Алая королева

      Королева завороженным и счастливым взглядом осматривала графа Шрусбери и графиню Дорсет, что несли к ней только что крещеную принцессу Матильду. Ричард не выглядел слишком довольным рождением очередной девочки, но всё же благодарно улыбнулся. На руках у Марии была двухлетняя София, а король был слишком увлечен разговором с Томасом, поэтому новорожденную малышку на руки взял Генри.       На выходе из Вестминстерского аббатства, к которому королева после пережитых событий испытывала весьма противоречивые эмоции, их встретил граф Оксфорд. Джон поклонился, едва заметно пересёкшись счастливым взглядом с Марией. Королева слабо улыбнулась, качая на руках дочку.       — Какие новости, Оксфорд? — прокашлялся Ричард, облокотившись на стену. — Я слышал, король Шотландии тяжело заболел.       — Почил, Ваше Величество, — поправил его Джон, смущенно отведя взгляд в сторону. — Я его застал на смертном одре. Даже успел посетить коронацию его сына Эндрю. Тот совсем ещё дитя, ненамного старше Его Высочества принца Уильяма.       — Надеюсь, король почил до того, как назначил регента? — нахмурилась королева, осторожно высвободив темный локон из плотно сжатой в кулак руки Софии.       — Увы, — пожал плечами де Вер. — Сумел только определиться с душеприказчиками, не более. Его вдова самостоятельно возложила на себя ответственность за королевство. Ну и пусть, никто ей и возразить не сумел. Точнее, граф Дуглас усомнился в правах королевы, и за это был тот час же лишен всех титулов и головы.       — Ха! Ребенок на троне не к добру, а женщина — уж тем более! — от громкого смешка мужа Мария вздрогнула, приложив руку к сердцу. — Спасибо за приятные новости, Оксфорд, — похлопав его по плечу, король двинулся к своему экипажу.       — Изволите явиться на сегодняшний праздник в честь крестин юной принцессы? — уточнила королева, боковым зрением заметив, что Генри решил подождать.       — Примите мои извинения, Ваше Величество, я устал с дороги, — он слабо улыбнулся, кивнув, в надежде на то, что она поймет его намек. — Лучше займусь документами, за время моего отсутствия накопилась немаленькая гора.       — Что ж, надеюсь, Вы скоро вернетесь в свой обычный режим, после этого маленького путешествия, — улыбнувшись в ответ, Мария двинулась вслед за супругом.       — Ваше Величество, — он провел её взглядом, и тут же заметил как играли желваки на лице принца Уэльского. Словно два клинка, их взгляды пересеклись, что не сулило графу ничего хорошего.       — Я не глупец, милорд, — ни один мускул на его лице не дрогнул. Генри старался говорить тихо, но четко, чтобы не разбудить мирно спавшую сестру на своих руках. Лишь это радовало Джона: пока руки принца заняты укачиванием ребенка, он не сможет его атаковать. — Скажите хоть одно лишнее слово в сторону королевы, и будьте уверены, древний род графов Оксфорд прервется на Вас.       — Ваше Высочество, — Джон проглотил ком в горле, склонив голову. Генри окинул его недовольным взглядом, и двинулся вперед к своим родителям.

