Мой Пит

С момента оккупации засранцем нашей спальни прошел уже месяц. Пит постепенно приходил в себя. Уже не спал половину дня, рвался вернуться к тренировкам, к сопровождению меня везде и всюду. Хорошо, что хоть не включал режим «щенячьих глаз», при котором я не мог ему отказать ни в чем. Буквально, вертел мной как хотел. Выходить на улицу пока слишком трудно для него. Хотел быть полезным и часто помогал мне с документами. Умница. Сутки напролет возился с ребёнком. Бабушка навещала его каждый день и, как мне рассказывал начальник охраны, в один из первых дней после возращения из больницы, попросила отвести ее к хозяину дома. Ну они ее и отвели в кабинет, где в этот момент дремал Пит с Венисом на руках. И вот тут история умалчивает, от чего она больше пришла в ужас: то ли от того, что охрана отвела ее сразу к Питу, а она просила к хозяину, то ли от того, что у Пита на руках был ребёнок. Часть с выяснением «кто хозяин» я пропустил – оказывается, она хотела поговорить с моим отцом, которого видела на картине в холле, а ее привели к Питу. Охрана молодцы – я еще полгода назад очень подробно рассказал, какое место занимает Пит в этом доме и что слушаться его надо сразу. А вот на вопросе – «откуда этот его откопал?» я как раз и появился на пороге. - Добрый день. Его зовут Венис. И он мой брат. - Что ты сделал с его матерью? Интересно, она когда-нибудь перестанет относиться ко мне так, будто я последнее зло во вселенной. Не без этого, но не по отношению к своей семье. - Точно хотите знать? А то ведь меньше знаешь, крепче спишь. - Вегас, хватит. Бабуль, она – Пит запнулся. Как дальше сказать, что у нее черепно-мозговая травма, не предполагающая в дальнейшем самостоятельной жизни? – заграницей. Венис ей не нужен и Вегас взял на себя все заботы. Смотри, какой он замечательный. Ты ведь всегда мечтала о правнуке? - Пити, я мечтала о твоих родных детях, а не о подброшенном щенке, который никому не нужен. Спокойствие, только спокойствие. Ну вот как, каким чудом, эта женщина смогла воспитать настолько периодически доброго человека, как Пит? Хотя, часть ее слов, конечно, правда. Реально подброшенный щенок. Правда, мой щенок. Раньше у меня мелькала мысль, как бы я к нему относился, если бы отец был жив. И не хочется признавать, но я бы его ненавидел всеми фибрами души. А сейчас уже даже и не хочу выкинуть его в окно. Так, пару раз за ночь. Пит еще слишком слаб, чтобы к нему по ночам вставать, так что эта часть ухода легла на меня. - Бабуль, он не щенок. И он абсолютно точно не никому не нужный. Он нужен мне. И Вегасу. И Макао. И остальная семья от него в восторге. - Пити, ну и пусть семья с ним возится, ты то тут причём? Только хотел уже начать орать, но поймал взгляд Пита. Он просто умолял сдержаться, ничего не говорить, успокоиться. Все же у него с бабушкой очень много общих черт. Как и Пит, бабушка точно знала, куда мне всадить ржавый гвоздь и как его побольнее покрутить. Да, хоть Пит и является важнейшей частью моей жизни, но он не часть семьи. Даже спиногрыз ее часть, а Пит нет. По крайней мере, пока нет. - Ужин через пол часа. Пойду пока переоденусь и не буду вам мешать. Это будет весьма и весьма долгий ужин. В дальнейшем, бабушка старалась не пересекаться со мной ни в одной из плоскостей. Не могу сказать, что горел желанием с ней общаться. Видимо, мы не совместимы ни в одной из систем жизненных координат. Как она не принимала моих чувств к своему внуку, так и я не принимал ее чувств к нему же. Только ради Пита и терпел ее. Но пока он счастлив, а он действительно любил ее, можно и потерпеть. Но с того дня, дня «обретения правнука», больше не было ни одного дня, когда мы ужинали вместе. Это хорошо. Так проще. Макао, хоть и тусил большую часть дня вместе с Че и по этому поводу у меня уже был серьезный разговор с Кимом, вот ведь ревнивец хренов, на ужины чаще всего приходил домой. Не всегда. Спустя две недели после возвращения из больницы, когда Макао остался в главном доме, Пит решил напомнить мне о моем же обещании. Дело в том, что схваченные люди Тана до сих пор обитали в подвале. Мне они были не нужны – всю информацию я уже получил от самого Тана и его сына, но что делать с этими людьми так и не решил. А Пит, казалось, только и ждал этого. Ему позарез нужны были люди, которых было условно не жалко и на которых можно было попробовать одну очень болезненную процедуру. И хоть я ему и говорил, что он вполне может попробовать на мне, но он наотрез отказался. Ну да, как орать от боли от моих рук, так это пожалуйста. А как немного заставить по-кричать меня, так нет же. Вот ведь упрямец. Предложил использовать проштрафивовших телохранителей, но и тут отказался. Сказал, что не сможет им смотреть в глаза после всего, что он хочет проделать. Ладно уж, раз согласился, то почему бы и нет. Главное, чтобы Пит был доволен.