Плачущее солнце

Все последующие дни я никуда не выходил из класса. Мне не хотелось пересекаться с тем парнем, о котором говорили ученики и учителя. Я старался забыть, отвлечься, даже решил прогулятся по коридору, что со мной случилось впервые. Идя куда-то, сам не зная куда, я обходил многих людей. Этого новенького я ещё больше возненавидел, ведь буквально мне пришлось выйти, со всех сторон и концов школы начались разгаворы, а точнее восхищения о нём: - Боже новенький такой милый. - Да согласна, и такой красивый. - Он такой стеснительный, но хорошо общается. Я бы ему сразу в любви призналась. И ладно бы девушки его обсуждали, но от парней... Я не ожидал, об этом незнакомце слишком много слухов. Не знаю, мне с одной стороны так хорошо и спокойно, что всё внимание к моей персоне исчезло, не до конца всё же, но с другой мне не охото терять свою популярность. М-да звучит глупо, сам же хотел, чтобы красота и всё остальное пропало и наконец добился, но вроде я так привык к этому, словно это неотъемлемая часть меня. Мой разум безумно благадарен тому парню, сейчас он перятянул этот прожектор внимания на себя, а мой организм и сердце почувствовали свободу, но я прекрасно понимаю, что ему это не очень нравится, ведь если представить: ты пришёл в новую школу, словно начав жизнь с чистого листа, а наши школьники, давно невидевшие новых лиц, будто коршуны слетелись посмотреть на миленькую добычу. Ну, насчёт миленького я не очень уверен, да и не хочу его вообще видеть, больно надоело о нем слышать. Но слышать и слушать о нём я не перестал, вернее не получается, теперь везде был он, новенький. Слова о его красоте и милашности сводят меня с ума, словно пытка. Уже прошло три месяца учёбы, на улице стоит ноябрь. Всё стало серым, листья с кустов и мини деревьев во дворе школы, давно опали. И даже в окно было грустно смотреть. Мир погружался в спячку, стерая с себя все краски. В такие моменты мне охото гулять, да именно гулять, всем остальным надо побыть в кроватях, а мне охото побродить по почти опустевшему городу. Всегда у меня было желание оказаться в пустоте, и эту пустоту я ощущал только осенью. Изменилось за это время, толком ничего, за исключением того, что мне теперь хочется увидеть новенького. Я жалею, что тогда не пошёл с Хёнджином посмотреть на него, ведь сейчас мне невозможно узнать, даже его имя, потому что все придумали ему два прозвища: малыш хлебушек и макнэ. Оказывается ему 16 лет, что делало его самым младшим в старших классах (остальным 17). Ради него вернули конкурс на самого милого парня школы, в котором, конечно же, он вышел победителем. Я там не был, но слухи всё знают и никого не обойдут, как бы ты сильно не хотел. Его единогласно прозвали макнэ школы, что и привязалось к нему, как влитое, поверьте, даже учителя его так называют. Так что имя новенького остаётся для всех загадкой, оно известно только ему самому и написано только в классном журнале, который доступен лишь директору школы, но того это не волнует, никого это имя не волнует, кроме меня? Но почему? Почему мне так нужно узнать его имя? Я теперь, даже не смогу подойти и посмотреть на него из-за совести, что три месяца назад я ревновал свой статус к нему. Так обидно, ведь сейчас ко мне никто не подходит, как раньше и не вирищит, и не признается в любви. Я рад, правда, свобода и всё такое, но что я его ненавидел, не даёт мне покоя. Пускай об этом сам он не знает и другие не знают, но мне неловко теперь просто прийти и не заговорить с ним, а даже увидеть его. Как же стыдно, возненавидеть человека, которого я не знаю в лицо, не знаю какой у того характер, не знаю чем занимается! Ай, ладно буду дальше сидеть в классе, может Хван придёт и опять затерет про своего парня или ещё что-то. Так и случилось, Хёнджин зашёл в класс и сел на мою парту: - Ликси, привет! - Слезь с моей парты, придурок! - Ну, вот опять без привета( - Нет привета, но есть газета, которой я тебя побью и с радостью тебя убью, - я улыбнулся, как можно вежливее, чтобы тот понял с кем имеет дело. - Ладно я понял. Знаешь, а мои друзья кое-что нашли. - И что же они нашли? Труп вороны в кастрюле, в столовке? - Думал ты не спросишь...