Соблазнительная приправа

***

Я коротал время в гостиной, делая пометки в блокноте и глядя в окно на заснеженные холмы Сассекса. В этом году мы были благословлены белым Рождеством, и казалось, что волшебство продлится ещё долго после Нового года. Сезон был поистине волшебным: Холмс приехал из Америки на две недели, придумав правдоподобную легенду для своего альтер-эго. Персонаж «Алтамонта» затаился где-то в лесах Миннесоты, где никто не мог до него добраться. Мистер Шерлок Холмс тем временем следил за тем, чтобы наши соседи часто видели его в деревне, чтобы позже они могли засвидетельствовать его присутствие в Сассексе любым любопытствующим. Холмс всегда вставал поздно, но его американская миссия оказалась очень тяжёлой как для его ума, так и для тела, поэтому в эти дни он обычно спал до полудня. Услышав его шаги на лестнице, я взглянул на часы на каминной полке и улыбнулся про себя. Да, вы могли бы установить время по его выходу из спальни. − Доброе утро, − сказал он, в его речи смутно слышались североамериканские нотки. Верный своей кошачьей любви к чистоте, он был безупречно ухожен и полностью одет. Его гладкая, свежевыбритая щека прижалась к моей, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня. Лёгкий аромат его одеколона окутал меня, заставив моё сердце сжаться от тоски. Мы были вместе несколько раз в течение года, и расставание снова было неминуемо. − Я так рад, что вы избавились от этой ужасной козлиной бородки, − сказал я со смешком, проводя пальцами по его подбородку. − Мне придётся приклеить её, когда каникулы закончатся. Но хватит разговоров о работе, − беззаботно ответил он. − Пойдёмте, обыщем кладовую. − О боже, − пробормотал я и хлопнул себя по лбу. − Я совсем забыл. На завтрак есть кофе, ветчина и тосты, но ничего более существенного. Я должен был приготовить что-нибудь вместо того, чтобы сидеть сложа руки. − Не утруждайте себя, мой дорогой. Ветчина и тосты подойдут. Вы же знаете мои простые вкусы. − Может быть, мы могли бы сходить в паб позже? − Это будет зависеть от того, что у нас есть в кладовке, − загадочно заметил Холмс. Я последовал за ним на кухню, где он осмотрел кладовую так тщательно, будто это было место преступления. Выражение его лица было самым удовлетворённым, когда он закончил. − Превосходно, − сказал он, его глаза сверкали. − Все ингредиенты на месте. Я напомню вам о своих достоинствах как экономки. Он снял пиджак, закатал рукава и с театральным размахом надел фартук. Затем он начал переносить продукты из кладовой на кухонный стол: банку с мукой, бутылку оливкового масла, банки с солью и разрыхлителем. − Как хорошо, что вы купили консервированный томатный соус, Джон. А вот ветчина, которая будет употребляться не так, как предполагалось изначально. Х-м-м... у нас нет моцареллы, но мягкий чеддер прекрасно заменит её. К ним присоединятся оливки без косточек, а сушеный базилик будет очень кстати в компании. Вскоре наш кухонный стол стал напоминать химический стол Холмса, настолько аккуратно и упорядоченно всё было расставлено. Я устроился на стуле у стола, полный предвкушения. Холмс мог превратить в представление что угодно, даже приготовление пищи. Он представлял собой впечатляющее зрелище, когда наклонился, чтобы разжечь плиту. Я любовался его дерзкими ягодицами сколько душе угодно, пока он разводил огонь. Зная, как я благодарен ему, он не торопился. Ему всегда нравилось быть в центре моего внимания, ещё с нашей первой встречи в Бартсе. Кто бы мог подумать, что это было несколько десятилетий назад. Наконец, когда были подожжены не только дрова, но и кровь в моих жилах, Холмс вернулся к столу. С точностью химика, каким он и был, Холмс отмерил ингредиенты для теста и смешал их в большой миске. Его тонкие, длинные пальцы касались податливой субстанции точно так же, как моего тела прошлой ночью. Белая мука подчёркивала бледность его кожи, повторяющиеся движения его рук завораживали меня. Когда тесто стало достаточно упругим, Холмс грациозным движением руки рассыпал немного муки по столу. Он выложил тесто перед собой и несколько раз ласково шлёпнул его так, как часто делал с моей задницей. Я мысленно выругался. Его коварный план сработал: все мои мысли устремились в одном направлении. Но я твёрдо решил не поддаваться соблазну, пока еда не будет готова. Словно отвечая на мои мысли и бросая вызов моей решимости, Холмс зачерпнул муку ладонью. Другой рукой он потянулся за скалкой, а затем его перепачканные мукой пальцы обхватили деревянное древко. Он провёл рукой вверх и вниз по всей длине скалки, вызывающе глядя мне в глаза. Я чувствовал, как жар приливает к моему лицу и нижней части живота. Холмс принялся раскатывать тесто, на его губах играла самодовольная улыбка. Раскатанное тесто поместили в круглую чугунную форму, а затем сделали по-настоящему эстетичную начинку. Холмс размазал томатный соус широкими мазками по лепешке, как алую краску по холсту. Он в художественном беспорядке разложил ломтики ветчины и сыра, кое-где украсил свой шедевр кольцами оливок и добавил завершающий штрих − щепотку сушёного базилика, посыпанного сверху. К тому времени печь была нагрета идеально. Холмс взглянул на меня, приподняв бровь в безмолвном вопросе. Я кивнул в знак искреннего одобрения. Пока пицца пеклась, мы убрали со стола и заварили свежий чай. Примерно через пятнадцать минут по кухне распространился аппетитный запах. Вскоре мы уже наслаждались хрустящей корочкой и сочной начинкой. Даже такая грубая вещь, как еда руками, была верхом элегантности, когда дело касалось Шерлока Холмса. − Ну как? − спросил он, слизнув немного соуса с кончика указательного пальца. − Это восхитительно, Шерлок. Я не пробовал ничего подобного с нашего последнего посещения итальянского ресторана несколько лет назад, − ответил я, и он покраснел от удовольствия от моей искренней похвалы. − Я вижу, что именно это блюдо сумело разжечь ваш аппетит. − О да, во многих отношениях. − Мы утолим и такой голод, будьте уверены.