Такие, как есть

            Ночь выдалась крайне неспокойной. Лай соседской собаки не давал сомкнуть глаз как Эверли, так и всем остальным. Около трех ночи она столкнулась с Меган на кухне, когда спускалась за водой. Та сидела в полной темноте и пустым взглядом смотрела в такое же темное окно. Харпер даже подумала, что она задремала, но стоило случайно задеть стаканом кран, как женщина обратила на нее внимание.       — Тоже не спится? — тихо поинтересовалась она.       Харпер кивнула и присела напротив. Вдруг в глазах вспыхнул яркий огонек, следом за которым до носа женщины донесся запах сигаретного дыма.       — Ты куришь? — неподдельно удивилась Эверли, наблюдая за мелькающей в руке Моррис сигаретой. Она действительно застала ее за этим занятием впервые.       Меган промолчала. Очередная затяжка на пару секунд осветила лицо женщины, и Эверли поняла, что та совершенно ее не слушает. Над чем-то задумавшись, смотрит словно сквозь. Харпер поежилась и обхватила руками плечи. Переспрашивать ей не хотелось, к тому же стало как-то не по себе.       — Скажи мне, — начала вдруг Меган, — что со мной не так?       Харпер растерялась. Приблизительно она понимала, что та имеет в виду, но очень хотела верить, что причина вопроса кроется не в ней самой. Меган же ждала ответа.       — С чего ты взяла, что с тобой что-то не так?       — Но ведь что-то же тебя во мне не устраивает, и я хочу понять, что именно.       — Что за глупости? Ты замечательная, просто…       — Просто ты ни разу за все время так и не согласилась сходить куда-нибудь вместе, — перебила Моррис, — прикрываешься этим чертовым Томасом, который про тебя уже и думать наверное забыл, постоянно, но причина-то наверняка в другом, да ведь?       Эверли нервно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Она догадывалась, что этого разговора стоит ждать. Его не могло не состояться. Меган слабо улыбнулась, взглянув на нее, но промолчала. В ответе она не нуждалась, потому что у той его попросту не было.       — Что? Что ты хочешь от меня услышать? — спросила Харпер, заметив на себе пристальный взгляд, — Мне нечего сказать, и дело тут никак не в тебе. Дело во мне. Я больше не хочу никого любить.       «Не хочу, но люблю.»— пронеслось в голове вслед за этими словами. Эверли уже любила, да так сильно, что ей казалось, будто все то, что она пережила с Томасом, любовью и не назовешь вовсе. А любила ли она его вообще? Но ведь замуж-то вышла. Выходит, любила.       — Давай спать. Уже поздно.       Заключила Моррис и поднялась из-за стола, потушив сигарету. Она ни в коем случае не хотела давить на нее, не хотела наседать и навязываться, ей хотелось лишь понять, что происходит в ее голове. В самом ли деле все так критично? А что же в таком случае делать самой Меган? Смириться? Если бы она могла. Любить ей доводилось всего раз в жизни, лет так двадцать назад, и это стало одним из главных жизненных уроков, усвоив который она поклялась навсегда закрыть для себя эту тему. Но кто же знал, что вынужденный переезд на другой конец города заставит ее наступить на эти чертовы грабли снова? Нет, даже не наступить, а налететь, напороться, разбив вдребезги наросшую ледяную глыбу на сердце. Она уже забыла, как это — любить. По-настоящему искренне, так, что кровь в жилах стынет всякий раз от одной лишь мысли. Безумно страшная вещь, но что бы там ни было, реальная.       

