Падение / Falling

Когда Чонгук, наконец, плюхнулся в инвалидное кресло после третьего упражнения, которое Хоби заставил его делать, чтобы укрепить мускулатуру ног, было такое впечатление, что у него болела каждая связка, и каждая мышца его тела. Но несмотря на то, что боль была настолько сильной, что он едва мог ее выносить, он не мог не улыбнуться, когда вытер пот со лба, и прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. — Ты хорошо поработал, — сказал Хоби, успокаивающе положив руку ему на плечо. Чонгук посмотрел на стройного омегу, который всегда передвигался вокруг практически беззвучно, как он успел заметить за те несколько сеансов, которые они провели вместе. — На сегодня закончим. — Нет, — быстро ответил Чонгук. — Я могу продолжать. Хоби усмехнулся и подмигнул ему. — Я знаю, что ты можешь. Но это не значит, что ты должен, — сказал он ему. — Не переусердствуй, тебе нужно чувствовать свой лимит. Я понимаю, что ты амбициозен, и хочешь достичь своих целей в кратчайшие сроки, но ты должен чувствовать свой лимит. Чонгук нахмурился. — Я чувствую свой лимит, — сказал он. — Я еще не достиг его. — Чонгук, — сказал Хоби, приседая рядом с ним. — Ты отлично справляешься. Я вижу, что ты был в отличной форме до этого несчастного случая, но ты еще не полностью восстановил мышечные ткани в той мере, как было раньше, и если ты переусердствуешь сейчас, ты рискуешь получить травму. Я не могу контролировать то, что ты делаешь дома, и не смотри на меня так, я знаю, что ты занимаешься дома, и, вероятно, делаешь то, что тебе не следует даже пытаться делать. Но в моем присутствии ты будешь делать только то, что должен. Молодой альфа фыркнул. — Я хочу, мне нужно снова ходить, — прошептал он. — Я хочу, Хоби. Хоби кивнул. — Я знаю, что ты этого хочешь, и могу представить, почему, но, Чонгук, твои врачи говорили тебе, твой бывший физиотерапевт тоже говорил это тебе, и я говорю тебе правду. Ты никогда не сможешь ходить, как раньше, — сказал он, больше не прикасаясь к плечу Чонгука, понимая, что это не те слова, которые альфа хотел бы услышать. — Ты будешь ходить. Я знаю это на сто процентов, я в этом не сомневаюсь, но не жди чудес. Это не фильм о чудесном исцелении искалеченного героя, дорогой мой. Это реальность, и у тебя была сломана спина. Чудо уже одно то, что ты можешь делать то, что делаешь, и твои ноги не парализованы. Ты уже добился такого впечатляющего прогресса, а это ведь только твой третий сеанс. Мое сердце будет разбито, если ты потерпишь неудачу только потому, что потеряешь терпение. Пообещай мне кое-что. — Что? — спросил Чонгук, заставив омегу мягко улыбнуться. — Пообещай мне, что никогда не сдашься, каким бы ни был результат. Ты сможешь жить полной жизнью, даже если останешься в инвалидной коляске. Чонгук медленно кивнул, понимая, что Хоби прав. — Я знаю, просто… я хочу быть идеальным мужчиной для Тэ и Хан-а. Хоби снова кивнул. — Ты знаешь, я думаю, что ты и так идеальный мужчина для них обоих, как пара, и как отец. Ты молодец, Гук. Я знаю Тэ много лет, с тех самых пор, как встретил Джина, и он никогда не был тем, кто судит о людях только по-внешнему виду. Инвалидное кресло, — сказал он, похлопав рукой по подлокотнику. — Инвалидное кресло, это всего лишь инструмент. Воспринимай его как помощь в повседневной жизни. Когда-нибудь ты сможешь обходиться только костылями, или даже тростью, хотя я не могу ничего обещать наверняка. Но поверь мне, будут дни, когда ты захочешь воспользоваться коляской. Прими ее как часть себя, как продолжение себя, и