Вожделение приводит к регрессии.

Плюхаясь на смятую кровать, Дзено часто дышит, поворачивая голову к Тэтте. Суэхиро безразлично смотрит в потолок, выравнивая дыхание. Сайгику хмурится, резко взбираясь обратно к Тэтте на пояс, вжимая руками его плечи в постель.   — Какого хрена, Тэтте? — Дзено стукает его одной рукой, наклоняясь к тонким устам.    — Я сделал что-то не так? — изгибает бровь Тэтте, игнорируя удар в плечо.   — Да, ты все время делаешь не так! — Дзено сползает с обнаженного тела, шаркая по кровати в надежде найти форменную одежду.    — Тебя не устраивает утренний секс? — Суэхиро приподнимается на локтях, наблюдая за застегивавшим свой мундир напарником.    — Катись к черту! Не желаю тратить на болтовню с тобой свое драгоценное время — и так еще за тебя отчеты писать, — наконец полностью облачившись в форму, Сайгику вытянулся по струнке, поправляя на себе фуражку. — Для начала убери свои недоеденные со вчера моти в соу.. кхм, о боже! даже произносить это не хочу. Омерзительно.   — Ладно, — Тэтте поднимается с кровати, подходя к столу, с жаждой смотря на десерт — пришлось изменить ему вчера с Дзено.    Сайгику фыркнул, распахивая входную дверь и покидая комнату Тэтте, оставляя бедного с приказом незамедлительно избавиться от еды — а ведь ему так хотелось попробовать эти ништяки. Только вчера он вернулся с патруля, прикупив шарики моти одного цвета в кондитерской, и, уже принимаясь за трапезу — даже облил их соевым соусом, — Дзено бесстыдно ворвался в его комнату, разумеется, с помощью способности — дверь была более чем бесполезным атрибутом, — увлекая мечника в желанный поцелуй, нагло присаживаясь ему на колени. Тэтте был и не прочь такому заявлению своего напарника — наоборот, он даже думал поделиться с Дзено десертом, но, как оказалось, тщетные попытки.    Сайгику шел по тихому коридору к своему кабинету, на лице сохраняя самообладание и убийственно милую улыбку, а в душе он уже давно растерзал Тэтте, с удовольствием распяв его на кресте. Дзено доселе не может смириться с тем, что Суэхиро настолько туп и безнадежен, что не может понять даже самых очевидных намеков — вряд ли бы слепой в данной ситуации походил на мастера конспирации. Белобрысому, безусловно, нравится соблюдать традицию практически ежедневно устраивать марафон скачек на чужом члене, при этом насыщаясь блаженным чувством удовлетворенности на все оставшееся время. Но, черт возьми, это происходит так часто и столь обыденно, что становится невыносимо! Тэтте постоянно сдержан в постели — исполняет все четко по какому-то, упаси боже, сформировавшемуся в голове плану, сделав для себя определенные выводы и поняв: как Дзено любит, как хочет. И Сайгику это чрезвычайно бесит. Эта банальность надоела — разнообразить секс помогает лишь фантазия Дзено, который, между прочим, находится в ведущей роли и трахает он, а не его! По крайней мере, так выглядит со стороны. Однако ему до тошноты эта неваляшка под собой, которая элементарно не может даже издать хоть хриплый, но стон! Безвольная рохля, не иначе.   Почему всегда он властно прижимает шею Тэтте, сидя на нем, и протяжно стонет, когда возбужденный член скользит меж стенок, взамен не получая того же рвения, той же сильной хватки? Черт, несправедливость во всем. Дзено, заполняя отчеты, мечтал, что когда-нибудь Суэхиро соизволит встать позади него, склоняясь к его уху, горячо дыша, запуская свою крепкую руку на светлую шею, напористо сжимая ее, заставляя покорно запрокинуть голову. Затем его другая рука скользнула бы ниже, к паху, при этом мочку уха бы с жаром облизывали. А дальше грубо раздели бы, швырнули на диван, заставляя упираться в него локтями, пристроились сзади и... Заходит Тэтте без стука, наблюдая за покрасневшими щеками на бледном лице.    — Я все-таки подарю тебе пособие о соблюдении субординации. Чего надо? — Дзено устало упирается кулаком о косточку скулы.   — Я был не прав, извини. Впредь постараюсь быть более внимательным, — Тэтте выжидающе смотрит на напарника.   Дзено протяжно вздыхает, внезапно перемещаясь к нему вплотную, сведя брови к переносице.    — Скажи мне на милость, ты родился таким идиотом или приобрел это качество в течение жизни? Неужели так сложно догадаться, чего я поистине хочу? Ах, точно, что это я! Мы же даже думать не умеем! Так вот знай, — Сайгику тыкает того пальцем в грудь, продолжая тираду, — я желаю, чтобы меня трахнули так, что я еще долго приходил бы в себя! Мне уже осточертело трахаться с куском мяса, которого напичкали транквилизаторами! Ты даже не вправе взять инициативу в свои руки, когда я тебе отсасываю! А впрочем, это меньшее, что ты бы смог сделать, дабы мне было по-настоящему хорошо в кровати.    — То есть тебе нравится более грубое обращение во время секса и пассивная роль? — Тэтте задумчиво взирал на белобрысого, пытаясь сообразить.   — Твою мать, да!    — Ясно, — отрезал Суэхиро.   — Что тебе ясно? — Дзено был на грани, дабы прямо здесь не растерзать этого болвана.   — Что ты предпочитаешь грубость. Я постараюсь исправиться. Можем сегодня вечером попробовать.    — Ты сейчас серьезно? Я не хочу пробовать вечером! — передразнивает Сайгику.   — Но когда? — Тэтте непонимающе окидывает залитого ненавистью напарника.   — Да господи, хоть сейчас!   — В твоем кабинете?    — В моем. Гребаном. Кабинете! Ты бы мог меня взять уже давно, но вместо этого выпытываешь мои нервы! Сколько мне еще раз повторить, что я желаю хоть прямо сейчас, чтобы до твоей безмозглой черепной коробки дошло? Десять, сотню раз? Ты невыносим! Лучше свали сейчас немедленно!   — Не свалю.   — От чего же? Мы же даже не в силах прижать меня к блядской стене!    Суэхиро наконец хватает напарника за талию, с силой притягивая к себе, впиваясь в его губы, несвойственно, хищно и бесцеремонно. Дзено что-то пытается сказать, но вскоре удовлетворенно мычит, млея в чужих руках, слегка пошатываясь. Тэтте сминает губы слепого, жадно сжимая кожу сквозь слой одежды, подталкивая его назад. Аккуратные пальцы, облаченные в белые перчатки, забираются в копну темных волос, сбрасывая фуражку на пол. Сайгику пятится назад до того момента, пока не упирается поясницей в рабочий стол. Его тело грубо прижимают к мебели, заставляя взобраться на поверхность, безжалостно скидывая с него стопки бумаг и канцелярию. Тэтте наваливается всем весом, впиваясь в искусанные губы, шумно дыша. Дзено наконец отпускает слабый стон в уста мечника, упираясь руками ему в грудь. Суэхиро второпях расстегивает чужой мундир, прерывая поцелуй, переходя к бледной шее. Дзено извивается, часто обдавая ухо Тэтте жаром, царапая прикрытую спину бесконтрольно блуждающими руками.    — Ты словно чертова... — прерывается Сайгику, громко ахая, когда его нежную кожу кусают, — дрессированная собачка, которой скажешь — она незамедлительно исполнит.    Однако Тэтте будто бы не слышит очередной колкости в свою сторону. Он наконец справляется с пуговицами мундира, отбрасывая его в сторону, и снова наваливается на взвинченное тело, руками оглаживая бока и спускаясь к бедрам. Дзено по-настоящему превосходно: он чувствует тот напор, ту исступленность и долгожданную решительность, с коими мечник, впрочем, сталкивается, вероятно, впервые в постели. И тут же Сайгику в душе, словно здоровенный питон, берет на удушение Тэтте за его неспособность к пониманию достоверности и пренебрежительное отношение к хотелкам белобрысого. Ну вот опять: какого черта это все происходит только после прямо сказанного в лицо? Даже на поверхности этот идиот никогда не понимал — сколько Дзено не приставлял его руки к своей шее, сколько бы показательно не вставал перед ним на четвереньки — все равно сверху был именно он. Тэтте, видимо, попросту старался потакать во всем своему напарнику — учитывая его характер и склонности, было вполне логичным уступить место лидера в беспринципных кувырканьях.    Итог таков: Тэтте вновь угождает любой прихоти своего блаженного коллеги, а Дзено радуется и одновременно с этим злится на слабоволие этого бестолоча. Ну хоть отныне он внесет в свой этот а-ля тэттевский план небольшие поправочки и будет впредь учитывать этот пунктик. Может, придется даже выделить из всех других, чаще обычного практикуя его.