Case 143

— А вот и наш именинник! − громогласно завопил Бомгю и накинулся на Хвана, стоило тому войти в раздевалку, заполненную административно наказанными. − Гляди, я даже приоделся в честь твоего праздника! − он покрутился вокруг своей оси, демонстрируя старшему изодранный на локтях свитер, который незнающий о жизненной ситуации парня человек вряд ли бы мог назвать праздничным. — Чего? У меня день рождения в марте, − Хван покосился на парня и недовольно насупился, когда тот, стиснув старшего в крепких объятиях, принялся скакать на месте, вызывая головную боль и тошноту такими активными потряхиваниями. — Сегодня же твой последний день! − пропел Бомгю и прижался к парню, тихо всхлипывая. − Как же мы с Ёнджуном будем без тебя? Наша команда мечты распадается... — Да отцепись ты от него, в конце-концов, ты посмотри, он уже позеленел весь, − Чхве отпихнул шумного парнишку и получил благодарный взгляд Хвана. − Но мелкий прав, мы будем скучать по тебе. — Не волнуйтесь, я буду вас навещать! − сердце Хёнджина заполнилось теплом, он похлопал ребят, за месяцы совместного наказания успевших стать его друзьями, по плечам и улыбнулся. — Нас, как же, − Бомгю гаденько хохотнул и обменялся с Ёнджуном заговорщицкими взглядами. − Мы в курсе, кого ты тут навещать собрался. Кто бы мог подумать, что вы с офицером Со... — Откуда вы узнали!? − вспыхнул Хван и заозирался, испугавшись, что их слышит весь участок. — У меня глаза и уши по всему городу, − гордо фыркнул Бомгю и скрестил руки на груди, принимая вид крутого парня. − Я уже давно знал о ваших свиданках. — А мне рассказал только недавно, засранец! — Это была врачебная тайна, откуда мне знать, вдруг бы ты растрепал об этом всему свету, у них были бы проблемы! — Вы сейчас хотя бы не орите, − взмолился Хёнджин, − иначе проблемы будут у всех нас... — Ну что, гаврики, − привычный хлопок в ладоши привлек всеобщее внимание. − Весна близко, все дерьмо уже начинает оттаивать, так что сегодня мы дружненько спасаем город от утопления в помоях и грязи. — Только не это, − простонали в унисон Хван и Чхве. — А мне разве не полагается послабление за то, что я тут последний день? − шепнул Хёнджин друзьям. — В мои последние дни этот тиран только больше работы дает, мол, чтоб оставить неизгладимый след в памяти, думает отбить у меня желание сюда вернуться, − фыркнул Бомгю. — А почему ты тогда все время возвращаешься? — Это мое хобби, заняться мне особо нечем, а тут хоть полезное для общества делаю... — Ты ведь можешь просто пойти в любую волонтерскую организацию, зачем для этого попадать в полицию? — Да чешет он, − встрял в разговор Ёнджун, − его вечно ловят на каких-то мелких правонарушениях и этот гений сам напрашивается на административки своим буйством. — А твой срок, кстати, когда заканчивается? — Как батя решит, что я стал достойным гражданином и осознал все тягости жизни, − хмыкнул Чхве. — Ну все, кончайте трепаться, − Чанбин материализовался около них и подтолкнул компанию к шкафчикам, − напяливаем комбезы и за работу. Этот день для Хёнджина и правда оказался почти что праздничным. Он был несказанно рад распрощаться с ненавистным оранжевым комбинезоном и поездками в полицейский участок, которые начали раздражать его сразу же, как только перестали быть предлогом встретиться с Чанбином − теперь они могли видеться в свободное время, когда только захотят. И даже легкая тоска, горчащая во рту, не могла омрачить настроение парня. Конечно, ему было весело с Бомгю и Ёнджуном, они отлично скрашивали его времяпрепровождение с чистящими средствами и щеткой, но Хван ведь и правда будет навещать их, как только соскучится, а потому и тосковать было бессмысленно. Он в последний раз вылез из грязной, промасленной тряпки, называемой униформой, брезгливо кинул ее в шкафчик и хлопнул железной дверцей, уверенный, что теперь до конца жизни его будет тошнить от оранжевого цвета. Отстояв привычную очередь к рабочему столу Со он протянул мужчине свой бланк посещений и одарил старшего улыбкой. — Надеюсь, я больше никогда тебя здесь не увижу при подобных обстоятельствах, − Чанбин поставил свою последнюю подпись. — Не отдадите бланк на память? — Это документ, я не могу раздавать правительственные бумаги направо и налево! Он будет лежать в папке с твоим делом. Шуруй, − по лицу Со было видно, каких сил ему стоит сдерживать так и рвущуюся на лицо широкую улыбку. — Увидимся, офицер Со, − Хван махнул рукой и кинул последний взгляд "заключенного" на окружающий его участок. С этой минуты он будет появляться здесь уже в более приемлемом статусе.