тебе станет намного легче. Тэ… я знаю, что ты думаешь о нем и Хан-а, но они оба никогда бы не позволили себе проявить «жалость». Конечно, они хотели бы облегчить тебе жизнь, кто бы не хотел? Но они никогда не стали бы настаивать на том, чтобы ты поднялся с коляски, если бы это усложнило тебе жизнь. Ты понимаешь? Чонгук уставился в пол, никак не реагируя на вопрос, поэтому Хоби повторил: — Ты понимаешь это? Чонгук, наконец, кивнул. — Ладно, — сказал он. — Я просто… мне так трудно принять это. Раньше я вел такой активный образ жизни, а теперь я просто обуза. — Хэй! — мгновенно отреагировал Хоби, указав пальцем на Чонгука, и пристально глядя ему в глаза. — Никогда не используй это слово по отношению к себе. Ты, Чон Чонгук, а не обуза, и никогда ей не будешь. Понял? Чонгук только хмуро посмотрел на него в ответ, и Хоби вопросительно приподнял бровь. — Да, понял, — усмехнувшись ответил Чонгук на настойчивость омеги. — Давай закругляться на сегодня, — сказал Хоби, широко улыбнувшись. — Увидимся в следующий вторник? Чонгук кивнул, взял полотенце, предложенное ему Хоби, и промокнул им взмокшие волосы. — Ты не мог бы уделить мне пару минут? Я бы хотел кое-что спросить, это не касается наших сеансов. Хоби кивнул, делая глоток воды из своей бутылки. — Да, следующий пациент придет только через полчаса, — сказал он, подтянув к себе гимнастический мяч, и усаживаясь напротив Чонгука. — Что такое? — Ты ведь знаешь, что я работал личным тренером, — начал Чонгук. — Да, Тэ говорил мне, — кивнул Хоби, отпивая еще немного воды. — Ты работал в Power Zone? — Чонгук кивнул. — Элитное место, я был там пару раз. Чонгук снова кивнул. — Моему боссу это не нравится, — сказал он, почти невесомо касаясь своего инвалидного кресла. — Поэтому он… уволил меня. Хоби глубоко вздохнул и кивнул. — Черт, — сказал он. — это отстой. Послушай, если речь идет об оплате твоих сеансов… — Оу, — перебил его Чонгук. — Нет. Мне не нравится, что он меня уволил, но я могу его понять. — Можно немного подробнее, — почти прошипел Хоби. — Потому что я не совсем понимаю. — Личный тренер должен соответственно выглядеть, — усмехнулся Чонгук, вспомнив слова, сказанные Хоби всего пару минут назад. — Тренер в инвалидной коляске не выглядит привлекательно для бизнеса. — Ерунда. Он мог бы показать другим пример того, что не нужно обращать на это внимание, но да, в каком-то смысле, его можно понять. — Поэтому… — начал Чонгук, не в силах скрыть нервозность, он еще никому об этом не говорил раньше. — Я подумываю о смене карьеры. Хоби с любопытством посмотрел на него. — И что ты решил делать? — Ну, — сказал Чонгук, прикусив нижнюю губу. — У меня есть степень бакалавра по физкультуре и кинезиологии, а также я брал классы по спортивной медицине. Хоби склонился ближе к нему, его глаза заблестели от любопытства, а губы изогнулись в легкой улыбке. — Ты думаешь о том, о чем, я думаю, ты думаешь, Гук? Чонгук пожал плечами. — С тем образованием, что у меня уже есть, примерно через два года занятий, я мог бы получить степень и стать… — Физиотерапевтом, — закончил за него Хоби, захлопав в ладоши, и немало удивив Чонгука своей восторженной реакцией. — Ты должен рассказать об этом Тэ. Ему это очень понравится! — Думаешь, это хорошая идея? — У тебя уже есть образование, диплом, и опыт работы в смежной области. Я очень удивлен тому, что у тебя есть диплом, большинство персональных тренеров просто проходят курсы, и все. Но мне нравится, что ты подошел к этому вопросу гораздо серьезнее. Если честно, терапевт с инвалидностью