all for one's victory

Всемогущий никогда не думал, что когда-нибудь снова будет сражаться со Все за Одного после их последней встречи шесть лет назад.  Но вот он оказался лицом к лицу со злом, которое, как он и представить себе не мог, встретит вновь.  Хорошей новостью было то, что, по крайней мере, он был не единственным, кто вышел из последней стычки калекой.  Судя по лицу его заклятого врага, это должно было быть болезненно. Дело, однако, в том, что он не был уверен, что его кажущаяся слепота повлияет на их шансы на победу в этой неожиданной битве.  Зная этого человека, у него, вероятно, была какая-то причуда, компенсирующая его несуществующее зрение. Герой номер один с трудом отдышался во время одного из их коротких перерывов.  Их обоих явно догнал преклонный возраст, особенно Все за Одного, и их борьба, казалось, тянулась без конца.  Тошинори сомневался, что сможет долго поддерживать такой ритм.  Не с Один за Всех, давно переданным его преемнику.  У него уже было мало времени после длительного расследования похищения молодого Бакуго, и его травма вот-вот разорвет его на части.  Это был только вопрос времени, прежде чем он достигнет своих пределов. Ему нужно было положить конец этой ссоре, и быстро. Всемогущий имел в виду эти слова, когда нанес последний удар, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы разрушить Символ Зла.  Он споткнулся, потеряв равновесие после последнего броска.  Яги был настолько не в себе, что почти пропустил панические, но удивительно тихие крики группы голосов, на которые он был бы готов поспорить (на самом деле он не хотел, азартные игры, в конце концов, не были по-настоящему героическими) принадлежали его  ученикам.  Посмотрев в сторону, он узнал юную Яойорозу и юных Киришиму, Ииду, а так же Тодороки, сбившихся в кучу за обвалившейся стеной того, что когда-то было складом.  Все смотрели в его сторону с паническими взглядами. Его глаза расширились так, что это было бы комично, если бы не ситуация, когда он посмотрел на них.  Что они там делали?!  Это было опасно, Все за Одного мог убить каждого из них по щелчку пальцев, это не место для детей.  И разве по крайней мере половина из них сейчас не должна быть прикована к постели в больнице?  Что пришло им в голову, что заставило их думать, что это была хорошая идея?! Что ж, присутствие его учеников было еще одной причиной навсегда уничтожить Все за Одного.  Тошинори не мог с чистой совестью оставить в живых это жалкое подобие человека, когда он мог пойти и преследовать всех до единого, чтобы устранить свидетелей.  Он сделает то, что ему нужно, даже если ему суждено умереть в процессе.  У него была замечательная жизнь, и его смерть стоила бы того, чтобы спасти будущих героев этого мира. Яги повернулся к своему заклятому врагу, чтобы оценить, сколько ему осталось сделать, чтобы убедиться, что Символ Зла больше никогда не задышит, но увидел зрелище, которое ошеломило его. Исчез изуродованный злодей.  На его месте стоял юный Мидория, одетый так, как он и представить себе не мог, как его преемник.  Дело не в том, что синий костюм и фиолетовая рубашка плохо смотрелись на нем.  На самом деле, это придавало ему странно растрепанный профессиональный вид, правда, не в его цветовой палитре, но и не в том смысле, что это делало его слишком странным. Молодой Мидория засунул руки глубоко в карманы куртки и посмотрел на своего наставника, склонив голову набок, с самодовольной ухмылкой на лице.  Что-то в этом на лице его преемника казалось таким неправильным, но в то же время таким знакомым.  Это было странно запутанным.  Тошинори был уверен, что никогда не видел юного Мидорию в такой одежде, и уж тем более не украшающего такое выражение лица, но, с другой стороны, у него возникло ощущение, что он где-то уже сталкивался с этим раньше.  Но это не имело никакого смысла, не так ли? — Я думаю, мы уже долго играем, ты тоже так думаешь, Тошинори?  — внезапно сказал молодой Мидория, нарушив странную тишину, установившуюся в только что возникших руинах, своим странным вопросом.  Одного факта, что он использовал имя Всемогущего, было достаточно, чтобы потрясти героя до глубины души.  Что-то происходило, что-то подозрительное, это было очевидно, но Яги еще не уловил этого.  И, если честно, он не был уверен, что хочет это понять. — Ч-что ты имеешь в виду, юный Мидория?  — спросил он. И он рассмеялся.  Он рассмеялся над героем номер один, как будто только что сказал самую глупую вещь, как будто его законный вопрос был пиком комедии, его кудри подпрыгивали от движения.  Четверо учеников, которых Тошинори заметил ранее, молодой Бакуго, который все еще стоял посреди рухнувшего здания, и сам Всемогущий уставились на зеленоволосого подростка, как будто он потерял рассудок.  И с тем же жутким смехом, от которого у них по спине пробежал холодок. Как только он пришел в себя, молодой Мидория бросил на него снисходительный взгляд.  Его ученик выглядел и вел себя как совершенно другой человек, и Всемогущий откровенно не знал, как к этому относиться.  Куда делся тот смышленый мальчик, которого он встретил всего год назад?  Кто был этот дерзкий молодой человек, который стоял перед ним? — О, Тошинори, ты действительно не понял этого, не так ли? Это так мило. Ты действительно самый наивный из всех пользователей Один за Всех, не так ли? Яги напрягся при упоминании Одного за Всех.  