At three o'clock in the morning

Jisung: 2:46

      Описывать любовь, понятие о которой имеешь, по большей части, из манхвы и комедийных дорам, как выяснилось, не так просто, как представлялось мне в момент получения заказа на лирику. Весну, любовь и юность принято считать до неприличия избитыми темами, а потому, с некоторых пор, балладу написать так, что бы слушателя на эмоции вывести, но с сантиментами палку не перегнуть, стало вызовом более сложным для автора, нежели на первый взгляд показаться может. Создать историю, достойную того, что бы быть рассказанной, представлялось мне делом чести, однако, не так просто оказалось под давлением, с одной стороны, списка пожеланий заказчика, страха ожиданий слушателя не оправдать, с другой.       Я захлопнул крышку ноутбука, решив, что для написания магнум опуса вечер тот, в ночь плавно перешедший, создан, определённо, не был. Мысли, путные, казалось бы, роились в голове, но собрать их воедино, в целостный текст вложив, я, не смотря на то, что просидел над ним часа четыре, по меньшей мере, так и не смог. Потянулся за телефоном, предусмотрительно до того, во избежание порывов к прокрастинации, в авиа режим переведённым. На экране одно за другим начали всплывать уведомления от разнородных приложений, однако, ничего принципиально важного в мире за несколько часов моего в сети отсутствия, казалось бы, не произошло.       Единственной «новостью», которую я счёл достойной внимания, было сообщение от YouTube о выходе нового видео с танцевальным кавера на канале Studio Lee. Перешёл в приложение и задержал палец над иконкой проигрывателя предвкушая то, как глаза мои отправятся на три минуты сорок восемь секунд в рай, но в последний момент заметил в строке быстрого доступа уведомление о входящем сообщении в KakaoTalk потому закинул видео в плейлист «Смотреть позже». Человеку, на третьем часу ночи мне писать вздумавшему, из чувства долга дружеского я не ответить, увы, бы не смог. SpearB: Ты можешь привезти несколько пачек рамёна? В холодильнике мышка повесилась. Я чуть ни укатился кубарем по лестнице вниз, когда попытался выйти из квартиры сам. Нет, серьёзно, ступеньки, ровно, как и бордюры – изобретение Дьявола, не иначе. SpearB: Верну всё до последней воны, что потратишь, клянусь.

J.ONE: Мне через весь Сеул на метро тащиться. Чувак, я всё ещё в у чёрта на куличках обитаю. Sinchon district, you know? Криса попроси, тебе он всё равно не откажет.

SpearB: Выходной у Криса. Он приехал ко мне ночью. Собирался сходить в продуктовый, но вырубился, и всё ещё спит. Ни одно живое существо не в праве тревожить Кристофера Бана, если тот заснул впервые за, возможно, последние дней пять. Мой желудок, однако, с данным обстоятельством мириться не готов. SpearB: Поэтому, пожалуйста, стань моим героем на один день и спаси от голодной смерти и необходимости объяснять кому бы то ни было, почему у меня в постели спит накачанный красавчик.

J.ONE: Но почему он спит в твоей постели?

SpearB: Эту долгую историю, полную комизма, лучше обсудить, поедая Джин рамён с чашкой гречишного чая. Идёт?       Я откинул телефон куда-то на письменный стол, не глядя, упал спиной на кровать и вздохнул обречённо: время от времени необходимость демонстрировать социально приемлемое поведение, что бы оставаться «хорошим человеком» вынуждает к поступкам, идущим вразрез с личного характера побуждениями.       За несколько дней до того моего коллегу по цеху, бывшего сожителя, и, по совместительству, одного из двух людей, до которых мой «чрезвычайно обширный» круг общения ограничивался, Чанбина, угораздило на ровном месте навернуться так, что ногу в двух местах сломал. Тот факт, что он переехал на второй этаж здания старой планировки (без лифта) едва ли не за неделю до случившегося, ситуацию ещё более смехотворной делало (хотя, подначивать того в открытую я бы, разумеется, никогда не стал).       В поисках невесть-куда пропавших ключей я перевернул всю прихожую вверх дном, что понял запоздало. Мысленно поблагодарил самого себя за то, что не пожалел лишних трёхсот тысяч вон, чтобы жить в двухкомнатной квартире самостоятельно. Отсутствие соседа избавляло от ряда неприятных ситуаций, связанных с индивидуальными особенностями режима сна, разными взглядами на понятия порядка в комнате или его отсутствия (моё, по мнению абсолютного большинства, от классического сильно отличалось) и необходимостью нового человека близко к себе подпускать.       Поняв, что ключ, который искал добрых пятнадцать минут, всё это время я в руках продержал, глаза закатил и на лестничную клетку выскочил, дверью хлопнув.