довольно редкое явление, но это может также послужить дополнительным стимулом, и воодушевлять людей с похожей историей. Вдохновлять их на возможность выздоровления, и все такое. Это просто отлично. — Думаешь, я смогу найти работу по специальности? Хоби с готовностью кивнул. — Сначала тебе нужно получить степень, но я уверен, что у тебя все получится, — сказал он, а потом поджал губы, на мгновение задумавшись. — Мне нужно будет поговорить с Ёнбэ и Дэсоном, но я думаю мы сможем предложить тебе пройти стажировку у нас. Хотя мы не сможем платить тебе полную зарплату. — Это не проблема, — сказал Чонгук. — Я просто хочу заниматься чем-то, и не чувствовать себя таким бесполезным. Мне это уже так надоело. Хоби кивнул. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже долгое время чувствовал себя бесполезным из-за того, что Джин был таким успешным, и приносил в дом большие деньги, — сказал он. — Слушай, я поговорю с парнями сегодня днем, и потом сообщу тебе результат. Хорошо? Я уверен, что они согласятся, нам действительно не помешает немного помощи, и, возможно, мы даже сможем нанять тебя на полный рабочий день, — подмигнул он. — Хоби? — в дверях показалась молодая женщина, работающая на стойке регистрации. Это была доброжелательная, миниатюрная женщина с собранными в хвост волосами, одетая в спортивный костюм кремового цвета, с логотипом клиники, вышитым на спине. — Да, Бекки? — спросил Хоби. — Я просто хотела сообщить, что за Чонгуком уже приехали. — сообщила она, ярко улыбнувшись. — Отлично, спасибо, — сказал Хоби. — Скажи им, что мы будем готовы через несколько минут. — Сказать мне что? Чонгук резко повернул голову, и уставился на того, кого никак не ожидал здесь увидеть. За ним должен был заехать Тэ, и на случай, если бы у него не получилось, Чонгук сказал, что возьмет такси. Но он никак не ожидал, что сам Ким Чонджэ приедет сюда, чтобы забрать пару своего сына после сеанса терапии. Хоби тут же вскочил на ноги, и подошел к отцу своего друга, и дяде его пары, крепко обнимая старшего мужчину, и нежно обнюхивая его. Чонгук улыбнулся при виде этого, уже привыкнув к тому, как семейство Кимов проявляет заботу и нежность по отношению друг к другу. — Самчон, — улыбнулся Хоби, целуя старшего альфу в щеку. — Мы только что закончили. Чонджэ кивнул, тоже улыбнувшись в ответ, но глядя при этом на Чонгука, который тяжело сглотнул при виде отца Тэ, все еще не будучи уверенным, друг он или враг. — Тэ занят в пекарне, — сказал он, обращаясь к Чонгуку, когда заметил вопросительный взгляд младшего альфы. — Я предложил поехать вместо него, надеюсь, ты не против. Чонгук согласно кивнул. — Без проблем, — ответил он. — Вы не могли бы подождать несколько минут? Мне нужно быстро ополоснуться. — Конечно, не торопись. Я пока поговорю с Хоби, — ответил Чонджэ, все еще улыбаясь. Чонгук оставил их в комнате, и проехал в раздевалку, которой он обычно пользовался. Это была небольшая, уютная комната, в которой пациенты могли уединиться, и которая была совсем не похожа на раздевалку в тренажерном зале, где он раньше работал. У него заняло меньше десяти минут, чтобы освежиться насколько возможно, не принимая полный душ. Ему было не совсем удобно делать это здесь, на случай, если он поскользнется и упадет, и ему придется полагаться на помощь незнакомцев, чтобы подняться и переодеться. Держа сумку со своими вещами на коленях, он вернулся в приемную, где его уже ожидал Чонджэ, держащий в руке стакан воды. Рядом с ним сидели Хоби и Ёнбэ, улыбнувшиеся ему, когда заметили его