***

И такой случай Чанбин предоставил ему буквально через полтора месяца. Настал февраль и принес с собой праздник, в который во всем мире чествовали любовь. В Корее четырнадцатый день февраля не был праздником возлюбленных, как таковым, но благодаря тому, что начальник участка, в котором работал Со, был родом из Австралии и привносил в коллектив "западные" привычки, его коллеги отмечали День Святого Валентина по всем законам романтических комедий. — Ты уверен, что мы уже готовы к этому? Хёнджин нервничал. Он еще никогда не бывал в ситуации, когда партнер приводил бы его к себе на работу, чтобы представить коллективу в качестве своего спутника. Это было чем-то таким взрослым, совсем непривычным для парня, бывший которого только через год отношений сообщил своим родным о существовании Хвана. — Волнуешься? Чанбин нервничал не меньше. Ему уже приходилось знакомить с коллегами некоторых из своих бывших и каждый раз это заканчивалось расставанием и вопросами о том, где же та, которую ты приводил на Рождество. Со терпеть не мог это чувство "провала", будто бы знакомство партнера с рабочим коллективом обязывало его к чему-то: к доведению этих отношений до конца в виде свадьбы или... Чанбин и сам понятия не имел, к чему его обязывают такие знакомства, скорее всего это были всего лишь его личные предрассудки, которые он решил отбрасывать, когда дело касалось Хвана. — Немного переживаю, вдруг я им не понравлюсь. — Вот еще! Как ты можешь кому-то не понравиться? Ты ведь само очарование, − мужчина ласково стиснул лицо парня в ладонях и оставил короткий поцелуй на его переносице. − Сперва познакомишься с коллегами, а там уже и до родителей дело дойдет... — А они в курсе? − приподнял брови Хван, поправляя волосы в зеркало заднего вида. — Да, матушка не в восторге от твоего возраста, а вот папаня прям зашелся гордостью, говорит, не подвожу нашу породу, молодухи на меня сами прыгают. Это цитата, без обид! Батя у меня со своими приколами... — Чем больше ты говоришь − тем больше я боюсь с ними встречаться, − Хёнджин нервно передернул плечами. — Зато теперь знакомство с коллегами уже не кажется таким страшным, а? − хохотнул Чанбин. − Ну все, идем, мы так опаздываем, что наше опоздание уже выходит за рамки приличия... Ты отлично выглядишь! − добавил Со, заметив, как нервно Хван стал поправлять свою блузку. С каждым шагом, приближающим его к стеклянной двери участка, Хван ощущал, как свободный ворот его белой блузки сдавливал горло все сильнее, а брюки, сидящие на талии, становились все более и более некомфортными. Он тихо захныкал, когда рука Со оказалась на металлической ручке, чтобы открыть дверь и пропустить парня вперед. Чанбин глянул на него полными уверенности глазами, взял за руку и провел в полумрак офиса. Участок заметно преобразился к празднику и совсем не был похож на то уныние, которое представлял из себя еще пару месяцев назад. Блестящие гирлянды из разноцветных сердец свисали прямо с офисного потолка, а кучи огоньков украшали стены, обрамляя участок светящимся, теплым нимбом. Столы были отодвинуты к стенам, чтобы освободить импровизированный танцпол, на котором уже пританцовывали редкие парочки и одиночки. — Я почему-то до последнего был уверен, что тут все