***

      Местным филиалом GS25, по моим наблюдениям, управляла приезжая женатая пара средних лет. Во всяком случае, покупая продукты в этом месте с тех пор, как в университет поступил и из родительского дома съехал два года назад, я неоднократно слышал, как хозяйка с мужем на английском по телефону общается: бегло, в нос. Кто в языковой среде не жил никогда, так не говорит.       В магазине часто менялись работники ночной и вечерней смен, но, по большей части, за кассовым аппаратом были школьники: ненавязчивые, со слишком долго находящимися в зале, скрупулёзно составы продуктов изучающими, посетителями, не заговаривающие. Основная причина того, почему мне приглянулось это место (помимо расположения) состояла как раз в том, что персонал его своим чрезмерным вниманием и стремлением к социализации не раздражал.       Я кивнул, входя, сотруднику, с записной книжкой в руках пересчитывавшему коробки на сигаретной полке. Тот одарил меня дежурной улыбкой, но, как только к прежнему занятию вернулся, сморщил лоб недовольно (видимо, в подсчётах его не сошлось что-то). Чужому негодованию я улыбнулся невольно, хотя, будучи человеком, в подобном месте тоже когда-то подрабатывавшим, о том, каким головняком одна недосчитанная пачка папирос обернуться может, не понаслышке знал. Жест этот показался мне, однако, действительно милым. Возможно потому, что реализатора самого по себе я крайне очаровательным находил.       Мальчика, юлой крутившегося у кассового аппарата, звали Хюнин, кажется. По моему предположению, он был не намного меня младше и, очевидно, должен бы был в старшую школу ходить. Но я ни разу не видел того ни за учебниками ни в школьной форме потому, если учащимся Хюнин таки был, то прилежностью отличался едва ли. Я так же отметил необычайное внешнее сходство его с управляющей и, хотя прилюдно разговаривала женщина с ним крайне формально (на корейском всегда), был практически уверен, что работник её сын. Из всего персонала здешнего этот молодой человек приглянулся мне больше прочих не в последнюю очередь потому, что молчал почти всегда, обязанности свои выполняя чётко при том, быстро. Работоспособностью его, зная, что смены иногда по двенадцать часов длятся, я искренне (и вполне обоснованно, опыт подобного рода подработки имея) восторгался.       Я остановился у холодильника с молочными продуктами. В глаза бросилась красная табличка, уведомляющая об акции «3+1» на фруктовое молоко от Seoul Milk. Подумал несколько секунд о том, какой из двух в наличии вкусов оставшихся предпочёл бы: лаванду, или кофе (банан, шоколад и клубнику разобрали, ожидаемо, классика в количестве почитателей непобедима), но, вспомнив, что за продукты не я плачу, решил не мелочиться и кинул в корзину по четыре упаковке каждого из. Услышал краем уха звон «музыки ветра» на входе, но значение тому не предал, будучи поглощённым процессом выбора ночной (утренней?) трапезы.       Не смотря на то, что в Корее всю жизнь прожил, я всегда немного терялся, выбирая лапшу быстрого приготовления, из-за обилия вкусов и разновидностей, особенно, если скидки ни на что не было. Попробовать абсолютно все виды рамёна представлялось мне совершенно невозможным, но крайне привлекательным, потому я положил на место привычный Джин и потянулся к верхней полке, где заметил овощную версию, не новую, возможно, но ещё ни разу не еденную. Поняв, однако, что для успешного выполнения миссии по добыче лапши пары-тройки сантиметров роста мне таки не хватает, я задумался о возможности попросить о помощи явно более удачливого в генетической лотерее выигрыше, работника, но мысль эту быстро отмёл: перспектива разговаривать с кем-либо малознакомым словами через рот душонку мою интровертную ужасала. Попытка дотянуться до продукта, подпрыгнув, успехом не увенчалась. — Вам помочь? У сотрудника для таких целей лестница быть должна. Хотя… Кай, наверное, и так, если попросить, достанет, — прозвучало над ухом, слишком близко, что бы тот, кому слова эти принадлежали, на уместном расстоянии был.       Я в панике развернулся к источнику звука, задел человека, рядом стоявшего, локтем, так, что тот, не ожидая столь бурной реакции, видимо, ударился о стеллаж корпусом. Пять пачек злосчастной лапши овощной (одна острой была, как выяснилось уже на кассе) упали с грохотом на пол. Я кинулся собирать уроненные продукты тут же, извиняясь на всех известных и не известных мне языках, на второго участника аварии небольшой взгляда так и не подняв. — Ну...— молодой человек рассмеялся звонко, рядом садясь, — так тоже можно. Способ снять рамён с верхней полки у вас, конечно, оригинальный, но…сработало ведь. Вполне действенный, значит, — тот подал мне последний оставшийся на полу бич-пакет, встал и направился куда-то в сторону отдела полуфабрикатов. Лица неудавшегося собеседника в тот момент я так и не рассмотрел.       Решив покинуть магазин прежде, чем стану причиной ещё какого-нибудь происшествия и крайне не желая со вторым посетителем ночным пересечься вновь, я счёл лучшим из решений расплатиться за покупки и убраться в сторону станции метро на столько быстро, на сколько того позволила бы ситуация, потому к кассе поспешил, параллельно сверяясь с расписанием ночных составов на экране смартфона. Заплатил сорок шесть с половиной тысяч вон повинности, попрощался с работником и гаджет в карман убрал. Уже на улицу выйдя, услышал: — Прошу прощения. — Я остановился и перевёл взгляд на молодого человека, по всей видимости, у выхода меня намеренно ожидавшего. С долей опаски оглядел его и той рукой, что на смартфоне лежала всё ещё, сжал девайс так, будто в случае внезапного нападения кусок металлолома прямоугольный мне жизнь бы спас. — Так глупо с тем стеллажом вышло. Я растерялся немного и расхохотался, наверное, как идиот последний. Просто вы ну... эти щёчки и, — молодой человек опустил глаза и, не смотря на то, что в темноте сказать наверняка я смог бы едва ли, кажется, даже покраснел слегка, — я не то что бы сторонник спонтанных знакомств на улице, средь ночи, тем более. По правде говоря, у меня впервые это но... вы действительно выглядите очень мило. Мы могли бы обменяться контактами в KakaoTalk?