приближение. — Привет, — сказал Ёнбэ. — Сеанс массажа в пятницу все еще в силе? Чонгук улыбнулся, приятно удивленный дружелюбием, которое к нему проявляли в этой клинике, заставляя его чувствовать себя желанным гостем, что сильно отличалось от клиники доктора Ли. — Да, я приеду, — ответил он. — Ты готов? — спросил Чонджэ, ставя стакан на столик, и вставая. Чонгук с улыбкой кивнул ему, и попрощавшись с терапевтами и администратором, они покинули клинику. Не разговаривая, они спустились вниз на лифте, и подошли к машине Чонджэ, припаркованной на другой стороне улицы. Это был большой и совершенно новый темно-синий внедорожник, а не спортивная машина, на которой обычно ездил старший альфа. — Это новая машина? — спросил Чонгук, пока Чонджэ закидывал в машину его сумку. Отец Тэ поднял глаза и хмыкнул. — Это удобнее, чем Порше, — сказал он, обходя машину. Он подождал, пока Чонгук переберется на пассажирское сиденье, не предлагая ему помощь, а затем ловко сложил инвалидное кресло, от чего Чонгук только удивленно моргнул. Альфа завел машину, двигатель которой еле слышно заурчал, и так ничего и не говоря выехал с парковки на дорогу. — Я случайно услышал часть вашего с Хоби разговора, — сказал Чонджэ спустя несколько минут. Чонгук кивнул, готовый услышать, что альфа скажет ему, что его планы бессмысленны, а он всего лишь глупый мечтатель без будущего. Но вместо этого Чонджэ коснулся его руки, вынудив Чонгука удивленно посмотреть на него. — Я горжусь тем, что у тебя есть такие планы, — сказал Чонджэ. — Хоби прав, ты должен сказать об этом Тэ, он поддержит тебя, что бы между вами не случилось. Ты… ты совсем не такой, как я думал, и возможно, я еще не готов извиниться, но я ценю то, что ты заставляешь Тэ улыбаться. Чонгук почувствовал, как дрожат его губы, и смог только кивнуть в ответ. — Ты исключительный альфа, Чонгук-а, — продолжил Чонджэ. — Твой отец должен тобой очень гордиться. *~*~*~*~*~*~*~*~*~* — Это действительно совсем не то, чем я думал, мы будем сегодня заниматься, — вздохнул Тэ, беря очередной корж торта, который они с Юнги собирали уже около часа, и укладывая его на уже уложенную стопку. — Что? — ухмыльнулся Юнги. — Собирать торт? — Нет, то, что ты убедишь меня собирать этот торт, — сказал Тэ, отступив на шаг. Затем он снова подошел к торту, и немного поправил верхний слой. — Так нормально? Юнги кивнул. — Отлично, еще пять слоев, потом верхушка, и цветы, и все будет готово. — Я до сих пор понятия не имею, как мы сумеем доставить его в целости и сохранности, Юнги, — снова вздохнул Тэ. — Нам следовало собрать его уже на месте. — Нет, — ответил Юнги. — У нас все получится, разве ты не веришь в мою суперсилу? — Единственная суперсила, которая у тебя есть, это раздражать людей. — Ты просто завидуешь, — сказал Юнги, поворачиваясь к столу, на котором он делал цветы из кондитеской мастики. — И чему, мой самый любимый кот, я должен завидовать? Юнги повернулся к Тэ, держа в руках цветочную композицию. — Моим способностям к лепке цветов? Тэ сделал шаг к своему лучшему другу, восторженно глядя на цветы. — Вау, — прошептал он. — Юнги, ты просто гений. Они… они выглядят… . — Настоящими? — Даже больше, чем настоящими, более реальными, чем в настоящей жизни, со всеми этими крошечными несовершенствами, которые заставляют на мгновение усомниться в том, что они вообще реальны. Просто вау. — Я знаю, что я гений, — гордо улыбнулся Юнги и осторожно положил цветы обратно на стол. — Чертова зараза, вот ты кто. — Ах так, — сказал Юнги, указывая на Тэ. — И это говорит