Помощь Парасоул

Амбрелла страдает. И даже не из-за прошлого, связанного с матерью, или чего-то ещё невероятно глупого, по мнению большинства подопечных или сверстников, а из-за своих странных желаний. А точнее только одного. Парасоул. "Нельзя думать, не думай...", – частенько мыслила у себя в голове младшая Ренуар, поглядывая в чуть пыльное зеркало. Но о чем думать? О высокой, невероятно уверенной в себе девушке, что с гордым и серьезным лицом командует огромным отрядом "Черных Цапель", конечно, именно об этом... Она запала в душу и сердце юной леди не так давно, и словно не намерена была выходить. Ее красные, цвета боярышника, волосы развиваются на ветру каждый раз, когда она просто стоит и громко что-то рассказывает гвардии. Ее чуть пухлые бедра, что прикрыты коротким, сильно облегающим черным платьем с длинными рукавами притягивали взгляд. И, это даже не секрет, много ребят из отряда посматривали на открытые конечности капитана, что подрагивали при каждом совершенном шаге. И самое больное: эта пышная, но упругая грудь. Около пяти лет назад девушка, тогда ещё девочка, робко и смущенно спросила сестру во время ванных процедур о молочных железах. Юное тело не имело выделяющихся факторов женского тела. Амбреллу не посвятили в суть полового созревания и та ворчливо обижалась на старшую сестру, из-за, уже тогда, большой груди. – Ещё успеется! – весело подбадривала Парасоул, расчесывая мокрую голову сестрёнки, пока та нервно крутила небольшой, размером с маленькую горошину, сосок на несозревшей железе. Но, к сожалению, не успелось. Словно на принцессу пало проклятье вечной маленькой груди и худых палок вместо ног. И именно поэтому она страдала. При виде такой спокойной, фигуристой и властной сестры, разум отключался, повторяя лишь одно: " Парасоул, Парасоул, Парасоул...". Рисовал непристойные картины в голове, коверкал голос девушки... Она хотела её. Во всех смыслах. Трогать, даже скорее мять эти чёртовы груди в ладонях, шлёпать по этим оголенным бёдрам, трогать длинные, как у цапли, какое совпадение, ноги. Ох позвольте всего на секунду! Всего на секунду! Амбрелла не могла понять свою страсть и желание к сестре. Словно это что-то невообразимо неправильное. Но вновь, во тьме, облизывает два знакомых одному месту пальца и не задумываясь гладит себя, аккуратно и нежно, как бы это делала старшая сестрица, уж любительница дождя уверена в этом. Так мерзко, но так желанно... Тихие стоны наполняют достаточного размера комнату, растворяясь в пустоте. "Лишь бы не разбудить Хангрена..." – думает грешница, перед тем как осознает, что зраво мыслить уже не сможет... Она массирует, водит, щекочет, как же невыносимо хорошо. Всё вокруг становится таким неважным... И вот, до пика действа остались буквально считанные секунды. Как она только не извивается, дрыгает ногами, открыто режет свою нежную кожу ногтем... Боже! Она бредит, видит во тьме знакомые глаза. "Парасоул... О моя Парасоул!" – стонет в одеяло девушка и кусает до крови тонкую губу. Тихий стук в дверь. "Только не сейчас." – отрезвляется разум юной особы и она тотчас ускоряет темп. Полминуты, ей нужно всего лишь полминуты! Тихий писк, за которым последовала приятная дрожь в области таза и внутренней стороны бедер, пальцы обвивает слабое колечко мышц. Девчушка резко вынимает фаланги из лона, восстанавливая дыхание и надевает пижамные штаны. – Зайдите! – оповещает хозяйка комнаты и усаживается на промокшей от выделений кровати, вытирая при этом влажные конечности о первую попавшуюся под руку тряпочную салфетку. В немного открытом проходе показывается мокрая голова Парасоул, похоже, она из душа. И о благо та находилась в уютном ночном костюме с логотипом любимого телешоу (которое любила смотреть "в тайне" от всех, в "секретной комнате") из-за чего грудь и бедра выделялись несильно. – Можно мне с тобой поговорить? – её голос был робок и свет из коридора эстетично падал на ее чуть широкие плечи и скулы, показывая скатывающиеся по лицу капли воды, что неторопливо падали с некоторых прядок волос. – Да, можешь. – старясь не контактировать