будут в форме, − шепотом выдохнул Хван, оглядывая нарядных людей, общающихся по группам и держащих в руках бумажные стаканчики. — Мы не такие зануды, − хохотнул Со, − иногда даже полицейские умеют веселиться и быть обычными людьми. Хочешь выпить чего-нибудь? — Да, кола будет в самый раз, не хочу сегодня напиваться, − Чанбин было потянул парня за руку в сторону накрытого напитками и закусками стола, но тот уперся, не давая сдвинуть себя с места: − Можно я тут постою? Мне надо привыкнуть... — Я быстро, − кивнул Чанбин и отпустил чужую ладонь. Хван проводил его взглядом и протяжно выдохнул, приводя нервы в порядок. Чанбина у стола тут же обступили коллеги и принялись что-то спрашивать или рассказывать − по веселым выражениям их лиц Хвану было трудно понять, о чем те говорят. Он напрягся, когда заметил, как молодой офицер отделился от этой компании и направился прямиком к нему. — Привет! − полицейский одарил его лучезарной улыбкой и протянул руку. − Ты пришел с Чанбином? Меня Феликс зовут, а тебя? — Хёнджин, − выдохнул парень и пожал теплую ладонь приветливого офицера, от чьей улыбки тревога тут же начала улетучиваться, − Хван Хёнджин. — Очень приятно познакомиться! А я не мог видеть тебя раньше? — Да, я тут... Бывал, − нервно хохотнул Хван. — Мне нравятся твои кольца! − Феликс не стал продолжать расспросы, а полностью переключил свое внимание на пальцы младшего. − У меня такое же, смотри! − он радостно продемонстрировал свой указательный палец, на котором и правда сидело такое же кольцо, какое носил Хван. − Парные, − улыбка на веснушчатом лице стала еще шире. — У тебя отличный вкус, − улыбнулся в ответ Хван, − а мне нравятся твои джинсы, очень красиво сидят. Они продолжили обсуждать одежду друг друга, переключились на волосы и через пять минут уже усыпали друг друга взаимными комплиментами. Хван терпеть не мог лесть, но от Феликса исходила настолько искренняя аура, что он не почувствовал ни капли неприязни к этому полицейскому, напротив, что-то в нем приятно располагало парня. — Твоя кола, − Чанбин, отбившийся от болтливых коллег, вернулся к своему спутнику. − Смотрю, вы уже нашли общий язык, − мужчина с благодарностью улыбнулся и кивнул Феликсу. — Ты только посмотри на него! − звонкий возглас донесся до ушей Хёнджина до того, как он успел определить в толпе рвущегося к ним мужчину. − Даже не удосужился найти меня и представить! — Хёнджин, знакомься, − закатил глаза Со и похлопал по плечу невысокого полицейского, наконец дорвавшегося до знакомства и источающего невероятную энергию. − Хан Джисон, мой старый и самый любимый друг. — Эй, а ведь я тебя помню! − Джисон беспардонно ткнул пальцем в младшего и довольно улыбнулся. − Ты ведь его притаскивал ночью в участок. Я так и знал, что между вами что-то есть! — Мы тогда были знакомы от силы час, − Чанбин пихнул друга в плечо. — Да я сразу почуял эту связь! Вселенная в ту ночь заговорила со мной и ниспослала видение, − заявил Хан. Только сейчас Хёнджин понял, что щеки мужчины пылают не от духоты помещения, а от количества выпитого. — Ты когда накидаться успел? − подтвердил его догадку Чанбин. − Полчаса назад только начали, а ты уже готовенький. — Да мы с Минхо ж вызвались помогать украшать, так что начали