Такие, как есть

      А до конца ли я протрезвела? — подумала на секунду Эверли, глядя в глаза мужа. И все же нет, тот был реальным, настоящим, как всегда улыбчивым, но сейчас его улыбка больше походила на оскал.       — Когда ты вернулся? — спокойно спросила она.       Выглядела Харпер уверенно, на самом же деле ее сердце бешено колотилось — и не из-за волнения, а от страха. Хотя бояться было нечего — морально к разговору она давно подготовилась.       — Все-таки не помнишь? — шепнул он, потянув Эверли к себе за руку.       Она не нашла бы сейчас в себе сил даже для того, чтобы оттолкнуть его — насколько была ошарашена. Мужские руки как-то небрежно, грубо, неосторожно проникли под расстегнутую куртку, словно пытаясь охватить каждый сантиметр тела женщины, и той вдруг стало так противно, так неприятно, что она задрожала и под раздраженный мужской вздох отшатнулась.       — Что я должна помнить? — бросила Харпер, все еще ощущая фантомные прикосновения к спине и ягодицам.       — Неужели забыла, как развела целый скандал на глазах у десятков людей?       — Что ты несешь? — вспыхнула женщина, — Какой скандал?       — Ты действительно не помнишь? — хмыкнул Томас, — И даже того, как швыряла в меня пустыми стаканами?       Эверли так и замерла на месте после этих слов, глядя на свое отражение в зеркале. Она догадалась. В сообщениях Меган речь шла о нем. Медленно сняв куртку и повесив ее в шкаф, женщина направилась на кухню. Ни желания ни сил разбираться во всем этом сейчас не было.       — Ты все еще хочешь, чтобы я ушел? — спросил Томас, стоя за спиной Харпер.       — Да, — честно ответила она и добавлять более ничего не хотела.       Мужчина обошел стол и присел напротив Эверли. Конечно, он прекрасно понимал, что вчера в клубе не было смысла что-то объяснять, но все же попытался. А он попросту выронил телефон в аэропорту, когда сошел с самолета, и ни номера Грейс, ни номера Эверли наизусть не знал. Если честно, он даже хотел все бросить и улететь обратно, но ему пригрозили увольнением и ужасной характеристикой. Да, был неправ, поставил работу выше семьи, остался, потому подозревал, что ждет его дома, хотя и без того вернулся на три дня раньше. Не ошибся.       Ночью влетело ему знатно, притом два раза. Первый от Эверли, когда та безупречно четко швырнула в него пустой стакан и попала точно в затылок, стоя на барной стойке, а второй от какой-то рыжей бабы, которая мало того, что назвала его бабником, так еще и влепила колючую пощечину с возгласом «Это тебе за моего лучшего маркетолога, сволочь!». А потом он и вовсе упустил момент, когда Эверли пропала, хотя ждал у входа в клуб. Спросил у ее подруги, но та обложила его трехэтажным и вскоре тоже скрылась в неизвестном направлении. Дома Томас никого не застал. Лишь увидел тот самый чемодан у двери, о котором Эверли напомнила ему раза четыре точно. Даже если бы он хотел — злиться не мог. Вину ощущал прекрасно и надеялся на повторное обсуждение ситуации, но сейчас видел, что Эверли на разборки не настроена.       — Давай еще раз все обсудим? — осторожно предложил мужчина, — Я должен объясниться.       — Я слушаю, — отозвалась Харпер.       — Эв, я потерял телефон в аэропорту. — женщина тихо усмехнулась, — Да, я понимаю, что это звучит как банальная отмазка, но тем не менее.       — Дальше что? Это и есть та самая веская причина? — Эверли удостоила мужа своего взгляда и заметила в его глазах неподдельное сожаление.       — Да.       — Ты уверен, что тебе больше нечего мне сказать?       — Что ты хочешь услышать? Я действительно потерял гребаный телефон, — разнервничался мужчина, резко поднялся с места и зашагал по кухне, — и купил новый, вот!       