***

      Герцог Норфолк рассеянным взглядом осмотрел документы, скопившиеся у него на столе за неделю отпуска. Бумаги были творчески разбросаны по всему столу, и теперь герцог не мог уцепиться хоть за какое-то цельное предложение. Цифры вперемешку с именами переплетались, усиливая и без того неслабую мигрень. Устало прикрыв глаза, мужчина провел рукой по своим кудрявым волосам и, тяжело вздохнув, вновь взглянул на сына. Тот молчал, словно воды в рот набрал, не имея смелости отвлечь своего отца от важной работы.       — Что там с Холландами? — решив отвлечься от бесконечной бумажной волокиты, Томас встал из-за стола. Джон продолжал молчать, и тогда герцогу пришлось налить ему из кувшина вина, чтобы тот стал более разговорчивым. — Ты сделал, как я тебя просил?       — Разве в этом теперь есть смысл? — пожал плечами подросток, залпом выпив предложенный ему алкоголь. — Король жаловал Отто титул герцога Эксетера, и уже через полгода забрал назад. Его дочь теперь наследует лишь титул графини Хантингдон и Арундел.       — А тебе что, достаточно титулов? — нахмурился Томас. Поняв, что просто так стоять он не сможет, герцог начал собирать документы в папку. — Никогда не останавливайся на достигнутом, слышишь? Завтра же поедешь в Лидс к сэру Тарстену и попросишь руки его внучки.       — А если он откажет? Отец должен решать судьбу дочери, а не дед, — нахмурился граф Суррей, следя взглядом за тем, как отец довольно нервно перебирает бумаги.       — Если бы ты знал Отто Холланда так же хорошо, как и я, то знал бы, что он полностью подчиняется своему тестю. А тот будет тебе руки целовать за то, что его внучка станет однажды герцогиней, — вздохнул герцог, закрепив папку. — Мне надо к лорду Девону, ты что-то хотел?       — Ей девять лет, отец, — на выдохе пожаловался юноша, опустив руки. Томас закатил глаза, направившись к выходу. — Пускай Ричард на ней женится, у них всего два года разница.       — А у вас всего шесть лет, — вскинул одну бровь Томас, выходя в коридор. Джон тут же последовал за ним, пытаясь безрезультатно заставить отца передумать. — Это решено, ты женишься на леди Сесилии Холланд, хочешь ты того, или нет. Желания маленькой девочки меня так же не волнуют, и тебя не должны.       — А Ричард? — протянул Джон, в надежде на то, что ему не придется одному терпеть бремя несчастливого брака. — Ему Вы уже жену подобрали, или она ещё не родилась?       — Почему тебя так волнует возраст? — не понял герцог, повернувшись к сыну. — Ты слишком всё драматизируешь, шесть лет — довольно маленькая разница в возрасте. Тем более, леди Сесилия является наследницей двух знатных титулов. Холланды — старый и знаменитый род, да и по слухам, девчонка не дурна собой. Этот брак для тебя должен стать наградой, а не наказанием! Сейчас может эта разница тебя гнетет, но поверь, через несколько лет леди Сесилия станет взрослой и красивой женщиной, и ты будешь благодарен, что я не передумал. К тому же, у неё большое приданое. Её, как одну из самых выгодных невест, желают многие мужчины для своих сыновей. Но ты — самая выгодная партия, которая ей светит. Поэтому завтра ты поедешь в Лидс и объявишь о своих намерениях взять её в жены, ясно?       — Как пожелаете, — буркнул он себе под нос, продолжая шествовать за отцом по пятам.       — У тебя будет ответственное задание, от него, возможно, зависят будущие отношения Англии и Священной Римской империи, — неожиданно начал Томас, невольно заставив сына остановиться столбом. — Две недели назад младший брат императора, австрийский герцог Маттиас обвенчался с Марией Анжуйской, — вздохнул Томас, положив свою сильную руку на плечо сына. — Говорят, император устроит выборы нового короля Германии, и им собираются выбрать герцога. Это два знаменательных события в жизни Маттиаса, как будущего императора. Англия должна показать свою поддержку герцогу.       — Мне написать ему письмо? — недопонял Джон, заставив своего отца тихо рассмеяться.       — Если хочешь, напиши, но вряд ли герцог его прочтет, — он похлопал сына по плечу, продолжая идти. — Свадьба состоится в июле, и ты отправишься туда в качестве посла, — он вытащил из папки конверт, и передал его сыну.       — Но ведь пригласили короля? — удивился граф Суррей, мельком просмотрев приглашение.       — Ты хоть раз видел, чтобы хоть какой-то король присутствовал на чьей-то свадьбе? — нахмурился Томас. — Его Величество решил, что стоит ехать мне, но я отказался и предложил твою кандидатуру. Поэтому уладь дела с леди Сесилией и езжай в Прагу.       — Один? — глаза Джона округлились, став похожими на два блюдца.       — А тебе что нужна нянька? — язвительно усмехнулся Томас, не в силах смотреть на сына. — Разумеется, с тобой будет охрана. А на подъезде в столицу тебя встретит английский посол. Пробудешь ты там недолго, не больше месяца. Можешь взять с собой пару человек, но главное, чтобы они тебя не отвлекали от задания. Понял?       — Да, отец, — не в силах сдержать радостную улыбку, Джон поклонился в знак уважения.       — Тогда иди, — кивнул он. — Потом поговорим.       Отвернувшись от сына, Томас быстрыми и тихими шагами преодолел несколько коридоров. Очутившись у кабинета лорда Девона, герцог замер. Толпа окружила кого-то в самом центре, загораживая путь к дверям. Недолго думая, Томас направился прямиком к объекту всеобщего интереса, попутно расталкивая зевак. В самом центре стояла юная принцесса Екатерина, плачущая навзрыд. Она, всхлипывая, оглядела всех придворных, и, увидев лицо Томаса, тут же побежала к нему на встречу.       Пока девочка крепко его обнимала, герцог заметил, что теперь заинтересованные взгляды придворных устремлены на него. Стоило Томасу осмотреть всех недовольным взглядом, как толпа стала быстро расходиться. Лишь после этого Екатерина смогла отстраниться от герцога, взглянув на него благодарным взглядом.       — Ваше Высочество, что с Вами? — удивился он, пытаясь разглядеть хоть что-то, из-за чего она могла так горько плакать. Томас уже успел подумать, что девочка поранилась или заболела. Однако он позабыл, что имеет дело с ребенком, которого может расстроить всё что угодно.       Только сейчас герцог заметил, что Екатерина сжимала в руках два листка. Она протянула их ему, и Томас, недоумевая, принялся рассматривать изображение. Было видно, что кто-то порвал лист, на котором было изображено чье-то лицо.       — Чудесный портрет, — чуть приврал он. Всё же, ребенок никогда не сможет нарисовать что-либо так же красиво и профессионально, как взрослый. Однако лицо было построено правильно, и Томас даже смог узнать в рисунке черты принцессы Изабеллы. — Кто же его порвал?       — Отец, — тихо ответила Екатерина, прикрыв глаза, чтобы вновь не заплакать. — Он сказал, что мне стоит заняться чем-то более полезным.       — Я считаю, что если Вам что-то нравится, то Вы должны продолжать заниматься любимым делом, — улыбнулся он, сев на корточки перед девочкой. Ему было грустно от того, что в мире есть такие отцы, как Его Величество, но, к сожалению, ничего с этим сделать он не мог. — Попробуйте смириться с характером Вашего отца, тогда жизнь станет заметно проще.       — Благодарю за совет, — слабо улыбнувшись, Екатерина кивнула.       — Прошу Ваше Высочество меня простить, я вынужден оставить Вас, — герцог встал на ноги, низко поклонился, и спешно исчез из поля зрения принцессы, скрывшись за массивными дверями из темного дерева, ведущими в кабинет графа Девона.       Порывисто вздохнув, девочка так же поспешила уйти из безлюдного коридора. Дойдя до покоев матери, она внезапно замерла на пороге, не зная, что ей сказать. На лице появилась глупая улыбка, а глаза так и искрились от радости. Почему-то теперь все мысли маленькой принцессы были заняты их разговором с герцогом. Она прокручивала у себя в голове их диалог и то, как быстро он разогнал толпу, пугавшую девочку.       — Матушка! — Екатерина вошла в покои королевы. Её мать привычно сидела у окна, задумчиво рассматривая пробегающих на улице людей, что пытались скрыться от нарастающего ливня. Когда Мария повернулась к дочери, та сделала быстрый реверанс, и подбежала к матери, попав в её нежные и теплые объятия.       — Солнце, ты что плакала? — удивилась королева, заправив светлую прядь волос за ухо дочери. Екатерина тут же отрицательно замотала головой, однако её покрасневшие глаза и припухшие веки выдавали её с поличным. Решив не устраивать старшей дочери допрос, Мария слабо улыбнулась.       — Мама, а за кого я выйду замуж? — издалека начала Екатерина, лишь сейчас заметив, что на ковре перед камином сидела Изабелла. Теперь младшая сестра повернулась, внимательно слушая, о чем говорят её родственники.       — А не рановато тебе об этом думать? — усмехнулась королева, подозрительно прищурившись. — Когда время придет, мы решим, — чуть приврала Мария. Ей, как и всем взрослым, уже давно было известно, что по достижению совершеннолетия Екатерина отправится к своему супругу-императору.       — Может, Вы поговорите с отцом? Пусть он выдаст меня за герцога Норфолка, пожалуйста! — неожиданно оживилась Кэт, заставив свою мать замереть с открытым ртом.       — Кэти, ты же понимаешь, что этот брак невозможен, ни при каких обстоятельствах, — покачала головой королева, смущенно теребя рубиновое ожерелье на своей шее. — Герцог женат, это раз. Он твой крестный отец, это два.       — Мама! — вдруг подала голос Изабелла. Заметив, что сестра мрачно опустила голову и молчит, девочка решила испытать и свою судьбу. — А отец сможет выдать меня за Франциска? Короля Франции! Он не женат и явно меня не крестил…       — Не говори так при отце, а не то его удар хватит, — не зная, что ответить на эти оправдания, королева не дала определенного ответа.       В тот же момент Мария поняла, что даже если бы Ричард каким-то образом дал своё добро на брак Иззи с Франциском, то его мать бы скорее умерла, чем позволила своему сыну обвенчаться с английской принцессой. Королеву внезапно настигло осознание, что и Францией, и Шотландией сейчас правят женщины при своих малолетних сыновьях.