принимать на душу сразу, как моя смена кончилась. Вот это все, − Джисон окинул широким жестом украшенный офис, − наших рук дело. Круто, да? Я чуть шею не свернул, пока развешивал все это дерьмо по потолку! — Очень красиво получилось, − улыбнулся Хван и обменялся с Чанбином многозначительными взглядами. — А кто сегодня за диджея? Почему уже двадцать минут Ники Минаж играет? — А, это Кихо там за пультом засел, никого не подпускает, − отмахнулся Хан. Динамики лишь на секунду затихли, а затем из них разнеслись до боли знакомые биты. — Боже, только не Карди Би, это уже слишком! − Чанбин заозирался в поисках Чана, единственного человека, способного сейчас привести Кихо в чувства и прекратить ставить такую откровенную пошлятину. Вместо начальника он обнаружил лишь Минхо, который поймал ритм орущей на всю катушку "WAP" и устроил настоящий фристайл в самом центре танцпола. — Это мой будущий муж, − гордо указал на Ли Джисон с широкой улыбкой. Влекомый басами, вибрациями расходящимися по полу и стенам, он уверенно направился к танцующему, крича на весь зал: − Это мой, мать вашу, будущий муж! Хёнджин, абсолютно ошарашенный видом развязно двигающихся мужчин, как завороженный уставился на них. Джисон громко читал партии Карди, очень красочно выделяя самые непристойные строчки, которые составляли добрые девяносто процентов трека. — Почему он так хорош в рэпе? − хохотнул Феликс, который все это время стоял рядом и удивлялся не меньше Хвана. — В универе еще увлекался, − выдохнул Чанбин. − И дал же ему Бог знание английского, черт его дери, теперь позорит всю полицию Кореи... — А Минхо? Он так хорошо двигается, − восхищенно выдохнул Хёнджин, узнавая в танце мужчины задатки профессионала. — А этот в универские годы на танцы ходил. Что тут скажешь − нашли друг друга. Самое смешное, что Минхо в английском полный ноль и он понятия не имеет, под какую пошлятину сейчас так отжигает. — Это ты еще на Рождество тут не был, − рассмеялся Феликс, − кто-то включил Рианну и мы узнали, что Минхо еще и поет отлично, они с Джисоном устроили целый концерт под "Umbrella", это было очень круто! — Этих двоих вообще лучше не подпускать к алкоголю и музыке, − заключил Со. Несмотря на то, что увиденное было очень смущающим, это помогло Хвану раскрепоститься. Он отлип от своего угла и через полчаса уже перезнакомился со всем участком. Все сотрудники и правда оказались крайне приятными людьми, даже неприветливый с первого взгляда Ким Сынмин одарил его улыбкой и перекинулся парой слов. Феликс не отходил от Хёнджина почти весь вечер, они обсудили всех сотрудников, Хёнджин от души смеялся от историй парня, у них оказалось много общих интересов, в итоге они даже обменялись номерами и договорились продолжить общение. Чанбин был несказанно рад тому, что коллектив так тепло принял его избранника, он гордо представлял его всем и давал время наговориться с Ли, отходя то к одной группе коллег, то к другой. Мероприятие шло своим чередом, офицер Бан дал небольшую поздравительную речь, поблагодарил коллег, которые привели своих партнеров, поддержал еще холостых полицейских и пожелал всем любви и счастья. Хвана даже слегка растрогала искренность старшего, он прижался к плечу Чанбина и позволил себе умиленно повыть, а