Нет, как тебе это в голову пришло?! - Ну так и пришло, а то ты не помнишь, как вы голубя в холодильник запихнули, а потом вам его подали на тарелке с голубой каемкой? - Бе, не напоминай! В общем не далеко от стадиона, где-то минут двадцать, если повернуть на перекрестке со сломанным светофором... Там в темном углу, куда не доходит свет, есть доски; если одну отодвинуть и протиснуться, то попадешь в заброшенную часть города представляешь! - Правда? - заинтересованно спросил я, было весьма достойно моего внимания. - Да, я там не был, друзья же дальше какой-то дорожки не заходили, но по заколоченным окнам, не горящим фонарям и не ездющим машинам видно, что всё заброшенно. - Ясненько, что ж я схожу туда. - Сам?! - Сам. - Один? А я? - Ты сбежишь первым, поверь, как когда-то на квесте. Там же фонари не работают. - Л-ладно, но потом расскажешь! - Хорошо. Всё иди отсюда, скоро звонок. - Пока, злюка. - Что-что? - Аа, ничего-ничего, забудь, - он начал убегать. - ХВАН ХЁНДЖИН, ТЫ У МЕНЯ ПОПЛЯШЕШЬ В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ! - выкрикнул я, но тот уже скрылся из виду. Сегодня мне так не охота домой, хоть меня там и никто не ждёт, всё равно. А тут надо же причина загуляться до поздней ночи, могу ещё и пива купить. Заброшенная часть города? Звучит интересно, думаю об этом месте скоро вся молодёжь прознает, а там уж не за горами паркур, свидания, вечеринки, алкоголь, сигареты, вейпы, граффити, скейтбординг и так далее, что любят подростки. Ну, а пока это местечко никому неизвестно, кроме меня, Хёнджина и его друзей, стоит сделать прогулку и посмотреть на мою любимою пустошь, здания, залитые закатом; может забуду обо всех проблемах.

...

Наступил вечер и мне стало так легко на душе, не даром я для себя выяснил, что ночь скрывает тебя от мира, говоря тебе действуй так, как ты хочешь, днем ты делал всё для мира и своего будущего, а сейчас наступило время для себя. Она сбрасывает все камни с души, задачи и заботы, давая тебе свободу. Я с нетерпением ждал этой свободы и свежести в воздухе. Зайдя домой, оставив там вещи и форму, я направился в то место, описанное Хваном. По дороге туда я заметил, что на улице не так уж и темно, наоборот розоватый закат и ярко персиковое солнце освещали дома. А я шёл с распахнутым ртом, ведь персиковый цвет по неизвестной причине мне очень нравится, меня манит к нему, он близок к золотому, но золотой резкий, давая знать, что нежди от него нежностей, что не скажешь о персиковом, он радует глаз, успокаивая твоё сердце. Ускорив шаг, чтобы не упустить заброшки в этом прекрасном цвете, я довольно быстро пришёл на место. Отодвинув нужную доску и пройдя по узкой улочке, я вышел на огромную с трещинами, ямами и деревьями в асфальте дорогу. Вид был бесподобный: темно-серая линия простирается далеко вперёд, расходсь в другие стороны по холмам; по бокам стояли здания разного цвета, формы, размера, у некоторых разбиты, а у других заколоченны окна, сквозь которые вылезают деревца; старые фонари заржавели и давно уже не горят, где-то валялся мусор и бутылки. Холодно, солнце в ноябре уже не грело, зато светило ярко. Пустота, тишина, свежий воздух и любимый персиковый закат, вот чего мне не хватает. Я уже собрался идти дальше вперёд, но на меня кто-то наткнулся, моё тело стало падать вниз, а незнакомец поймал его и потянул на себя, таким образом он помог мне встать на ноги обратно. Как только