Он сказал юному Мидории, как важно хранить тайну, что на него нашло, что он начал вот так выкладывать все на публику?  Взглянув вверх, он заметил вертолет, зависший над сценой.  Надеюсь, они не расслышали последние слова. — Я не совсем уверен, юный Мидория… — Конечно, нет. Но, пожалуйста, вы можете обращаться ко мне Шигараки-сан, — сказал он, насмешливо кланяясь.  — Или Шигараки-сенсей. Или просто сенсей. Как вам угодно, честно говоря, я просто устал от Мидории, если вы понимаете, о чем я. — Но разве Шигараки… — начал Всемогущий, нахмурившись, пытаясь понять, что происходит. — Томура в некотором роде мой приемный сын. Мне пришлось изменить его имя, когда я впервые взял его к себе. Это привлекло бы слишком много нежелательного внимания, если бы я позволил ему бегать под именем Шимура Тенко, ты так не думаешь? Слишком узнаваемо. Это вызвало бы больше проблем, чем нужно. Тошинори изумился, когда наконец соединил точки.  Шимура.  Он слышал о трагическом конце потомков Наны, но не ожидал, что через сто лет столкнется с ее внуком в бою.  Но разве юный Шигараки не подчинялся приказам Все за Одного?  И не был ли юный Мидория слишком молод, чтобы усыновить лидера Лиги?  Ничего из этого не имело смысла - Вот тогда он наконец понял.  Или, по крайней мере, он так думал.  Он надеялся, что ошибся.  Пожалуйста, пусть он ошибается в своих предположениях.  Если так случилось, то- — Т-ты... — Ты догадался? Заняло достаточно времени. Честно говоря, Тошинори, ты знал, что я собирал причуды на протяжении столетий, разве ты не ожидал, что у меня будет какая-то причуда, изменяющая внешность в запасе? Или даже причуда клонирования?  Эта битва с самого начала была постановкой, и я все время вел игру. Вас всех было так смехотворно легко одурачить. — Эй, ботаник!  — закричал молодой Бакуго, эффективно привлекая к себе их внимание.  — О чем ты, черт возьми? — Бакуго, Бакуго, Бакуго... Знаешь что, я тебя прощаю, — сказал юный Мидо-Шигараки-сан, полностью игнорируя заданный вопрос. — Вы были введены в заблуждение предвзятостью нашего учителя. Но будьте осторожны, я буду внимательно следить за вами. Вы на тонком гребаном льду. Это было куда более угрожающим, чем должно было быть, подумал Всемогущий.  О чем вообще был этот разговор?  Он был так потерян. — Но пока, — сменил тему Шигараки-сан, — ты прерываешь разговор, в котором тебе нечего делать. Прощай, старый друг. Шигараки-сан сделал неопределенное движение рукой в ​​неизвестном направлении.  Однако это, похоже, оказало прямое влияние на молодого Бакуго, чьи глаза немедленно закатились, прежде чем он упал, крепко коснувшись земли, потеряв сознание. — Что ты-! — Успокойся, он проснется через несколько часов, господи… А теперь, пожалуйста, дай мне устроиться поудобнее, прежде чем мы продолжим этот разговор. Быть в шкуре подростка становится раздражающим. Не оставив Всемогущему времени на ответ, Шигараки-сан начал трансформироваться, становясь выше.  Он был все еще намного ниже, чем был, но определенно выше шести футов.  Его веснушки умножились, а волосы побледнели, пока не стали белоснежными.  Единственное, что осталось от юного Мидории, которому он доверил ответственность Одного за Всех, были его изумрудные глаза, пусть даже более острые и холодные.  Шигараки-сан хрустнул суставами, прежде чем снова заговорить. — Намного лучше! Итак, где мы были? —  Он, казалось, задумался на мгновение, а затем ответил на свой вопрос. — Ах, да! Я хотел поблагодарить вас! — Ч-что? Зачем? Это быстро стало самым странным взаимодействием, которое у него когда-либо было.  Все за Одного, по крайней мере, он был почти уверен, что это он, вел с ним сердечный разговор и даже почему-то благодарил.  Должно быть, он спит.  Да, наверное, это было так.  Какой-то очень странный кошмар, о котором он забыл бы всего за несколько дней.  Если бы он только мог проснуться поскорее… — Не принимай свои мечты за реальность, Тошинори, — рассмеялся Шигараки-сан, — этот разговор вполне реален. Но в любом случае, я хотел поблагодарить тебя за причуду! Я пытался вернуть причуду моего брата целую вечность, и все благодаря вам, он, наконец, вернулся в мое владение. Я никогда не мог отблагодарить вас в достаточной мере! Я думаю, что вы даже можете заслужить награду за такой акт доброты. Хм... Затем беловолосый мужчина начал ходить взад-вперед, сжав длинные пальцы под подбородком, казалось, глубоко погрузившись в свои мысли.  Всемогущий был слишком потрясен, чтобы как-то реагировать, не в силах принять решение о том, как действовать в этой ситуации, поэтому он просто смотрел, как его заклятый враг ходит по кругу через обломки. — Ах! Я знаю! —  Он указал на Яги, и его рука на мгновение загорелась, прежде чем он снова опустил руку. — Я знаю, что ты не собирался уходить на пенсию в ближайшее время, но все же используй свою пенсию с пользой, Тошинори! И с этим человек просто исчез.  Всемогущему потребовалось некоторое время, чтобы заставить себя двигаться, но как только он нашел в себе силы сделать это, он посмотрел сквозь слезы своего костюма героя.  Это может быть дикая догадка, но- Это прошло.  Его травма исчезла.  Его желудок казался таким же гладким, каким он был до той роковой ночи, которая стоила ему большей части органов.  Неужели его заклятый враг только что вылечил раны, которые он нанес ему шесть лет назад, и пожелал ему хорошей пенсии, прежде чем просто исчезнуть?