после присоединился к всеобщим овациям. И все же, несмотря на приятную обстановку и легкую беседу, через полтора часа торжества Хёнджина начало подташнивать от такого количества людей и шума, создаваемого ими и неугомонным диджеем. Его неудобство не укрылось от внимания Со, тот мягко притянул парня за локоть и отвел чуть в сторону. — Устал? Хочешь уехать? — Да, − Хван расплылся в улыбке, переполняясь благодарностью к чуткому партнеру. — Подождешь пару минут? Я попрощаюсь с ребятами, можешь выйти на улицу. У входа в участок их нагнали Минхо и Джисон: — Дружище, ты же подкинешь нас до дома? − оба мужчины уже слабо стояли на ногах, весело покачиваясь и держась друг за друга, их лица пылали от количества выпитого и радости, принесенной прошедшим мероприятием. — Имейте совесть, я ведь не один, − заворчал Чанбин. — Все в порядке, − поторопился заверить мужчину Хёнджин и протестующе замахал руками. — Точно? − переспросил Чанбин, открывая дверцу машины перед младшим. — Ну не бросать же их. — Тут куча трезвого народа с машинами... Ладно, избавимся от них по-быстрому, − сдался Со и обернулся на пьяно воркующих друзей: − Падайте в тачку и чтоб без ваших выкрутасов! Знаю я вас... Дорога до дома полицейских не заняла много времени. Хёнджин разулся и подтянул ноги на сиденье, расслабленно глядя в окно на пролетающие мимо спящие магазины и жилые дома. С заднего сиденья не прекращался галдеж и смех, Чанбин включил радио, чтобы немного приглушить это пьяное хихиканье и оглушительные возгласы коллег, за которых становилось все более стыдно с каждым проеханным километром. Наконец, машина затормозила у обочины небольшого частного дома. Хван пришел в полный восторг от лужайки и фасада дома старших, в глубине души преисполняясь завистью, кажется, он обзавелся очередной мечтой. — Спасибо, что подвезли, − Джисон просунул голову между передними сиденьями и одарил сидящую на них пару лучезарной улыбкой. − Было очень приятно с тобой познакомиться, Хёнджин! Надеюсь, мы еще увидимся. — А заходите как-нибудь к нам на ужин, − предложил Минхо. — Хорошо, − смущенно улыбнулся Хван и кинул взгляд на Чанбина. − Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться! — Выкатывайтесь, − махнул рукой Со и отпихнул Хана обратно назад. Оба полицейских неловко покинули автомобиль и побрели по выложенной камнем дорожке. Хван проследил за тем, как Джисон попытался подхватить Минхо на руки, но провалился, отчего оба залились звонким смехом и ввалились в дом, держась друг за друга. — Извини за них, − тяжело вздохнул Чанбин. — Они очень милые, − хохотнул Хёнджин и повернулся к старшему, одаривая его улыбкой. Он вдруг наполнился нежностью, отчего тут же почувствовал непреодолимую потребность ласки. Парень потянулся к Со и запечатлел протяжный поцелуй на его щеке, звонко чмокая обветренную кожу. Чанбин расплылся в довольной улыбке и перехватил чужие губы, затягивая Хёнджина в протяжный, полный ласки поцелуй. Ладонь мужчины мягко прошлась по щеке младшего, подушечка его большого пальца нежно заскользила по скуле, поглаживая и согревая. — Отвезти тебя домой? − его голос был тихим, старшему не хотелось нарушать воцарившуюся атмосферу. — Может поедем к тебе? Я хочу подольше побыть с тобой сегодня.