я уже был не на грани упасть, но всё ещё смотрел на асфальт, парень, по видимому из-за, хоть и нежного, но юношеского голоса, начал говорить: - Ой... Извините... Простите... Я не не хотел, я... Я случ-чайно на вас н-наткнулся, правда примите мои извинения! Могу я для вас что-то сделать и искупить мою ошибку?! - Не кричи пожалуйста, я тебя прекрасно слышу и принимаю твои извинения. Ну, а в замен может представишься, раз мы уже столкнулись, грех и не познакомиться? - Н-ну, да, наверное. М-меня зовут Ян Чонин, прошу ещё раз прощения за эту оплошность, я такой не внимательный. - Перестань нервничать, всё уже позади. И я не настолько взрослый, чтобы ко мне обращаться на вы, мне 17 и меня зовут Ли Феликс, - я постарался улыбнуться, чтобы ему было спокойно. Что улыбаться? Улыбаться ради кого-то? Феликс да, что с тобой происходит. Я только сейчас обратил внимание на Чонина, он лего одет, даже не по погоде: растегнутая и короткая черная куртка, белая с двумя растегнутыми пугавицами и стянутая в сторону, открывая вид на ключицу, рубашка, серые рваные джинсы, белые кроссовки; но его внешность меня поразила больше, чем его слегка неопытный, но на удивление модный стиль ( что-что, а в моде я разбираюсь): блондинистые кудрявые волосы были немного вспушены и помяты, несколько прядий слезали ему на лицо, от чего тот дул на них губами, которые тоже были весьма очаравательными? Боже, что я несу! Но я не могу остановиться и не описывать его. Глаза, словно лезвия, резали своим взглядом, когда щурились от заката, а лишь те открылись, то для меня, будто открылся мир, эти ореховые бусины, вскружили мне голову. Губы, два нежных лепестка розы или других похожих по цвету цветов, а ямочки при небольшой улыбке, заставли тоже стать счастливым. Нет, я отбросил эти мысли. Ян просто красивый человек и всё. - Оу, мне 16, - продолжил Чонин, пока я переваривал его вид, - я учусь в школе возле стадиона, в ней ещё самая талантливая группа танцев есть, зн... Стой подожди тебя Феликс зовут?! - Да? - Так это ты самый красивый парень в школе? - Получается я в той же школе, что и ты. Тогда, почему я раньше тебя не видел, я вроде всех знаю? - сказал я, но уже понял кто он тысячу раз после этого вопроса. - А я перевелся, я можно сказать новенький, хотя какой новенький, если уже три месяца прошло. Мне рассказывали о тебе, что ты самый красивый, что все тебя любят и что ты популярный. Но мне не удавалось тебя увидеть, ведь вокруг меня почти вся школа кружится, а если выйти ещё хуже станет, - на лице Чонина выступили ноты усталости и недовольства, - я не привык к такому огромному вниманию к себе, честно так неловко. - Ну, я тоже не мог прийти, разные дела были, - я соврал, потому что теперь прекрасно понимаю кто передо мной стоит, мне так стыдно и страшно признаваться ему, что всё это время ненавидел его, почти не за что. А по правде говоря, Ян миленький и очень, даже красивый (похоже школа не ошиблась насчёт его милоты). Вот бы сейчас затискать или потрепать его по волосам. Нет, что за бред я несу, хотя Чонин выглядит дружелюбным, с ним охото дружить, общаться, если учесть Хёнджина - у него такого нет, поэтому мне не хочется держать с ним никакую связь, каждый раз говоря отстать. Но здесь, здесь всё наоборот, я хочу, очень сильно хочу подружиться, поговорить побольше с Яном. Ха, а это впервые, впервые, когда я сам желаю общения в своей жизни. Блин, для меня это ещё всё новое, тогда лучше вернуться к разговору. - Понятно, дела... Подожди, я получается у тебя всю популярность забрал, ты не злишься? Я не специально, они сами первые начали, - Чонин нервничал и боялся одновременно, поэтому на лице очень быстро менялись эмоции и за этим, признаю, забавно наблюдать. - Стой, не переживай, я на оборот тебе благодарен. За всё это время