***

      Эверли проснулась, но глаза не открывала долго. Она все еще думала о разговоре с Меган. Разговоре, отношения после которого между ними накалились до предела. Харпер понимала, что это далеко не конец и разобраться во всем окончательно им еще предстоит, но лично для себя она уже давно все решила. Да, Меган в самом деле прекрасная женщина, замечательный друг и просто хороший человек, только не тот, с кем Эверли хотела бы разделить свою жизнь.       Она не солгала, сказав, что больше не хочет любить. Это было бы самой нелепой ложью. Даже чувства, которые накатывали на нее при мысли о Робин, она избегала называть любовью. Слишком громкое слово, слишком точное, а Харпер не была в себе уверена и продолжала жить глупыми надеждами на то, что все пройдет. Ничерта не проходило. Так и скребло навязчиво острыми коготками по самому сердцу.       Эверли продолжала размышлять, но едва уловимое шебуршание справа вынудило ее распахнуть глаза. Робин мирно спала рядом, свернувшись калачиком. Харпер остолбенела. Рассеянно моргнув, ткнула пальцем в оголенное плечо девушки. Та не шелохнулась. Женщина вдруг заулыбалась, хоть и понимала, что нужно выпроваживать ее отсюда как можно быстрее. Только вот ей совершенно не хотелось этого делать. Уложив голову на кулак, она полностью развернулась к девчонке. Один глаз той вдруг приоткрылся.       — Тут ужасно холодно.       Повторять ей не пришлось. Согретое теплом чужого тела одеяло вмиг оказалось на прозябшем ее. Второй этаж действительно еще не прогрелся, так что это была обыкновенная констатация факта, но с самыми приятными последствиями в виде нежных объятий. Эверли мягко коснулась губами ее виска и вновь прикрыла глаза. По правде говоря, женщину все еще неотступно преследовало ощущение неправильности происходящего. Голова категорически отказывалась с ним мириться. Но страха уже не было, нет, он остался далеко позади.       — Как ты тут оказалась? — прошептала Харпер, стараясь особо не нарушать тишину.       — Если честно, я подумала, что из этой комнаты чертову собаку будет слышно не так сильно, — хмыкнула девушка, — но оказалось наоборот. Впрочем, теперь я буду знать, что в следующий раз лучше брать с собой свое одеяло.       — В следующий раз лучше спать в своей комнате, Робин. Не делай так больше, хорошо?       — А мне даже интересно, что бы сказала моя мать, увидев нас. Думаю, она будет не столько шокирована, сколько зла. Я слышала ваш с ней разговор ночью.       — Ты подслушивала? — возмутилась женщина.       — Да плевать я хотела. Не могла разобраться, как включается горячая вода в ванной. Весь ваш разговор там простояла. — нахмурилась Робин, — И что же, Вы действительно не хотите никого любить?       Отвечать Эверли не спешила. Вернее, не собиралась вообще. Улыбнувшись, потрепала девчонку по волосам и отбросила в сторону одеяло. Робин, как и она пять минут назад, повернулась на бок и уложила голову на кулак. Ей хотелось услышать эти слова. Эти три слова, что прольются бальзамом на душу. Но была готова подождать, понимая, как сложно той перебороть свои сомнения.       — Ты любишь сырники? — осведомилась женщина, направляясь к двери и наспех накидывая халат, — Я зачем-то купила вчера джем. Теперь его нужно куда-то деть.       — Что угодно, только не сырники, — поморщилась девушка, — они на вкус как…       — Творог? — предположила Эверли с улыбкой, увидев задумчивость на ее лице.       — Нет, они как… В общем, давайте без сырников. — завершила Робин, усмехнувшись.       Харпер кивнула. Моррис тоже поднялась с кровати и направилась следом за женщиной. Уже у самой двери она осторожно перехватила ее за руку, чтобы остаться вдвоем еще хотя бы на пару минут, ведь весь оставшийся день сделать это им вряд ли удастся.       