Неподражаемое величие

В жизни Кармен не существовало такого понятия, как бедность. От неё страдали недостойные. Горожане, их родственники, дети — одним словом, плебеи. С ними Кармен не желала иметь ничего общего. Она не была бедной. И кому как ни ей было знать, что такое настоящая роскошь. Которую простые смертные никак не принимали. На протяжении длительного времени предпринимались попытки учить манерам и осознанию собственной важности Роя. Мальчик был копией матери, так что прохода ему не давали. — Ну зачем мне мыть волосы почти каждый день, мам? — гундел тот почти каждый раз, когда наступало время очередного приёма ванны. Кармен лишь закатывала глаза, не понимая, почему так сложно запомнить с первого раза. — Во-первых, ты обязан мыть голову раз в два дня. Во-вторых, будь любезен следить за своей внешностью, как подобает в нашей семье! — Но… — Никаких «но»! — женщина резко топнула ногой. Она нахмурилась, а её глаза угрожающе сверкнули. — А заодно постриги ногти. Не заставляй меня ждать, молодой человек. Рой отвернулся и неохотно побрёл прочь. За такое неповиновение хотелось дать пощёчину, но Кармен нашла в себе достаточно сил, чтобы сдержаться. Никакого тону нет, как об стенку горохом. Этикет, правильные манеры речи, прививание гордости — всё было бессмысленно. Ну почему её сын был таким непокорным? Прямо как те простолюдины, не способные даже делать всё с первого слова и без опозданий. Раздражало… Кармен поправила свои элегантные пряди, заехавшие на правое плечо. Вдох, выдох. Это лишь вопрос времени, когда Рой наконец поймёт, как ему повезло родиться под счастливой звездой. Но сперва нужно успокоиться. Кармен направилась в просторную гостиную, где расположилась на кожаном диване. Напротив размеренно полыхал камин, растопленный стараниями дворецкого. Тепло от него было очень приятным. Бледные руки женщины потянулись к журнальному столику за виски в графине. Но, вовремя одумавшись, Кармен захотелось позвать этого несчастного слугу, который опять пропадал непонятно где. — Клянусь, я его уволю когда-нибудь… — Дорогая, ты здесь? Кармен подняла голову. Голос вошедшего принадлежал Ричарду. Глава семейства поправил очки, бросив на жену любопытный взгляд. — Не утруждай себя, Кармен. Позволь мне сделать тебе приятно. Как шестикрылый ангел с небес, он подошёл к дивану, взял графин и осторожно налил в стакан немного виски. — Спасибо, Ричард. — Кармен одарила мужа самой благодарной улыбкой. Золотистая жидкость полилась в горло расслабляющим теплом. Ричард уселся рядом с супругой, положив ногу на ногу. Вся его поза излучала полное спокойствие. — Может быть, ты желаешь немного шоколада к виски? — предложил он. — Не стоит, милый. Мне уже легче. Внутри затрепетало умиротворение. Хоть сегодняшний день и был полон неприятных моментов, но сейчас Кармен была практически в раю. Хотя куда там раю до такой роскоши, которая уже у неё была? — Надеюсь, тебя ничто не смеет беспокоить? — тем временем Ричард налил и себе, чтобы разделить процесс вместе с супругой. Та поморщилась, лениво покрутив своё виски в стакане. — Не беспокоит. Раздражает — определённо. Знаешь, Ричард, меня уже тошнит от этих… крестьян. — процедила Кармен сквозь зубы. — Почему я должна терпеть их? Почему они позволяют себе столь неподобающее отношение ко мне? Ричард тихо смеётся, и этот смех отражается в груди Кармен. Ловкие пальцы ложатся на плечи, чуть массируя их. От этого напряжение уходило, рассеиваясь без следа. Кармен не сдержала довольного вздоха. Так хорошо, так приятно… — Не стоит выходить из себя, — отвечает мужчина. Ему тоже не по душе общаться с теми, кто ниже него по статусу. Ему нравится тихие, спокойные моменты, когда можно углубиться в чтение интересной книги или послушать на граммофоне Генделя, погрузиться в иной мир хотя бы на несколько часов. Ему нравятся беседы с Кармен, переходящие в нечто более интересное. Это ему действительно нравится. Как и ей. — Не забывай, что ты выше их всех. — из открытого в летний вечер балкон веет приятная прохлада, приподнимая кружевные занавески. Треск камина наполняет уютом всю комнату. Нежные руки обнимают со спины, нос Ричарда касается каштановых волос, вдыхает аромат приятной ванили и душистой космеи. Приглаженная причёска мужчины идеально контрастирует с мягкими локонами Кармен. Голос тихий, звуча почти у самого уха: — Никому из них не понять твоего величия. Твоей грации, харизмы, гордости. Ты непостижима для этих плебеев. Ты прекрасна, идеальна, как цветок. — Ричард… — Кармен распахнула глаза, рассматривая лицо мужа. Взгляд его был ласкающе-проницательным даже сквозь стёкла очков. То ли от виски, то ли от чего-то другого, но женщина пьянела с каждой секундой, хотелось выгнуться в желании прижаться к Ричарду, ощутить друг друга в интимной близости. Ей нравились его комплименты. Искра вспыхнула где-то внизу, растекаясь липким возбуждением. Но мужчина, как назло, тянул время, дотрагиваясь до золотистого ожерелья на шее супруги и не переставая шептать: — Ни один мужчина не смеет хотя бы заговорить без твоего позволения. Ни одна женщина во всём мире не может быть так же красива, как ты. Они недостойны быть тобой, поверь мне. Недостойны твоего внимания. Ты само совершенство, дорогая. Единственная в своём роде… Слова её коварного искусителя лились, подобно мёду. Дышать было тяжело, как и сохранять остатки самообладания. И пока тот говорил, их больше не осталось — Кармен притянула мужа к себе; ощутив прикосновение чужих губ, вовлекла их в долгий, чувственный поцелуй. С наслаждением вкушала их, не обращая внимания на терпкий привкус табака. Ричард отстранился лишь на секунду, как-бы собираясь, а после без лишних слов впился во влажную от слюны мякоть более страстно. — Ричард, — хрипит Кармен, прижимаясь к мужу близко, слишком близко. Тонкие руки обвили мужские плечи, заключая в замок. Кажется, слышно, как колотится алчное, но податливое к бурным чувствам сердце. Только для него. — В чём дело, Кармен? — усмехается Ричард, перебирая шелковистые пряди. Он ждал, те необходимые для дальнейших действий слова. — Скажи мне, чего ты хочешь. Я дам тебе всё. Опрятный галстук сдавливается в смертельной хватке женщины, отчего Ричарда тянет вниз, к Кармен. — Тебя хочу, — затуманенные глаза блудливо блеснули сквозь струи налезшей прически. Чувство похоти хлестнуло через край, заполнило её рассудок, душу и тело. — Хочу, чтобы ты позаботился обо мне. — Я к вашим усугам, моя госпожа.

