Такие, как есть

      — То есть, ты хочешь сказать, что твоя мать положила глаз на Эверли?       Робин выпрямилась, ошарашенная прямолинейностью Эби, быстро огляделась по сторонам, но в ответ лишь пожала плечами. Конечно, эта мысль возникала в ее голове, только вот озвучить ее смелости в ней не хватало, но Эбигейл прекрасно справилась с этим сама.       — Я не уверена… у мамы никогда не было подруг, да она и не стремилась к этому, тем более проявляя инициативу со своей стороны…       — А может, она действительно хочет простого дружеского общения? — предположила Лоуренс, — Что ты так сразу?       — Потому что это не похоже на мою мать, ясно? Какой, к чертовой матери, ресторан? За всю мою жизнь мы с ней ни разу в них не были, даже в мои дни рождения, понимаешь? — Робин завелась моментально, и злость охватила ее с новой силой.       — Ро, у нее ничего не выйдет, если Эверли сама этого не захочет…       — Что ты несешь? — перебила Моррис, закатив глаза.       — У Харпер есть своя голова не плечах, — с улыбкой терпеливо пояснила Эбигейл, — Почему ты так завелась? Они обе взрослые женщины, в конце концов их объединяет одна деятельность! Знаешь, как хорошо обсуждается работа вне формальной обстановки?       — Тебе-то откуда знать? — скептически прищурилась Робин.       — Не важно, — Лоуренс отмахнулась и, не выдержав, намертво захлопнула дверь аудитории, — Ты просто себя накручиваешь, Ро. Научись смотреть на вещи проще!       Моррис подняла глаза на подругу. Та внимательно следила за ее реакцией на эти слова со слегка приподнятыми бровями, и Робин почему-то захотелось ей поверить. Конечно, Лоуренс не тот человек, к которому стоит прислушиваться в подобных ситуациях, все-таки менять парней стабильно пару раз в два-три месяца — как минимум странно, но другого варианта Моррис не видела и утешать ее больше было некому.       — Да, наверное, ты права, — улыбнулась Робин.       — Еще бы! Уж в чем-в чем, а в этих вещах я отлично разбираюсь, — залепетала девушка, а Робин на это лишь кивнула головой и грустно ухмыльнулась.       Впервые она позавидовала такой самоуверенности, впервые захотела начать относиться к жизни так же легкомысленно и просто, как Эби, но даже при всем желании не могла этого сделать.       Вдруг у Моррис зазвонил телефон, и она, не отрывая взгляда от подруги, ответила на звонок.       — Да, мам? — Эбигейл тут же напряглась, навострив уши, — Я уже собираюсь домой, да… Корпоратив? — Лоуренс хлопнула в ладоши и замахала руками, так что Робин сразу поняла, о чем та хочет сказать, — А я могу туда прийти?.. Да? Отлично!       — Насчет меня спроси, — шепнула Эбигейл, и Моррис впала в секундный ступор, но затем кивнула.       — Мам… Можно я возьму с собой Эби?.. Зачем? Ну, она… Она учится на менеджера, хотела посмотреть, что да как вообще в этих офисах, — Лоуренс заулыбалась и показала большой палец, — Можно? Здорово, мы будем!       Радостный визг Эбигейл ворвался в уши сразу же, как только Моррис положила трубку. На самом деле она плохо понимала, зачем Лоуренс туда собралась, но и выяснять не собиралась. Вдвоем веселее.       