***

Чужая квартира встретила его тишиной и тем самым запахом, который еще с первого раза отпечатался в памяти Хёнджина теплым пятном. Чанбин учтиво помог младшему избавиться от пальто и повесил его на плечики рядом со своей немногочисленной верхней одеждой. Хёнджин, раскрепощенный приятным временем, проведенным в участке, обвился руками вокруг чужой шеи и навалился на старшего, вовлекая в очередной поцелуй. Чанбин отвечал неторопливо и вдумчиво, целуя Хвана так, будто пытался отложить в памяти каждое движение чужих пухлых губ и горячего языка. Сильные руки, скользнувшие на его талию, послали по телу Хёнджина волну жара и щекотных мурашек, заставляя его прогнуться в пояснице, прижаться к жару чужого тела, в котором сейчас хотелось раствориться без остатка. — Я хочу в душ, − пробормотал он в губы полицейского, едва ли способный оторваться от них. − Я быстро. — У меня не осталось чистых домашних футболок, могу снабдить тебя только ночной рубашкой, − Чанбин и сам еле пересилил притяжение и выпустил тонкую талию из рук, позволяя Хвану отстраниться. Он наскоро принял душ и влез в безразмерную хлопковую рубашку, даже после стирки пахнущую Чанбином. Он замер у зеркала, изучающе оглядывая свое чистое, раскрасневшееся от горячей воды лицо, избавил завязанные на макушке волосы от резинки и слегка взъерошил их, возвращая объем уже почти распрямившимся локонам. Комната встретила его теплым полумраком, развеиваемым мерным горением нескольких свечей. Чанбин сидел на постели, смущенно улыбаясь. — Со Чанбин, − Хван потоптался в дверях босыми ногами, не веря своим глазам, − это еще что такое? — Я так и не поздравил тебя с окончанием твоего наказания и с Днем Святого Валентина, − ответил мужчина и поднялся со своего места, он подошел к младшему и подхватил его ладони своими, ласково сплетая свои пальцы с чужими. − Хотел поблагодарить тебя за то, что согласился на знакомство с моими друзьями, это большой шаг и он много для меня значит. Да и за то, что ты рядом спасибо. — Чанбин, − вздохнул Хёнджин, его сердце сжалось, переполняясь чувствами к этому мужчине. Чувства теплом разлились по его сосудам, достигая каждой клеточки, делая тело парня таким легким, что он на секунду поверил − стоит им расцепить руки и он взлетит. — Я в душ, никуда не уходи, − Со украл короткий поцелуй и оставил Хвана утопать в эмоциях наедине со свечами. Сердце колотилось в ушах. Он прошелся к кровати на подрагивающих ногах и опустился на мягкое одеяло, цепляясь за него пальцами, чтобы ощутить, убедиться, что он все еще в этой реальности хотя бы телом. Пальцы сами нащупали крупные пуговицы рубашки и по очереди расстегнули их, открывая теплому свету свечей обнаженную кожу. Хван лег на постель и замер в ожидании. Когда шум воды оборвался, все внутри парня затрепетало. Он ужасно нервничал, даже несмотря на то, что был абсолютно готов к тому, чего им обоим сейчас хотелось. Со вернулся в спальню в одних пижамных штанах и замер при виде разнеженного Хёнджина на своей постели, его глаза тут же прошлись по стройному телу, прикрытому одной лишь расстегнутой рубахой. Хван замер в ответ, впиваясь взглядом в мускулистое тело старшего, жадно изучая его и запоминая все рельефы и изгибы, которые всегда были тщательно скрыты одеждой. Они смотрели друг на друга, не двигаясь со своих мест, пока Хван не сдался: — Ну иди уже сюда, − тихо выдавил он и тут же подавился воздухом, когда матрас рядом с ним прогнулся под тяжестью чужого тела. Чанбин двигался осторожно и плавно, не торопясь и не давя. Хван плавился под этими медленными, вдумчивыми прикосновениями чужих рук, которые нырнули под полы рубашки и долго изучали гладкую, мягкую кожу его тела. Он то и дело вздрагивал, когда шероховатые подушечки пальцев плавно проходились по особенно чувствительным участкам его живота и груди. Дыхание давно сбилось, их губы находились в такой запредельной близости, но не торопились соприкоснуться, дразня своих обладателей и распаляя их интерес все больше. — У меня было не так много опыта с парнями, так что говори мне, если вдруг я сделаю что-то не так, − прошептал старший и мазнул губами по щеке Хёнджина, который под его прикосновениями превратился в податливый пластилин, готовый принять любую форму по желанию мастера. — Просто делай все, что тебе нравится, − выдохнул он и наконец смял чужие губы поцелуем. Дыхание учащалось и сбивалось, мешаясь с тихими вздохами и горячим шепотом в чужую шею. Они изучали тела друг друга