мне тот, кто не знает, как прятать засосы. Тэ пораженно уставился на него, а затем его левая рука взлетела к шее, на которой не было ничего видно, но он об этом явно не знал. — Что? — удивленно прошептал он, заставив Юнги усмехнуться. — Я так и знал! — рассмеялся он. — Значит, ты, и ты знаешь, кто другой… Он сделал намекающий жест, заставивший Тэ закатить глаза. — Так есть у меня там засос или нет? — Нет. Перестать паниковать. Так ты и Гуки? Тэ покачал головой. — Нет, с тех самых пор, ты сам знаешь, когда, — сказал он, задумчиво улыбнувшись. — Но мы теперь спим вместе в моей спальне, и это… это мило, понимаешь? — Вообще-то не понимаю, — сказал одинокий омега. — Но ты выглядишь счастливее, чем когда-либо раньше. Надеюсь, это не обернется против тебя. — Я тоже волнуюсь, Юнги, — сказал Тэ, беря еще один корж с металлического подноса рядом с ним, и тщательно укладывая его на уже уложенные слои, следом за ним беря еще один корж меньшего размера, и повторяя процедуру. — Я боюсь снова пострадать, но просто… у меня такое впечатление, что у меня просто нет другого выбора, кроме как… — Папочка! Тэ и Юнги повернулись к двери, увидев Ханыля, который забежал внутрь пекарни, и тут же остановился, когда заметил большой торт, который собирали его отец и дядя. Он смотрел на него большими глазами, гораздо большими, чем были у Чонгука, когда он сильно удивлялся. — Ух ты! — воскликнул он. — Это так касиво! — Красиво, — поправил Тэ, и закатив глаза, взглянул на слегка ухмыляющегося Юнги. — Разве это не так? Подойдя к сыну, он поднял мальчика на руки, сжав его в объятиях, и обнюхав его. В это время в пекарню вошел его отец, а затем и Чонгук. Они воспользовались задней дверью, так как припарковались в переулке. Как и ожидалось, его отец с гордостью улыбнулся, увидев свадебный торт, над которым они возились гораздо дольше, чем планировали, после того, как изменили заказ, решив не уведомлять об этом клиентов заранее. Чонгук тоже смотрел на изысканный торт большими глазами. — Ух ты, — сказал он, точно так же, как и его сын минутой раньше. — Круто, да? — спросил Юнги, вытирая руки о фартук, и коротко обнимая Чонджэ. Затем он подошел к Чонгуку, и так же быстро обнял и его тоже, чем очень его удивил, так как Юнги не был похож на человека, который любит прикасаться к другим людям. — И правда, круто, — сказал Чонгук, подъехав поближе, но все же сохраняя дистанцию, словно боясь, что может повредить торт тем, что просто дышит рядом с ним. — Я никогда не видел ничего подобного. — Наши клиенты — библиотекарь и его невеста, оба очень любят читать книги, — сказал Юнги. — Им так понравилась идея торта в виде стопки книг, но они не могли его себе позволить. — Но… — нахмурился Чонгук, указывая на торт. — Упс? — Юнги пожал плечами, а Тэ закатил глаза. — Упс? — усмехнулся Чонджэ. — Дайте я угадаю. Вы хотели сделать приятный сюрприз для сладкой парочки? — Они женаты уже три года, но до сих пор не могли позволить себе сыграть свадьбу, — сказал Юнги, заметив как Тэ немного смутился от его слов. — Они через многое прошли, и да, я подумал, что это будет приятный сюрприз. Они это заслужили. — У омеги был рак, — прошептал Тэ. — Она едва выжила, и все их деньги ушли на оплату больничных счетов. Она заслужила свадьбу своей мечты. Чонджэ положил руку на руку сына, обняв Юнги другой рукой. — Я очень горжусь вами двумя, — сказал он. — Ей это очень понравится. — А кому бы не понравилось, — сказал Чонгук. — Вы просто молодцы. Значит, они заказали что-то другое, а получат этот торт? — Да, они заказали