Робин несмело переплела их пальцы, так крепко, словно все это — слишком уж правдоподобный мираж, что вот-вот исчезнет, оставив за собой тоскливую, безбрежную пустоту как внутри, так и снаружи.       Этот страх буквально овладевал ею, вгоняя в самый настоящий ужас.       Эверли была слишком близко, казалась такой беззащитной, такой хрупкой, и Робин, нежно касаясь губами теплой кожи на ее шее, отчетливо ощущала сбившееся дыхание. Судорожно сжимая и разжимая пальцы, она переместилась к чужим губам и жадно впилась в них, протолкнув женщину к стене. Та ахнула, но поддалась. Черт, да она сама была готова уложить ее прямо на этот комод справа, наплевав на двух людей в доме помимо, только боялась, что успеет об этом пожалеть. Но как же все-таки глупо это звучало!       — Все, все, Робин, хватит, — прохрипела она, пытаясь выбраться из хватки рук девушки, — давай не сейчас, не время.       В момент Моррис осталась в комнате совершенно одна. Эверли исчезла так быстро, будто ее и не было вовсе. Это отозвалось дико неприятным чувством в груди Робин. Она вяло поплелась обратно к кровати и упала лицом наугад. Нос уловил стойкий запах орхидеи. Так пахнет Эверли, ее кожа, волосы, даже чертова подушка, что стала «посадочной полосой» для лица девушки. Вновь и вновь вдыхая этот довольно резкий аромат, она улыбнулась и улеглась поудобнее. Раз Эверли от нее сбежала, то подушка уж точно никуда не денется.       Тем временем Харпер стояла напротив широкого зеркала в ванной с тюбиком крема для лица в руках. Однако воспользоваться им ей еще не довелось. Только сейчас она осознала, что дала слабину, и пути назад теперь нет. Отнекиваться и отталкивать ее снова будет ужасно глупо, а ответить взаимностью в полной мере она еще не готова. Можно подумать, что Эверли психически нездорова, неуравновешенная и вообще чокнутая на всю голову, потому что не умеет справляться ни со своими чувствами, ни, как выяснилось, с самой собой. Она хотела ответить ей тем же, но в то же время еле держалась, чтобы не прекратить все, бросаясь из крайности в крайность.       Это утомляло похлеще чего-либо.       От раздумий женщину отвлек скрип двери за спиной. В отражении зеркала она увидела сонное лицо Грейс.       — Доброе утро, — вымученно улыбнулась Эверли, откручивая-таки крышку тюбика, — как спалось?       — Последние три часа нормально, но даже во сне я слышала этот гребаный лай.       Девушка зевнула и потянулась за зубной щеткой. Харпер же поспешила отвести взгляд. Она вдруг поняла, что ни разу не задумывалась над тем, как бы отреагировала Грейс, если бы увидела их с Робин. Ей с трудом удавалось представить это. Но в восторге она явно не была бы.       — Давайте сегодня разберем бардак на террасе, — начала Грейс, — а вечером пожарим шашлыки, как тебе?       — С каких это пор ты полюбила шашлык? Насколько я помню, ты его не переваривала. — удивилась женщина, — Что поменялось?       — Я и не собираюсь его есть, просто нужно же чем-то заняться, так? По-моему, это наипрекраснейшая идея.       — Вот как? А где мы возьмем мангал? Есть предложения?       — Можно позаимствовать у соседей. Я вчера видела его у них во дворе, когда высматривала тебя из магазина.       — Оперативно, — хмыкнула Эверли, — впрочем, в твоем стиле. В таком случае я за, шашлык так шашлык. Но мангал выпрашивать идешь ты.       — Бога ради, нет! — взмолилась девушка, — Там эта противная псина, боюсь не удержаться и расшибить ее голову кирпичом, чтобы эту и последующие ночи проспать спокойно.       — Все в твоих руках! — широко улыбнулась женщина.       