Хроники Мерлина

ПРОЛОГ

Умереть во имя идеи — это единственный способ быть на высоте идеи.

Альберт Камю

      Вдох! Выдох!       Я долго шёл к этому. Десятилетия тренировок, годы планирования, месяцы наблюдений, недели пути, дни боёв, часы подготовки ритуала, минуты ожидания, секунды до цели…       Вдох! Выдох!       Я стоял у самого подножия скалы, на которой расположился Эдинбургский замок, со стороны площади Грассмаркет. Людей не было совсем, на дворе уже глубокая ночь. Мой взгляд упёрся в исчерченные множеством мелких рунам камни, что давным-давно лежат в основании возвышающейся крепости. Самое время для сотворения Великой Магии!       Вдох! Выдох!       Надо ещё раз перепроверить весь массив рун и символов. Малейшая ошибка, неточность, помарка, отклонение и в лучшем случае ничего не получится и я не достигну того, что хочу, а в худшем… А в худшем и думать не хочется, мир, например, может схлопнуться. Ведь я творю магию, когда-то доступную самому Мерлину!       Вдох! Выдох!       Хах! Я всё-таки смог достигнуть конца моего пути… хотя все же я надеюсь что это только начало.       Интригующе звучит, подумали бы многие, если бы не знали всей предыстории того, как же так у меня такое сложилось. Но в ней нет, пожалуй, ничего не обычного или по крайней мере такого, что аж прям выходит за рамки мыслимого. И чтобы это понять, надо бы начать повествование с самого начала.       Мою историю жизни сложно назвать какой-то особенной. Скорее в ней есть интересные моменты. Она началась с моего отца. Мой отец был не простым человеком, причём не только в плане характера, он был Светлым Иным первого ранга и… Хотя, вряд ли понятно, о чём вообще идёт речь. Кажется, немного рановато для этого, надо начать с чего по проще.       Жил-был однажды Бог… Хах, ладно, это тоже перебор, далековато взял. Да и серьёзное у нас тут все-таки повествование.       Банально было бы сказать, что наш мир сложный, хотя тут больше подойдёт термин многосложный. Он состоит из множества слоёв, называемых Сумраком и эти слои являют собой как бы изнанку нашей реальности, своеобразная тень, живущая по своим, иногда не совсем понятным, законам. Простые существа, называемые в простонародье человеком обыкновенным, совсем не подозревают о их существовании и соответственно не могут взаимодействовать с Сумраком. Но есть кое-кто, кто способен это делать.       Так называемые Иные — это люди, способные оперировать окружающей энергией, пропитывающей Сумрак и обычную реальность, способные входить в этот Сумрак и взаимодействовать с ним, хотя жить в нём совсем и не могут, способные творить заклинания, уничтожающие города и армии и спасающие тысячи душ, и способные продлевать себе действительно очень долгую жизнь, хотя они вполне себе смертны, как и неодарённые. Сами Иные представляют собой эдакий лагерь фанатов Вархаммера 40К на максималках, делятся на две стороны — Светлую и Тёмную стороны, которые находились в состоянии постоянной непримиримой войны, хотя эти две стороны отличались лишь своим отношением к неодарённым людям: Светлые старались заботиться и оберегать их, разделяя с ними схожую мораль и систему ценностей, в то время как Тёмные всегда ставили себя выше других людей, отнюдь не брезгуя их эксплуатировать для своей пользы и устанавливая над ними свою власть.       Конфликт между двумя сторонами шёл на протяжении многих тысяч лет (доподлинно известно что одним из самых старейших Тёмных Иных является живое существо, которое не относится к нашему виду Homo sapiens, а является вообще неандертальцем). И вот, однажды, где-то шесть-семь веков назад, наступил момент в котором обе стороны таки поняли, что если они продолжат с самозабвением мочить друг друга, то скорей всего этот мир, реальный мир, в котором они, не смотря на всю их исключительность и крутость, всё же предпочитают жить, будет уничтожен или безвозвратно исковеркан, и абсолютно неизвестно, что из этого хуже. Поэтому в этом редком порыве благоразумия, Свет и Тьма заключили Великий Договор:

Мы — Иные,

Мы служим разным силам,

Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света.