***

      Харпер сидела за рабочим столом и смотрела в окно. Однако ее взгляд ни на чем не задерживался. Она думала. Вернее, старалась не думать. Она не знала, что ответить на это странное сообщение от Робин, а главное понятия не имела, где девчонка могла видеть ее в лунном свете. В любом случае ей было приятно. Странное чувство. Непривычное. Ненужное. Но такое будоражащее, что ей вдруг стало стыдно перед самой собой.       Эверли перечитала это сообщение уже шесть раз, а на седьмой вдруг встрепенулась, бросила телефон в сумку подальше от глаз, достала из невысокого шкафчика некогда кем-то начатую бутылку коньяка и стакан. Зачем? По большей части машинально. Любой, даже незначительный разлад с Томасом она частенько заливала алкоголем, но, разумеется, в пределах разумного. Один человек как-то сказал ей — «Алкоголь не помогает найти ответ. Он помогает забыть вопрос.», и Эверли вдруг так воодушевилась этой фразой, что плеснула сразу полстакана, в надежде хотя бы на время избавиться от этих навязчивых мыслей.       Харпер сделала небольшой глоток, затем еще один, повертела головой, чтобы расслабиться, но безуспешно. Казалось, вопросов стало еще больше. Она вдруг вспомнила о том неловком поцелуе в подъезде и обвела языком горьковатые губы. Вспомнила всего на секунду и поклялась сразу же забыть снова, сжав руки в кулаки до побеления костяшек, но в памяти неожиданно всплыл вкус мятной жвачки и кофе. Так четко, что Эверли невольно зажмурилась и оттолкнула стакан на середину стола. Нет, не убежишь от себя, даже если выпить эту чертову бутылку до дна!       Женщина поднялась на ноги, небрежно одернула юбку и подумала, куда бы направиться. Попадаться на глаза Меган не хотелось, к тому же от нее наверняка за километр разит коньяком, а если выловить где-нибудь Кэт, то без допроса от нее не уйдешь.       Пятнадцать минут она бесцельно бродила по кабинету, изучила корку каждой книги в шкафу, по пять раз открывала и закрывала окно, перебрала бумажные папки со старыми отчетами, нервно усмехнулась от вида странного цветка в углу и решила, что его нужно перенести в зал, а лучше вообще выкинуть. Впрочем, здесь в целом нужно сделать перестановку. Этим Эверли и заняла себя.       Стол был повернут от выхода, сейчас же монитор компьютера будет перекрывать лицо Харпер, если кто-нибудь заявится сюда, как обычно, без стука. Ей хватило дури даже передвинуть полный книгами шкаф на другой конец кабинета и таким образом перекрыть яркий свет солнца, который в разгар дня вечно надоедливо светил в самое лицо. Пора бы потребовать жалюзи!       Кэтрин застала ее за передвижением ногой железной тумбочки и стаканом коньяка в руке.       — Матерь Божья, Эверли…       Хьюз встала в дверях как вкопанная, скорее всего тут же позабыв о причине своего прихода. Харпер нервно сдула с лица мешающую прядку волос и взглядом задала интересующий ее вопрос, но Хьюз либо не проницательная ничерта, либо намеренно проигнорировала это.       — Что у тебя тут происходит? И вообще, — Кэт схватила бутылку и помахала ею перед лицом подруги, — Не рано ли для коньяка? Три часа дня, Харпер! Вторник!       — Самое время, Кэт, самое время…       Женщина забрала бутылку обратно и вернулась к несчастной тумбочке. Ее бы воля, она бы провела здесь капитальный ремонт, перепланировку, покрасила бы стены в свой ненавистный зеленый, чтобы по итогу злиться и раздражаться из-за него, а не из-за самой себя, чтобы на фоне этого забывать обо всех назойливых, нудных мыслях и каждый день вторить себе о том, что нужно обязательно перекрасить стены обратно. Она готова на все, но сейчас получалось только опустошать стакан за стаканом и вымещать всю злость на идиотской доске-стенде, колесики которой как назло совершенно не крутились.       — Эв, что происходит? Что у тебя творится? — полушепотом спросила Кэтрин, поглаживая подругу по плечу, — Скажи, пожалуйста, ну?       — Да доска вот, — Харпер демонстративно толкнула доску, и та вновь не сдвинулась ни на сантиметр, — Не едет! Какая досада, да?       За этим последовал короткий, полный отчаяния смешок. В очередной раз коньяк приятной волной прошелся по горлу, а в серо-голубых глазах вдруг блеснули слезы. Скупые, непрошенные слезы.       — Да помоги ты мне наконец! — завопила Эверли, наспех сморгнув, — Или уйди, Кэт!       — Ну уж нет, — вздохнула Хьюз, присаживаясь на стул, — Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты соизволишь рассказать, какого лешего с тобой творится. Я вся во внимании.       