Oh... mammy

Через пару минут послышалась музыка – арабские, восточные инструменты, что сливались в одну общую энергичную страстную мелодию. Кожу рук как будто закололо тысячами иголок. От нетерпения парень начал ерзать на месте, хотелось уже подняться и подбежать посмотреть, что она там прячет, какая она. Не осознавая до конца, он подался вперед всем телом и вытянул шею, пока не увидел ее изящный стан. Тэхен сразу облокотился на спинку кресла, чтобы казаться расслабленным, но он был напряжен как струна и старался впитать, запомнить все, что видит. Сумин выплывала, словно диковинная птица. Музыка была в ней, и все тело отзывалось мягкой волной на каждый звук восточных мотивов. Кисти ее рук были напряжены, а ступни вытянуты и остры. А тело… Тэхен невольно задержал дыхание. Он видел много девушек – и в одежде, и без одежды вовсе, но лишь здесь, при виде нее, потерял дар речи. Он не мог понять, реальность это или мираж. Тэхен смотрел на ее голые ножки, что почти полностью были видны в золотом прозрачном шифоне... Мягкий голый живот, округлые нежные бедра, грудь в разрисованном дивными золотыми узорами лифе… Шелковые нити бахромы, что повторяют каждый ее жест. А тот бархатный пояс спустился в самый низ живота. Тэхен остановил свой взгляд на нем, и ему стало жарко и тяжело от давящего напряженного возбуждения. Грудь красиво вздымалась с каждым движением девушки. Сумин казалась такой легкой и энергичной, то и дело грациозно показывала обнаженную ножку из длинной ткани юбки. В начале танца Сумин широко улыбалась, но ближе к середине музыка чуть изменилась, стала более игривой и быстрой, а лицо девушки - томным и серьезным, даже хищным. Как будто она соблазняла его этим танцем. Хотя куда уж больше соблазнять… Стоило ему только увидеть Сумин в этом золотом костюме, он сразу был готов побежать и разорвать его на части прямо на ней. И плевать, сколько оно стоит и каким трудом ему досталось. Он купит новое одеяние для нее, тысячи купит – все, что ее душе угодно. Теперь он хочет ее видеть в разном, в другом, вообще без одежды. Это тело… он знал, насколько она прекрасна, видел ее в платьях, в джинсах, но сейчас и вовсе превратился в камень… в камень, что так сильно возбужден и пленен ее женственной красотой. Тэхен облизывал губы, не моргал… боялся закрыть глаза и потерять из вида эту золотую рыбку, что случайно попала в его сеть. «Может ли она исчезнуть, словно ее и не было вовсе?» Какие формы! Ни у одной девушки никогда он не видел такого тела. Он думал только о ней. Жаль, нет камеры, запечатлеть бы этот ее танец, чтобы потом смотреть и смотреть его каждый день и каждое мгновение. Сумин крутилась, на цыпочках, останавливаясь, делала «восьмерку» бедрами, плавно и мягко вырисовывала невиданные изящные узоры напряженными пальцами. Музыка стала громче, и девушка ускорилась вместе с ней. Делала волну животом, поднимала и опускала грудь. Взгляд Тэхена пробегал по ней вверх-вниз, словно не мог определиться, что в ней самое прекрасное сейчас, что ему нравится лицезреть больше всего: округлая попа, тонкие руки, длинные волнистые темные волосы, нежными змеиными волнами спадающие на грудь и ниже груди, словно гладили ее. «Почему им можно, а мне нельзя?» Тэхен сглотнул слюну, почувствовал, как твердая головка члена уперлась в резинку домашних серых штанов. Он тут же поправил накаленный до боли орган и глубоко вздохнул. «Что она со мной делает? Я сейчас сам разорвусь, если не попробую ее… Или сойду с ума окончательно…» Тэхен был рад, что сидит спиной к окну и плотно занавешенные шторы не пропускают свет на него. Но, на всякий случай, все равно свободно положил ногу на ногу, чтобы скрыть растущее напряжение. «Главное, чтобы она не заметила». Но девушка вертелась словно юла, она ничего не видела, кроме его блестящих глаз, полных восхищения, нестерпимого желания и обожания. Она только заметила его чуть приоткрытые губы и напряженные руки, что вжались в подлокотники кресла. Музыка стихла. Девушка закрутилась змеей и упала на колени, прикрыв лицо волосами. Они оба тяжело дышали, как будто парень вторил ее движениям. Сумин не вставала. Тэхен поднялся сам. Он что-то поискал в верхнем ящике шкафа и подошел к ней. Нагнулся, взял за плечи, покрытые тонкой золотой тканью, и чуть потянул ее вверх, чтобы девушка поднялась к нему. Но как только она поднялась на его уровень, парень сам опустился на колени. Оба молчат. Сумин не понимает, что он делает, и тихо наблюдает за его движениями. Тэхен открывает крошечную белую бархатную коробочку, что-то блестит в его руках. Он берет ее ножку, ставит на свое колено и оборачивает изящной золотой нитью цепочки ее тонкую лодыжку. Сумин никак не удается восстановить дыхание после