Иной танец

На этот раз она проснулась под мерное покачивание и стук колес. Осознав, что находится в карете, дорнийка резко села, схватившись за голову от подступившего головокружения. Ей тут же протянули флягу с водой, которую она, не глядя, ополовинила. — Спасибо, — принцесса кивнула знакомому рыцарю, что сидел напротив, — сир…? — Уиллис Фелл, госпожа. Принц Эймонд велел мне позаботиться о вас в дороге. У девушки появилась возможность как следует рассмотреть личного стража второго принца: каштановые волосы, внимательные серые глаза, прямой нос с небольшой горбинкой. Морщинки вокруг глаз и губ говорили, что мужчина довольно улыбчив. — Вам известно, что он вывез меня из замка против моей воли — иными словами похитил? — Белый плащ не выдержал ее прямого взгляда и Ария решила сбавить обороты — разве можно винить слугу за верность своему господину? Рыцарь вызывал невольную симпатию. — Кстати, где это мы? — Мы во владениях лорда Стокворта, — гвардеец с заметным облегчением принялся отвечать на второй вопрос. — Они находятся к северу от столицы, между владениями Росби и Сумеречным Долом. — Есть ли здесь септа? — Мартелл выглянула в окно. Мимо величественно проплывали зеленые холмы и распаханные поля. — Да, и довольно известная. Хрустальная септа — один из самых красивых и старых храмов к востоку от Староместа. Она примечательна витражами из цветного хрусталя, секрет создания которых давно утрачен. — Полагаю, туда мы и направляемся, — пробормотала принцесса. — Скажите, сир Уиллис, вы давно служите принцу? — Три года, миледи. — Каков он? Как бы вы его описали? — Рыцарь замялся. Ария улыбнулась, как могла, мягко и беззащитно. — Ну же. Я совсем скоро стану женой принца. Неужели вам сложно ответить? — Принц… Он амбициозен, собран и целеустремлен. Высокомерен. Он никогда не пропускает тренировок, мало пьет и… — щеки и уши Фелла слегка заалели, — разборчив в связях. Предан семье. Думаю, у него есть все качества, чтобы быть хорошим мужем, только… — Только? — Принц вспыльчив, очень злопамятен и временами жесток. — Белый плащ впервые посмотрел на нее прямым открытым взглядом. — Он очень гордый и своенравный молодой человек, но, думаю, эти качества присущи всем Таргариенам. — Вы очень добры и благородны, сир Уиллис. Если я скажу вам, что не хочу этого брака, что он совершается против моей воли, вы вернете меня в Красный замок к отцу? Или исполните приказ и силой потащите к алтарю? — Вы ставите меня в опасное положение, принцесса. — Он сцепил руки в замок. — С одной стороны гнев вашего отца, с другой — гнев принца, лорда-десницы и королевы. С одной стороны защита слабых, с другой — открытое неподчинение. Я нарушу принесенные клятвы в любом случае. — И все же, если выбирать, как вы поступите? — продолжала давить дорнийка. Рыцарь нахмурился, на его лице от напряжения проступили желваки, а на лбу запульсировала венка. Но, к его чести, думал он недолго. — Я верну вас отцу, госпожа. — Тяжело выдохнув, проговорил он, поднимая на нее решительный взгляд. — Значит, я в вас не ошиблась, дорогой сир. Не бойтесь, я не поставлю вас в такое положение. — Облегчение Белого плаща было почти осязаемым. — Мне не нравится, как все идет, но брак с Эймондом Таргариеном — то, ради чего я прибыла в Королевскую Гавань. Возможно, так даже проще. Мы с принцем слишком разные, но при этом одинаково вспыльчивые и своенравные — свадьба может так никогда и не состояться. Минувшим вечером я всерьез намеревалась вернуться в Дорн и забыть об этом браке, как о страшном сне. Поэтому, думаю, лучше быстрая смерть (в моем случае церемония бракосочетания), чем долгая и мучительная агония. — Ария усмехнулась, плотнее запахивая плащ и подбирая под себя босые ноги. Стало зябко. — Я не знаю, почему вам все это говорю. Возможно, я волнуюсь? Похоже, вам сегодня придется быть и за подругу, и за родителей невесты. Вы сопроводите меня к алтарю? — Почту за честь, моя принцесса, — гвардеец тепло улыбнулся, прижал руку к груди и слегка поклонился. И она поняла, что только что получила если не его верность, то расположение. — Позвольте сказать, что принцу с вами очень повезло. Те недостатки молодого господина, что я перечислил — думаю, вы можете их покрыть. — Это если я буду