пальцами и губами, ласково кусая горящую кожу, оставляя множество незримых отметин и влажных следов языка друг на друге, не в силах насытиться. Хёнджин стискивал длинными пальцами упругие мышцы старшего, притягивал его ближе каждый раз, когда тот пытался отстраниться и перевести дух. Чанбин нависал над ним, располагаясь между стройных ног, которые беспрестанно оглаживал, то раздвигая шире, то прижимая их вплотную к своим бедрам. Когда горячий язык Со добрался до тонкой кожи ключиц, Хван издал первый, едва различимый в шумном выдохе стон и почувствовал, как этот звук пульсациями разошелся по телу партнера, распаляя и без того бушующее желание. Он почувствовал, как хватка чужих рук на его податливом теле усилилась, как напряглись широкие плечи, которые он гладил и мягко царапал короткими ногтями, не в силах сдерживать собственного возбуждения. Пульсирующие жаром губы и язык исследовали его тело, доводя до головокружения, вынуждая Хёнджина скользить по одеялу взмокшей спиной и крепче хвататься за Чанбина, чтобы не потерять мнимое равновесие. Когда обоих эта прелюдия довела до исступления, Со отстранился и потянулся к прикроватной тумбочке. Хван едва сдержал смех, когда мужчина начал тихо бубнить себе под нос проклятия, воюя с защитной пленкой, которой был обернут бутылек смазки. — Поназапечатывают, черти... — Она новая? − ответ был очевиден, но Хёнджин просто хотел убедиться. — Конечно, − на раскрасневшемся от жара лице Со отразилось искреннее удивление. − У меня уже кучу лет никого не было, я давно выкинул всю просрочку. — И как давно ты обновил свой арсенал? Чанбин промолчал. Они обменялись тяжелыми взглядами, а после Хван вовсе забыл, что такое вопросы и как их следует задавать. Пальцы мужчины двигались внутри него, ощущаясь остро и горячо, а его язык жадно вытягивал из груди младшего все новые и новые стоны, нарочито медленно двигаясь по его возбужденной плоти. Несмотря на ранее сказанное, мужчина будто бы точно знал, что и как делать, двигаясь уверенно, но осторожно, задевая все самые чувствительные точки. В какой-то момент Хёнджин всхлипнул и вцепился в его черную макушку, вышло сильнее, чем он планировал, отчего Чанбин слегка испуганно вскинул голову. — Все в порядке? Я сделал больно? — Нет-нет, − выдохнул парень и глянул вниз из-под полуприкрытых ресниц, тут же жалея об этом, ведь вид блестящих от слюны и его собственной смазки губ старшего чуть было не довел его до точки кипения. − Ты делаешь все даже слишком хорошо, надо сбавить обороты, иначе я кончу вот примерно прямо сейчас. Проникновение слегка сбило температуру Хёнджина, принося легкий дискомфорт. Он обхватил Со всеми конечностями и зарылся в сгиб его шеи, вдыхая его запах и жмурясь от переполняющих его тело ощущений. Они оба воспользовались этой паузой, чтобы перевести дух. Со ласково гладил парня по волосам, убирая налипшие пряди с его щек и лба, целуя пылающие щеки и глядя в глаза с таким трепетом и нежностью, что у Хёнджина перехватывало и без того напрочь сбитое дыхание. А потом он и вовсе разучился дышать. Движения Чанбина сводили все его мысли на нет, превращая его речь в комок бессвязных междометий, смешанных со стонами и жаркими вздохами. Он стискивал его волосы на затылке, то и дело кусался или пытался поцеловать чужое лицо, жмурясь и запрокидывая голову от особо чувственных толчков. Когда сильная рука плавно скользнула вверх по его груди и оказалась на горле, Хван нашел в себе силы хрипло выдохнуть: — Можешь сжать чуть сильнее, если хочешь. Чанбин хотел. Легкая гипоксия мечущегося на постели Хёнджина стала последней каплей для обоих. Чанбин вжал младшего в матрас и тихо простонал, доводя себя до развязки парой сильных толчков, кончая, так и не покинув тела Хвана. Парень под ним напрягся всем телом, глотая воздух и беззвучно всхлипывая, он кончил вслед за старшим, крупно подрагивая и впиваясь ногтями в скользкую от капелек пота кожу на плечах Со. Они вернулись в разоренную постель мокрые от душа и абсолютно измотанные. Хван впервые засыпал в его объятиях и это оказалось одним из самых приятных опытов в его жизни. Умиротворяющее дыхание на его макушке, мерное биение сердца под щекой и теплые руки, дарящие ласку и ощущение полной защищенности, которые гладили его, пока парень не провалился в глубокий сон. Это ощущалось так хорошо и правильно, что Хёнджин, уже находясь одной ногой в сновидении, подумал, что был бы счастлив провести в этих объятиях весь остаток своей жизни.