***

      Заложив руки за спину, Генри старался скрыть улыбку, так и норовящую появится на его лице при виде одной знатной дамы. Девушка намеренно носила платье с глубоким декольте, чем, разумеется, смогла привлечь взор и внимание королевского наследника. Заметив приближение своего воздыхателя, Анна Стортон спешно распрощалась со своим собеседником, и сделала глубокий реверанс. Взгляд принца задержался на её шее и ключицах, медленно скользя ниже.       — Леди Анна, какая приятная встреча, — он попытался сосредоточиться на задуманном, и его лицо приняло крайне серьезный вид. Гордо расправив плечи и вздернув подбородок, он всё же ухмыльнулся, заметив, как девушка мило улыбается. Его взгляд зацепился за ямочки на девичьих щеках, а изящные пальцы крутили дорогое сапфировое кольцо, ранее подаренное принцем.       — Ваше Высочество, не желаете прогуляться? — она склонила голову на бок, показывая принцу свои белоснежные ровные зубы.       — С удовольствием. Но прежде я должен отдать тебе одну вещь, — Генри, наконец, вывел руки из-за спины, показывая девушке прекрасное изумрудное ожерелье. Камни блестели и переливались на свету, притягивая к себе взгляд. Не в силах оторваться от красоты и изящества крупных камней, леди Анна потянула к ним свои длинные пальцы. Едва она коснулась минерала, как украшение выскользнуло из её рук. В недоумении она взглянула на принца, и тот усмехнулся, одарив её лучезарным взглядом. — Повернись.       Улыбнувшись ещё шире, девушка в ту же секунду повернулась к нему спиной. Одной рукой она собрала свои русые волосы наверх, а другой тут же коснулась изумрудов. Холодные камни легли на ключицы леди Анны, заставив её томно вздохнуть.       — Благодарю, мой принц, Вы очень щедры, — она стеснительно опустила взгляд в пол. Генри медленно приподнял её лицо за подбородок, и тут же поцеловал пухлые губы девушки. Прикусив её за губу, он слегка отстранился, наслаждаясь девушкой, в которую был влюблен. Едва слышно вздохнув, принц взял девушку под руку, и они вдвоем направились на улицу, дабы насладиться последним летним месяцем. — Говорят, скоро рыцарский турнир, — начала издалека она. — Вы планируете участвовать?       — Разумеется, — он безмятежно осмотрел медленно проплывающие облака в небе. — С этого года я имею право участвовать, и планирую сражаться за честь своей Дамы Сердца.       — А кто же будет сражаться за Вашу матушку и сестер? — поинтересовалась леди Анна.       — Отец, полагаю, — он отвел взгляд в сторону, не желая продолжать скучный диалог о поединках и состязаниях. — Как там твой дядя? Ты рассказывала, что он вновь вернулся в Ирландию.       — Верно, Ваше Высочество, ему надо было уладить дела с поместьем, но вчера он вернулся, — рассказала девушка, продолжая мило улыбаться. На мгновение её взгляд погрустнел, что не осталось незамеченным Генри. Он тут же остановился и встал напротив неё, пытаясь заглянуть в её голубые глаза.       — Тебя что-то беспокоит? Расскажи мне, что произошло, — он положил одну свою руку на щеку девушки, а другую — ей на талию.       — Дело в том, мой принц, что я… жду ребенка, — она говорила сбивчиво, пытаясь выровнять дыхание. Брови Генри тут же подлетели вверх. — Поймите, если это вскроется, меня поднимут на смех при дворе. Что же мы будем делать?       — «Что мы будем делать?», — он повторил её вопрос, не веря своим ушам, и тут же улыбнулся. — Я сегодня же объявлю родителям о нашей помолвке!       — Правда? — её взгляд вновь наполнился сияющей радостью. Генри обнял её, прижимая к себе, и нежно поцеловал её в лоб.       — Я тебя не брошу, не переживай, — прикрыл глаза он, испытывая крайнее удовлетворение.

