Сентиментальность.

  — Здравствуй, Дзено! Ты меня звал?   Мичизу робко постучал в дверь, приоткрывая ее с разрешения и, подобно греческой богине, миловидно улыбался, заглядывая в щель, различая знакомую фигуру своего сослуживца. Определенно, Тачихара был счастлив спустя такое долгое отсутствие в штабе видеть Сайгику. Он безмерно скучал.    — Ах, Тачихара-кун! Рад вновь тебя слышать! Присаживайся, — белобрысый вышел из-за своего рабочего стола, любезно указывая на кожаный диван.   Парень прошел в помещение, закрывая за собой дверь. Вот уже больше трех месяцев он провел в рядах мафии, выполняя качественно роль шпиона. Последние две недели от него ни вести, потому Дзено, как только узнав о долгожданном прибытии своего коллеги, хорошего друга и в каком-то смысле даже ученика, незамедлительно потребовал его в свой кабинет.    — Мне буквально полчаса назад сообщили о твоем возвращении. Не хочу заниматься расточительством, потому позволь поговорить с тобой — у нас есть весь день, но этого катастрофически мало, — Дзено присел рядом с Тачихарой, стягивая с себя фуражку и откладывая ее в сторону.   — Да, по указу Главы мне пришлось взять только один выходной день. Ну и сомневаюсь, что Босс мафии не заподозрил бы чего, если бы я выпросил у него недельный отпуск — с этим в мафии все очень строго, — Тачихара понурил голову, перебирая пальцы.    — Я ознакомлен с требованиями мафии, поэтому все прекрасно понимаю. Не утруждай себя, Тачихара-кун, — наклонив голову, доброжелательная улыбка пересеклась с жалобным взглядом. — Хотелось бы узнать о твоих делах. Как проходят твои дни?   Целых три месяца Дзено томил себя ожиданием и мыслью о том, что непременно готов был даже нарушить субординацию и незвано явиться в съемную квартиру Мичизу, лишь бы ощутить его столь теплое дыхание и коснуться мягкой кожи плеча сквозь тонкое одеяние. День ото дня рефлексия не успокаивалась ни на секунду, из-за чего Сайгику устало вздыхал и вяло опускал голову на стопку незаконченных отчетов, вспоминая невольное касание до чужого тела — он делал это особо часто и якобы случайно перед самой отправкой Тачихары на службу в мафию. Его желание запомнить как можно больше об объекте своего воздыхание порождало в нем удивительные чувства: от одной думы о том, что этот парень сейчас находится в окружении сомнительных и асоциальных людей приводило в бешенство, а нутро безудержно ныло от тоски и неизбежности.    И вот он наконец-то рядом: его можно чувствовать, слышать, осязать, вдыхать его до одури приятный пряный запах, больше напоминающий имбирное печенье с нотками лаванды. А ведь когда-то именно Дзено помог ему выбрать этот душистый и «теплый» аромат парфюма.    — Несколько обыденно. С момента, как я покинул наш штаб, не проходило и дня, чтобы я не думал о нашей скорейшей встречи. Я очень скучал по вам по всем. В большей мере по тебе, Дзено, — последнее Мичизу произнес неуверенно, стесняясь после поднять взгляд.    Однако тонкие пальцы, облаченные в белоснежные перчатки, осторожно приподняли опущенную голову, поворачивая лицо к себе. На Дзено была, казалось, впервые такая по-настоящему добрая улыбка, которая выражала благодарность за признанное.   — Не бойся, все в порядке. Я тоже по тебе чрезмерно тосковал. Даже надумывал пойти вопреки правилам и увидеться с тобой, — Дзено загадочно задрал голову, не снимая с себя мечтательной улыбки.   — Но ты ведь мог таким образом... М-м, подвергнуть миссию провалу. Тогда Командир точно не пощадил бы тебя.   — Согласен, это опрометчиво. Потому я пытался сохранять самообладание и не реализовать задуманное. Но, Тачихара-кун, имей в виду, что, если бы ты не объявился еще через неделю, то мне бы пришлось прибегнуть к подобному.   — Неужели твоя... тоска по мне была настолько сильна? — Дзено коротко кивнул. — Но... почему?   — Знаешь, я питаю к тебе единственному столь большое уважение. Никто помимо тебя не тревожил меня в мыслях все это время. Я никогда не сделаю тебе зла, Тачихара, — Дзено невзначай положил ему на плечо руку, нежно оглаживая ткань куртки.   Мичизу смущенно улыбнулся. Сейчас он больше походил на крошечного котенка, к которому спустя долгое скитание по холодным улицам проявляли тепло, заботу и ласку — еще бы чуть-чуть и он несомненно замурчал бы. Дзено плавно переместил руку к щеке юноши, осторожно оглаживая косточку скулы, изучая, со всей нежностью, что хранилась в нем, улыбался. Тачихара слегка напрягся, однако не противился воле чужой руки — наоборот, он поддавался касаниям.    — Я безумно скучал, Тачихара, — произносит Дзено, притягивая лицо парня ближе к себе.   — Я... тоже, — шептал Мичизу, погружаясь в нирвану от этих мягких действий.   Слепой наконец увлекает своего сослуживца в чувственный поцелуй, без пошлости и крайне любяще сминая тонкие губы, продолжая ласкать теплую щеку. Тачихара не сопротивляется, подстраиваясь под заданный ритм, тяжело дыша. Возбуждение внизу нарастало, а то самое чувство беспощадно просилось на свободу, сжимая все внутренности. Тугой узел безудержного желания осел ниже живота у обоих. Тачихара поддается вперед, забираясь на колени к Дзено, кладя руки ему на широкие плечи. Сайгику продолжает жадно сминать чужие губы, блуждая руками по талии, переходя к бедрам. Блаженно.    Ощущать этот обжигающий жар дыхания своего возлюбленного было пленительнее и слаще любых душераздирающих криков, к которым так пристрастились уши «мастера допроса». Он верно знал, что только ему свойственно так бесцеремонно лапать этого беспечного паренька, который был беспрекословно подчинен воле слепого. Дзено загорался вновь от одной мысли, что сейчас сможет доставить неконтролируемое удовольствие Тачихаре. Беспрепятственно верил, даже отнюдь не усомнился, что именно он знает, что нужно Мичизу.    Дзено резко переворачивается, нависая над Тачихарой, который сбито дышал, захлебываясь в этом омуте грубоватых, но любящих касаний. Белобрысый прервал поцелуй, утыкаясь в карамельного подтона шею, хищно впиваясь в нежную кожу  — явно оставит парочку отметин, означающих, что парень — исключительно его собственность. Тачихара отпускает глухие стоны, впиваясь ногтями в подрагивающую спину, тщетно пытаясь стянуть мундир. Дзено непристойно рвано дышит, опаляя шею дыханием.    Наконец, отрываясь от так полюбившегося места, Сайгику вновь вовлекает парня в глубокий поцелуй, проходясь языком по ряду зубов, получая в ответ протяжный стон. Следом белоснежные перчатки стягивают непримечательную куртку, швыряя ее на центр комнаты. Тачихара, до предела взвинченный, тянется к чужому верху, норовя поскорее освободить божественный торс от ненужного слоя одежды, но резко тормозит, ловя себя на мысли, что, вероятно, это под запретом. Он нерешительно касается первой пуговицы, но не спешит ее расстегивать, снова одаривая Дзено сладостным стоном в губы. Мичизу смиренно ждет одобрения, трясущимися руками теребя пуговицу.    — Не спрашивай — действуй, — замечая смятение, Дзено улыбается, позволяя раздеть себя.   Тачихара ласково мяукает, лихорадочно расстегивая чужую форменную одежду. Тем временем Дзено снимает белую футболку, оставляя верх парня полностью нагим. Он рукой подталкивает того в грудь, вновь нависая и беря на себя ведущую роль, отрываясь от губ, дорожкой поцелуев проходясь к соскам. Мичизу не успевает стянуть мундир, закрывая себе рот руками, когда слепой посасывает один из сосков, очерчивая ареола языком. Тачихара тщетно пытается сдержать стоны, однако его руки резко перехватывают за запястья, пригвоздив над головой, крепко сжимая.   — Я не позволю тебе молчать, — сладко пропел над ухом Дзено, облизывая мочку, вызвая новый табун мурашек. — Я так давно не слышал твой голос и не хочу лишать себя такой возможности.    