интенсивных движений своего танца – парень не дает ей этого сделать. От смелых движений его пальцев по телу бегут тысячи мурашек. Он давно застегнул невесомый золоченый браслет, но так и не убрал своих рук. «Пусть не убирает, пусть никогда не отпускает…» Парень поднял голову, продолжая держать на себе ее ножку. Смотрит так внимательно наверх, в ее глаза, а сам все гладит большим пальцем цепочку на ноге и кожу девушки. Сумин вновь прочитала вопрос в его взгляде – «Можно? Могу ли я?» – точно как во время их первого поцелуя. Она еле заметно кивнула, и это все, что ему нужно было сейчас. Тэхен старался быть как можно более сдержанным во всем, но он знал – теперь у него развязаны руки, теперь он полный хозяин положения. И он сможет наконец-то сполна насладиться ей. Парень нагнулся еще ниже, к самой ее ступне, повернул голову и осторожно коснулся губами нежной кожи девушки. Сумин прикусила губу, сжала руками тонкую ткань полупрозрачной золоченой юбки. Техен коротко посмотрел вверх на ее реакцию и продолжил уже смелее наносить поцелуй за поцелуем, все выше и выше по ее ножке. И сам поднимался вверх, исследуя ее своими дерзкими руками. Они добрались до бедра, гладили, чуть сжимали его. Сумин посмотрела на него сверху вниз, чуть провела рукой по его черным мягким кудрям волос. С этого ракурса он казался ей богом и дьяволом одновременно. Богом – потому что открыл в ней чувство, что ранее ей было совершенно чуждо, вовсе неизвестно. Потому что пытался научить любить, хоть и сам до этого понятия не имел, что это такое. Дьяволом – потому что это чувство такое неправильное, недопустимое, запретное. Его ласки были такими изучающими, такими любопытными… осторожными и смелыми одновременно. Как будто это его первый раз. И Тэхен думал именно это – «В первый раз». Парень поднялся. Смотря ей в глаза, он раздвинул легкую ткань юбки и завел свою руку под бархатный пояс. Сумин закатила глаза от его резких движений и издала тихий стон. Она думала, что парень будет долго томить ее медленными ласками, но его тонкие сильные пальцы уже ощутили, насколько она готова к продолжению. Тэхен почувствовал ее теплые влажные половые губы через тонкую ткань кружевного белья. Его возбуждение было пиковым еще во время танца девушки. «Как бы не кончить прямо сразу…» Тэхен ласкал ее, пытался заводить свой палец между горячих губ, но ткань так мешала, что начинала уже раздражать. Он поднес свои руки к ее бедрам и медленно опустил белье девушки вниз, совсем не чувствуя сопротивления. Сумин молча наслаждалась, пытаясь подключить все органы чувств сразу. Девушка не думала о том, чтобы это запомнить, она просто впервые почувствовала себя настолько желанной. У нее кружилась голова от переполняющих эмоций и дрожало все тело. А самое главное – это наслаждение доставлял ей тот человек, которого она и сама безумно желала душой и телом. Парень впился губами в ее губы. Целовал ее так же – изучая, жадно исследуя губами, языком... вдыхая нежный цветочный запах, продолжая массировать девушку между ног. Сумин стонала в его губы и чуть не падала, наслаждаясь его ласками. Ее ноги становились ватными, а колени подкашивались, она чувствовала, что вот-вот упадет. Парень как будто ощутил это. Придерживая двумя руками за талию, он направил ее в сторону кровати. Сумин сама села на край кровати перед ним, стала медленно стягивать с парня домашние штаны, тут же оставляя теплые поцелуи на открытых участках кожи. «Медовая, и на вкус такая же сладкая, пьянящая». Ее поцелуи остались на его груди, прессе, спустились ниже к бедрам парня. Она прижалась губами к внутренней стороне его бедра и чуть провела по коже языком. Теперь стонал уже Тэхен. Она освободила его член от штанов. Белья на нем не было… Тэхен все думал о том, чтобы сдержаться и чуть продлить возбуждение. Парню казалось, что он уже на грани. Он запрокинул голову и подался бедрами вперед. Сумин увидела во второй раз его член, но на этот раз он был крайне возбужден, а ведь его размер поразил ее и в спокойном состоянии. Девушка открыла свой рот и прикоснулась к нежной коже головки члена. Тэхен ощутил ее горячее сбивчивое дыхание, ощутил обжигающий язык и губы, что так нежно ласкали его, вызывая дрожь во всем теле и нервное напряженное возбуждение. Сумин напрягла губы и сжала ободок его члена, языком продолжая надавливать на уретру. – Аоооххх, – издал стон парень. Он был на грани, не мог больше терпеть, томиться в ожидании. Не мог больше строить из себя кого-то, не хотел. Он хотел быть собой. Он понимал, что только с ней рядом он хочет быть настоящим, что только она может дать тот глоток свободы и невероятное наслаждение. Но он не хотел получать его один. Тэхен чуть отодвинулся от девушки и