я почувствовал свободу. - Пожалуйста? Но разве ты не должен злиться или завидовать? - Если честно... то сначала я избегал и ненавидел тебя. Думал, что ты обычный человек, а все остальные из-за долгого отсутствия новых людей переключили внимания с меня на тебя. Потом, даже ревновал свой статус, на удивление, потому что я считал, что отдохну, обрету спокойствие, а оказалось, что мой организм привык к этому вниманию и не хотел это отпускать. Но спустя три месяца я всё осознал и мне было неловко и стыдно подходить к тебе или просто увидеть. Ты меня тоже прости... - Получается ты ненавидел человека, которого даже не знал в лицо?! Хахаха, Хён, ну, это не дело, надо было на меня хотя бы взглянуть, - смех Чонина раздался в этой тишине, словно колокольчик, такой приятный и звонкий, а широкая улыбка открыла вид на белые и ровные зубы. - Ага, сам был в шоке, хаха, - я тоже рассмеялся? Почему, почему я смеюсь, ситуация и вправду смешная, но с Яном хочется ещё сильнее шутить и что-то рассказывать. Он настолько приятный мне человек? - Ладненько, а что ты здесь делаешь? Знаю этот вопрос надо было раньше задать, но мы столкнулись и не были знакомы. - И правда, не ожидал, что первая встреча будет такой... - Ну, первая встреча - случайная встреча. Она всегда неожиданна. - Я узнал от можно сказать и друга, о заброшенной части города и решил прийти сюда. - Любишь тишину? - Да, так... успокаивает. - Успокаивает. Мы посмеялись, что одновременно сказали слово и продолжили разговор. - Я люблю, когда вокруг меня никого нет, никто не следит и никто ничего не прик... не просит. А ещё я очень люблю закат, - Чонин улыбнулся, а я подумал зачем ему одиночество, если он так хорошо общается. - Я люблю свободу вместе с тишиной, сейчас у меня этого стало больше. А закат я просто обожаю, меня так завораживает, когда он заливает здания цветом в разные времена суток. - Серьёзно?! Тогда пойдём со мной быстреее, я покажу тебе очень красивое место, где можно всегда наблюдать за солнцем. - Хорошо, - пробомотал я, потому что Чонин уже потащил меня за руку, а в моих мыслях пронеслось: "ты сейчас сам, как солнце." Его ладонь больше моей и в данный момент, когда она ушла в карман куртки, я почувствовал уходящее тепло и мне захотелось подержать её ещё чуть-чуть, но такой возможности больше не было. А жаль? Ян отвёл меня на крышу какого-то здания и тут я расширил глаза от удивления, передо мной простирался заброшенный город весь в малиновом закате, а солнце уже заходило за горизонт. Я повернулся и посмотрел назад, там оживал Сеул: повсюду загорались тысячи огней, неоновые вывески, люди возращались домой с работы на машинах, общественном транспорте, пешком; из кафе и ресторанов тянулся дым и куча запахов разных блюд, где-то слегка слышна музыка. Как оказывается живой город отличается от своей заброшенной части. - Вау, здесь невероятно красиво! - Можешь приходить сюда, когда захочешь. Это мое тайное место, никто из подростков пока не приходил. - А ты давно знаешь об этом месте? - Эм, да. Я узнал о нем месяц назад и теперь хожу сюда, почти каждый день, чтобы побыть одному. - Зачем одному? Ведь ты такой общительный, насколько я знаю от других. - Я же говорю, что не привык к повышенной популярности к себе. - Понимаю, ничем не могу помочь, просто смирись, как я. Может потом отстанут. - Эх, может. Ну, в общем уже поздно мне пора домой, ты ещё здесь останешься да? - Да, тогда до встречи? - До завтра! - Чонин помахал мне рукой и слез по пожарной лестнице вниз, уйдя из моего поля зрения. А я остался стоять и любоваться, почти исчезнувшим за горизонтом солнцем. Домой я вернулся поздно, привидя себя в порядок, улегся на кровать и перед сном позволил себе слишком много думать о Чонине. Заснув, я решил, что завтра предложу ему дружить.

...

