Притча о лисице

      Генерал комиссии Тэнрё медленно переступала ступеньку за ступенькой. В её голове был целый рой мыслей, которые, к сожалению, высказать было некому. Вернее… Высказать она могла их хоть первому встречному, но ей было важно услышать ответ, который направит её. На ум приходил лишь один человек, способный дать стоящий совет…       Яэ Мико рассматривала Священную Сакуру, выискивая сильно отросшие ветки, которые стоило подравнять. Жрицы рядом с ней неспешно заканчивали работу. Солнце плыло за горизонт, бросая вечерние лучи, что с трудом грели землю. Чуткие уши различили тяжёлые шаги и звяканье железяк. Сара переступила последнюю ступень, широким и уверенным шагом направляясь к Верховной жрице.       — Добрый вечер, госпожа Гудзи, — сделав небольшой поклон, дала знать о себе девушка. Впрочем, Мико в предупреждение о приходе не нуждалась…       — Добрый, Сара, — не разворачиваясь, ответила она, смахивая что-то со своих ногтей. — Что заставило тебя потревожить покой вечернего храма?       — Не могли бы мы уединиться? — немного тише ответила генерал.       Яэ Мико, сохраняя свою хитрую улыбку, качнула головой, спускаясь к Кудзё и жестом приказывая одной из жриц следовать за ними. Гудзи уже привыкла к тому, что Сара может ни с того ни с сего нагрянуть в любое время суток в храм, начиная расспрашивать о Сёгуне, изрядно подбешивая кицунэ.       Для разговоров с генералом Мико пришлось выделить отдельную коморку с котацу. Попросив жрицу сделать им чай, а после оставить наедине, Гудзи уселась на одну из подушек, а напротив неё села Кудзё. Интересным для себя Верховная жрица подметила то, что сегодня глаза Сары смотрели на столик, а не в глаза напротив. Кажется, её одолевали какие-то сомнения.       Стоило чаю оказаться в пиалах, а ароматическим свечками загореться, жрица, поставив чайник между двумя, поспешила откланяться. Мико аккуратно подняла стоящую ближе к ней чашку, немного подув на ароматный чай. Сара даже не притронулась к пиале, продолжая сидеть не двигаясь. Огонёк свечки отражался в её золотых глазах, сама генерал была спокойна и сидела со свойственным ей каменным лицом, но бегающие из стороны в сторону зрачки выдавали её с потрохами.       — Так о чём же ты хотела поговорить? — отпивая чай, задорно спросила Мико.       — Мне нужен ваш совет, госпожа Гудзи, — продолжая смотреть в пол, тихо прошептала Сара. Яэ насторожилась. Сегодня она была не по своему тихой и скромной.       — Я слушаю тебя.       — Я не знаю, с кем могу поделиться этой проблемой, но прошу меня простить, что загружаю вас, госпожа Гудзи. Мне правда не с кем поговорить об этом кроме вас. Я надеюсь, что разговор останется только между нами.       — Конечно.       — Госпожа Гудзи, вы знаете как избавиться от эмоций и навязчивых мыслей?       — Хм-м-м… — немного ухмыльнувшись, протянула Верховная жрица. — Есть много способов выкинуть хлам из головы… Но стоит понимать, что относится к хламу, а что надо рассмотреть. Расскажи подробнее. — Это правда не походило на обычныё приход генерала с глупыми расспросами. От того становилось интереснее.       — В последнее время…       — Конкретнее. — Потребовала кицунэ, пытаясь заглянуть в опущенные глаза генерала.       — Последние полгода, что Инадзума не ведёт Охоту на Глаза Бога, а война с Сопротивлением окончена, меня посещают навязчивые мысли. Раньше это было терпимо, время от времени я думала об этом, а после благополучно забывала, но последние полтора месяца я постоянно возвращаюсь к этим мыслям. Мне сложно сосредоточиться на работе, тренировки проходят менее эффективно, а порой я не могу уснуть, пытаясь заглушить это…       — Дело серьёзное. Обычный мозговой хлам не может так долго продержаться. Расскажи о чём ты думаешь… Или о ком.              Сара замолчала, не смея поднять взгляд на Яэ Мико. К пиале она так и не притронулась. Верховная жрица готова была поклясться, что в полутьме видела проступивший на щеках генерала комиссии Тэнрё румянец.       — Я думаю об одной девушке… Все мои мысли стали заняты ей. Прошу вас, госпожа Гудзи, не говорить об этом Великому Сёгуну. Она может неправильно понять меня…       — Если я не знаю, кто занял твои мысли, то и помочь, увы, ничем не смогу.       — Это… Ох, только не говорите Сёгуну… Это Сангономия Кокоми, бывший враг армии Сёгуната.       Ещё бы чуть чуть и Мико бы подавилась от такого заявления. Ей до последнего верилось, что сейчас прозвучит имя так обожаемой генералом Архонта. У Гудзи сформировалось в голове тысяча и один способ как отвадить Сару от Эи, а Эи от Сары, но, видимо, задача стала труднее.       — Понимаете, госпожа Гудзи, ещё с самой первой встречи, когда мы впервые пересеклись на поле боя, я была поражена. Её тактика, стратегия, ведения боя… Всё это завораживало, но когда я столкнулась с ней лицом к лицу, то была потрясена. Такой с виду хрупкий и нежный человек, а может повести за собой армию. Но тогда была война… Меня мотало от одного сражения к другому. У меня не было времени на размышления. Пока я была в битве, пока была в пылу сражений… Мне было не до того. В какой-то мере я была счастлива. Я тэнгу. Моё дело воевать. Но наступил мир. Нет, это прекрасно! Мир намного лучше войны, но меня завалило бумажной работой, которая не требует столько… Концентрации, как требует её битва. И в голову полезли мысли о Божественной жрице острова Ватацуми. Как мне от них избавиться, госпожа Гудзи?       — Боюсь, что всё не так уж и просто… Ты влюбилась, моя дорогая. По уши втрескалась. — Серьёзно ответила Яэ.       Генерал проглотила вязкий ком в горле. Ох, она боялась этого ответа. Не боялась наказания Сёгуна, не боялась своих врагов, не боялась Верховной жрицы, как её боялось пол Инадзумы, но боялась влюбиться.       — Тогда как мне разлюбить Сангономию Кокоми?       — Разлюбить? Ох, милая, по щелчку пальцев не разлюбишь. Да и что такого в том, что ты кого-то полюбила?       — Я всегда считала, что верна только Сёгуну. Мой лук и воля Великого Архонта. Вот и все мои составляющие. И тут появляется она. Та, кто переворачивает мне весь мой мир вверх дном. Получается, что я предала Инадзуму? Предала комиссию Тэнрё? Предала Сёгуна?       — Ох, с чего ты это взяла, Сара?       — Я помню сражение, в котором мельком прозвучала её фраза… Она спросила, а за что я сражаюсь? И тогда я бы ответила, что за Архонта и за вечность. Но когда я думаю об этом сейчас, в мирное и спокойное время, то не могу найти ответа. Я стала сомневаться в Сёгуне! Я видела тех, у кого отобрала Глаз Бога. Я видела, что бывает с теми, кто потеряет желания… И я подумала, а если однажды желания потеряю я? Если бы Охота на Глаза Бога окончилась изъятием этих самых Глаз Бога у всех, то и мне бы пришлось отдать его. Но чтобы тогда произошло со мной? Что потеряла бы я? Неужели только… Верность? Неужели я настолько никчёмна, что даже Глаз Бога был дан мне Богами для того, чтобы меня было легче контролировать. Мне дали его только для большей верности Архонту… Я бы даже не терзалась, потеряв его…       — Сара, чего так строго к себе? Потеряв Глаз Бога, поверь, ты бы потеряла намного больше. Возможно, больше чем все эти люди. Я до сих пор не понимаю твоих терзаний? Неужели ты давишь на жалость, генерал? — усмехнулась Мико.       — Да как ты не понимаешь?! — подскочила на ноги тэнгу, заставив Яэ вздрогнуть. Рамки приличия треснули. Перья на крыльях Сары стали острее, глаза засветились, а мышцы напряглись. Мико помнила одного тэнгу в ярости. Он выглядел также. — Я грязное отродье! Грёбаный варвар, которого забавляет чужая кровь и сражения, из которых не выбраться живым! Я та, кто подвергала её народ мукам и страданиям! Та, кто вырезала её людей и отправляла на смерть своих, словно это простой ресурс! Люди на улице, завидев меня, переходят на другую сторону дороги, а торговцы отходят от прилавка, якобы что-то достать. Я отродье, которому место в горах, где люди не увидят. А она… Она прекрасна и чиста. Я испачкаю, запятнаю такую как она… Запятнаю так, что она не в жизни не отмоется, даже при помощи Гидро Глаза Бога. Прошу вас, — упав на колени, зарыдала Сара, уткнувшись лицом в ладони, — избавьте меня от влюблённости… Сделайте меня такой же как и Сёгун. Холоднокровной и безэмоциональной. Всё что угодно сделаю! Прошу вас, госпожа Гудзи…       Генерал шумно зарыдала. Взахлёб и без попытки сдержаться. Она знала, Верховная жрица никому не расскажет. Кицунэ умеют хранить секреты.       Яэ Мико печально осмотрела тэнгу, присаживаясь рядом с ней. Крылья беспорядочно развалились по полу, а парочка перьев вылетела. Слёзы закапали на кимоно, а к чаю она так и не притронулась. Рука кицунэ заползла в волосы девушки, ловко снимая с неё красную маску, что потрескалась и выцвела после тысячи сражений. «Красная она лишь потому что на неё всё ещё льётся кровь врагов Сёгуна.» — припомнила её фразу Мико. Судя по уже коричневатому цвету… Слова генерала были не такие уж и образные, а вполне прямые.       — Так ты хочешь услышать от меня совет?       — Д~да… Пожалуйста, госпожа Гудзи… Что угодно, но только…       — Тише-тише!.. Ну-ка, глубокий вдох и выдох. Успокойся и отпей немного из пиалы, давай, птенчик, — поглаживая по волосам содрогающегося генерала, тихо проговаривала Мико, заставляя Сару пить. — Ну вот. Лучше?       — Спасибо, госпожа Гудзи… В~вы так добры… Мне нельзя кричать на вас, я не могу быть настолько невеждой, да?..       — Ох, птенчик…       Гудзи знала, что никто и никогда не относился к Саре как к… Родному человеку. Она никогда не слышала ласковых слов по отношению к себе, а если и слышала, то только от самой Мико, когда та насмешливо её называла милой. У Сары родителей нет, не было и не будет. Просто инструмент, кукла в руках власти Инадзумы.       — Птенчик мой, позволь мне рассказать тебе притчу о глупой лисице. Тогда, может быть, ты поймёшь, что должна набраться смелости и принять себя, принять свои интересы, а не только интересы Архонта, принять свою влюблённость и не побоятся выразить её. Готова? Или мне немного подождать?       — Г~готова, госпожа Гудзи… Мне намного легче. Спасибо… — поджимая колени к себе и периодически вздрагивая и дёргаясь, проговорила тенгу.       Яэ Мико встала вместе с её маской в руках, подходя к небольшому окошку. Стемнело. Верховная жрица развернулась спиной к Саре, прикрывая глаза и вспоминая эту рукопись, что так и не вышла в свет. Слишком уж она была… Грустной и… Омерзительно правдивой. Слишком реальная для лёгкого романа. Это была рукопись самой Гудзи, что читалась и переписывалась только ей самой.       — Знаешь, когда-то не было таких слов как «давным давно». Когда-то маленькая лисица резвилась в поле, ловила бабочек, просто наслаждалась жизнью тихой и мирной Инадзумы. Город был большой и страшный для неё, но сами по себе люди казались ей добродушными и хорошими. Она играла с детьми, давалась ласкаться взрослым… Но однажды она встретилась с Божеством. — Жрица сделала паузу, а Сара не смела вставить и слово. — То Божество увидела как глупая лисица бегает за бабочкой. При очередном прыжке она зацепилась за рукав кимоно Божества и стыдливо пискнула. Божество взяло лисицу на руки и на суровом лице проступила улыбка, добрая и нежная улыбка. И тогда лисица поняла… Она влюбилась. — Сара удивлённо вздохнула. — Возможно, их любовь была бы самой романтичной в мире, может самой несчастной, а может их любовь была бы не отличной от людской, но лисица боялась изменить вечность. Боялась того, что нарушит существующую между ней и Божеством идиллию. Ей нравилось видеть улыбку Божества, нравилось слушать её истории, нравилось сидеть в компании её друзей. О, как лисица боялась, что потеряет это. И ведь потеряла… — Мико