Окрыленные небом

      Появление Даниэля и Оливии на брифинге повергло в шок всех, включая Марка, который так же, как и все, до последнего не знал, кто будет их капитаном. Но вот только если все сразу начали радоваться их возвращению, то он оставался на своем месте, даже не пошевелившись. В нем играло много эмоций, и что б не выплеснуть их все сразу при всем экипаже, ему ничего не оставалось делать, как просто сидеть в ожидании, когда все успокоятся. Он обязательно поговорит с Даниэлем, да и с Оливией тоже, но не сейчас.       Как и предсказывал Даниэль, все закидали их вопросами. Нина, конечно же, в первую очередь спросила, как долго они скрывались, на что Оливия лишь покачала головой, одними губами говоря ей: потом. Остальных успокоил Даниэль, говоря, что сейчас важно обговорить организационные вопросы, а остальное можно узнать и в отеле.       — Итак, я очень рад вернуться к такому замечательному экипажу, спасибо вам за такое теплое приветствие, хоть мы и не виделись всего неделю. — Даниэль улыбнулся, обводя всех взглядом. — Через полтора часа у нас вылет в Рим, прибудем мы туда поздно вечером, в одиннадцать, так что номера заранее забронированы, нам нужно будет лишь забрать ключи на ресепшне. Пробудем мы там дольше обычного, целых двадцать часов. Можно будет и погулять, и отдохнуть. Отель, кстати, тот же, что и в прошлый раз.       Его взгляд невольно переместился на Оливию, и он мысленно возвратился почти на год назад, вспоминая ту ночь. Тогда он ненавидел ее настолько, что в порыве гнева накинулся на нее, но не для того, чтобы ударить, а что б впиться в ее манящие губы. Сейчас же он ее так любит, что готов проделать то же самое. Как же все поменялось с того момента, но и в то же время осталось прежним.       — Сколько пассажиров на борту? — Келси задала вопрос, выводя Даниэля из воспоминаний. Он прокашлялся и продолжил:       — На борту пятьсот тридцать шесть пассажиров. Триста сорок два из них летят эконом классом, остальные сто девяносто четыре — бизнес. Погода ожидается хорошая, так что внештатных ситуаций в виде турбулентности быть не должно. Келси, кто сегодня обслуживает первый салон внизу?       — Я думаю над тем, что б оставить Оливию в нем на постоянной основе, так что и сегодня она будет там. — Старшая бортпроводница улыбнулась, протягивая бумаги с расположением остальных членов экипажа. Марк молча принял их, кладя к остальным документам.       Даниэль легко улыбнулся на слова Келси, кивнув. Это хорошо, значит он будет видеться с Оливией чаще.       После окончания брифинга пилоты пошли осматривать самолет, а бортпроводники подготавливать салон ко взлету.       — Даниэль, — начал Марк, закончив записывать в летный журнал то, что говорил ему капитан, — я хотел извиниться.       Даниэль замер, поворачивая голову в сторону своего второго пилота. Ему казалось, что это ему надо извиняться за то, что оставил его тогда одного за десять минут до аварийной посадки.       — Ты не обязан… — он не успел договорить, как Марк его перебил:       — Нет, я наговорил тебе тогда много всякого и сейчас, хорошенько все обдумав, понимаю, что зря. Я хочу, что б ты знал, что я ни в коем случае не виню тебя в случившемся и что как сейчас я не обвиняю тебя перед Мухамедом Шараф аль-Дином, как потом не буду этого делать. Я был против твоей связи Оливией, но сейчас я понимаю, что это не мое дело.       Марк говорил все на одном дыхании, боясь запнуться и что-то забыть. Договорив, он выдохнул, передавая свои записи Даниэлю. Тот, забрав их, положил руку Марку на плечо, поддерживая.       — Я принимаю твои извинения, друг, но я не был зол на тебя за то, что ты мне сказал. Ты был прав, у пилота должна быть холодная голова, особенно у капитана, а я тогда поступал на эмоциях. Но я рад, что мы снова разговариваем. — Он подбадривающе улыбнулся, обходя самолет и занимая место капитана. Остались формальности и самолет будет готов ко взлету.       В это время в салоне самолета половина экипажа, закончив свою работу, собралась на кухне, обступив Оливию со всех сторон. Она, опершись о кухонную тумбу, была готова отвечать на вопросы, которых у ее коллег наверняка скопилось прилично.       — Когда это случилось? Когда вы начали встречаться? — первой спросила Нина, уже не в состоянии держать все в себе. Келси, Мирьем и Джуан ей поддакнули, с интересом обращая взгляд на Оливию.       — После его возвращения из отпуска. Честно, мы оба до последнего старались ненавидеть друг друга, — она усмехнулась, как же глупо это сейчас звучит, — но с каждым днем проведенным вместе это становилось все тяжелее и тяжелее.       — Скажу по секрету, Оливия, — начала Келси полушепотом, — мы с Ниной догадывались об этом, но никто из нас не был ни в чем уверен. Вы очень умело играли роли людей, на дух не переносящих друг друга.       — Из нас бы вышли отличные актеры. — Оливия засмеялась, а остальные подхватили этот смех, разносящийся по всему салону самолета.       Многие бы позавидовали их сплоченности в экипаже, их умению поддержать и в любой ситуации постоять за одного из них. Сразу же после аварийной посадки Келси и остальные дали понять Даниэлю и Оливии, что ни за что не выдадут их и будут хранить эту тайну до последнего, если это потребуется. Осознавая это, по щеке Оливии скатилась маленькая слезинка, которую она быстро смахнула.       — Ты чего? — спросила Келси, заметившая это.       — Просто не могу понять за какие заслуги мне достался такой прекрасный экипаж.       — О, поверь, мы еще успеем тебе надоесть, и ты возненавидишь нас, как нашего капитана когда-то, — протянул Джуан, и они снова засмеялись в унисон.       — Нет, так как Даниэля я не смогу ненавидеть никого — на такое меня выводят только очень особенные личности.       Он и вправду был особенным. Он был первым, кого она так возненавидела, он был первым, кого она полюбила настолько сильно, что сейчас даже не представляет жизни без него, он был первым, кто научил ее управлять самолетом, он был первым, с кем она начала жить в одном доме.       — Добрая половина моего экипажа, мы с Марком закончили подготовку к рейсу, скоро нужно будет принимать пассажиров, а вы тут бездельничаете. — На кухню ворвался, казалось бы, недовольный Даниэль, но только тон у него был вовсе не злой, а скорее шутливый. — Что это вы тут обсуждаете, меня небось?       — Да, капитан, в последнее время ты стал очень обсуждаем среди своего экипажа. — Келси перевела на него взгляд, подмигивая. — А салон мы полностью подготовили, лично проверила, не волнуйся.       — Я и не волнуюсь, просто стало интересно, о чем говорит экипаж в отсутствии своего капитана.       — Обсуждает его личную жизнь, — подтвердила Оливия его догадки, и он улыбнулся, подходя ближе и притягивая ее за талию.       — Особенно если эта личная жизнь касается еще и одной стюардессы, да? — Оливия зло на него посмотрела, пихая локтем в бок, на что Даниэль скривился, недовольно шипя.       Все уже в третий раз засмеялись. Пожалуй, та ситуация с не выпуском шасси еще больше сблизила их. Такие моменты всегда пролетают быстро, и этот не стал исключением. Наступило время встречать пассажиров и отправляться в Рим — город воспоминаний.       Экипаж разошелся по своим местам, и спустя двадцать минут капитан включил знак «пристегните ремни», поднимая самолет в бескрайнее небо, дающее свободу и неограниченные возможности.