Кэтрин развела руки в стороны, затем сложила их на груди и закинула ногу на ногу, показывая, что настроена решительно и действительно готова слушать, а Харпер подумала о том, что спрыгнуть с шестого этажа куда легче, чем рассказать обо всем.       — Не уйдешь? — Кэт помотала головой, — Не уйдешь, да? Хорошо, тогда я сама уйду.       Схватив сумку и куртку, Эверли поспешно вылила в рот остатки коньяка из стакана, сделала пару шагов к выходу, но, прикинув кое-что в голове, вернулась к столу и забрала всю бутылку, сопровождаемая ошарашенным взглядом голубых глаз.       В зале кипела работа, галдели сотрудники, шумели компьютеры, но стоило Харпер показаться там, как десятки глаз с интересом уставились на нее. Полбутылки давно дали о себе знать, и уже у лифта женщина решила освободиться от каблуков.       Лифт приближался, и сквозь его стеклянные стенки Харпер увидела в нем Меган. Мозг отчасти сработал, потому Эверли вовремя проскользнула под лестницу, но лишь через пару секунд поняла, что директорский кабинет едва ли не напротив.       — Черт, черт! — зашипела женщина, пробираясь по стене.       Удивительным образом ей удалось достать телефон и практически не глядя набрать номер Стива — их бывшего менеджера — поскольку он уже ни единожды срывался с работы и бросал свои дела, но никогда не отказывал в помощи. Поговаривали, что Эверли ему нравится, но сейчас ей было далеко не до этого.       — Приезжай в офис, быстрее, прямо сейчас… — женщине пришлось замолчать и дождаться, пока Меган в компании своего заместителя скроется за дверью кабинета, — Я потом все объясню.       Стив ничего не ответил. Отключился сразу же, и Харпер, не теряя времени, прошмыгнула к лифту.       Да, переобуться я, конечно, не додумалась — подумала Эверли, окинув взглядом полуголые ноги. Впрочем, на фоне происходящего это не так уж и важно. Время шло, а Стива на горизонте не наблюдалось, зато вскоре Харпер обратила-таки внимание на черную машину неподалеку. Фары пару раз мигнули, и женщина зашагала к ней. Стив снова поменял машину? Недавно вроде новую брал! Живут же люди!       Женщина по-хозяйски плюхнулась на сиденье и захлопнула дверь, даже не глянув на парня. Хороший Стив человек, все-таки!       — Почему Вы в туфлях?       Харпер буквально застыла с ремнем безопасности в руках. Мягкий голос разлетелся тысячами осколков в и без того слабо соображающей голове, отдался противным звоном в ушах и, кажется, на время лишил Эверли дара речи.       — Домой? — усмехнулась Робин.       — Что ты… — Харпер осмелилась посмотреть в ее глаза и тут же захотела любым способом избавить себя от этого взгляда, — Что ты здесь делаешь?       — Во дела, — девчонка полностью развернулась к женщине, — Значит, сначала просите приехать за Вами, а потом…       — …Я не просила, — перебила Эверли, на что Моррис показала ей последний входящий звонок.       Харпер оцепенела. Неужели она перепутала номера? Но как?       — Так куда едем? — Робин завела машину.       — Я… Я сама, да…       На этих словах женщина открыла дверь и собралась выйти, но не успела даже шелохнуться, как теплая ладошка осторожно накрыла ее ледяную с мороза руку. Пару секунд Эверли смотрела на эту картину, пытаясь сообразить, как вообще на это реагировать, и пока она размышляла, хватка на руке окрепла.       — Робин…       — Что? Я же ничего не сделала, — девушка слабо улыбнулась, поглаживая большим пальцем чужую кожу, — Домой?       Харпер скованно кивнула, но не могла найти в себе силы даже для того, чтобы выудить свою руку. Ей хотелось плакать, изорвать все горло в истошном крике, — делать что угодно, но ни в коем случае не позволять девчонке так просто ломать ее убеждения в том, что ей совершенно плевать и она вполне может вовсе о ней не думать, что не так уж и крепко она засела в ее голове, заполонив собой все остальное и лишив его всякой важности.       Машина тронулась с места, и руку Эверли обдало неприятным холодком, когда Робин оставила ее и обхватила руль обеими руками. Женщина вдруг осознала, что коньяк по-прежнему лежит у нее на коленях, поэтому бутылка незаметно была опущена в ноги со стороны двери.       — Идёте завтра на корпоратив? — поинтересовалась Моррис, глянув на Харпер через зеркало.       — Корпоратив? А, да… наверное.       