Наркотики – зло

Андрей с Ваней знаком давно. С того времени, когда всё ещё было относительно неплохо. Андрей тогда девятый класс заканчивал, готовится к предстоящим экзаменам даже и не пытался – знал, что не сдаст. Андрей тогда за школой курил девяносто процентов времени, которого вообще проводил близь учебного заведения. Тогда они и встретились первый раз. Ваня – на тот момент восьмиклассник – за угол школы, где Абдрашитов и коротал время, с дымящей между пальцев сигаретой зашёл, смотря куда-то себе под ноги. Андрея он сначала не заметил. К стене привалился, поднося сигарету ко рту, и только тогда голову поднял, натыкаясь на взгляд карих глаз. Шуганулся не хило, быстро сигарету в траву выбросил, ногой затушил, и мямлить что-то начал, оправдываться. Андрей лишь усмехнулся, молча кивнул и вновь уткнулся в экран мобильного телефона. Кудрявый мальчик всё ещё стоял рядом, с досадой рассматривая раздавленный окурок, в траве лежащий. Абдрашитов, заметив это, тихо засмеялся. Из-за него малец последнюю или единственную сигарету сломал, ну что за жизнь! Он малолетнего курильщика к себе движением руки подозвал, выудил из кармана пачку сигарет противных, с ментоловой кнопкой, которую никогда не раскусывал, и красную карманную зажигалку пьезо. Голубые глаза парня стремительно зажглись, будто ярче стали, и он подошёл к Андрею, благодарно принимая сигарету из его рук. После этого случая, пространство за углом школы стало их негласным местом встречи. Первое время они молча курили, иногда Ваня скромно просил у Абдрашитова сигарету. Ему, как оказалось, ментоловые нравились. В одну из таких встреч они разговорились, тогда и познакомились полноценно. Общие интересы у них были, а темы для разговоров находились сами собой. Ваня часто смотрел на него пристально, разглядывал снизу вверх. Тогда Марголдин ниже Андрея был на полголовы, и это смешило почему-то. Дружба их завязалась спонтанно, просто в какой-то момент Андрей осознал, что не курит одиноко за школой, а с этим кудрявым недоразумением по району своему шатается большую часть времени. Тогда Абдрашитов намеренно мерзкие, но дорогие Kent D-Mix Plus с двумя кнопками брать начал, невзначай как будто, и по причине своей нелюбви к вкусу ментола отдавал Ване целыми пачками, хотя лайм ему был по душе. Марголдин, курящий до этого что перепадёт, готов был ему чуть ли не все свои пятьсот карманных рублей всучить в благодарность. Время летело довольно быстро. На ОГЭ Андрей набрал минимальный проходной балл, и его это больше чем устраивало. В десятый он решил не идти, просто не видел смысла. Всё равно на уроках не появлялся почти, своё свободное и занятое время тратил на прогулки с кудрявым дружком. Но гулять круглыми днями с этого года у них не выходило никак. Ваня к экзаменам относился чуть серьёзнее, усердно готовился с самого начала года, пытаясь запомнить всё то, что пропустил в прошлом. Андрей его не понимал, но оспорить решение не мог, а хотелось. Без него, как выяснилось, гулять скучно и ужасно нудно. Без дела шататься по улицам и выкуривать эти долбанные сигареты с двумя кнопками, которые он для Вани изначально покупал – совсем не так весело, как было раньше. Вскоре Андрей устроился на подработку – денег оставалось совсем мало, а мать, заподозрив что-то, на карманные расходы давать почти перестала. Этот год тянулся для Абдрашитова максимально однообразно. Поход на подработку, перекур, а после бесцельное шатание по улицам. С Ваней они общались, довольно часто, но переписка в ВК никак не могла заменить успевшие стать привычными прогулки. А потом стало ещё хуже. Ваня перестал отвечать на его сообщения совсем. Даже не читал, не заходил в личные сообщения с Андреем, будто полностью забыв про его существование. Абдрашитов тогда в депры скатился по полной. Ходить на подработку стало почти физически нереально. Ему не хотелось даже подниматься с кровати. Андрей всегда думал, что он человек совершенно не социальный, что друзья ему не нужны и он спокойно проживёт один. Как оказалось – нет. Целыми днями парень лежал в кровати, листал переписку с другом и изредка слушал то крики, то беспокойные расспросы матери. А потом он забыл и про телефон. Почти всё время спал, выходя из комнаты только в душ сходить или тарелку с мерзко холодной едой забрать. Этот тотальный игнор его сообщений со стороны Вани был воспринят им на удивление слишком резко. Пару месяцев прошли в формате хиккомори, а потом Андрей решил всё таки снова выйти на улицу. Дело было к весне, и на голых деревьях уже появлялись первые зеленеющие и набухающие почки, снег постепенно таял, оставляя после себя грязь и лужи, а яркое солнце совсем не грело. Андрей укутался в куртку, дошёл но ближайшей качели и погрузившись в свои мысли медленно раскачивался на ней, отталкиваясь ногами от земли. Всепоглощающая тоска всё ещё сидела в душе, никак не хотела отпускать. Он сделал что-то не так? Не то сказал? Или просто надоел? Думать об этом не хотелось, но забыть не получалось. Может, прошло