иметь на него влияние, сир Уиллис. — Будете, миледи. Если он решился на такое, чтобы жениться на вас, вы уже имеете на него влияние. — Я рада, что именно вы служите Эймонду. Я бы хотела, чтобы моего мужа и меня окружало как можно больше таких людей, — дорнийка замолкла, решая, задавать ли следующий вопрос. — Кто из рыцарей Королевской гвардии поступил бы так же, как и вы? Выбрал бы вернуть меня моему отцу? — Я уверен, что любой на моем месте поступил бы так же, — ответил Фелл нейтрально. Как она и полагала. — Я в это не верю. Не каждый осмелится нарушить приказ члена королевской семьи, чтобы поступить правильно. — Я могу говорить только за тех, кого хорошо знаю, — сдался мужчина. — Лорд-командующий Гаррольд Вестерлинг, сир Эррик Каргилл, сир Рикард Торн. — Спасибо. — Она вот-вот станет частью королевской семьи и лучше ей знать, кто есть кто и начать собирать вокруг себя нужных ей людей. Ария росла при дорнийском дворе и своих старших сестрах, ненавидевших и ее мать, вторую и горячо любимую жену принца, и ее. Алиандра, как наследница, обладала бо́льшим весом и влиянием, но у Арии были молодость и красота, семья Обелерио за спиной, а, значит, деньги и связи. Их противостояние многому ее научило. Например, тому, что ты легкая добыча, если у тебя нет сторонников, кроме твоего отца (а в скором времени мужа). — Думаете, мы скоро будем на месте? Война сестер, как прозвали в Дорне ее вражду с Алиандрой, была настолько ожесточенной, что отец был вынужден вмешаться и отослать наследницу с ее мужем в замок в Лимонной Роще. Корианна последовала за старшей сестрой, единственный брат Кайл, как всегда, избрал нейтральную позицию и остался в Солнечном Копье. — Приехали, госпожа. — В подтверждение слов сира Уиллиса карета остановилась, прогоняя подступившие воспоминания. Дверцу открыл Эймонд. Между ними повисла напряженная тишина. Принц смотрел на нее в упор, она смотрела ему за спину, на внушительный даже издалека силуэт Вхагар. Ария решала, чего хочет больше: расцарапать ему лицо или сохранить холодное достоинство. Последнее сложнее — попробуй сохранить хладнокровие, будучи помятой, в ночном платье и без обуви, когда дают о себе знать некоторые потребности. Боги, как унизительно. — Я тебе никогда этого не прощу, — процедила принцесса. — Мне нужно в отхожее место, — выдавила она, почти физически чувствуя, как краснеют мужчины. Острая неловкость на лице будущего супруга чуть примирила ее с положением дел. Он подал ей руку, но заметив, что она без туфелек, попытался взять на руки. — Не трогай меня! — Ария оттолкнула его и ступила босыми ногами на землю, попробовала сделать шаг, и тут же острые камушки и веточки больно впились в кожу. Принцесса шаталась, как канатоходец, медленно переступая с ноги на ногу, пока не была подхвачена на руки. — Так лучше, да? — насмешливо шепнул ей Эймонд. Она не была бы собой, если бы согласилась. Таргариен донес ее до септы. Храм и правда был прекрасен. Настолько, что перехватывало дыхание. Солнечный свет лился сквозь древние витражи с изображениями Семерых, разбиваясь на небесно–синий и золотой, изумрудно–зеленый и все оттенки заката над мирно дремлющим морем. Белокаменный пол служил холстом веселым разноцветным пятнышкам света. Драконий принц осторожно — она все еще могла вцепиться в него отнюдь не из-за страсти — положил руки на ее талию и заставил сделать пару шагов назад: — Смотри, витражи были сделаны с тем расчетом, чтобы под определенным углом солнечных лучей блики на полу складывались в единый рисунок. Сейчас как раз подходящее время. Принцесса забыла обо всем на свете — открывшаяся картина поражала воображение. Девушка видела оленя среди зарослей диких цветов и папоротника, и речушку, бегущую с гор, и птиц, запутавшихся в ветвях вековых деревьев. В восторге и упоении она положила руки поверх его, легко пожимая его пальцы. — Как тебе это удается? Раз за разом удивлять меня, заставлять метаться между желаниями лишить тебя оставшегося глаза и броситься на шею. Эймонд рассмеялся ей в затылок. Ария замерла, впервые слыша его низкий, хрипловатый смех. — А еще ты временами хочешь видеть меня в своей постели. Разве не так, маленькая развратница? — прошептал он, оставляя совершенно