Мы на нашей стороне… Или история о том, как ангел просит о втором шансе…

Кроули не в первый раз пьет от отчаяния. Когда его наградили за изобретение испанской инквизиции, и он поехал посмотреть, что же это такое. Или после того, как побывал в Хиросиме и целый день бродил между развалинами и силуэтами людей на стенах. Да мало ли таких эпизодов было за шесть тысяч лет. Когда он искал Азирафаэля в его горящем книжном, ему казалось, что никогда еще у него внутри не было так пусто. Никогда с момента падения. Пусто и темно. Он даже почти вспомнил, как плакать, когда считал, что они убили его лучшего друга. А сейчас этот самый лучший друг убил его. Ну хорошо, не убил. Смешно, как он нахватался у людей таких оценок. Совсем отуземился. Подумаешь, безответная любовь. Всего лишь продлившаяся шесть тысяч лет. Шесть чертовых тысяч лет. Мог бы и раньше спросить, а не тешить себя глупой надеждой, что он ему нравится. «Держись от меня подальше, коварный демон…» Кроули заходит в очередной бар и понимает, что нет ни одного свободного места. Но ему срочно нужно выпить, лучше без демонических чудес. Он заказывает что-то самое крепкое и экзотическое из ассортимента бара и обводит взглядом зал – в дальнем углу за столиком сидит женщина, которая, заметив его, делает приглашающий жест. В ней нет ничего особенного. В этом Кроули специалист – он помнит лучших куртизанок и самых красивых женщин в истории. Но она понимающе молчит, не прячет взгляд, а разглядывает его в меру заинтересованно. Молчание не напрягает, а течет как будто сквозь демона. Они по очереди молча ходят к бару и делают заказы уже на двоих. Ближе к утру она наклоняется через стол и протягивает узкую руку с несколькими тонкими кольцами – «София». Бар закрывается, они уходят почти последними, и пока ждут такси, Кроули пытается понять – хочет ли он, чтобы она оказалась в его постели. Но женщина садится в машину сама и на вопросительный взгляд Кроули дает ему визитку: «У вас все слишком сложно сейчас. Позвоните, когда ваши сложности позволят».