стандартный двухъярусный торт, — пояснил Тэ. — И даже это было достаточно дорого для них, они выглядели такими расстроенными. Мы также делаем для них две коробки с кексами такого же цвета, как и торт. Юнги кивнул. — И мы не возьмем с них денег, — сказал он. — Я знаю, что это плохо для бизнеса, но нам просто приятно сделать доброе дело. — Как я и сказал, вы оба просто молодцы. — Так и есть, — засмеялся Тэ, и отпустив Ханыля, подошел к Чонгуку, позволил альфе приобнять его за талию и нежно поцеловать. Подняв голову, он увидел, что Юнги и его отец смотрят на них, но в их взглядах нет осуждения, как можно было ожидать. Скорее наоборот, они улыбаются, и даже его отец, который еще совсем недавно был против того, чтобы этот альфа был в жизни Тэ и Ханыля, смотрит на них с какой-то неуловимой мягкостью в глазах. — Вы делаете много свадебных тортов? — спросил Чонгук, сбрасывая куртку. — Да, это большая часть нашего бизнеса, — сказал Юнги, укладывая первую цветочную композицию на нижний ярус торта. — Мы делаем торты для свадеб и семейных торжеств. Обычно это очень занимательно. — Обычно? — Если только это не какая-то сумасшедшая омега, с кучей свадебных журналов, картинок из Пинтереста, и мозгами, забитыми идеями из социальных сетей. — Не напоминай мне об этом, — вздохнул Тэ, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. — Что случилось? — Тэ расстроен, потому что у нас есть такая клиентка, — присоединился к его вздохам Юнги. — Богатая сучка, которая сводит на нет всю нашу борьбу против предубеждений, связанных с омегами. Она хочет самый лучший, самый дорогой, самый впечатляющий торт, который только можно себе представить, и она просто… аргх… — Она такая противная и высокомерная, и у нее странное отношение к тому, что ее альфа-жених, вообще не должен иметь никакого отношения к дегустации тортов. Потому что, — сказал Тэ, сделав пальцами воздушные кавычки, — это не дело альфы, пробовать торт. Чонджэ тут же расхохотался, а Чонгук несколько раз моргнул большими глазами. — Она хочет торт в виде замка Золушки, с самыми скучными вкусами, — продолжил Юнги. — Это так… — Скучно. — Но она платит за это хорошие деньги, так что… — пожал плечами Юнги. — Все равно она мне надоела, — сказал Тэ. — Ты такой зануда. — Что ты только что сказал? — Ребята, — послышался голос от двери, ведущей в кафе. — Что ты зануда, медвежонок. — Следи за языком, дядя Котик. — Послушай, мальчик… — Ребята! Все посмотрели на дверь, в проеме которой, со скрещенными на груди руками стоял Джиён. — Вы… — сказал бариста, глядя на Чонджэ, который также уставился на него. Но потом встряхнул головой, и обратился к своим непосредственным начальникам, не сводя глаз со старшего альфы еще одно долгое мгновение. — У нас там случился один мудаковатый клиент, прости, Хан-а, но он таки мудак. Он достает Ликса уже почти десять минут из-за заказа, который он никогда не размещал, и требует разговора с менеджером. Могу я просто выгнать его, выцарапать ему глаза, или отравить его бесплатный кофе, или ты все-таки хочешь поговорить с ним? — Парень среднего роста, с залысинами, в костюме, сшитом на заказ? — спросил Юнги, и Джиён кивнул, снова отведя взгляд от омеги. — Да, он самый. Заходит к нам через день, всегда заказывает одно и то же, и всегда на что-то жалуется. — Ты не мог бы убить его так, чтобы от тела ничего не осталось? — спросил Юнги, не обращая внимания на стон Тэ. — Дядя Котик, ты не можешь никого убивать! — захихикал Ханыль. — Нет, но дядя Маленький Дракон может это сделать, — сказал