***

Вовремя сообразив, что недогадливый сынок может застать их за плотскими утехами, Ричард без предупреждений разорвал поцелуй и понёс жену на руках. Спальня была недалеко, и за секунды дверь была заперта, а супруги повалились на двухместную кровать. — Боги, неужели я так прекрасна, что ты готов потерять голову, Ричард? — хихикнула Кармен, хотя и сама была готова сойти с ума под напористым вниманием со стороны мужа. Её лицо вспыхнуло, от чего кожа начинает напоминать драгоценный фарфор. Она хотела насладиться его обожанием сполна. Позволить ему лицезреть её красоту, недоступную для других. — Ты прекрасна, и ты это знаешь. Я поклоняюсь тебе, — пойманная цепкими пальцами молния поползла вниз, обнажая белоснежную спину, в то время как Ричард не переставал касаться щёк возлюбленной губами. Тёмный доспех платья сполз вниз, вслед за ним щёлкнул роковой затвор — аккуратно сняв кружевной лифчик, Кармен выпустила сочную грудь. — Ну что ж, я позволю тебе восхищаться мной, — томно протянула женщина, чуть облизнув припухшие губы. — Глубоко цени то, что я одарила тебя столь великой честью! Волосы лежали на её плечах, более незащищённых дорогой одеждой. Медленно Ричард кивнул и поцеловал шею, чуть видневшиеся ключицы, обвёл контурами изящную талию. Это так хорошо. Когда пальцы мужа почти сжали её ягодицу, Кармен с тихим стоном выгнулась вперёд, подобно кошке, жаждущей прикосновений. Их любовь, сокрытая от завистливых глаз, но в чертогах горячая, дарящая истинную радость в следующем шаге. Только они могли это видеть. Объятия, близость, полный контакт. Ричард собирался преподнести их своей богине, восхвалять каждую частичку её тела. Предвкушение распаляло жаром, медленно, но верно превращаясь в сладкое высвобождение. — Я люблю тебя, Кармен, — говорил Ричард полушёпотом, прижимая её к себе. — Я знаю, Ричард, — Кармен касалась затылка мужа, смотря чуть прикрытыми глазами. — Люби же меня. Люби меня вечно.