опустила голову, тихо вздыхая. — Все друзья Божества… Сошли с ума. Мир погрузился во тьму и хаос. Первым, что потеряла лисица, стали посиделки с друзьями Божества. Лисица плакала, но Божество сражалось, пока лисица трусливо пыталась ей помочь. Божество было крепким и суровым. Второе, что потеряла лисица, была улыбка Божества. А потом само Божество потеряло очень важного для себя человека. А лисица потеряла Божество… Божество решило, что для неё нет места в этом мире, что нет таких, кто будет любить того, кто не смог защитить дорогого себе человека. Уходя, Божество даже не взглянуло на лисицу. Но у лисицы был шанс остановить всё это. Был шанс броситься к Божеству и сказать ей, как она любит её, что если весь мир будет ненавидеть Божество, то будет любить она. Но лисица была труслива… Ох, может, если бы лисица бросилась к Божеству и вылила ей душу, то Инадзума бы не страдала от указа Сакоку, не было бы никакой Охоты на Глаза Бога, не было бы войны, а тэнгу не считала себя монстром не достойным любви! — Мико грустно усмехнулась. — Лисица оказалась слишком жалкой для такого шага. И только став кицунэ, она поняла, что ничто не длиться вечно. Что всё может изменится, что даже самые отвратительные отношения могу наладиться, а самые мерзкие люди стать лучше. И только спустя пятьсот лет… Лисица… Нет, лисица так и осталась глупой и ничтожной. Лишь кицунэ смогла признаться Божеству в любви. И, думаю, кицунэ никому не желает такого пути, который прошла она. Никому не желает быть трусливой и жалкой… Желает, чтобы каждый мог быть смелым, и желает каждому менять свою вечность… Теперь ты понимаешь, Сара?       Генерал комиссии сидела неподвижно, тяжело выдыхая. Верховная жрица развернулась к ней, и Кудзё впервые увидела в уголках её глаз слёзы. Губы перестали растягиваться в хитрой усмешке.       — Спасибо вам, госпожа Гудзи! Я ценю, что вы доверили мне это. Позвольте откланяться. Ваш совет был очень полезен для меня…       — Лети, мой птенчик, не будь как глупая лисица…              Сара тут же развернулась. Её взгляд был решителен как никогда, а грудь вздымалась от волнения и тяжёлого дыхания. В дверях генерал остановилась, повернув голову и бросив ещё раз взгляд на кицунэ. Та вздохнула, выдавливая улыбку и вытирая слёзы тыльной стороной ладони.       — Лисица не была глупой… Лисица просто хотела счастья своему Божеству. — Напоследок сказала Сара, быстро выбегая и оставляя кицунэ одну.       Яэ Мико усмехнулась. Возможно, слова Сары были верны. Не полностью, но их малая часть была правдой. Она… В смысле глупая лисица просто хотела счастья Сё… Архо… Божеству.       Гудзи подняла маску к окну, чтобы на неё падал лунный свет. Она помнила как маска блестела на солнце, как отражала блики луны… Когда Сара была в сражениях она правда была так счастлива. Некоторые солдаты клялись, что видели улыбку на её лице, когда кровь хлыстала так, что попадала ей прямо на губы. И её красная маска была чиста, как и её вера в Сёгуна. Вера осталась, а счастье… Маска не только потеряла свой цвет, но и помутнела. Луна больше в ней не отражалась.       Кицунэ прижала, если конечно можно так выразиться, аксессуар к груди, поднимая голову. Этой ночью она не уснёт.       — Госпожа? — неожиданно появилась на пороге одна из жриц. — С вами всё в порядке?       — Более чем. Налей мне ещё немного чаю. Мне надо подумать над… Редакцией одного романа о рыбе и вороне.       Жрица сзади удивлённо проморгалась, но высказывать насчёт оригинальности идеи ничего не стала. Мико захихикала, грустно выдыхая. Да… Сегодня она точно спать не будет.       На утро кицунэ, сидя за Сакурой и любуясь восходящим солнцем, слушала сплетни жриц, приподняв одно своё лисье ухо. Те неумолкая говорили о неожиданно взятом отпуске генерала комиссии Тэнрё и о её не менее неожиданном отъезде на Ватацуми.       Мико оставалось лишь улыбаться, продолжая отчищать маску тэнгу…