Юнги, погладив мальчика по голове. — Боже мой, никто никого здесь не будет убивать, — сказал Тэ, воздев руки к небу. — Ты так плохо влияешь на моего сына! Я сам разберусь с этим муд… джентльменом. — Удачи, — прошептал Джиён, и бросив последний взгляд на удивительно молчаливого старшего альфу, последовал за Тэ в кафе, где тот уже разговаривал с надоедливым клиентом. — Он… — начал Чонджэ, но затем закашлялся. — Что-то с чем-то, да, — усмехнулся Юнги. — Могу я предложить вам шоколадный торт со свежей малиной? — Я люблю тебя, — сказал Чонджэ. — Да, да, ты любишь меня только за мой малиновый торт. — Я всегда-всегда люблю тебя, — сказал Ханыль, цепляясь за ногу Юнги. — Ты тоже меня любишь, потому что получаешь бесплатный торт? — Я могу заплатить. — рассмеялся Чонгук. — Пфф, — фыркнул Юнги. — Я дам вам торт, и вы можете пойти посидеть в кафе, и понаблюдать за тем, как Тэ разбирается с этим мудаком. — Это плохое слово, — сказал Ханыль. — Нам действительно нужно завести ругательную банку, — усмехнулся Чонджэ. — Потеющую банку, — поправил его Ханыль. — Что? — переспросил его дедушка. — Не спрашивай, — сказал Юнги, выпроваживая три поколения семьи Кимов из пекарни в кафе, где они все вместе уселись за столиком у окна, где обычно сидел Чонгук, когда посещал кафе. Юнги последовал за ними с тремя тарелками с тортом, а потом вместе с Ханылем сходил к прилавку за напитками. — Вы кое-что сказали ранее, — проговорил Чонгук спустя какое-то время, пока Чонджэ наблюдал за Ханылем и Юнги, обсуждавшими с Джиёном их напитки. — Что именно? — Почему вы упомянули моего отца? Чонджэ повернулся, и посмотрел на него, заметив неуверенность в глазах Чонгука, и то, как тот ерзал в своем инвалидном кресле, теребя рукава своей толстовки. — Я люблю своих сыновей больше всего на свете, хотя они оба слепые идиоты, но я — нет, Чонгук, — сказал он, положив в рот кусочек торта, и прикрыв глаза, замычал от вкусового наслаждения. — Клянусь богом, их торты, — это просто райское наслаждение. — Я не понимаю, что вы имеете в виду, — ответил Чонгук. — Тэ знает о моем отце. Чонджэ нахмурился, явно не ожидая такого ответа, но не успел ничего сказать, так как в это время вернулись Юнги и Ханыль, поставив перед ним капучино с пенкой, а перед Чонгуком большую кружку горячего шоколада со сливками. Ханыль, уже взобравшийся на стул, и с нетерпением глядящий на шоколадный торт, тоже получил горячий шоколад. Без сомнения, они с Чонгуком оба были сладкоежками. — Спасибо, Юнги, — сказал Чонджэ, снова оглянувшись через плечо, и наблюдая за тем, как с каждой новой секундой, проведенной с надоедливым клиентом, Тэ все больше краснеет от гнева. Потом он сказал: — Что ты имеешь в виду, говоря, что Тэ знает? Они снова были прерваны, на этот раз Тэ, который подошел к ним, и сел между отцом и Ханылем, оставив Феликса почти в слезах, а Джиёна откровенно раздраженным. — Это было… — начал Тэ, потирая усталое лицо. — Я сказал ему, что ему здесь больше не рады. — Давно пора, — прошептал Юнги. — Что случилось? — спросил Чонгук, взъерошив волосы Ханыля, который был занят поглощением своего торта, весь его рот был измазан в шоколаде, и он время от времени зевал, устав после целого дня, проведенного в детском саду. — Он обзывал Феликса и Джиёна, я не буду здесь повторять его слова, — сказал Тэ. — А когда я попытался утихомирить его, он сказал, что не будет слушать, — цитирую, — такую омегу-шлюху, как я. Чонгук ничего не сказал, но неожиданно издал угрожающее рычание, услышав которое Тэ вздрогнул, а все остальные, включая