слишком мало времени? Или стоит найти новую компанию? Идея неплохая. После этих рассуждений Андрей допустил свою главную ошибку. Первый поход на тусовку по репосту прошёл не так плохо, как он читал в интернете. Выпил он не так много, пообщался с какими-то симпотными девчонками, а после просто решил уйти домой. Ему не то что бы понравилось, но в состоянии алкольного опьянения в каком то клубе думать гораздо сложнее, чем в тишине пропахшей никотином комнаты. Самый плохой период его жизни начался после одной из этих тусовок. В клубе как обычно толкучка, много людей и много спиртного. В помещении душно, Андрей выпил наверное больше, чем следовало. Сейчас он одиноко сидел на кожаном диване, стараясь сфокусировать взгляд хоть на чём то. Яркие цветные огни не помогали, скорее наоборот. А потом к нему вдруг обратился какой то парень лет двадцати пяти на вид. Сначала он пытался выстроить непринуждённую беседу, но потом сдался, раскрывая истинную причину, по которой он и подошёл к Андрею. Предложил за небольшую плату подмешать а его коктейль немного "молли". Андрей в таком не разбирался, но незнакомец услужливо сообщил, что ему точно понравится. Деньги с собой, и Абдрашитов решает согласится. Сначала он не чувствует ничего особенного, а потом его вдруг будто волной накрывает экстаз. Тело словно стало не его, управлять собой было сложно, и все мысли разом вылетели из головы. Остаток вечера Андрей почти не помнил, но на утро он проснулся на одном из этих же диванов. Голова болела так, будто ещё секунда и расколется. Абдрашитов похмелье на себе уже переживал, но в этот раз всё было ещё хуже. Вчерашняя ночь как в тумане, но он хотя бы не проснулся в кровати с кем-то ему незнакомым. Весь оставшийся год Андрей продолжает шляться по подобным местам. И в какой-то момент, незаметно для себя пристрастился к "колёсам". На утро после употребления он чувствовал себя ужасно, но в моменте всё было лучше некуда. А потом малой дозы стало не хватать. Когда Андрей был не под наркотиком, апатия и депрессивные мысли будто сжирали изнутри, но стоит принять – как всё будто обретает краски. Спал он мало, всего несколько часов в сутки. Почти каждый день он бывал в клубах, ведь если не был, чувствовал себя ужасно подавленным, ловил панические атаки и часто чувствовал беспричинную тревожность. А потом пришло осознание. Он чёртов наркоман. Почти каждую ночь он, блять, принимает наркотики, и он неплохо так на них подсел. Когда Андрей смотрел на себя в зеркало – видел лишь больного на вид парня с чёрными кругами под глазами и сломленным взглядом. Мать боялась за него, но Андрей лишь отмахивался. Будь что будет. Употреблять по клубам надоело, и он решил взять больше. Что бы дома лежало, когда захочет – тогда и примет. И всё стало будто ещё хуже. С таким образом жизни лето пришло совсем быстро, зелёные листья распустились на деревьях, солнце напекало, а трава зеленела под ногами. Что двигало Андреем в один из прекрасных летних деньков – не ясно, как и то, что двигало им в первый раз, но пока матери не было дома он вновь принял. Мир будто стал в несколько раз ярче, но окружающие его предметы слегка плыли. Ходить в состоянии наркотического опьянения получается не очень ровно, но это совершенно не волнует. Абдрашитову захотелось прогуляться. Когда мир вокруг имеет так много утерянных ранее красок – почему бы и нет? Дверь открыта не с первого раза, и даже не закрыта на замок перед уходом. Приятный ветер бьёт в лицо, и Андрей осматривается по сторонам. Вестибулярные галлюцинации не приносили удовольствия, но потерпеть было можно. Андрею хотелось бегать, прыгать, обойти весь город вдоль и поперёк. Он направился куда глаза глядят. А глаза глядели в сторону школы. Абдрашитов резво шёл, слегка пошатываясь и бегая глазами по красиво цветущим деревьям, но его вдруг остановили. На его плечо легла чья-то рука, и он чуть вздрогнул, поворачивая голову. Запыхавшийся, но улыбающийся Ваня стоял перед ним, разглядывая. Он изменился. За то время, пока они не виделись, Ваня значительно вырос, слегка обогнав Андрея. Абдрашитов расплылся в улыбке, разворачиваясь к другу всем телом, но вот на лице кудрявого прежнего веселья уже не наблюдалось. Он сжал плечи Андрея в своих руках, внимательно заглядывая в карие, почти полностью заполненные чернотой зрачка глаза, и пуская по телу Абдрашитова табун мурашек. – Блять, ты под чем.. – Слетело с губ Вани, звучал он напуганно. – Я скучал. – Полностью игнорируя вопрос ответил Андрей, стараясь сфокусировать взгляд на лице Вани. – Под чем ты, конченый?! – Колёса. Ты тоже хочешь? Ответом служила тишина. Ваня со смесью непонимания, сочувствия и отвращения смотрел в расширенные зрачки друга. Радость встречи быстро затмило понимание того, что Андрей под "колёсами". – Как ты до этого блять докатился вообще? – Почти отчаянно интересуется Ваня, всё ещё крепко сжимая пальцы на плечах чужих. Андрей молчал, не чувствуя ничего, кроме прикосновений. Он не знал, что ответить.