреновые. Когда Чан снова отстраняется, Минхо не готов отпустить его, но все равно делает это. – Спасибо, – Чан вытирает лицо рукавом. – Без проблем. Ты собираешься пойти со мной спать сейчас? Чан вздыхает, думая об этом, и кивает. – Ага. Давай, иди готовься, я просто сохраню свой прогресс и прочее. Но я приду. – Хорошо, – Минхо оставляет Чана на диване и идет умываться перед сном. Как только он открывает дверь в ванную, Бан оказывается там, ожидая возможности воспользоваться ванной. Они обмениваются неуверенными улыбками, и Минхо уступает место Чану. Он в последний раз проверяет кухню, чтобы убедиться, что там все чисто и не осталось ничего, что могло бы лежать без дела, а затем уходит в спальню и ставит на зарядку телефон, прежде чем залезть под одеяло. Вскоре приходит Чан и ложится в постель рядом с Минхо. Он выглядит более устойчивым, чем раньше на диване. – Честное предупреждение: я люблю обниматься, поэтому, когда я не сплю как убитый из-за недосыпания, я могу обнять тебя ночью. Минхо сдерживает улыбку. К счастью, почти совсем темно. – Все в порядке. Считай, я предупрежден. – Хорошо. Спокойной ночи, Минхо. – Спокойной ночи, Чан. Спи хорошо. … И действительно, на следующее утро Минхо приходится выпутываться из тисков рук Чана. Он не злится. Руки Бана приятные, крепкие и теплые. Минхо мог бы представить, как Чан чаще обнимает его. Он все еще не будит Чана. Да, накануне старший лег спать пораньше, но, вероятно, ему еще есть что наверстать. Итак, Минхо встает и готовится один, и даже завтракает в одиночестве. Это хорошо, даже если он скучает по сонному Чану за столом. Бан выходит из спальни как раз в тот момент, когда Минхо приступает к работе. Он выглядит намного лучше, чем накануне. Мешки под глазами все еще есть, но не такие заметные и не такие темные. Это прогресс. Хо читает электронные письма и слушает, как Чан слоняется по квартире, сначала в ванной, а затем на кухне, где Минхо оставил ему завтрак. Так хорошо, как сейчас. Не быть одному в его квартире – это хорошо. Когда Минхо наконец выходит из системы на обеденный перерыв, Чан сразу же бросает свою работу. Он подходит к Хо и берет его за руки. Минхо снова проклинает свое сердце за странные поступки. – Большое спасибо, – Чан смотрит прямо в глаза Минхо, так глубоко, что должен наверное видеть душу Минхо. – Спасибо за заботу обо мне. – Конечно, – голос Минхо звучит немного запыхавшимся, и как бы он ни желал притвориться, что это не из-за их близости, это было бы ложью. – Как я мог не заботиться о тебе? Чан усмехается и подходит немного ближе. Минхо сосредотачивается на том, чтобы держать колени в стабильном положении. – Я для тебя всего лишь случайный турист из Австралии. Технически у тебя нет причин заботиться обо мне, но все же ты это делаешь. Спасибо. – Ты для меня не просто случайный человек, Чан. Улыбка Чана становится шире. – Это то, что я хотел услышать. Можно тебя поцеловать, Минхо? Сердце Хо останавливается. Он клянется, что это именно так. Это не может быть правдой. Должно быть, он ослышался. – Что? Ухмылка Чана тускнеет, и выражение его лица становится более серьезным. – Можно я тебя поцелую? Пожалуйста, не стесняйся говорить "нет", если не хочешь, но… я подумал, что должен спросить. Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Минхо проявляет инициативу и наклоняется вперед, чтобы прижаться губами к губам Чана. Бан издает удивленный звук, но ловит губы Минхо и отвечает на поцелуй. Это неуклюжий поцелуй, наполненный невысказанными эмоциями и неуверенностью, а также незнанием того, что принесет будущее, которое не обещает быть хорошим. Но это нормально. Они могут справиться с этим. Позже, когда они садятся пообедать, Чан рассказывает Минхо о том, что с первого дня был влюблен, но думал, что он просто неприятность в жизни Ли, пока Минхо не заставил его сначала спать в постели, а затем лечь одновременно с ним. Поэтому он просто решил рискнуть и узнать, испывает ли Минхо то же самое. Он все еще не в порядке, но чувствует себя лучше, чем прошлой ночью, и он во всем разберется. И Минхо будет с ним на каждом шагу. *примерно полтора года спустя* Чан стоит в прихожей, проверяя, все ли у него есть. Минхо держит для него сумку с ноутбуком, и его туфли уже надеты, так как он будет везти Чана в аэропорт. Похлопав по каждому карману, Бан улыбается и берет сумку с ноутбуком из рук Хо, просто чтобы положить ее и вместо этого крепко обнять Минхо. – Я буду по тебе скучать. Сейчас Минхо не стесняется говорить о своих чувствах с Чаном. – Я тоже буду по тебе скучать. – Все в порядке. Мы еще увидимся, и у нас есть интернет. Представь, что тебе приходится писать письма, которые доставляются месяцами. Это заставляет Минхо хихикать против его воли. – Думаю, да. Ты прав. Мы будем в порядке. И он знает, что они будут. Чан отступает и вкладывает что-то в руку Ли. Ключ от квартиры Минхо. – Нет, – он возвращает его обратно. – Оставь это себе. Я полностью намерен впустить тебя снова. Улыбка Чана ослепляет, когда он берет ключ и кладет его обратно на свою связку ключей, где он висит уже больше года. – Я люблю тебя, Минхо. – Я тоже тебя люблю, – Минхо целует Чана, одно из многих прощаний. Но когда он берет ключи от машины, чтобы отвезти Чана в аэропорт, он думает, что это прощание не грустное. Оно полное надежды.