***

      Замерев у дверей, Генри прокашлялся, и всё же нерешительно постучал, прежде чем войти в покои матери. Та укачивала спящую Матильду, что было довольно необычно для царственной особы. Королева имела в распоряжении множество служанок и кормилиц, однако чаще всего следила за детьми самостоятельно. Заметив сына, королева всё же передала дочь одной из служанок, чтобы та уложила её в люльку.       — Ты поздно, — заметила она, пригладив складки на платье. — Что-то произошло?       — Помните леди Анну, племянницу барона Стортона? — решил не тянуть с разговором Генри, сразу перейдя к цели.       — Которые всё время жили в Ирландии, а полгода назад решили неожиданно переехать в столицу? — с усмешкой подметила королева, присаживаясь на край кровати.       — Верно, — закивал Генри, опустив взгляд в пол. Немного подумав, он присел рядом с матерью, от волнения не сдержался и хлопнул себя по коленям, немного смутив королеву. — Вы же знаете, что мы с леди Анной…       — Спите вместе? О, ну, разумеется, — спокойно ответила она. — Об этом не знает разве что глухой и слепой, — отмахнулась она, но вмиг стала серьезной. — Ты обещал мне, что будешь осторожным и не допустишь того, чтобы кто-то из твоих девушек понёс ребенка.       — Я помню, — он заметно напрягся, потупив взгляд. Вздохнув, он всё же продолжил. — И я Вас подвел. Леди Анна беременна, и теперь я, как благородный мужчина, должен ответить за свои поступки, и жениться на ней.       — Ни в коем случае! — мгновенно возразила Мария. Её глаза округлились, а брови подлетели вверх. — Ты в своем уме, Генри? Неужели ты думаешь, что я, или твой отец, дадим тебе разрешение на брак с этой простолюдинкой?       — Она родственница барона, а не свинопаса, матушка, — нахмурился принц, не понимая, в чем причина материнского отказа. — С чего Вы взяли, что отец даст отказ?       — Он недолюбливает Стортонов, ведь те не особо помогали во время войны, — пояснила королева, стараясь успокоиться. — Даже не проси, я тебе не дам ни разрешения на этот союз, ни благословения.       — Что же, Вы предлагаете мне позволить такой благородной даме, как леди Анна, стать презираемой и подвергающейся насмешкам «матерью бастарда Уэльского»?! — возмутился наследник, вскочив с места.       — Нет, нам не нужно повторение тех ужасающих событий, связанных с твоим отцом и его незаконнорожденным братом, — покачала головой Мария, не обратив внимания на то, как старший сын начал закипать от злости и возмущения. — Более того, я хочу, чтобы ты нашел способ, как избавиться от ребенка. Ни мне, ни тебе эта проблема не нужна.       — Вы предлагаете мне убить собственного ребенка?! — не веря своим ушам, принц разозлился ещё сильнее, сжав руки в кулаки. — Да как Вы можете предлагать мне подобные меры? Это же грех убийства!       — Лучше зарубить проблему на корню, чем позже разгребать последствия, — Мария встала, пытаясь образумить сына. Сделав шаг вперед, она положила свою ладонь на руку сына, но тот отшагнул и резко выдернул руку из слабой хватки матери, не сводя с неё разочарованного взгляда. — Я хочу как лучше. Сейчас ты молод, и тебе кажется, будто любая проблема — конец света, но ты ошибаешься. В данный момент ты этого, конечно же, не поймешь, но в будущем скажешь мне спасибо.       — Мне плевать на твои бесконечные тирады, — оскалился он, прожигая мать презрительным взглядом. — Ты вечно твердишь, что для меня лучше, но откуда тебе знать? Я люблю Анну, и я женюсь на ней! И если я узнаю, что мой ребенок, или моя будущая жена, пострадали от твоих рук, то я…       — Что? Что ты сделаешь? — опешив, королева нервно усмехнулась. — Убьешь меня? Бросишь в темницу?       — Когда я стану королем, не ждите моей благосклонности матушка, — он прищурился, покачав головой. — Не думайте, что сможете прийти ко мне с просьбой или за советом, так как Вас выставят за двери в ту же секунду. Вы этого хотите? Попасть в опалу? В темницу, может, я Вас не брошу, лишь из-за того что Вы — моя мать. Но как Вам домашний арест? Без книг, письменных принадлежностей и любой возможности общения с Вашими детьми?       — Ты бы не посмел, — отказалась верить королева. — Я подарила тебе жизнь, воспитывала тебя, а ты в благодарность запрешь меня в башне, как деву в беде? Неужели я тебя настолько разочаровала?       — Когда предложили мне убить моего ребенка — да, — монотонно ответил Генри, в ту же секунду покинув покои королевы.       Лишь после того как он ушел, королева бросила подсвечник, находившийся под рукой, прямо в закрывшуюся дверь. Даже выместив свою злость, женщине не стало легче, и она упала на колени. Губы предательски задрожали, а из глаз покатились горькие слезы.       Шаги раздавались по пустому коридору гулким эхом. Генри пытался сменить гнев на милость, морально готовясь к разговору с любимой девушкой. Впервые за свою жизнь он чувствовал к противоположному полу такие светлые чувства. Ему хотелось быть вместе с Анной постоянно, обнимать её, целовать, говорить приятные вещи на ухо, заставляя девушку краснеть и тихо смеяться.       Хоть внешне он и оставался рядом с ней спокойным, но внутри всё билось и дрожало, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Когда он оставался наедине, то нередко глупо улыбался, думая о том, где сейчас Анна и чем она занимается, что на ней надето, и как заплетены её густые волнистые волосы. Теперь он узнал о том, что она подарит ему ребенка. Это было особенное чувство, осознавать, что в мире появится человек, который будет совмещать в себе внешность двух любящих друг друга людей, их общим произведением искусства.       За тот день принц уже успел представить себе, как будет учить сына драться на мечах, как будет присутствовать на его первом уроке верховой езды, как представит наследника ликующим подданным. А как будет рад его король-отец, когда узнает, что стал дедушкой! От этих мыслей что-то изнутри излучало тепло и радость, он готов был разделить это чувство с каждым человеком, что встретится ему на пути.       Но мать отреагировала совсем не так, как ему бы хотелось. Он знал, что она будет против брака, но думал, что она сжалится, узнав о том, что невеста уже ждет ребенка. Более того, он совсем не ожидал, что она посоветует ему убить собственное дитя, без единого сожаления. Однако Генри не спешил расстраиваться, ведь отца ему было всегда уговаривать легче, чем мать. Как будто он имел на него определенное воздействие, будучи перворожденным сыном и наследником его трона. А слово отца, к тому же короля, было гораздо важнее, чем слово матери.       Но отец, как Генри знал, уже давно спал, поэтому он решил поговорить с ним утром. Сейчас ему хотелось поговорить с леди Анной, вновь увидеть её безупречную улыбку, вдохнуть запах её чистых волос. Он мог вечно любоваться её изящными чертами лица, наслаждаться её звонким голоском и игривым смехом. Ему казалось, что он сходил с ума, не в силах даже спать по ночам, он вечно думал о ней и о том, когда же они увидятся в следующий раз. А каждый раз, когда они вновь разлучались, ему оставалось лишь мечтать о ней, раз, за разом прокручивая их предыдущие встречи.       Подойдя к дверям, ведущим в спальню леди Анны, довольно знакомую для Генри, парень замер. Прислушавшись к звукам, принц Уэльский понял, что девушка была не одна, однако не спешил врываться. Он был жутко ревнив, однако понимал, что в покоях девушки может быть её любимый дядя-барон, единственный родственник леди Анны, который заботился о ней с самого детства. Заняв удобное расположение в тени, принц старался дышать как можно тише, чтобы не выдать себя.       — Ты сказала ему, что ждешь ребенка? — вкрадчивым голосом начал барон. Генри говорил с ним лишь пару раз, однако его задумчивый и тихий тон уже невозможно было перепутать ни с чьим другим звучанием. Видимо, умение говорить так, что человека это сводило с ума, было у них семейной чертой.       — Да, он пообещал, что поговорит с Их Величествами, и тогда мы обязательно женимся, — мягко ответила девушка. Её голос был тих и едва различим, однако Генри сильнее прильнул к стене, чтобы расслышать все слова. — Но… что если я рожу девочку?       — Тогда придется немного подождать со второй частью, — усмехнулся барон, заставив Генри нахмурится. — На тебе будет принц, я возьму на себя короля и его братьев, всё просто.       — Может, не стоит убивать их всех? Генри и его отца будет вполне достаточно, чтобы посадить моего ребенка на трон, — проявила «милосердие» леди Анна, заставив принца отпрянуть от двери. Он боялся даже моргнуть, пытаясь осознать, послышалось ему или нет.       — Как же? Ты думаешь, твоего ребенка пощадят, если у принца останутся братья? — барон вновь начал говорить своим голосом, туманящим рассудок.       Генри резко стало плохо. Весь его мир обрушился одним предложением. Девушка, которой он признавался в любви, дарил дорогие подарки, с которой делил постель уже почти полгода, задумывает убить его ради собственной выгоды. От этого стало так больно где-то в области сердца, будто бы леди Анна смогла разбить то, что, по словам сплетников, у принца вовсе не существовало.       Глаза застилала пелена слез, поэтому Генри не сразу понял, когда успел выйти на улицу и оказаться на крыльце. Повиснув на изгороди, принц готов был разорваться на части, бросившись вниз, попутно пронзив своё разбитое сердце кинжалом. Казалось, и это не смогло бы заглушить его внутренние страдания.       — Ваше Высочество? — раздался шепот знакомого человека. Несмотря на то, что Генри знал, кому принадлежали слова, он всё же вытащил свой кинжал из ножен, устремив его острым концом прямо на подошедшего человека.       — Не подходи! Не смей! Иначе я убью тебя! Слышишь? Я тебя убью! — в слезах закричал он, стараясь хоть как-то унять боль и печаль. Всхлипнув, он повернул нож лезвием на себя, протягивая его парню. Его рука крепко сомкнулась на остром конце, и вниз по руке потекла тонкими змейками багровая кровь. — Убей меня. Прошу, Хайром, убей меня. Умоляю!       — Не надо так говорить, мой принц, всё наладиться, — он попытался отобрать кинжал, однако Генри сомкнул его сильнее, продолжая заниматься болезненным и бессмысленным самобичеванием.       — Ты должен выполнять мои приказы! Убей меня! — вспыхнул принц, срывая дрожащий и хрипящий от крика голос, не в силах больше скрывать своих эмоций. — Ну же, чего ты стоишь! Идиот! Просто перережь мне глотку, ты же в этом мастер! Почему тебе так сложно сделать это со мной?!       — Потому что я поклялся Вас защищать, а не наносить вред! — мгновенно среагировал Хайром, заметив секундное расслабление руки принца, и отобрал вредоносное оружие. Генри тут же накинулся на него, пытаясь ударить, чтобы побудить к ответному действию, однако слуга умело увернулся ото всех тщетных попыток принца ему навредить. — Успокойтесь, Ваша Милость. Скажите лучше, как я могу Вам помочь?       — Ты сделаешь всё? — Генри потупил взгляд, опустив голову.       — Разумеется, — кивнул Хайром, готовясь к тому, что ему придется совершить.       — Убей барона Стортона… и его племянницу, леди Анну, — на выдохе ответил Генри. Слуга бросил на своего господина удивленный взгляд: даже он был наслышан о том, как сильно принц влюблен в девушку. Однако вопросов он задать не посмел.       — Как пожелаете, — поклонился Хайром, оставляя принца наедине со своими страданиями. Мир Генри разрушился за одну секунду, ведь именно тогда он понял, что этот мир слишком жесток для такого светлого чувства, как любовь.       «Больше ни одна девушка не узнает моей любви и нежности. Они нужны лишь для удовольствий, ведь остальные чувства им чужды. Я благодарен Вам, леди Анна, за этот полезный урок, что Вы преподнесли мне в столь юном возрасте: теперь мне известно, что чего-то можно добиться лишь не отвлекаясь на глупые эмоции» — глядя на перерезанное горло юной девушки, подумал Генри. На изящных изумрудах засохли капли брызнувшей крови, а голубые глаза безжизненно смотрели в потолок. Стремительный огонь, который только начал разгораться в сердце принца, избавил его от окружающей тьмы, добавил ярких красок в серую жизнь, так же быстро потух, и холод вновь вернулся в глаза и сердце юного наследника.