Эверли отвернулась к окну и раздраженно вздохнула. Она чувствовала себя глупым подростком, неумеющим справляться со своими эмоциями и чувствами, пусть совершенно ненужными, но выбивающими почву из-под ног. Куда же в такие моменты девается вся рассудительность и уверенность в себе?       Робин хотела спросить еще что-нибудь, хоть как-то завязать разговор, но видя растерянное состояние женщины, решила не тревожить ее. Странно, что она вообще осталась в машине, а не вылетела, как ошпаренная. Робин все еще думала об этом, изредка еле заметно улыбаясь, а порой хмурясь, и вовсе не замечала на себе постороннего взгляда.       Харпер осторожно косилась на девчонку, изучая профиль ее лица, наблюдая за резкой, временами смешной сменой эмоций, и благодарила Господа Бога за то, что остается незамеченной за своим занятием. Она не понимала почему, но ей нравилось. Нравилось все: нос, частая россыпь веснушек, сосредоточенный на дороге взгляд, слегка приоткрытые пухлые губы. Нравилось наблюдать, как невинно девушка закусывает нижнюю, когда перестраивается на другую полосу или тормозит впритык к впередистоящей машине на светофоре. Нравился сладковатый запах парфюма, исходящий от нее. Ей нравилось все, за исключением ощущений, которые девчонка вызывает в ней. Постоянно. Сейчас. Каждую чертову секунду.       Харпер, словно очухавшись после какого-то гребаного транса, огляделась по сторонам и поняла, что они проехали уже половину пути. Обстановка ей совершенно не нравилась, даже вопреки играющей на фоне музыке. Зато ноги согрелись. И вообще она почему-то подумала, что протрезвела, но стоило сделать резкое движение головой, убедилась в обратном.       — Все окна запотели, — девчонка рассмеялась, наспех протирая стекло, — Что за повод?       Харпер закатила глаза и тоже протерла стекло со своей стороны.       — День рождения… у подруги, — сообразила женщина.       — А к чему была такая срочность уехать? Украли коньяк? — Эверли невольно улыбнулась, слушая звонкий и до ужаса красивый смех, но вовремя взяла себя в руки и помотала головой.       — Нет, что за чушь? Так сложились обстоятельства.       — Так Вы вроде собирались объяснить, или я что-то путаю? — Робин выгнула бровь и повернулась к женщине.       — Ах, точно! — Харпер делано всплеснула руками и удостоила девушку своего взгляда, — Готова слушать?       — Готова, как никогда! — кивнула Робин, еле сдерживая улыбку.       — Тогда слушай… — Эверли набрала полную грудь воздуха, но тут же отвернулась и замолчала.       — Интересно, а дальше что было? — продолжая изображать серьезность спросила Моррис, тем самым вызвав уже нескрываемую улыбку на лице женщины и тоже не смогла сдержать улыбки, когда получила легкий толчок в плечо.       Удивительно, но даже этого ей стало достаточно для того, чтобы дышать стало чуточку полегче, а на лице до самого конца пути поселилась улыбка.       Машина остановилась на свободном месте, но с минуту из нее никто не выходил. Лишь через окна можно было различить две женские фигуры, похожие на оловянных солдатиков. Просто Робин не могла разобраться с панелью приборов, а Харпер не могла решиться сказать всего два слова.       — Может, зайдешь? — выпалила она, после плотно сжав губы.       — Да, было бы неплохо, к тому же, у меня нет ключей, — спокойно ответила Робин, — Забыла их утром.       Последствия опьянения это, или же что-то вполне осознанное — Харпер не понимала, но почему-то обрадовалась такому стечению обстоятельств. Обрадовалась, и тут же пресекла эту радость, сославшись на то, что Грейс еще как минимум два часа будет в универе, а ей просто не хочется слоняться по квартире в одиночестве.       Эверли покинула машину первой. Робин же догнала ее уже у двери подъезда. В квартиру они поднимались молча.       — Знаете, — начала Моррис, как только дверь квартиры за ними закрылась, — Думаю, Вам стоит сходить на корпоратив.       — Это почему же? — женщина хмыкнула, наблюдая, как неуклюже девчонка освобождается от шарфа.       — Там будут эти… как их, — Робин, кряхтя, стянула ботинки и наконец выпрямилась, — ваши конкуренты, во!       — Корпоратив — это внутриофисное мероприятие, — пояснила Эверли, — Посторонних туда не приглашают.       — В этот раз пригласили, вот увидите. Если придете, конечно, — девушка пожала плечами и прошла в ванную.       Харпер в это время включила чайник и принялась выливать остатки коньяка в раковину. О чем вообще они будут говорить? Почему этот вопрос возник только сейчас? Какие у них могут быть темы для разговоров?       — Все нормально? — раздалось за спиной, и Эверли осознала, что стоит с перевернутой над раковиной пустой бутылкой.       — Да… да, все в порядке.       Робин мотнула головой, явно понимая, что в порядке далеко не все. Потому что она чувствовала то же самое. То же волнение, ту же растерянность, ту же глупую неловкость и боязнь. И точно так же не понимала, о чем вообще они могут говорить.       Эверли вышла с кухни, пообещав вернуться через пять минут, поэтому Робин терпеливо ждала, буравя взглядом закипающую воду в чайнике. Кнопка щелкнула, и девушка слегка вздрогнула. Она знала, где здесь чай и прочее, так что решила заняться этим самостоятельно.       Харпер, переодевшись, тихо вошла на кухню, и ее губы при виде суетящейся у столешницы девушки моментально схватила улыбка. Она постояла так с минуту, рассматривая длинные огненные волосы, ужасно длинные джинсы, сужающиеся у бедер, взгляд почему-то задержался именно там, но женщина, нахмурившись, одернула себя и переключила свое внимание на такую же широкую футболку со странным принтом на спине, которого толком увидеть не удалось, поскольку волосы перекрывали его практически полностью, и девушка повернулась именно тогда, когда предметов одежды для исследования уже не осталось.       — Вам с сахаром? — Харпер молча показала два пальца, и Робин кивнула, — Вы извините, что я тут…       — …Все нормально, — отозвалась женщина, не дав девушке закончить, — Ты, кстати, может, есть хочешь?       — Поверьте, нет, — отмахнулась Моррис, — Сегодня у нас было два класса у Баррета подряд, так что я нашла время, чтобы поесть.       — Что же это за Баррет такой?       Спросила Эверли, подумав, что так удастся избежать неловкого молчания. А вообще, ей действительно было интересно послушать, как вообще сейчас обстоят дела в образовании, потому что когда она была студенткой, там было минимум приятного.       — Рассказ будет долгим…       Воодушевилась девушка, присаживаясь напротив женщины и ставя перед ней чашку ягодного чая. Поначалу Эверли старалась отвлекаться хоть на что-нибудь, лишь бы не позволить себе провалиться черт знает куда и пропустить все мимо ушей. Ей это удавалось, и она даже умудрялась вставлять какие-то комментарии, порой бессмысленные, но очень нужные.       Моррис была явно увлечена рассказом, эмоционально жестикулировала руками, смеялась, и Харпер вдруг совсем притихла, отодвинула чай в сторону и поймала себя на мысли о том, что все слова пролетают мимо. Все до единого. Заторможенно перемещая взгляд по лицу девушки она подумала, что веснушки ей очень идут, что пряди волос ей, наверное, ужасно мешают, что таких красивых глаз она еще не видела и была железно в этом уверена, и что ей еще никогда не хотелось прикоснуться к чьим-то губам настолько сильно.       -… Представляете? — вскрикнула Робин, вытянув женщину из этих размышлений, — Ну не идиот ли?       Харпер прерывисто вздохнула и заняла дрожащие руки чашкой. Хотела было в очередной раз дать себе слово не возвращаться к этим мыслям, но именно сейчас четко и ясно поняла, что влезла окончательно и бесповоротно. Вляпалась по самое «не хочу».       — Так вот стипендии у меня в следующем семестре не будет, — девушка уложила голову на кулак и прокатила чашку по столу, — Мама еще не в курсе, но мне, если честно, плевать, что она скажет.       Она ведет себя так, будто все, как обычно, — нахмурилась Эверли на секунду. Неужели она одна до такой степени зациклилась на всем этом? Может, все куда проще?       Но Робин прекрасно все видела. Видела томный взгляд, блуждающий по ее лицу, видела, как женщина обвела губы языком и тут же отвела взгляд в сторону, чтобы схватить в руки чашку, понимала, что половину из сказанного ею пролетело в никуда, и она была готова тараторить об этом вечно, без умолку, только бы вновь ощутить на себе этот взгляд, ей нравилось наблюдать и осознавать, что не одна она стремительно летит в пропасть. Это ощущалось именно пропастью. Во всяком случае сейчас.       — Можно вопрос? — осторожно поинтересовалась Робин.       — Не обещаю, что отвечу, — Харпер пожала плечами.       — У Вас когда-нибудь были отношения… с женщиной? — Моррис сразу поднесла чашку ко рту, чтобы не видеть реакции Эверли.       — Нет, — четко ответила Харпер, ясно дав понять, что продолжать этот разговор не стоит.       — Может, просто нравилась какая-нибудь? — не отставала девчонка, — М?       — Нет, — так резко, что внутри у Робин все сжалось до минимальных размеров.       — Может, сейчас нравится? — сверкнув глазами, девушка улыбнулась кончиком губ и уверенно взглянула на напряженное лицо Харпер.       — К чему вообще эти вопросы? — завелась Эверли, тщетно пытаясь успокоиться, — Других тем не найдется?       — Я же просто спросила, — протянула Моррис, — Что в этом такого?       — Во-первых, это не твое дело, во-вторых, это как минимум нетактично, так понятнее?       — Предельно, — Робин приподняла руки и улыбнулась, — Предельно понятно.       Харпер уже пожалела, что вылила коньяк. Дома нет ничего, крепче вина. От переполняющих эмоций закружилась голова, руки дрожали так, что возьми она чашку — весь чай благополучно вылился бы на пол. И больше всего ей сейчас хотелось, чтобы Робин ушла. Но она не столько злилась, сколько боялась, ведь догадывалась, что девчонка далеко не глупа и наверняка понимает, что к чему.       — Еще чая? — спросила Моррис, и Эверли показалось, что она издевается.       — Нет, не нужно, я сейчас.       Женщина подорвалась с места и закрылась в ванной. Холодная вода немного привела ее в чувства, но дрожь не отступила. Нет, звать ее сюда, очевидно, было самой огромной ошибкой. Это чертов мазохизм. Присев на унитаз, Харпер закрыла руками голову и шумно выдохнула. Она проигрывает. Проигрывает глупо. Ей не хотелось находиться с этой девчонкой в одной квартире, в одном доме, в одной плоскости, не хотелось совершенно, не хотелось видеть ее и ощущать свою слабость, не хотелось постепенно сдаваться и мириться с тем, что одно внутри умирает, а другое растет в геометрической прогрессии. Хотелось лишь одного — выдрать из груди трепещущую громаду и освободиться от внутренних терзаний раз и навсегда.       — Я пойду, — донеслось из-за двери, — Всего доброго.       — Куда ты пойдешь? — выдавила из себя Харпер, — Твоя мать вернется не менее, чем через три часа.       — Покатаюсь. К тому же, у Грейс закончились классы. Как раз подброшу ее до дома.       — Как знаешь.       Затаив дыхание, женщина дождалась хлопка входной двери и выбралась из своего «убежища». Жаль только, что от чувств убежищ не придумали. Приходиться справляться самостоятельно.       Прибираясь на кухне, Эверли думала о Томасе. Сказать, что она в шоке — не сказать ровным счетом ничего. Он будто провалился, но туда ему теперь и дорога. Обидно было лишь первые несколько дней, сейчас же обида притупилась, но к ней примешалась злость. Пусть только появится.       Слезы полились сами. Но на лице женщины не было и следа эмоций. Ей просто хотелось узнать, в чем дело. Почему он так поступил с ней? Что она сделала не так? В какой момент все пошло не в ту сторону? Тут же она осознавала, что без Томаса разобраться в этом не получится. Им придется поговорить. Разругаться в пух и прах, но поговорить. А она слишком не любила разборки, руки так и чесались вмазать чем-нибудь всякий раз, когда Томас повышал на нее голос. Так что если разговор состоится, не факт, что все останутся целы и невредимы. Далеко не факт.       — Я телефон… — голос Робин ворвался в голову Харпер настолько неожиданно, что она выронила из рук чашку, но не повернулась и даже не дрогнула, когда осколки разлетелись по сторонам, — Я телефон забыла.       Девушка присела на корточки и принялась собирать стекло, а Эверли понятия не имела, что ей делать, когда лицо по цвету больше походит на лепесток розы или мака. Оправдываться и врать ей не хотелось.       — Оставь осколки, Бога ради, порежешься, — хриплым голосом произнесла женщина, и все шевеления за спиной тут же стихли.       Мелкий шаг, еще один. Харпер ощутила дыхание в области шеи и сжала руками край столешницы. Ей казалось, что если девчонка дотронется до нее, то она лопнет, точно воздушный шарик.       — Почему Вы плачете? — прошептала Робин, обжигая чужую кожу своим дыханием, — Эверли?       Женщина молчала. Внутри творилось черт-те что, она уже устала разбираться в своих ощущениях и лишь одно обозначилось особенно четко — желание. Желание ощутить ее физически.       Моррис будто прочла эти мысли. Осторожно прикоснулась губами к теплой коже и ощутив, как женщина вздрогнула, оставила на ней несколько нежных поцелуев.       Поток слез Харпер возобновился. Но теперь из-за понимая неправильности происходящего. Страшной неправильности. Так не должно быть. Так нельзя. Это просто немыслимо.       — Я привезу Грейс.       Шепнула Робин, стоя на том же ничтожном расстоянии от женщины, а затем вновь оставила ее одну в пустой квартире.