Утром я опаздал на первые два урока, но не страшно, учителя совсем не злились, ведь знают о моих оценках). Когда мне пришлось просидеть ещё два урока, мой разум сказал идти к Яну на следующей перемене, чему я и последовал. Прийдя в параллельный класс, первым что я заметил, что Хёнджина не было. Это радует, ведь если он был, были бы и вопросы и его болтовня, а я этого совсем не хочу. Парней здесь нет, ну, кроме одного, видимо куда-то ушли (ага, покурить сто процентов), а девушки хоть и заметили меня, и начали шептаться между собой, но ко мне не приставали и не пытались подслушивать. Чонин сидит у себя за партой и что-то чиркает карандашом, я же подошёл к нему со спины. Похоже, что он рисует? Меня это заинтересовало, но Ян повернулся лицом ко мне, закрыв руками бумагу. - Ээ, Хён, п-привет. А что ты здесь делаешь? - Да так, решил зайти к тебе, Енни, со вчера не видились. А у тебя там что? - Ничего-ничего, просто бумажки всякие... И в этот момент я засмотрелся на глаза Чонина, которые снова тянули меня куда-то, а я снова тонул в них, как прошлым вечером при первой встрече. Вот только сейчас они казались тревожно глубокими, в них прослеживались нотки грусти, но одновременно это и завораживает, кружит мне голову, затягивая к себе, словно хотят открыть свою душу. Из моих восхищений, меня вывел сам Ян: - Эй, Хён, всё в порядке? Почему ты на меня так сильно смотришь?Со мной чт... - У тебя очень красивые глаза, - что я только что сказал?! Красивые?! Ой, боже, какой я дурак, да кто меня вообще за язык то тянул?! Хотя почему мне так стыдно, это же просто комплимент и всё, а я так переживаю. - Ч-что прости? - неуверенно переспросил Ян, его уши покраснели, а на лице выступил румянец. - У тебя красивые глаза, они словно горячий расплавленный шоколад, который течёт и в нем легко утонуть, - ой, блин, дурак! Зачем ещё раз повторять, так ещё и подробно описывать?! - А, с-спасибо. Я пожалуй отойду, до встречи, - Чонин, взяв тетрадь (я уже разглядел), и чуть ли не выбежал из класса. Я же мигом пошёл в туалет, потому что чувствую себя, как будто в печке оказался. Прийдя на место, я сразу взглянул в зеркало: мои щёки горели, волосы взъерошены и кое-где мокрые от пота; сердце билось с бешенной скоростью, а дыхание стало быстрее, словно я сейчас бежал какой-то марафон на несколько тысяч километров. Умывшись холодной водой, мне пришлось вернуться к себе в класс (с Чонином я, пока не готов говорить, после такого). А там уже находился Хёнджин. Блин, и чего ему опять надо? - Привет ещё раз, Ликс! - Здрасте, - грубо выразился я. - Оу, наконец ты со мной поздоровался! Что-то случилось? Как вчера? Сходил туда? - Да, сходил. Ничего так, местечко большое и просторное. - Понятно, а я вот думаю, наш новенький такой милашка, может мне его в себя влюбить? Если я сейчас что-нибудь бы пил, у меня разом всё выплеснулось из рта, что-что, а этого я никак не ожидал от Хвана. - Ну, как думаешь? - Нет. - Что нет? - Не трогай его. У тебя уже было кучу парней и в данный момент имеется, а ты хочешь задеть чужие чувства. Если он ранимый, а тебе лишь бы использовать кого-то, как игрушку и выкинуть. - Вау, Ликс, что это с тобой сегодня. Ты его ни разу не видел, а защищаешь, как свою собственность. И раньше тебя это не волновало, я, конечно не буду к нему приставать со своей любовью, ты прав насчёт моего парня, но дружбу никто не отменял. У макнэ своя жизнь и ты не можешь его ограничивать в общении, словно он твой. Впервые от тебя слышу такое, лучше подумай над этим, хоть я не знаю, почему ты защищаешь кого-то, а уж того, кого ни разу не видел. Ладно пока, - Хёнджин ушёл, оставив меня со своими мыслями не едине. По мне, словно чем-то ударили, прошли мурашки, в голове всё гудело и звенело. Я не понимаю: "защищаешь, как свою собственнось." Ведь, правда, Чонин мне, почти никто, просто знакомый, с которым мы встретились пару раз. Так почему я так не хочу, чтобы он страдал от подкатов Хвана? Почему я засматриваюсь на его глаза? Почему? Что со мной происходит? Все эти вопросы накрепко засели во мне и не выходили до самого вечера, пока я не заснул. Я очень устал от всего происходящего за день. И как там говорил Чонин: "Первая встреча - случайная встреча." Что ж, пожалуй он прав, ведь с Хваном и тем мальчиком из детства было точно также в первый раз и случайно.