Он поспешно достал из заднего кармана джинс телефон и показал женщине, но та даже не глянула в его сторону. Она вдруг осознала, что ей абсолютно все равно. Что бы он ни сказал, и какой бы горькой ни оказалась правда — ей было бы плевать. Впервые в жизни ее ничуть не волновало то, что они ссорятся, и впервые она не хотела как можно быстрее найти разрешение этой ссоры. До того ли решительно она была настроена на расход с ним, или же причина в чем-то — или ком-то — другом, разбираться ей тоже не хотелось.       — Уходи, — только и сказала женщина.       — Но…       — Уходи.       Томас рванулся к выходу и с силой толкнул стоящий рядом с Эверли стул, но она даже не дрогнула. Внутри нее зияла пустота — ни чувства жалости и ни капли сомнений. Хотелось лишь как можно быстрее остаться одной.       — Я никуда не пойду, — твердо произнес мужчина, на что Харпер хмыкнула, — Ты слышишь меня?       — Это моя квартира.       — Квартира, да, но все это, — он обвел руками кухню, — и прочее — что? Правильно, совместно нажитое имущество. Хочешь дележки?       — Ты мне угрожаешь? Я правильно понимаю? — слабо улыбнулся женщина, взглянув на разъяренного мужа.       — Ты не оставляешь мне выбора, — процедил он сквозь зубы.       — А разве должна? — спросила Харпер, — Значит так, забирай свои вещи и вали отсюда к чертовой матери, слышишь? Прямо сейчас. — настолько спокойно сказала она, настолько тихо и размеренно, что Томас буквально озверел.       Всего секунда понадобилась ему для того, чтобы рассечь губу Эверли до крови и какое-то жалкое мгновение для того, чтобы осознать это. Она не вскрикнула и даже не ахнула, лишь резко встала и выбежала из кухни. Мужчина взглянул на свою руку, несколько раз сжал и разжал ее, будто хотел убедиться, что это действительно сделал он, и наконец, сообразив, кинулся следом за женщиной.       Обнаружил он ее в ванной. Эверли стояла склонившись над раковиной и пыталась остановить частые капли крови, брызги которых стремительно окропляли белоснежные края.       — Прости, — прохрипел Томас, подсовывая жене очередной ватный диск и то и дело намереваясь приобнять ее, — милая, прости меня…       Но Харпер молчала. Он заметил, что глаза ее были совершенно сухими. Небрежно       ткнувшись носом в плечо женщины, неожиданно всхлипнул. Он не мог даже вообразить, что когда-либо поднимет на нее руку. Она была и останется для него буквально всем, а вот останется ли он для нее — очень сомневался. Эверли не отталкивала его, один за другим меняя ватные диски и сплевывая кровь.       Так же молча женщина ополоснула края раковины, перекрыла воду и направилась к двери, оставив Томаса наедине с собой. Харпер была готова кидаться на стены, но не от режущей боли, а от разочарования. Она всегда думала, что разразится целой истерикой, ударь он ее, только теперь не видела в этом никакой нужды. Да, больно, да, крайне неприятно, и недели две-три назад она бы даже ответила ему, пригрела бы тем же самым стулом по голове, а сейчас ей совершенно этого не хотелось. Она лишь надеялась, что после этого он уйдет отсюда без лишних разговоров.       Переодевшись, женщина задумалась над тем, как будет маскировать это безобразие на своем лице. Да, подумала именно об этом, а не о том, что это сделал Томас, сделал ее муж, единственный человек после Грейс, без которого еще совсем недавно она не мыслила своей жизни. Могла ли она представить себе такой исход? Никогда. Даже не задумывалась. Харпер осторожно коснулась губы подушечкой пальца, прикидывая, сколько времени ей понадобится для того, чтобы зажить. Явно не неделя, которую Эверли собиралась провести дома. Что же ей сказать на это Грейс? Кэт? Меган? Робин? Впрочем, последней объясняться она не обязана. Да и Грейс, по правде говоря, не знала, что сказать. Меган вообще провалилась к чертовой матери, даже не перезвонила. А вот Кэт… уж тут-то умолчать точно не получится.       