со взглядом старшей, хозяйка комнаты лишь пододвинулась ближе к измятой подушке и села, поджав под себя ноги. За долю секунды старшая чуть ли не прыжком оказывается на кровати сестрицы и садиться в позу лотоса, сильно сгорбившись. Волнуется... Но почему? – Я говорила с Адамом! – долго думая, всё же глубоко и резко выдохнув, буквально выкрикнула девушка и схватилась за маленькие коленочки в жёлтой как дождевик пижаме. На ее лице сияла лёгкая и родная с детства улыбка. "Ох, ее руки такие теплые... Нет, не думай! Не думай!" Боже, как же близко, этот запах геля для душа... Лаванда? Или кокос... Или всё вместе? О как же от нее вкусно пахнет... Она как тортик, нежная и сладкая... На запах, конечно. Хотя может и на вкус... – Он сказал, что у тебя появились успехи в танцах. – Парасоул по-сестрински улыбалась красными, из-за недавней теплоты ванны, губами. – Я хочу потанцевать с тобой... Кронпринцесса мило, даже слишком, улыбается и поправляет прядь светло-бордовых волос за ухо аккуратным движением ладони, привставая с кровати и протягивая собеседнице свою ладонь. Амбрелла, словно в тумане, хватается за теплую конечность сестрицы, смотрит в эти добрые и уставшие светло-карие глаза, заметно и колко для себя краснеет, и отвечает на предложение о танце. Вы не представляете, какое это наслаждение держаться за тело любимого и родного человека, вдыхать его запах, особенно когда он после душа, боже! Так спокойно, так приятно... Две сестры долго кружились в этом странном для одной из них вальсе, пока Парасоул не решила обнять младшую... У "дождевика" никогда не было желания выглядеть как душевнобольной извращенец с маниакальными наклонностями, но черт его дери, когда рядом с тобой героиня твоих грешных фантазий и причина частой мастурбации, буквально жмется к тебе всем телом, мало кто справиться, особенно избалованная с детства Амбрелла Ренуар. За долю секунды слабая на вид девушка моментально валит на свою невероятно мягкую кровать сестру, находясь над ней, прижимая запястья к матрасу, что был накрыт пуховым нежным одеялком, и смотрит бешеными, не своими глазами чуть ли не в душу Соул. Ох, как странно, непривычно... Хорошо? Непонимающая ничего Парасоул уставилась на сестру, скривив губы в слабом недовольстве, сближая выщипанные брови к переносице. Секундная тишина тянется чуть ли не дольше часа... – Амбрелла Ренуар. Как это понимать?... – грозно спрашивает Парасоул и сжимает ладони в кулаки. "Что я творю?" – отозвалось где-то в голове с розовыми волосами. – Возьми меня. – шепчет еле слышно хозяйка дождевика. Лицо взрослой моментально изменилось. Глаза стали шире "пяти копеек", как говорят в простонародье. – В-возьми меня. – сжала тонкими ножками пухлые и почему-то напряжённые бедра под собой. – Я хочу тебя настолько сильно, что мне кажется, схожу с ума... – наклоняется, тянет голову к давно желанным губам, и чувствует: напряжённое тело извивается словно трава на сильном ветру, вертит головой, пытается дергать ногами. И... Толчок. Девушка падает с кровати, и пока поднималась, старшая, сделав кувырок, встала напротив нее, поправляя задернутые рукава. – Не смей больше об этом просить! – сердито сдвигая брови к носу ещё сильнее, негодовала Парасоул, рассматривая грешницу с ног до головы. – Мы – сестры. то, что ты хочешь от меня – мерзость! – тихо прошептала и развернулась. Это как нож под ребро, казалось сердце остановилось, кожа моментально похолодела... Ох, как же теперь плохо и склизко на душе... – Пара... Соул... – вытирая слезинки тонкими пальцами с обгрызанными ногтями, девчушка проклинала себя за эти неуместные и мерзотные слова. Как они вообще пришли в голову, вырвались из уст? – Я могу помочь, но по-другому. – кратко предлагает Парасоул, открывая дверь из комнаты. В ее голосе был слышен отчётливый холод и ожидаемое негодование. – Нет. – отвечает Амбрелла и сжимает подол ночной кофточки. – Проветри комнату перед сном. – сердито приказала старшая, громко закрывая дверь с другой стороны. Из-за резкого хлопка двери проснулся Хангрен и сонно посмотрел на свою печальную хозяйку.