Наша борьба способна уничтожить мир.

Мы заключаем Великий Договор о перемирии.

Каждая сторона будет жить по своим законам,

Каждая сторона будет иметь свои права.

Мы ограничиваем свои права и свои законы.

Мы — Иные.

Мы создаём Ночной Дозор,

Чтобы силы Света следили за силами Тьмы.

Мы — Иные.

Мы создаём Дневной Дозор,

Чтобы силы Тьмы следили за силами Света.

Время решит за нас.

      И началась так называемая Холодная Война между Светом и Тьмой. Открытое противостояние перешло в скрытые манёвры, подковёрную борьбу за более выгодные позиции, за большее количество одарённых, за ресурсы и возможности и т. д. Всё это лишь с одной целью, так и не изменившейся даже после заключения Договора — превзойти своих оппонентов.       За соблюдением Великого Договора ответственным была назначена созданная Инквизиция — сборище Иных, кого задолбали вечные дрязги и постоянное перетягивание каната между Светом и Тьмой, которому нет конца и края и которые до суеверного ужаса боятся возможных последствий для мира из-за резни между уже Ночным и Дневным Дозорами.       Помимо того, что существует подразделение Иных на Светлую и Тёмную стороны, они также разделяются по рангам, от седьмого и самого слабого до Высшего (вне категорий) и самого высшего, в зависимости от количества собственной энергии и способностью её использовать, чтобы входить в более глубокие слои Сумрака и творить более сложные заклинания. Не все одарённые были способны достичь самых больших высот и их максимальный ранг имел определённые практически с рождения рамки, выше которых прыгнуть было совершенно невозможно.       Чтобы стать Иным, необходимо иметь с рождения потенциал в Силе, потенциал, помогающий входить в Сумрак и манипулировать им. До сих пор доподлинно неизвестно, как появляются люди с потенциалом одарённого, какие нужны критерии для их рождения, известно лишь, что генетика имеет опосредованное, не совсем доказанное влияние на это, поэтому будущий Иной может как родится в семье где никогда не было Иных, так и может не появится вообще в семье, где оба родителя Иные.       Как правило, чтобы стать полноценным Иным, а не просто потенциальным, нужно пройти процесс инициации, вроде как, чтобы поесть консервы, надо сначала открыть эту самую консерву открывашкой. В случае одарённых, как правило роль открывашки играет другой Иной, в редком случаи происходит самоинициация под воздействием какого-нибудь чрезвычайного обстоятельства. Выбор стороны по большей части зависит от первого входа в Сумрак, с какими эмоциями и мыслями это делает человек. Хотя первоначальная предрасположенность к определённой стороне тоже играет значимую роль.       Вдох! Выдох!       Теперь переходим, так сказать, к самой истории. Мой отец, Николай Александрович, родился в 1815 году в Санкт-Петербурге, Российская империя, в дворянской семье Громовых. Жил он в трудах и заботах, достойный сын семьи, служил в армии в звании полковника инфантерии. О том, что он потенциальный Иной не знал. Ему довелось участвовать в Крымской войне с 1853 по 1856 года, где и был замечен одним и сотрудников Ночного Дозора города Севастополь и впоследствии инициирован. После становления Иным, отец ушёл из армии и присоединился к Ночному Дозору сначала в самом Севастополе, потом, вернувшись в Петербург, там, а после и во множестве других русских городов. В 1900 году он стал Иным первого ранга, достигнув тем самым своего максимального потенциала развития. В 1917 году, в силу происходивших в Российской империи потрясений, которые не могли не затронуть и сами Дозоры России, он покинул свою службу в Дозоре, дабы не принимать участие в разгорающемся внутреннем конфликте. Так как он всю жизнь прожил почти что в рядах армии (а Дозор это какая никакая армия Света) не мог больше жить жизнью простого обывателя, даже не смотря на способности Иного. Поэтому папа добровольно присоединился к рядам Инквизиции и за свою впечатляющую образованность, а он и правда имел самое лучшее, по тем временам, образование, и личный боевой опыт принял должность главного Хранителя одного из секретных архивов (хотя не секретных архивов у Инквизиции не бывает) где-то в Швейцарии.       