Грейс звонко рассмеялась и слегка толкнула мать в плечо. Напряжение женщины постепенно спадало, и вскоре исчезло вовсе, но лишь до тех пор, пока на кухне она не встретилась с Меган. Та снова курила, приоткрыв окно, и на лицо выглядела так, словно все как обычно.       — Я сделала бутерброды, — сообщила она, торопливо дотягивая сигарету, — но не нашла колбасу.       — И не найдете. Я съела ее ночью. — промямлила Грейс, усиленно жуя яблоко, — Кстати, вкусная была.       Эверли тоже присела за стол и притянула к себе чашку. На столешнице щелкнул чайник. Грейс сходила за ним и наполнила кипятком три чашки, но лишь одна осталась пустой. Робин здесь почему-то не наблюдалось.       — А где Ро? — поинтересовалась Меган, будто прочитав мысли Харпер, — Обычно в это время она уже не спит.       — Я схожу… — Грейс снова поднялась с места.       — Не нужно, — перебила Эверли, схватив дочь за запястье, — наверняка она еще спит. Сами знаете, что творилось полночи.       — Ну, в принципе да, — согласилась Грейс, — нам нужно высказать свое возмущение нашим ничерта не компетентным соседям и попросить сделать что-нибудь с этой собакой, пока я не занялась ею лично.       — Звучит устрашающе, — хмыкнула Меган, тоже присаживаясь за стол, — но я согласна.       — То есть, ты серьезно собралась покушаться на собаку?       — Нет, мам, но я могу снять ее с привязи и отпустить побегать по дворам. Уверена, людям будет весело.       — Не сомневаюсь, но не забывай, что нам еще мангал просить.       — Мангал? — подала голос Меган, — Зачем?       — Хотим пожарить шашлыки вечером. Ты, кстати, как? Ешь такое?       — Да… да, конечно, — рассеянно кивнула женщина, — шашлык, да, замечательно.       Эверли заметила, что Меган с ними только номинально. Мыслями же абсолютно не здесь. Прочистив горло, она заняла руки бутербродом с сыром. Есть ей не хотелось. Ей вообще не хотелось находиться тут. По крайней мере на кухне.       — Мы можем пригласить соседей сегодня вечером! — воскликнула Грейс, — Точно! Вот тут-то мы и подловим их с этой псиной…       — Успокойся наконец, — рассмеялась Эверли, — завязывай со своими планами по захвату собаки. А насчет соседей ты права, можно пригласить. Заодно познакомимся.       — Было бы круто, если бы старые соседи все еще жили здесь. Мы с Карли при последней встрече закопали банку из-под кофе у них во дворе, ну типа капсулу времени. Помнишь Карли?       — Конечно помню. А что вы там закопали?       — Да мелочь всякую, — отмахнулась девушка, — и договорились раскопать через пару лет. Прошло уже семь.       — Только не говори, что собираешься перелопатить весь их двор.       — При первой же возможности. — четко кивнула Грейс.       — Тогда лопата в гараже.       Харпер улыбнулась и снова взглянула на Меган. Та задумчиво смотрела в пустоту, передвигая по столу чашку. Эверли потупила взгляд и поджала губы. Она понимала, что напрямую является причиной такого состоянии женщины, но сделать ничего не могла. Вот вообще ничего! Не будь здесь Грейс, она могла бы попытаться еще раз прояснить ситуацию, но девушка, задрав ноги на стул, постукивала пальцами по экрану телефона.       — Меган, — негромко начала Эверли, — давай отойдем. Нужно поговорить.       Та кивнула и встала из-за стола. Прихватив с подоконника пачку сигарет, направилась следом за Харпер. Путь их закончился как раз на террасе, которую им сегодня предстоит привести в порядок. Эверли прикрыла за ними дверь и повернулась к женщине:       — Что происходит? На тебе лица нет. Это из-за того, что было ночью?       — Отчасти, — пожала плечами та, — но дело тут не только в этом. Возможно, мне придется уехать. Утром звонил Джим. Оказывается, нашу рекламу собираются запускать только через два месяца.       — Это еще почему? — возмутилась Харпер, — Передай это в главный офис, в чем проблема?       — Проблема в том, что как раз-таки главный офис и принял это решение.       — С чего вдруг? Разработки исключительно для весеннего сезона, а через два месяца они уже не будут пригодны. Я что, блять, похожа на гребаную печатную машинку?       — Не нервничай. Это уже не наши проблемы, и уже тем более не твои. Джим пытается с этим разобраться, но результаты неутешительные. До конца сегодняшнего дня все станет ясно, и если ничего не поменяется, то мне придется поехать туда самой.       — Да чертов Джим плевать хотел на все это, как ты еще не поняла? Он свою задницу лишний раз поднять боится, а в главный офис поехать и подавно. Ты вообще в курсе, что Брюс собирался его уволить, и не единожды, а знаешь за что? Он катался в долбаный Глобал и крутился с Чарли, а потом их офис какого-то черта опережал нас по наработкам, притом по нашим схемам. Увлекательная история, да?       — Я не знала об этом, — помотала головой Меган, — почему же Брюс не предупредил меня?       — Ты меня спрашиваешь? Я могу сказать только одно — пока не поздно, поручи это Джессике. Вероятность того, что она решит все уже сегодня необычайно велика.       — Да, хорошо, — нахмурилась женщина, нервно тыкая по экрану телефона, — спасибо. Я учту по поводу Джима.       Харпер напрочь забыла о волнующей ее пару минут назад проблеме. Она не на шутку разозлилась и подумала, что вполне могла бы сама позвонить этому усатому придурку и пропесочить так, что он вызовется написать заявление по собственному. Уж она-то точно знала его, как никто другой. Работа с ним бок о бок пять лет дала ей возможность понять, что к чему.       Моррис с головой ушла в телефонный разговор, так что Эверли решила зайти обратно в дом. Грейс на кухне уже не было. Женщина прислушалась, но не услышала ничего, кроме громкого голоса Меган. Робин судя по всему еще не спускалась. Окончательно Харпер убедилась в этом когда приоткрыла дверь своей комнаты. Девушка спала на ее кровати в обнимку с подушкой. Невольно губы Харпер вздрогнули в улыбке. Тихо прикрыв дверь, она так же бесшумно пробралась к кровати и присела на самый край. Бледная кожа рук девушки покрылась мурашками, и нога, что виднелась из-под одеяла, тоже была холодной. Эверли проверила, осторожно коснувшись ее тыльной стороной ладони. Подтянуть одеяло оказалось намного сложнее, чем представлялось, но женщина все же сумела.       Ей нравилось смотреть на нее спящую, зная, что в этом состоянии та абсолютно безобидна. Слишком красивая, слишком идеальная и до того милая, что не поцеловать ее стало для Эверли самой настоящей проверкой силы воли. А она никогда особо ею не отличалась, и этот случай не стал исключением. Нависнув над лицом девушки, она тихо освободила его от рыжих прядок и примкнула губами к теплым чужим.       — Я уснула? — неожиданно спросила Робин, распахнув глаза.       — По-моему, да, — хмыкнула Эверли, нежно очерчивая кончиком пальца линию ее подбородка, — мы уже позавтракали. Но не сырниками.       Девушка пару раз моргнула и внимательно посмотрела на лицо женщины, а затем медленно провела рукой по мягким волосам в попытке убрать их с него. Она не поняла, почудился ли ей этот секундный еле ощутимый поцелуй, или же нет, именно поэтому не могла решиться стать инициатором действительно реального.       — Что ты так на меня смотришь? — шепнула Харпер, и после этого вопроса Робин все же рискнула.       Губы слились в медленном, наполненном дикой нежностью поцелуе. Сердца забарабанили наперебой, словно пытались точно так же дорваться друг до друга сквозь скованные пламенными чувствами грудные клетки. Эверли рывком стянула с девушки одеяло и мелкими поцелуями отправилась ниже, к гладкой коже шеи, к острым, покрытым мелкой россыпью веснушек плечам, ощутила, как клокочет чужое сердце, как вздымается аккуратная грудь, как крепко пальцы стискивают ее плечи, оставляя за собой красные пятна. Женщину уже не заботило то, что неподалеку от них находятся еще двое людей. Сейчас ее волновало только одно. Только одна.       