нецеломудренный поцелуй на ее ключице. — Молодые люди, дождитесь свадьбы, — раздался строгий голос септона, появившегося буквально из ниоткуда. Вопреки тону, глаза пожилого священнослужителя горели весельем. — Септон Джастас, я полагаю. — Второй сын короля выпрямился, но рук с ее талии не убрал. — Лорд Стокворт прибыл, чтобы засвидетельствовать брак? — Боюсь, он задерживается. Вы уверены, что он согласится быть свидетелем, зная что бракосочетание совершается без ведома и, возможно, одобрения королевы и лорда-десницы? — Для этого я взял Вхагар, — усмехнулся дракон. — Чтобы быть убедительным. Когда-то Вхагар уже поджигала кровлю его замка и его предок покорился моему*. Я могу это повторить. — Септон Джастас, принц совсем забыл об этом, — дорнийка сняла его руки с себя, раздраженная его самодовольством, — я хотела бы уединиться и привести себя в порядок перед обрядом. Насколько это вообще возможно, — бросила она жениху колко. — Да, конечно. Септа Марджин проводит вас. К ним подошла дородная женщина в сером одеянии: — Идемте, дитя. Дочь Кворена Мартелла никогда не представляла, что выйдет замуж так. Не то, чтобы она когда-то мечтала о свадьбе, разве что когда была совсем маленькой — тогда еще была жива мама. Интересно, что бы она сказала? С одной стороны Ария выходила замуж в потрясающей красоты септе, с другой — в таком виде, в каком не согласилась бы и дочь фермера. Хорошо еще, что накануне она не надела одну из своих полупрозрачных ночных рубашек — ее белое одеяние хоть и не приличествовало случаю, но, по крайней мере, закрывало ее вплоть до пыльных пят. Но, возможно, будь на ней соблазнительное кружево, а не наряд старой девы, отходящей ко сну, никакого похищения и не было. Была бы страстная ночь и сейчас они, насладившись друг другом, нежились в постели. К алтарю вместо отца, как и обещал, ее сопроводил сир Уиллис. Белый мрамор септы холодил босые ступни — как бы не простыть. Помимо рыцаря здесь присутствовали лорд Стокворт, полноватый и лысеющий мужчина лет пятидесяти, мейстер и кастелян замка. Последними на церемонию прибыли запыхавшиеся близнецы Эррик и Аррик Каргиллы — в руках они несли свертки, оказавшиеся свадебными плащами. Братья помогли принцу и принцессе облачиться в тяжелые ткани в родовых цветах и обряд начался. Они дали друг другу семь обетов по числу богов: Эймонд перед ликами Отца, Кузнеца и Воина поклялся быть справедливым, обеспечивать и защищать ее, Ария перед Матерью, Девой и Старицей — заботиться, любить и быть мудрой советницей. И только один обет был общим — оставаться верными друг другу, пока Неведомый не разлучит их. Септон благословил союз и велел обменяться плащами. Эймонд накинул на нее черный плащ с красным трехглавым драконом, Ария проделала то же самое, мимоходом отметив, что ему идет золотой. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем, — ее голос казался ей звучащим издалека, будто говорила вовсе не она. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой. Они коротко поцеловались. Септон поднял над ними семигранный кристалл и громогласно объявил: — Пред ликами Богов и людей сочетаю принца Эймонда из дома Таргариенов и принцессу Арию из дома Мартеллов и объявляю их мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними. — Боги, мне страшно, — теперь уже жена принца спрятала лицо на груди мужа. Эймонд усмехнулся. — Тебе не кажется, что бояться надо было раньше? — иронично спросил он. — Я никогда раньше не была замужем, — совершенно растерянно, почти в панике пожаловалась дорнийка. — Я не знаю, что делать, какой жизни ждать. И моей матери давно нет в живых. Боги, как бы я хотела, чтобы она сейчас была здесь, со мной… — Если ты сейчас заплачешь, все решат, что я принудил тебя к браку. Не злись, — принц вздохнул, почувствовав, как она заводится, — для меня это тоже первый опыт. До этой минуты я думал только о том, чтобы не позволить тебе вернуться в Дорн. А теперь… — Не знаешь, что делать с женой? — Есть у меня пара идей, — хмыкнул он. — Отец точно будет в ярости. — Как и моя мать. Они потянулись друг к другу одновременно, целуясь куда оживленнее под одобрительные возгласы немногих гостей. Так, на третий день знакомства Ария Мартелл стала супругой Эймонда Таргариена.