В дверях вдруг возник Томас. Жалкий, мерзкий, опротивевший настолько, насколько вообще можно вообразить. Эверли даже не посмотрела в его сторону, продолжая усиленно размышлять над тем, как будет оправдываться перед Хьюз. А Томас все стоял. Неужели думал, что она его простит? А было ли ей вообще обидно? Возможно, но за потраченные на него годы было гораздо обиднее. Даже если он действительно просрал свой чертов телефон, это не изменит ровным счетом ничего.       С одной стороны может показаться, что Харпер попросту раздула из мухи слона в попытке найти причину избавиться от мужа, но причина в самом деле была. Эверли толком ее не осознавала, просто чувствовала, что так будет правильнее.       Она ощущала отрешенный взгляд на себе, но мужчина, казалось, смотрел вовсе не на нее, а сквозь, чего-то выжидая, поэтому женщина молча встала и закрыла дверь прямо перед его носом. Тот даже опомниться не успел, лишь машинально отшатнулся.       Телефон Эверли остался на кухне, сумка тоже, так что она глянула в окно в надежде увидеть во дворе машину Меган, а по итогу рассмотрела Грейс, приближающуюся к дому. Через пару секунд взгляд ее упал на машину Робин, из которой выбралась сначала она сама, а затем и Меган. Как они все вовремя, — покачала головой Харпер.       Женщина кинулась к зеркалу, открыла один из ящичков тумбы и выудила тональник. Лихорадочно нанося небольшое его количество по всей трещине и вокруг нее, прислушивалась к происходящему за дверью комнаты. Первым делом она услышала трели своего телефона, но даже не думала за ним идти и буквально молилась тому, чтобы время магическим образом замедлило ход. Губу адски жгло, и чем больше Эверли касалась ее, тем отчетливее ощущала ужасный дискомфорт. Шипя от боли, она придирчиво вгляделась в результат, хотя понимала, что глупо было надеяться на его идеальность. Трещина всего лишь приняла телесный оттенок, но никуда не пропала. Черт с ней, — нахмурилась Харпер. В этот момент раздался звонок в дверь. Томас прошаркал тапочками по паркету, повернул замок, но вместо голоса Грейс прозвучал полный презрения голос Меган. Харпер решила действовать. Вернее, сделать вид, что заснула.       — Она дома?       Томас почему-то промолчал, и уже через пару секунд по голове Харпер ударил приглушенный стук в дверь ее комнаты. Она так умеет? — Эверли почему-то улыбнулась, вспомнив, как бесцеремонно женщина обычно заявляется к ней в кабинет. Ответа Меган дожидаться не стала, тихо приоткрыла дверь и вошла в комнату. Харпер лежала спиной к ней, по уши накрывшись одеялом.       — Эв, ты спишь? — шепнула женщина.       Та промолчала и буквально перестала дышать. Прожигая взглядом подаренный Робин букет, надеялась, что Меган уйдет. Ей бы и десяти минут хватило, чтобы придумать удивительную историю, приключившуюся с ее губой, но сейчас она попросту растерялась бы. А Моррис даже не думала уходить. Зря шла что ли? Постояв у двери еще несколько секунд, шагнула ближе к Эверли. Харпер тут же закрыла глаза. До нее донесся запах парфюма женщины, который в офисе обычно являлся сигналом о том, что пора ретироваться. Сейчас же ретироваться она не могла, хотя очень хотела.       В дверь снова позвонили. Грейс. Теперь точно она. Ее радостный визг при виде отца заставил ногу Эверли бешено дернуться.       — Когда ты вернулся? — продолжала верещать девушка, — Почему не позвонил?       Томас что-то бубнил в ответ, и Харпер настолько сильно хотела вслушаться в их разговор, что не заметила, как Меган возникла прямо у нее перед лицом.       — Ты глаза закрыть забыла? — улыбнулась она.       Эверли дернулась уже второй раз. Дико захотелось выматериться, но даже в недвижимом состоянии губа противно ныла. Удерживая одеяло у носа, женщина невнятно промямлила:       — Что за хрень произошла в клубе?       — Кстати, почему он еще здесь? — Меган нахмурилась и кивнула в сторону двери, но, заметив, что Харпер ждет ответа на свой вопрос, продолжила, — Он позвонил тебе уже из дома, а ты сразу сказала, где находишься, потому что посчитала, что в трезвом состоянии не сможешь выразить все так, как хотела бы. Ну, он и приехал, — женщина развела руками.       — Я вообще ничего не помню, — помотала головой Эверли, — А ты-то куда делась?       — Я хотела задать тебе тот же вопрос.       — Я… я такси вызвала, наверное, — Харпер отвела взгляд.       — Могла бы предупредить.       — Ладно, извини.       Конечно, извинения были простой формальностью, но вся эта ситуация очень не нравилась Эверли. Она по-прежнему лежала под одеялом и это уже порядком ей надоело, а Меган все стояла возле нее и уходить, судя по всему, не собиралась.       — Ты хотела что-то еще? — осторожно поинтересовалась она.       — С тобой все нормально? — нахмурилась женщина, — Что ты вцепилась в это одеяло?       Да, Эверли и правда выглядела странно, так что этого вопроса стоило ожидать. Вздохнув, она все-таки аккуратно стянула одеяло и тут же опустила взгляд куда-то в ноги Моррис, чтобы не видеть ее реакции. Та поначалу не обратила на гематому Харпер никакого внимания, но спустя несколько секунд рывком нагнулась ближе и, осторожно коснувшись указательным пальцем ее подбородка, повернула к себе.       — Это что за дрянь? — голос ее похолодел настолько, что Эверли до смерти перепугалась за Томаса, — Харпер, что это?       Женщина замялась. В голову лезли исключительно идиотские отмазки, бредовые до такой степени, что она рассмеялась бы глядя в глаза, скажи ей кто-нибудь подобное. Однако ответа Меган не требовала. Ей хватило растерянного взгляда напротив, чтобы обо всем догадаться.       — И ты хочешь сказать, что после этого позволила ему остаться здесь?       — Он уйдет…       -… Нет, если он не ушел сейчас, то и потом уже не уйдет, — перебила Моррис, — Гони его в шею, поняла? И чем быстрее, тем лучше.       — Я…       — … Как ты вообще позволила ему распустить руки? — продолжала возмущаться женщина, — Может, мне поговорить с ним?       — Нет! — Харпер вскочила с постели и зашагала к двери, понимая, что ее слова в случае чего Меган вряд ли остановят, — Я сама, ладно?       — Сама ты должна была это сделать еще утром! А он там в тапочках расхаживает. — ухмыльнулась Моррис, — Мне искренне жаль, что в клубе мы с тобой разминулись, и я не смогла выставить его отсюда собственноручно.       — Я поговорю с ним, обещаю, — прошептала Эверли и приоткрыла дверь, намекая женщине на то, что ей пора отправляться домой, — сегодня, но позже.       — Не откладывай, слышишь? — улыбнулась Меган, сжимая руками плечи Харпер, — Ни в коем случае!       Эверли сконфуженно кивнула, ожидая, что теперь Моррис точно уйдет, но не тут-то было. Осторожно обвив руками талию женщины, она прижала ее к себе настолько плотно, что ту моментально прошиб холодный пот. Одному Богу известно, как ей стало неловко. Нервно хмыкнув, Харпер попыталась проигнорировать случайное прикосновение кончика носа к своему уху и горячее дыхание на щеке. Черт, что вообще за нахрен? Меган впервые оказалась так неприлично близко к ней, и Эверли почему-то показалось, что она намеревается поцеловать ее, поэтому поспешила отвернуться, а затем и вовсе отойти от нее.       — Мы договорились? — уточнила Моррис, ухватившись за дверную ручку.       Харпер снова кивнула. Она до того растерялась, что не сообразила даже сдвинуться с места, продолжая стоять перед закрытой дверью. Вот дерьмо собачье! Что это такое? А было ли в этом вообще что-то из того, о чем она подумала? Да тут хочешь не хочешь, а начнешь выискивать. И начало этому положила Робин.       

