'ℂ𝕒𝕦𝕤𝕖 𝕪𝕠𝕦 𝕞𝕪 𝕠𝕩𝕪𝕘𝕖𝕟

Съёмки проходили весело. Конечно, выпитый алкоголь играл тут свою роль, но и уже давно знакомая компания расслабляла. Мемберы уже просто смеялись с простых взглядов, слов и звуков. Общая атмосфера была лёгкой и непринуждённой. — Хонджу-ун. Давай в камень-ножницы-бумага? Но только честные! — со сверкающим взглядом предложил Сонхва, слегка тянясь в сторону названного через заинтересовавшихся Уёна и Юнхо. Ким приподнял одну бровь, хмыкая. — Хорошо, хён, давай сыграем. — Хонджун сел поровнее, оборачиваясь в сторону старшего и облокачиваясь рукой на Уёна. На самом деле, Ким уже ждал окончания съёмок, потому что хоть он и стал более устойчив к алкоголю, всё равно количество выпитого уже било по голове, и ему жуть как хотелось спать. Ну или хотя бы просто лечь. Сонхва ярко-ярко улыбнулся, сверкая звёздочками в глазах. — Что ты покажешь? — слегка пьяно пошатываясь, спросил старший, выставляя готовый к игре кулак вперёд. — Я покажу бумагу. — уверенно ответил капитан, даже не задумываясь о том, чтобы соврать. Они же хотели честно играть. — Камень-ножницы-бумага. — Ким действительно выкинул бумагу, а Хва, всё ещё соображая, выкинул ножницы, чтобы победить. Радостный смех разнёсся по помещению. — Дурачок, дурачок! Пам! — счастливо кричал Сонхва, радуясь своей победе и как будто стреляя в лидера из пистолета из пальцев. Хонджун улыбнулся. Ему нравилось видеть радующегося старшего, сверкающие в его глазах звёздочки и довольную улыбку. Ким для себя решил, что продолжит также, давая Паку выигрывать. — Что ты покажешь? Я — камень. — капитан снова состроил серьёзное лицо, не собираясь выдавать себя даже пьяным. Всё-таки, в душе щемила нежность к Сонхва, и эта была ещё одна причина, почему Джун хотел уйти — он боялся. Боялся, что выдаст себя, будучи в не совсем контролируемом состоянии. — Я тоже камень! — посчитавшись, парни действительно вместе показали камень. Ещё один раунд прошёл, и Сонхва вновь выиграл, выкинув бумагу на камень Хонджуна. Взгляд Кима смягчился, а на лице расплылась его обычная кошачья улыбка. Ему было в удовольствие проигрывать Хва, ведь тот радовался как ребёнок. Нежность затопляла Хонджуна. Даже камеры перестали его смущать. Ему уже было просто-напросто тяжело скрывать свои чувства к этому ребёнку-хёну. — Кто проиграет сейчас, тот выпивает ещё одну стопку соджу и потом тащит победителя до машин после съёмок. Старайся лучше, Хонджун-хён. — вмешался развеселившийся от игры хёнов Уён. В принципе все наблюдали за игрой старших с интересом и весельем. — Я покажу ножницы. Правда. Я не буду менять. Считалочка вновь была произнесена и… Сонхва и остальные засмеялись, видя, что у Кима действительно ножницы, а у самого Пака — камень. Притворившись обиженным, Хонджун под скандирование остальных выпил стопку алкоголя. На его счастье, они закончили съёмки достаточно скоро, потому что и стафф уже видел, в каком состоянии ребята. Услышанная фраза «закончили» была встречена радостным и уставшим гулом. — Хонджун-и, ты помнишь условия спора-а? — шею капитана обвили руки старшего, повисая на нём. Хонджун слегка улыбнулся. — Конечно помню, хён. Я человек слова, ты же знаешь. — повернувшись спиной к Паку, Джун смиренно стоял, ожидая, пока победитель заберётся на его спину. Подхватив его под бёдрами удобнее, Ким слегка подкинул его вверх и пошёл за остальными. Сонхва крепко обнимал лидера, носом проводя по напряжённой шее. — Джун-дурачок, Джун-дурачок. — хихикал сзади Сонхва. Хонджун сопровождал это всё мягкой улыбкой, полной нежности. — Да, да, Джун-дурачок. — Ким даже не думал обижаться. Во-первых, Сонхва был пьяный. А во-вторых, Пак был до сих пор окрылён победами над Джуном в камень-ножницы-бумага, пусть тот и поддавался. Но поддавался-то ради улыбки и смеха старшего. — Любимый Джун-дурачок. — Сонхва уткнулся в шею лидера, постепенно засыпая. Хонджун приостановился, не веря в услышанное. — Какой-какой дурачок? — разум захлестнула лёгкая паника. С одной стороны, Ким был рад слышать эти слова, потому что он ждал их столько времени. А с другой стороны, это мог говорить лишь алкоголь в старшем, ведь он всё ещё плоховато его переносил. — Любимый Джун-дурачок, говорю. Глухой, что ли? — недовольно пробурчал Пак, слегка ёрзая на чужой спине, утыкаясь носом в чужое плечо. Хонджун засиял изнутри. — А ты любимый Хва-умник. — еле слышно ответил Ким, передавая уже почти заснувшего Сонхва менеджеру, который отвезёт его в его общежитие. На прощание капитан оставил лишь лёгкое прикосновение губ на лбу старшего, отчего тот довольно засопел. И всё-таки, Хонджун до жути любит этого человека.