Коснувшись разгоряченной чужой кожи под майкой, она аккуратно подцепила пальцами резинку шорт девушки и, убедившись, что та действительно готова, потянула вниз. Девчонка поддалась и приподняла таз.       — Ты уверена?       — Да. — шепнула Робин, обводя языком губы.       Уже в следующую секунду волосы женщины оказались в крепкой хватке, но ей слишком нравилось. Ненавязчиво царапая кожу на подрагивающем бедре одной рукой, второй она слегка поглаживала нижнюю часть живота. Каждое вздрагивание ощущалось как на себе, каждый приглушенный стон заставлял блаженно улыбаться, резче орудуя языком. Девчонка небрежно подтянула женщину к себе и жадно впилась в ее мокрые губы, проталкивая язык в самую глотку. Тело изнывало, и Харпер прекрасно это понимала, потому медленно повела руку ниже по напряженному животу девушки. Пальцы с легкостью скользнули внутрь, вызывая очередной стон. Робин попыталась заглушить его очередным поцелуем, но Эверли не позволила. Она хотела слышать ее, ловить эти звуки губами, лишь изредка даря легкие поцелуи. Ей буквально хотелось кричать от того, насколько прекрасной была эта чертова девчонка. Эта настырная, бессовестная, самодовольная сучка, позволяющая себе столько, сколько по отношению к Харпер не позволял никто. Любого другого она прикончила бы к чертовой матери, но только не ее. Эта до ужаса хороша, непозволительно очаровательна и крайне ею желанна. До гребаных колючих мурашек по телу.       — Тише, тише, — зашептала женщина, ощущая, как сокращаются мышцы вокруг ее пальцев, — маленькая моя…       Робин крепко сжала ноги, но Харпер даже не дернулась и чуть сильнее надавила на пульсирующий клитор. Последний стон затерялся в глубоком, горячем поцелуе. Толчки в нижней части живота ослабли, но девчонка все еще не отпускала женщину, сцепив руки на ее шее. Ей казалось, что это очередной сон, каких было уже с десяток так точно, но на этот раз ощущения не дали ей усомниться в реальности происходящего.       — Ты как? Все еще не хочешь сырников? — улыбнулась Эверли, прокладывая дорожку из поцелуев от щеки до ключиц.       — Нахер сырники! Вы говорили, что у Вас никогда не было отношений с женщинами! Это определенно чистой воды надувательство!       — Ну разве что самую малость. Я не соврала. Отношений у меня не было, но секс был не единожды. Но давно.       — Что же Вас замуж-то понесло тогда?       — Ну, знаешь! — ухмыльнулась Харпер, — Жизнь полна сюрпризов.       — Это точно…       — И давай… заканчивай со своим «Вы» когда мы наедине, теперь это как минимум глупо.       — Я думала Вы… ты уже не предложишь. — смутилась девушка.       Эверли улыбнулась. Вырисовывая незамысловатые узоры на ее оголенном плече, не могла оторвать взгляда от золотистых глаз, горящих яркими искорками. Да, они точно были гребаным средством гипноза. Иначе какого лешего с ней происходит? Точно ли она в здравом уме и доброй памяти?       — Сегодня мы собираемся жарить шашлыки, кстати. Хотим пригласить соседей. Ты как?       — Шашлык ты так же отменно жаришь? Или можно даже не пробовать?       — Что? Боже, — Эверли вдруг рассмеялась, — я вымою твой рот с мылом, милая, но это потом. Сейчас мы будем разгребать террасу, и ты тоже. Поэтому спускайся.       Оставив пару коротких поцелуев на горячих губах девушки, Харпер поднялась с кровати и наспех привела волосы в порядок. Та наблюдала за ней через зеркало и не могла сдержать глупой, но самой искренней улыбки. Она любила ее. Любила до неприличия сильно.