Ханыля, удивленно уставились на молодого, и обычно спокойного альфу. — Да, — вздохнул Тэ. — Я не хочу больше видеть его уродливую рожу у нас в кафе. И не хочу слышать, как он оскорбляет членов моей семьи. — Какой мудак, — прокомментировал Чонджэ, от чего Тэ снова застонал. — Следи за языком, папа, — сказал он. — У нас тут имеются маленькие уши за столом. — Он и похуже этого слышал, — подмигнув, улыбнулся Юнги. — Знаешь что, я сам закончу с тортом. Чонджэ, ты не мог бы помочь мне доставить его немного позже? А Тэ может отвезти своих зайчат домой. Ты, — сказал он, указав на Тэ. — Бери свои вещи, и едь домой, прими долгую горячую ванну, и немного расслабься. Тэ кивнул, улыбнувшись, когда Юнги назвал Чонгука и Ханыля «зайчатами». — Я так и сделаю, — сказал он. — Ребята, вы справитесь сегодня без меня? — Конечно, — сказал Чонджэ. — Едь домой, и хорошо проведи время. — Я люблю тебя, — сказал Тэ, целуя отца в щеку, и вставая. — Я возьму свое пальто и ключи, а потом мы поедем домой. Чонгук смотрел вслед трем мужчинам, идущим в пекарню, и совсем не чувствовал себя одиноким, наоборот, ощущая тепло от того, что Тэ сказал, что они скоро поедут домой. Дом. Это было что-то, чего, как он думал, у него никогда в жизни больше не будет, потому что он никогда не знал, что такое дом. И теперь, всего за несколько дней, с тех пор, как он каким-то непостижимым образом вернулся к Тэ, он узнал, каким должен быть дом. К тому времени, как Тэ вернулся, уже одетый в коричневое шерстяное пальто, они с Ханылем уже закончили есть торт, и допили шоколад. Тэ быстро отнес пустые тарелки и кружки обратно к прилавку, и они все вместе направились к выходу из кафе. — Ты готов ехать домой? — спросил Тэ, пока Чонгук маневрировал, выезжая из кафе. — Не могу дождаться, когда попаду домой, — ответил Чонгук, посмотрев на Тэ, и тот улыбнулся ему доброй, полной тепла улыбкой, которая, как Чонгук уже знал, предназначалась только для его семьи. — Я устал, — сказал Ханыль, прильнув к ноге своего отца-омеги, он уже буквально засыпал на ходу. — Хочешь, я тебя понесу? — спросил Тэ, наклоняясь, чтобы поднять Ханыля, не дожидаясь его ответа. Чонгук взял сумку у Тэ, положив ее себе на колени, его собственный рюкзак висел на спинке его коляски. Это было так естественно, как и то, что они вместе шли по дорожке. Рядом с ним были два, самых важных для него человека, и это было то, что он никогда прежде не считал возможным. Его пара и его сын. Он помнил свою одинокую жизнь до падения, когда он наблюдал за другими семьями или альфами, которые нашли свою омегу, и страстно желал чего-то подобного для себя. Пара рядом с ним, и ребенок, чтобы одаривать его своей любовью. И он не хотел ничего другого, кроме чувства, которое он испытывал сейчас, этого все еще хрупкого счастья, которое он чувствовал теперь, просыпаясь каждое утро вместе с Тэ, спящим рядом с ним, в его объятиях, прижимаясь к его боку, или груди. Он надеялся, что это продлится так долго, что он едва осмеливался мечтать об этом. Чонгук мягко улыбнулся, посмотрев на Тэ, который уткнулся носом в волосы их сына, напевая мелодию, успокаивающую Ханыля. И пока его сердце было переполнено самыми счастливыми и теплыми эмоциями, он не замечал темных глаз, с отвращением и гневом наблюдающих за его маленькой семьей. — Тэхён… — прошептал Кайи себе под нос, его голос больше напоминал рычание. Он смотрел на двух мужчин, которые не должны были быть вместе, на альфу и омегу, который нес ребенка с лицом Чонгука. — Почему ты не можешь просто держаться от него подальше?