Тачихара, не в силах связать и два слова от нахлынувшего возбуждения, часто кивает, положительно мыча, позволяя дальше подробно изучать свое тело. Член отзывался протяжной болью, твердея с каждым новым прикосновением. Дзено, по-прежнему держа одной рукой чужие запястья, целовал пресс юноши, спускаясь ниже. Свободная рука оглаживала живот, чуть надавливая, не позволяя изогнуться в спине. Дзено вновь оторвался от разгоряченного тела под собой, кладя ладонь на ноющий пах, широко улыбаясь.   — Ты уже такой твердый, Тачихара, — ласкает своим голосом слепой, мучительно медленно растегивая ширинку брюк Мичизу, от чего тот невольно стонет и прогибается в спине. Но его вовремя осекают властным тоном. — Лежать.    Тачихара непроизвольно хнычет, отворачивая голову, повинуясь во всем телу над собой. Дзено ослабевает свой хват на руках Мичизу, стягивая с того штаны вместе с нижним бельем, оставляя его полностью обнаженным. Слепой снимает с себя криво расстегнутый верх, отбрасывая его вместе с одеждой Тачихары на другой конец дивана — благо габариты мебели позволяли беспрепятственно сделать это.  Возбужденный член безумно молил о скорейшем внимании, извергая вязкую смазку. Дзено подложил подушку под голову Мичизу, дабы тот мог насладиться процессом. Тачихара рвано дышал, осмелившись взглянуть на довольное лицо слепого, который демонстративно стягивал с себя перчатки. Когда наконец тонкие пальцы освободились от белой ткани, Дзено жадно облизнул губы, наклоняясь к пульсирующему органу, обдавая горячим дыханием. Мичизу вцепился в края подушки, тихо застонав, когда чужая рука прикоснулась к затвердевшему члену, а язык нежно прошелся по влажной головке. Одной рукой Дзено помогал себе взять в рот, а другой поглаживал подрагивающий живот. Тачихаре хотелось выть от такого блаженства, от в меру грубого обращения к себе — ведь это, черт возьми, настолько невероятно! — хотелось большего, желание отдаться и позволить трахнуть себя как только заблагорассудиться чужой фантазии росло, вызывая новую порцию стонов.    Дзено ускорял темп, брав в рот как можно глубже, с пошлым причмокиванием отрываясь от горящего члена и вновь заглатывая. Тачихара шумно выдыхал, периодически закатывая глаза от чрезмерного удовольствия. Безумно хорошо. Еще бы чуть-чуть и он бы излился Сайгику в рот. Однако Дзено вовремя отрывается, оставляя член и возвращаясь обратно к тонким губам. Теперь же он целует их грубее, властнее. Мичизу дрожит, царапая чужую спину, будто бы моля о большем, неистовыми стонами подтверждая это.    И Дзено его прекрасно слышит —  слышит его сбитый ритм сердца, чувствует его манию, когда член под одеждой касается чужого, и ощущает по-прежнему его робость. Славно.    — Скажи мне, Тачихара, чего ты хочешь, — намеренно дразнит слепой, отрываясь от искусанных губ, имитируя грубые толчки. Тачихара мечется. — Давай же. Я хочу это слышать.   Дзено прикасается вновь к его щеке, очерчивая большим пальцем контур губ, слегка надавливая.    — Ну же. Что мне сделать?   Тачихара жмуриться, тяжело дыша. Он приоткрывает рот, принимая чужой палец, облизывая и целуя его. Сайгику ухмыляется, переходя этой рукой на шею, нежно поглаживая кадык.   — Я жду этих слов... котенок, — шепчет на ухо Дзено, кусая за мочку, взамен получая новую порцию наслаждения со стороны.    — Я.. я... — начинает Тачихара, пытаясь поймать частички драгоценного воздуха.    — Что «я»? — дразнит Дзено у самого уха.   — Я... хочу... — Мичизу отворачивается, вжимаясь головой в подушку.   — Чего ты хочешь, Тачихара, малыш? — ласкает слух слепой, продолжая толкаться.   — Тебя... — наконец признает парень, сгорая со стыда — его вновь притягивают к себе за подбородок.   — Так бы и сразу.   Дзено целует Тачиахру в висок, поднимаясь на ноги и устремляясь к своему рабочему столу. Мичизу выжидающе следит за действиями слепого. Он возвращается, держа в руках тюбик смазки, присаживаясь на колени, оглаживая чужие бедра.   — У тебя ранее был опыт с мужчинами? — задается Сайгику, целуя подрагивающие ноги.    Тачихара закусывает молча губу.   — Ясно. Я буду нежен, — мило улыбается Дзено, закидывая на плечи себе ноги Мичизу.    Сайгику выдавливает необходимое количество смазки себе на пальцы. Тачихара задерживает дыхание, внимая действиям белобрысого. Дзено аккуратно приставляет пальцы к кольцу мышц, смазывая его, затем вновь выдавливает смазку. Палец мягко входит по первую фалангу, из-за чего Тачихара тяжело вздыхает.   — Расслабься, — шепчет Дзено, оглаживая другой рукой напрягшийся живот.   Мичизу покорно исполняет приказ, цепляясь за воздух, заполняя им нуждающиеся легкие. Палец плавно скользит внутри, вызывая новые смешанные чувства. К нему присоединяется второй, и Тачихара отпускает глухой стон. Растяжка приходится довольно-таки болезненной, но вскоре это перерастает в приятные и невероятные ощущения. Мичизу невольно поддается навстречу, и Дзено слабо хмыкает, замечая готовность возлюбленного.    Осторожно вынимая пальцы, получая взамен хныканье, Сайгику стягивает наконец с себя форменные штаны с бельем. Нанося на возбужденный член смазку, Дзено замирает, нависая сверху, с удовольствием вчитываясь в эти блуждающие эмоции. Столь очаровательное зрелище. Дзено знает наверняка, впрочем, давно знал, как неприлично быстро бьется сердце Тачихары, находясь он рядом. Он достаточно проанализировал юношу, дабы убедиться, что тот испытывает такое же влечение, такую же неимоверную страсть. Дзено долго мечтал об этом — мечтал насладиться его чувствами в этот момент. И у него вышло. Он притягивает дрожащее тело ближе к себе, оставляя короткий поцелуй на голени.    Тачихара сжимает покрывало под собой, отрывисто дыша, когда в него входят — не грубо, а чрезвычайно медлительно и мягко. Он закатывает глаза, видя, как Дзено запрокидывает голову, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться и исступленно не вдалбливать нежное тело под собой в диван. Мичизу истошно стонет и вжимается головой в подушку, когда член полностью заполняет пустоту. Дзено смиренно выжидает, давая привыкнуть к новым ощущениям.    — Все в порядке?    — Да!   Слишком быстрый и уверенный ответ заставляет лицо залиться еще большим количеством краски. Дзено наклоняется, целуя Тачиахру в подбородок, и начинает толкаться в него, шумно дыша. Из уст с каждым новым толчком все более громкий и насыщенный стон, который сводит слепого с ума, заставляя увеличить темп. Прекрасное тело под Сайгику извивается, ноги бьются в конвульсиях. Наслаждение достигло точки апогея, и Дзено, окончательно заполненный этими вызывающими вскриками, берет Тачихару грубее, наконец необузданно втрахивая того с хриплыми стонами в диван. Атмосфера кабинета заполнилась безбашенной страстью и громкими вздохами обоих. Дзено перехватывает ноющий член Мичизу, стимулируя его рукой, доставляя еще больше удовольствия. Наконец Тачихара изливается с протяжным и будоражащим криком. Через пару резких толчков Дзено тоже кончает, заполняя Мичизу. В нем было бесподобно: узко и тепло.    Сайгику откидывается на спину, притягивая к себе горящее тело. Тачихара судорожно и нежно целует его в щеку, запрокидывая одну ногу на него и кладя руку на вздымающуюся грудь — Дзено накрывает его ладонь своей, очерчивая подушечками пальцев местами разбитые костяшки.    — У нас есть еще целый день. Куда бы ты хотел пойти? — задается белобрысый, целуя парня в макушку.    — М-м.. я бы хотел пролежать так все оставшееся время, — промурлыкал Мичизу, восстанавливая дыхание и ласкаясь к чужому плечу.    — Ты и впрямь, как маленький котеночек, — произносит Дзено, притягивая ближе к себе Тачихару и укрывая его тонким покрывалом.    И они оба провалились в царство Морфея, слушая мирное дыхание друг друга.