В силу своего долголетия, связь с семьёй отец не поддерживал, ибо трудно было бы им объяснить факт того, что он прожил такую долгую жизнь и едва ли сумел постареть. Да и случившаяся революция и гражданская война заставили его семью эмигрировать к родственникам в Италию. По этой же причине он не женился, перебиваясь лишь редкими, краткосрочными романами. По крайней мере так было до встречи в 1949 году с моей матерью, Региной Стаффорд. Она была тоже Иной, Высшей Темной вне ранга, родом из Британии, которая недавно также получила назначение в тоже секретный архив, в котором он работал, на должность старшего архивариуса. Она особо не любила рассказывать о своём прошлом из-за каких-то проблем в семье, поэтому о её прошлом я мало, что знаю.       Свои отношения, а позднее и факт бракосочетания в 1954, они старались особо не афишировать, ибо, во первых, отношения между Иными всегда были редкостью, учитывая их процент Иных среди общего населения планеты. Во вторых, мои были по разные стороны баррикад, что означает, что они имею практически противоположные мировоззрения. Ну и наконец, подобные связи не то чтобы считались аморальными и презираемыми, скорее вызывали искреннее недоумение и считались нежелательными для их статуса и занимаемой должности, ибо подобного рода отношения между Иными, хотя и случались очень редко, статистически часто разваливались со временем. Но брак моих родителей можно было посчитать счастливым исключением для позднее появившегося меня.       Я, Артур Николаевич Громов, родился 15 марта, 2000 года, запланированный, долгожданный и желанный обоими родителями. Родился я доношенным, без каких-либо осложнений и отклонений, но… Не бывает вот так просто, чтобы все было хорошо в нашей жизни! Способности Иного мне не передались, я родился обычным человеком с просто чуть повышенным энергетическим уровнем, чем бывает у большинства неодарённых. И отсутствие потенциала Иного у меня безмерно печалило моих родителей, ведь это означало, что они меня скорей всего переживут, пусть они и смогут обеспечить своему сыну здоровую, долгую (по меркам неодарённых), обеспеченную жизнь. И этот факт весьма их весьма не устраивал!       Говорят, что невозможно заставить Светлого и Тёмного Иного работать вместе в полной и с искренней самоотдачей. Ибо всегда будет присутствовать какое-то не признаваемое обоими соперничество, всегда будет своеобразное подначивание друг друга, постоянно будет присутствовать определённое недопонимание. И поэтому мать и отец частенько, порой, спорили друг с другом, особенно в вопросе того, как меня воспитывать. Но факт того, что я оказался неодарённым, заставил моих родителей сделать невозможное.       Они оба загорелись идеей сделать меня Иным. Отец, потому что считал несправедливым тот факт, что имея обоих родителей Иными, зная о существовании магии и Сумрака, видя почти каждый день чудеса, я буду лишён всего этого просто потому, что так совпало. Мать, потому что всегда мечтала родить и воспитать лучшую копию себя и сделать из меня образцового Иного и, разумеется, Тёмного. Ну и ещё потому, что любила меня, этого не отнять.       Имея доступ к архивам Инквизиции, мои родители обладали достаточно обширным доступом как большому количеству древних записей и книг, различных манускриптов и даже книг-артефактов, так и ко всем возможным происходящим событиям в мире Иных. Не обошла их стороной и история, произошедшая с одним Тёмным Иным Константином Саушкиным, который, будучи идеалистом, пытался превратить всех людей на Земле в Иных. И сделать он это пытался при помощи одной, раньше считавшейся мифической, книги ведьмы Фуаран, написавшей одноимённую книгу, хотя её скорее можно было бы назвать лабораторным журналом ведьмы. У этой Тёмной Иной была схожая ситуация, что и у меня в семье — дочь родилась простым человеком без способностей. Поэтому она своим упорным и, порой, кровавым трудом и невероятнейшим гением сумела разработать несколько ритуалов, один из которых, как раз, и мог превращать неодарённого в одарённого, а другой мог поднимать потенциал развития выше чем дано при рождении Иному.       