***

Jisung: 4:22

— Ли Минхо? Подожди, — Чанбин проткнул желток и перемешал рамён палочками несколько раз, так, что бы полностью по лапше жидкость желтовато-оранжевую распределить. История, рассказанная мною в большей степени для того, что бы получить некоторую эмоциональную поддержку, кажется, откровенно позабавила его. Ей-богу, тысячу раз пожалеть успел, что о встрече случайной не думая брякнул. — Хочешь сказать, тот красавчик-танцор, на которого ты залипаешь лет пять как, буквально свалился, ну или несколько пакетов лапши быстрого приготовления свалил, не суть важно, тебе на голову, сам попросил твой KakaoTalk и ты просто сбежал от него? — Я растерялся. Нет, правда, я встретил своего идола вживую и с первым впечатлением облажался явно, что ещё делать должен был, кроме как ретироваться так быстро, как только мог? — Я без особого энтузиазма помешал рамён, к которому так и не притронулся, палочками, и подтолкнул тарелку к другу, о приближении голодной смерти, судя по скорости поглощения им пищи, не солгавшему: аппетит пропал от чего-то совсем. — Я со средней школы на него краш ловлю, Чанбин. Со средней школы – это моей сознательной жизни половина, я действительно не пережил бы контраст между образом Ли Минхо, что годами выстраивал в своей голове и тем, каким мудаком тот потенциально бы в реальной жизни оказаться мог. Намного проще призрачные мечтания лелеять, чем в условиях реального мира что сделать или сказать. Возможно, я просто антиромантик.       Чанбин пожал плечами прежде, чем притянул к себе вторую миску с лапшой быстрого приготовления. Усмехнулся скорее чему-то в своей голове, чем мне в ответ, но фразу, на кончике языка оставшуюся, вслух так и не произнёс, посчитав, видимо, поглощение сублимата пшеничной муки занятием более стоящем, чем диалога продолжение. — Дурачина ты. — Голос Кристофера устало-беззлобный заставил меня дёрнуть плечами, откуда-то из-за спины раздавшись неожиданно. — Минхо сменщик мой в С27 и не очень близкий, но приятель. Не мудак он, парень спокойный, флегматичный немного. Лицом просто сучьим человека природа наградила. Я давал ему песни 3racha послушать разок, чисто, что бы посмотреть на реакцию локала. Он тогда твои высокие ноты «акустическим оргазмом» назвал, мы посмеялись знатно. Я познакомить вас хотел, кстати, при нормальных обстоятельствах… но, раз сами в мегаполисе Сеуле встретились, видимо, так распорядилась судьба.       Гранёный стакан, который тот с лёгким стуком на стол, садясь, поставил, был полупуст.