за плечи уронил на кровать. Такую сладкую и желанную. Завел свои руки под нарядно украшенный цветными камнями лиф девушки. Почувствовал ее мягкую грудь, что не помещалась полностью в руке, словно мягкое нежное тесто… Все казалось ему только сном. Он целовал ее шею, проводил по коже языком, снова пробовал пухлые губы на вкус. «Она пришла с алой помадой на губах, сейчас от нее не осталось и следа», – мысленно усмехнулся парень. Он не спешил входить в девушку сразу, ласкал ее, изучал пальцами каждый участок ее тела. Наконец-то мог сжать ее округлые ягодицы – как долго он этого хотел! Тело Сумин отзывалось на каждое его прикосновение. Тяжело дыша, она сгорала от нетерпения. Она пустила его между ног, чуть сжимая его торс ногами. Сумин чувствовала, как горячий напряженный орган упирался в ее лоно, но не входил. Как она сейчас хотела почувствовать его в себе! Шептала ему: «Ну же, давай, давай, я хочу, тебя хочу…», повторяя это снова и снова. Он снова негласно спрашивал ее, Тэхен хотел быть полностью уверен, что она этого хочет, что не пожалеет. Хотел осознать, что он и сам имеет на это право. Даже сейчас, когда он вот-вот уже решится соединиться с ней. Сумин сделала первый шаг, подавшись бедрами в его сторону, еще ближе. Парень застонал, когда почувствовал такую гладкую влажную кожу ее половых губ на своем члене. Так нежно и так горячо, невозможно больше терпеть. Он берет возбужденный орган в руку, чуть играет им: водит по ее половым губам, вбирая всю ее влажную смазку на головку, еще пару раз. Затем, не выдерживает и подается вперед. Когда головка члена уже оказалась в ней, парень убирает руку и заходит все глубже и глубже, до основания. Оба стонут от сильных ощущений. Тэхен думает, что она слишком тесная, а девушка – что он чересчур большой для нее. Тэхен медленно выходит и подается опять в нее. Когда оба привыкают, повторяет и ускоряет свои движения… Он видит, что она испытывает в этот момент, и чувствует то же самое, чувствует ее изнутри во всех смыслах. Теперь он знает ее еще больше и никогда не отпустит. Повторяет свои резкие толчки, слушая ее одобряющие стоны: – Да, ах… да, так, да, да… Улыбается: «Да, девочка моя… я знаю, как тебе хорошо сейчас. Я сделаю все, чтобы тебе было так хорошо со мной всегда». Он целует ее губы, чуть замедляется в своих движениях, кончает в нее, изливаясь горячей струей, не думая ни о чем… Они уже перешли черту, тысячу черт сразу. Все мыслимые и немыслимые моральные законы, ограничения и запреты. Он только что с удовольствием кончил до последней капли в свою мачеху, не отрываясь от ее губ. Кончил в три сильных толчка, задержался, не желая выходить из нее. «Такая нежная и горячая, всегда хочу быть в ней», – думает Тэхен и медленно выходит из девушки. Тут же падает рядом лицом на подушки, мокрый, как после душа, совершенно без сил. Сумин поворачивается к нему и целует, так хотела эти губы сердечком на себе. На Сумин все еще тот же костюм, что ужасно мешал и звенел во время секса. Сейчас больше всего она хочет снять с себя шикарное восточное одеяние и уснуть голышом с ним в обнимку. Лежать и лежать, чтобы никуда не нужно было идти, не думать ни о чем больше, кроме этой всеобъемлющей любви, что поглотила девушку без остатка. Тэхен лежал с закрытыми глазами на животе, звездочкой, заполнив собой всю кровать. Парень еле заметно улыбнулся, когда Сумин поцеловала его. Девушка сходила в душ, а когда снова вернулась к нему, увидела, что он совершенно не поменял позу. «Милый и любимый, и не скажешь, что этот человек изводил меня несколько минут назад. Не подумаешь, что этот невинный парень сейчас вытворял с ней с помощью своего большого члена». Сумин мягко улыбнулась, погладила его по волосам. Перед выходом выпила таблетку, что пила после каждого секса с Тэджуном, запила ее водой, оставив на окантовке бокала легкий след алой помады, что только что повторно нанесла на себя. Она уже была одета в строгий деловой костюм черного цвета, а восточный наряд убрала обратно в коробку, на которую аккуратно приклеила стикер с сообщением: «Я поняла, что чувствую к тебе. Но сейчас нужно идти, извини. P.S. Оставлю пока что наряд у тебя, ты ведь не против?» Это сообщение она тоже поцеловала, оставив аккуратный след алых пухлых губ на бумаге. Ей больше всего на свете сейчас не хотелось никуда идти. Тяжелое, давящее чувство реальности как будто медленно снимало с нее розовые очки. «Я не хочу, чтобы Тэхен пострадал, когда все вскроется. Как мне остаться с ним, как уберечь то, что между нами? Пока что я могу просто уйти от Тэджуна… Я смогу, решусь». Сумин спускается, выходит из дома, садится в такси и едет в сторону дома, оставляя его одного, сладко спящего на своей большой кровати.