К сожалению, идеалистические идеи Константина Саушкина шли в разрез с официальной политикой компартии Дозоров и Инквизиции, и произошёл конфликт, в результате которого сам Тёмный погиб а книга Фуаран сгорела в верхних слоях атмосферы. И казалось бы, подобное должно было утопить все надежды на моё превращение в Иного. Но не бывает худа без добра.       Но по невероятному стечению обстоятельств в результате некого инцидента, книгу Фуаран сумела воссоздать благодаря своей особой природе способностей некая Анна Голубева, Светлая Иная, воспитанница закрытого интерната для одарённых.       Как ей удалось это сделать, родителей мало волновало, для них был важен лишь сам факт возможности получения доступа к этой книге. В силу того, что Фуаран обладал весьма опасными возможностями, реакция Инквизиция была моментальной: книгу изъяли и спрятали, всю информацию о ней и о методе её появления засекретили. Ну и закономерным итогом стало попадание всей информации включая самой книги (она считалась книгой-артефактом) в секретный архив Инквизиции в Швейцарии.       Тут и сказалось положительно тот факт, что отец и мать особо не афишировали свою женитьбу и, соответственно, моё последующее рождение не Иным. Никто попросту об этом не знал. Поэтому они могли действовать спокойно и размеренно, не переживая, что кто-либо уличит их в каких-либо незаконных действиях, потому как использование книги-артефакта такой силы в личных целях явно не было бы одобрено. И вот к своим семи годам я стал пока что неинициированным Иным с потенциалом развития до первого ранга и выше и с абсолютно одинаковой предрасположенностью к Свету и Тьме. Счастью родителей не было предела, их мечтания сбылись, как и моему собственно, «ведь теперь я тоже буду волшебником, таким же сильным как мама и папа».       Разумеется, того самого момента отец и мать плотно занялись моим воспитанием и обучением, чему я был искренне рад. Обучался я как и магическим искусствам, теоретической составляющей, так и обычным школьным предметам. Закончил я хорошую частную школу в Берне и перед поступлением в университет принял решение стать полноценным Иным.       И вот мне 16. Позади годы учёбы и тренировок, всё ради этого момента. Вы и представить себе не можете, какого это, впервые войти в Сумрак, о котором ты столько слышал и читал, который манил меня своей загадочностью и мрачностью, своими все ещё не раскрытыми секретами. Я никогда не смогу забыть ощущения от того как я, будучи немного переполненный энергией, впервые направил её в свою тень, напитав её, заставив набрать объем и выглядеть материально, чтобы в конце концов сделать ровно шаг, чтобы в тень вступить.       Сумрак предстал точно таким, каким я его и представлял по рассказам и историям — более серый, чем реальный мир, немного размытый, словно пытаешься что-то разглядеть в близи без очков с своей близорукостью, и конечно же много холоднее. Единственный известный обитатель Сумрака, синий мох, который по идее должен бурно расти, едва наблюдался вокруг того места, где я стоял, но это было легко объяснимо тем фактом, что находился я в тот момент в нашем доме, и синий мох эпизодически выжигали родители.       Не смотря на всю мрачность первого слоя Сумрака, я испытывал восторг и радость от свершённого, от того, что я наконец-то стал Иным. Мне тогда представлялось, какие подвиги я совершу, какие вершины достигну, к каким высотам направлюсь. Хотелось уже поскорее стать ещё сильнее, чтобы стать таким же смелым и отважным, как мой отец, чтобы стать таким же гордым, сильным и величественным, как моя мать. О Сумрак, как же я тогда заблуждался…       Переполнявшие меня эмоции явно были светлыми, поэтому неудивительно стало то, что я стал Светлым Иным самого маленького седьмого ранга. Вместе со мной эту радость разделяли и мои мама и папа, присутствовавшие при этом знаменательном событии. Их улыбки озаряли обычно часто напряжённые лица, которые смягчались лишь дома, они стояли в обнимку радостно смеясь, находясь при этом вместе со мной в Сумраке, говорили мне, как они гордятся мной и желали, чтобы я был примерным учеником в постижении магических искусств. Этот день по праву считался мной одним из самых счастливых в моей жизни и навсегда останется в моей памяти, как тёплые и милые образы моих родителей.       