***

      Эверли не заметила, как заснула, размышляя над произошедшим. Все же она решила остановиться на том, что просто накручивает себя. Меган не стала бы… А почему бы она не стала? Или Харпер просто очень хотела, чтобы это было так? Правильно, хотела, и заверила себя в том, что это действительно так.       Поднявшись с кровати, женщина подошла к зеркалу. Тональник с губы стерся, а трещина покрылась тонкой корочкой. С этой минуты Эверли решила больше не пытаться как-то ее скрыть — самое страшное уже позади, и только сейчас обратила внимание на подозрительную тишину в квартире. Лишь одна мысль возникла в ее голове. Томас все-таки ушел, а Грейс, узнав о том, что Эверли его выгнала, записала мать врагом номер один и тоже смоталась. Ничего хорошего в последнем, конечно, не было, но именно сейчас Харпер была рада, что в квартире никого нет.       Впрочем, с выводами она поспешила. Дома оказались оба, и Томас при виде женщины подскочил с дивана так, словно у него в заднице взорвалась петарда.       — Я купил тебе мазь, — пробасил он, торопливо распаковывая заранее припасенную на столике коробочку.       — Как благородно, — снисходительно улыбнулась Эверли, но мазь из его рук выхватила, — Какого черта ты еще здесь?       — Мы можем поговорить? — он сложил руки в замочек и приложил их к губам, — Спокойно.       — Хочешь и вторую губу мне разнести? Ну уж нет, — мотнула головой Харпер, — этого вполне достаточно.       На этих словах мужчина окончательно спрятал лицо в ладонях. Да, ему было стыдно. Эверли прекрасно это видела. Он сожалел, но в то же время не знал, как можно исправить ситуацию. Не знал и того, что исправить ее не сможет в принципе.       — Где Грейс? — поинтересовалась женщина.       — У соседей, — промямлил Томас, — не знал, что твоя чокнутая подружка — наша новая соседка.       Эверли промолчала. Решив пока отложить мазь, направилась на кухню и включила чайник, но спустя пару секунд выключила, заприметив через полупрозрачное стекло одного из шкафчиков начатую пару дней назад бутылку вина. Она выжала два бокала на одном дыхании тогда. Это произошло после их посиделок с Робин. Хотелось, конечно, чего-нибудь покрепче, но по холоду тащиться в магазин она не собиралась. Пришлось довольствоваться вином. В сущности это не такой уж и плохой вариант, учитывая то, что за весь день женщина не ела ничего, кроме несчастных панкейков Робин.       Бокалом она решила не ограничиваться и хлестанула несколько глотков прямо из горла. Вспомнила о своем обещании самой себе не пить и на удивление быстро о нем позабыла. Еще пару недель назад при виде такой картины Томас непременно возмутился бы, но сейчас Эверли точно знала, что скажи он хоть слово — бутылка разлетится об его башку.       Достав из холодильника сыр, Харпер пристроилась за столом и взяла в руки телефон. Сконцентрировать на нем внимание так и не смогла. Томас все еще не дал ей точного ответа. Собирается ли он вообще уходить? Или думает, что все сойдет ему с рук? Точно нет. И что же скажет на это Грейс?       Едва женщина успела о ней подумать, как входная дверь открылась. И Грейс, кажется, была не одна. С Робин. Что они таскаются туда-сюда? — взбесилась Эверли, торопливо дожевывая кусочек сыра. Она думала, как бы ей пробраться обратно в комнату, но не успела бы даже выйти из кухни. В дверях показалась Робин, кивнув на слова Грейс о том, что та сейчас подойдет. Харпер уложила голову на руку, таким образом прикрывая губу, а бутылку опустила под стол.       Моррис улыбнулась и присела напротив женщины. Та, кажется, только проснулась, поскольку след от складок подушки на ее щеке выглядел совсем свежим. Ей вдруг так захотелось расцеловать это сонное лицо, что она смутилась, неловко почесывая затылок. Эверли упорно игнорировала ее нахождение рядом с собой и все тыкала большим пальцем по затемненному экрану телефона. Но Робин и не хотела выводить женщину на разговор, напротив, теперь она могла спокойной рассмотреть ее и даже не отводить взгляд, как делает обычно. Конечно, если Харпер не идиотка, — а она явно таковой не является — то давно должна была осмыслить происходящее между ними. Намерения Робин прозрачны, как стекло, и она вовсе их не скрывает, но что-то вновь и вновь заставляет ее отступать. Ей не страшно, нет, просто она все еще пытается понять, как быть. Резкость ее действий запросто может оттолкнуть женщину окончательно, но и бездействовать ей тоже не хочется. Не хочется, но временами приходится.       