Давай сбежим в Рай?

Моя душа разбита на миллионы звезд, Ведь ты спалил последний мост.

      Это то, чего следовало ожидать очень давно. Было глупо надеяться, что манна небесная спадет именно на их семью. Война. Одно слово, пять букв, но сколько боли и трагедии. Душа разрывается только от одного упоминания о ней.       Никто уже не мог сказать точно, сколько прошло дней с начала гражданской войны. Казалось, будто прошли многие столетья. Один день ощущался, как несколько прожитых лет. Счастье уже давно покинуло их души. Покой им может только сниться. Снился… до этого дня.       Их утро началось как обычно. От громких взрывов, от которых сердце падало в пятки и не хотело возвращаться. Однако, сквозь плотно зашторенные шторы, пытался пробиться луч солнца. Луч надежды, от которого на сердце, иногда, расцветали цветы, а на губах – улыбка.       Этот день должен был быть таким же. Таким же печальным, горьким, но с привкусом надежды. Должен был… Однако, этому не суждено было случиться.       С самого утра в их доме не было покоя. Еще в шесть утра им пришла повестка. Чонгуку не повезло. Русская рулетка, в этот раз, решила не давать ему шанс. Хотя, кто знает, может ему повезет, и он сможет выжить и вернуться?       В помещении стоял запах соли, боли и отчаянья. Слезы катились по щекам омеги, словно маленькие ручейки, и огромными каплями разбивались об пол. Руки не хотели его слушаться. Ноги тоже. Нервная система решила сдаться, не начиная боя. – Тэ, посмотри на меня, – Чон подошел к омеге и взял его лицо в руки. – И долго ты еще будешь плакать, м?       Напротив него стоял маленький, хрупкий омега, в глазах которого, бушевал океан горя. Его альфу забирают на фронт. Того, кто обещал быть с ним и в горе, и в радости, и никогда не бросать его. – Давай сбежим? – с надеждой в голосе, предложил тот. – Думаешь, это нас спасет? – на губах мужчины мелькнула тень улыбки. – Стоило бы попытаться.       Комнату заполнил тихий смех. Чонгуку очень повезло, ведь он не принимал участия в войне с ее начала. У него было время на то, чтобы немного пожить, построить свою семью и со спокойной душой идти отстаивать свою страну. – Говоришь так, будто мы больше никогда не увидимся, ну, – Чон погладил парня по щеке и прижал к своей груди. – Слышишь? Только ради тебя и бьется. Так будет всегда.       Тэхен прижался головой к сердцу и начал считать его удары. Самый важный звук в его жизни. – Давай я с тобой поеду? – в глазах паренька мелькнула надежда. – Я буду тебе помогать, честно-честно. – Помоги мне лучше вещи собрать, чудо.       Ким продолжил собирать сумки, словно отрывая каждую вещь от себя. Не хотелось ничего складываться. Не хотелось его отпускать. – Если будет страшно или одиноко, можешь переехать к Чимину. Юнги едет вместе со мной, – продолжал рассказывать Чонгук, как и в каких ситуациях тому лучше поступать. – Поставь мне метку, – Ким взял Гука за руку. – Вот здесь неплохо бы смотрелась, – и положил ее на свою шею. – Мы об этом говорили, тыковка. Никакой метки, – мужчина осторожно провел рукой, смотря на расцветшие на ней пионы, которые свидетельствовали об их любви. – У меня должна остаться часть тебя. Не поступай так со мной, – губы парня снова задрожали, и с них сорвался тихий всхлип. – Я вернусь к тебе, обещаю. И сразу же поставлю метку. – Обещаешь? – Обещаю.       Пара смотрела друг на друга, не отрывая глаз. Два человека, которые встретили друг друга в начале трагедии, и которые до сих пор оставались вместе. Люди, которые не видели смысла жизни без своего возлюбленного. В их глазах можно было увидеть целый космос, который состоял из самой чистой любви, прозрачной как стекло, и сияющей словно бриллиант.       Прощание выдалось не самым легким. Для Тэхена это был самый ужасный день в его жизни. Он чувствовал, как рассыпается на миллиард маленьких осколков. Отпускать Чона было невыносимо. Омега внутри начал скулить с первых же секунд, а тяжесть в груди не позволяла дышать. Тревога сковала его тело.       Ему предстоит пережить долгие дни в таком состоянии… ***       Единственной причиной жить и не сойти с ума был Чонгук. Тэхен просыпался, шел на работу, возвращался в пустой дом и так по кругу. Иногда он вспоминал, что он не робот и, что для жизнедеятельности ему нужно потреблять пищу. Однако, такие проблески были нечастым явлением, из-за чего парень сильно исхудал.       Единственной причиной не сдаться, была надежда на то, что сегодня Ким получит письмо, в котором Чон напишет, что живой, все еще его любит и скоро возвратиться домой.       Так и случилось. С самого утра парень получил письмо, от которого руки трусились. Прошло так много времени с тех пор, как его пару забрали. Каждый раз, как в первый, сердце замирало и пропускало удары, а дыхание сбивалось. Тэ открывал письма в предвкушении увидеть там радостные новости.       Парень с волнением открыл письмо и приступил к его чтению. «Моя прекрасная путеводная звезда, Нам говорят и приказывают отправлять только хорошие и радостные новости, однако, я не могу так. Здесь дни темнеют с каждой секундой, как и мое разбитое сердце. Я считаю каждую минуту, проведенную в этом ужасном месте – в этой бойне. Я бы хотел, чтобы ты был здесь, любовь моя, чтобы научить меня выживать в этих бесконечных ночах. Надеюсь, что скоро увижу свет твоих глаз. С любовью, твой Чонгук.»       Не успел парень дочитать последние строки, как в дверь постучали. Тяжелые удары по двери, нагоняли тяжесть на грудь. Внутренности забились в панике. Когда, Тэ открыл дверь, то увидел перед собой мужчину в форме. Красивой, чистой и белой форме, на фоне которой выделялся темный, как душа всех раненых, конверт. – Он ведь обещал вернуться, – прошептал омега и спустился вниз по двери.

Если бы время можно было вернуть назад, Я бы никогда не отпустил тебя в этот ад.