Вдох! Выдох!       Но, увы! Ничто хорошее не может продолжаться долго. Жизнь — суровая, бескомпромиссная тварь!       Именно так мне хотелось описать свою жизнь спустя всего лишь три года после своей инициации.       Я учился был Иным, постигал тайны Сумрака, параллельно работая в Инквизиции эдаким внештатным сотрудником, ибо до настоящего сотрудника покамест не дорос. Уже имел официальный, подтверждённый экзаменом, пятый ранг и уже пытался пробиться на второй слой Сумрака под чутким руководством моей матери. Как вдруг моих родителей срочно были подняты по тревоге, а учитывая, что они работали в секретном архиве а не в оперативном отделе, подобное случалось не так уж и часто. Как правило, либо в исключительных случаях, когда критически не хватает сильных Иных, либо когда требовался именно что экспертная оценка какой-нибудь находки вроде артефакта, который нельзя или не представляется возможным перемещать. Случилось последнее.       Происшествие случилось в Эдинбурге, на родине матери. По официальным отчётам, там неизвестная группа Иных, среди которых были как Светлые, так и Тёмные, и даже беглый Инквизитор с ними затесался, при активной поддержке завербованных ими неодарённых людей, устроила резню рядом с одним из аномалий в Сумраке. В результате бойни погибло множество сотрудников Ночного Дозора города Эдинбург и ещё больше обычных людей. И всё ради неизвестного артефакта Мерлина. Учитывая все обстоятельства, ситуация выглядела крайне напряжённой, поэтому мой отец отправился с матерью в качестве официального эскорта.       А потом случилась беда.       Через некоторое время резня опять повторилась. Повторилась, не смотря ни на какие приготовления, на дислоцированные там боевые отряды как Ночного, так и Дневного Дозоров и Инквизиции, при том ещё и напичканные защитными и атакующими артефактами по самое не хочу, на зачарованную огромным массивом различных печатей полностью всю зону действий. Злоумышленники воспользовались одним из артефактов, созданных Мерлином, огромной силы и украденный беглым Инквизитором из спецсхрона, который переплюнул всё и всех, чтобы пробить себе дорогу к неизвестному артефакту.       Они оба погибли. Мать попала под артефакт и оказалась не дееспособной, всё-таки она никогда не была бойцом, хоть и была Высшей Тёмной Иной. Отец избежал частично воздействия по причине того, что едва попал в его радиус действия, поэтому смог оказать сопротивление атакующим, защищая ставшей небоеспособной мать. Но нападающие были сильнее, шутка ли, трое из них были тоже Высшими против частично ослабленного Светлого первого ранга, пусть и с инквизиторскими артефактами.       Та ситуация в конце концов разрешилась. Прибывшее большое подкрепление обоих дозоров смогло обезвредить большинство преступников, лишь малая часть сумела сбежать и вряд ли сумеет уйти после того, какой погром они учудили. Но моих родителей это вернуть не уже не могло. Они развоплотились, что является формой смерти, характерной лишь для Иных. При развоплощении, Иной растворяется безвозвратно в Сумраке, его сознание и душа погружается в глубокие его слои, чтобы остаться там навсегда.       Их внезапная смерть стала для меня глубоким шоком. Шоком, оставившим меня в неопределённой прострации, из-за чего весь окружающий меня мир словно побледнел, создавая ощущение, что я постоянно находился в Сумраке.       Очнулся я лишь где-то через полгода, совершенно для себя внезапно, от пришедшей мне в голове идеи: во что бы то ни стало разузнать причину гибели моих родителей. Оставшись на службе в Инквизиции в должности штатного сотрудника в европейском оперативном отделении в подразделении быстрого реагирования, я всё же сохранил свои и родителей старые знакомства и связи в архивах, так что я имел, пусть и ограниченный, но доступ к нужной мне документации.       