Эверли же сейчас подумала о том, что можно было бы мысленно послать всех троих к чертовой матери и уйти в квартиру напротив, но неоднозначные действия со стороны Меган не давали ей никакого покоя. Во что она вообще влезла? Что за гребаный дурдом творится в ее жизни? Как с этим разбираться? Черт его знает…       Ее размышления прервала Грейс, вошедшая на кухню. Выглядела девушка веселой, но лишь до того момента, пока не увидела Эверли.       — Мам, что у тебя с лицом? — пробормотала она, и Харпер осознала наконец, что рука давно блуждает в затылочной области.       Моррис нахмурилась, оторвала взгляд от держащей телефон руки женщины, которую рассматривала последнюю минуту, и ее сердце вдруг забарабанило так сильно, что ей пришлось сложить руки на груди, чтобы хоть как-то это скрыть. Естественно, никто этого не заметил, но теперь Эверли была вынуждена ответить.       — Об шкаф, — коротко проговорила она, — случайно получилось.       — Об шкаф? — воскликнули девушки в один голос.       Первым делом Харпер посмотрела на Робин. В глазах той плескалось дичайшее волнение. Грейс же недоумевала, каким вообще образом можно было так долбануться об шкаф.       — У нас есть какая-нибудь мазь? — засуетилась она и быстро удалилась, продолжая что-то бормотать себе под нос.       Эверли прикрыла глаза, готовясь к какому-нибудь вопросу от Робин. Но та, как ни странно, молчала. Однако молчание длилось недолго.       — Это он? — тем же тоном, что и Меган пару часов назад, спросила она. Женщина ничего не ответила. — Он?       Харпер вновь промолчала. Лишь осмелилась взглянуть в ее глаза. Столько злобы было в них, столько грусти, столько сожаления, что губы женщины скривились в какой-то непонятной эмоции. Наверное, она не хотела верить в реальность происходящего. В то, что эта девочка действительно испытывает к ней самые искренние и сильные чувства, что вот она — настоящая, до того прекрасная, до того хорошенькая, что сердце заходится всякий раз, стоит ей показаться где-то поблизости. А что будет, если поцеловать ее? Какие ее губы сейчас? Такие же теплые, как обычно, или напротив, холодные? С привкусом жвачки, или, может, утреннего ванильного печенья? Так или иначе — взгляд женщины был прикован именно к ним. Отвела бы она его, если бы осознала? Нет.       Девчонка заметила. Выпрямилась, отбросила с плеч волосы и сложила руки перед собой. Харпер лениво перевела взгляда в ее глаза, зачем-то улыбнулась, но впервые совершенно не смутилась.       — Что Вы так на меня смотрите? — осторожно поинтересовалась она, не скрывая точно такой же улыбки.       Вино. Все это чертово вино. Чтоб оно провалилось!       — Нужно мазать два раза в день, — донеслось из прихожей, и Харпер, будто очнувшись, опустила глаза на свои руки.       Сочтет ли Робин это за что-то большее, чем просто незамысловатый взгляд? Впрочем, ответа она все равно не узнает. Грейс вообще было плевать на все, лишь бы мать поскорее воспользовалась мазью, так что Эверли послушно нанесла небольшое ее количество на губу.       — Как же тебя угораздило? — спросила девушка, присаживаясь рядом с Робин.       — Пройдет, — отмахнулась Харпер, — все нормально.       Они просидели так еще около пятнадцати минут. Странно, но Эверли вовсе не хотелось бежать оттуда, сломя голову. И даже Робин вела себя совсем как обычно. Томас пару раз заходил на кухню, напоминая о своем существовании, пытался поймать взгляд жены, но та, ей-богу, правда, не замечала этого. Время пролетело так быстро, что лишь благодаря будильнику на шесть вечера Харпер вспомнила об отчете, который должна была отправить на почту Меган.       — Мы с мамой собираемся на дачу в выходные, — начала вдруг Робин, — и она предложила мне позвать Грейс, — тут ее взгляд вновь упал на Эверли, — может, Вы тоже с нами?       — Ну…       — Что «ну», мам? — перебила Грейс, — Даже не начинай! Мы поедем!       — Поедем… — неуверенно заключила женщина.