***

Из крепкого сна Хвана вытянуло бьющее в лицо утреннее солнце и чужое копошение за спиной. Стоило ему прийти в сознание, как он почувствовал теплые объятия, в которых мирно сопел. Чанбин уже не спал, он перебирал ногами, явно уставший от принятой позы, но не имеющий возможности перевернуться так, чтобы не разбудить младшего, вытягивая из-под него затекшую руку. Хёнджин, не торопясь вставать, повернул голову к мужчине и тут же получил теплый, протяжный поцелуй, угодивший куда-то в область нижней челюсти. — Проснулся, наконец, − утренний голос Чанбина был низким и сиплым, его звук мурашками разошелся по обнаженному телу Хвана. Мужчина навалился на него со спины и принялся покрывать все еще сонное лицо Хёнджина серией мелких поцелуев, крепче стиснув его в объятиях. — Отстань, ты колешься! − захохотал Хван и попытался вывернуться из сильной хватки Со, но лишь глубже затянул себя в этот капкан, оказавшись лицом к лицу с мужчиной. − Который час? — Еще семи нет. Хван ловко устроил старшего на спине и скользнул на его грудь, оседлав чужие бедра. Утренняя ленивость и трение разгоряченной ото сна обнаженной кожи ощущалось особенно остро в лучах почти уже весеннего, но все еще ледяного солнца. Хёнджин скользил пальцами по развитым мышцам груди Со, то и дело стискивал их пальцами и мычал от удовольствия в чужие губы, целуя их с особым энтузиазмом утреннего возбуждения. Тихий, но оттого не менее неприятный писк откуда-то из-под подушки старшего вынудил распаленные тела оторваться друг от друга. — Блять, ну только не сейчас, − простонал Чанбин и достал из-под подушки девайс, который Хван никогда прежде не встречал. − Мне надо на вызов, они редко пользуются этой хреновиной, но раз уж эта машинка дьявола сработала − дела у них идут дерьмово. Хёнджин жалобно простонал, сползая с желанного тела и получая лишь короткий поцелуй в качестве компенсации. Он зарылся обратно в одеяло с головой, оставив открытым только лицо, и с интересом наблюдал за тем, как старший слоняется по квартире. — Приготовить тебе завтрак? — Я не успею поесть, сокровище, преступность не ждет. — Что же ты будешь есть? − грустно протянул Хван, печальными глазами сопровождая пальцы Со, застегивающие рубашку и скрывающию от взора подтянутое тело офицера. — Подумаю об этом чуть позже. Сосредоточенный Чанбин был крайне скуп на слова, отчего Хван надулся и остаток времени молча просидел на постели. Одевшись, мужчина вернулся в комнату и, заметив недовольную физиономию, торчащую из одеяла, рассмеялся. — Ключи в верхнем шкафчике тумбы в коридоре, можешь оставаться тут сколько угодно, − он протяжно поцеловал каждую щеку Хвана и закрепил результат, звонко чмокнув его надутые губы. − Не дуйся, я позвоню тебе, как разберусь с этим, идет? — Идет, − вздохнул Хван, сдаваясь, он мягко боднул лоб Чанбина своим и улыбнулся: − Будь осторожен. — Буду. Увидимся. — Хорошего дня!