Всё своё свободное время я тратил на достижение своей новой цели. Я начал с изучение жизни Великого Иного Мерлина и того наследия, что он оставил после себя. Параллельно этим, я занимался учёбой, всё же пойдя в Кембриджский университет, ведь учёба там была практически последним подарком мне от матери. Да и высшее образование мне могло пригодиться в качестве официального прикрытия в мире неодарённых. Постигал я и магическое искусство, повезло с наставником, к которому меня назначили для прохождение полного обучения на боевого мага.       Наставника звали Гюнтер Кауфман. Он был Тёмным Иным второго ранга, боевым маг до мозга костей, немец по происхождению, родившийся почти пол тысячи лет назад, человек, заставший позднее средневековье. Он считался легендой среди Инквизиторов — Гюнтер был одним из первых, кто вступил в ряды новообразованной структуры сразу же после заключения Великого Договора. Нас, своих учеников, он не жалел и учил практически дедовскими методами. Причём дедовскими они считались, как раз, по его мнению. Но мне грешно жаловаться, если позднее почти что все его уроки мне не раз ещё пригодились. С ним я рос не просто как Иной, достигнув второго ранга, но и как личность. Его опыт, совмещённый с крайним цинизмом, заработанным за столь долгую и суетливую жизнь, и вкупе с реалистическим взглядом на этот мир помогли мне преодолеть моё горе и последовавшей за ним депрессией. Именно благодаря ему, я сумел выбрать себе цель и нашёл силы стремиться к ней.       Под его наставничеством я провёл почти четыре года. Самые незабываемые 4 года моей жизни! Для меня мой учитель стал как родным, как и для большинства его учеников, что учились у него вместе со мной. И особенно запомнились его последние пожелание, сказанные в конце обучения: «Выживите!» И хриплый, зловещий смех в конце. И поди, пойми, что он имел ввиду — предупреждал нас или наоборот, злорадствовал, указывая на наш уровень умений.       Дальше началась моя служба оперативником. Были грустные и весёлые моменты в миссиях, скучные и не очень, обычная рутина на передовой сохранения Великого Договора. Но для меня служба протекала словно мельком, задним планом в моём сознании и почти незаметно за редкими исключениями, потому как попросту говоря, для меня она не была важной.       Вдох! Выдох!       Всё моё внимание забирало моё исследование, которое я ни на миг не забрасывал. Я изучал жизнь Мерлина едва ли не под микроскопом. Мной изучались его биография, места, где он жил и творил магию, его многочисленные артефакты, которые он походя создавал и фактически разбрасывал повсюду. И чем больше я исследовал, тем интереснее выстраивалась перед глазами картина.       Мерлин, неизвестно, фамилия это или имя, был не простым Иным. Поначалу он был Светлым Абсолютным Иным, то есть по сути сильнее даже Высших Иный вне категорий. Маг абсолютной силы, подобные ему рождаются раз-два в тысячелетие. Творил он великую магию, создавал великие артефакты, хотя и никогда их особо и не называл, ну и совершал великие дела.       Согласно тем немногим архивам, что сохранились с его времён, Мерлин всю жизнь преследовал одну единственную цель — создание идеального мира, в котором совместно могли бы сосуществовать Иные и люди. Начать он решил с своей родины, Британии. Для этого он пытался сделать своего друга Артура идеальным правителем ново созданного королевства Логрис, в котором одарённые и неодарённые должны были жить в мире и справедливости. Для достижения своей цели Мерлин не гнушался никакими поступками. Например, в попытке не допустить предсказанной одним пророком гибели короля Артура, он собрал всех младенцев, попадавших под предсказание о потенциальном убийцей Артура, посадил их на старый корабль и отправил в море, по сути, убив почти их всех. Кстати говоря, этим поступком он превратил себя в Тёмного Иного и согласно записям, позднее Мерлин глубоко сожалел о содеянном. Ироничность этой истории в том, что единственным выжившим из тех младенцев и оказался тот, кто впоследствии убил Артура. И это убийство положило конец недолгому существованию королевства Логрис, и соответственно труду всей жизни Абсолютного Иного.       После смерти Артура записи о деятельности Мерлина носят крайне фрагментированный характер. При их изучении, создавалось ощущение, что кто-то намеренно стёр почти что пятьдесят лет жизни волшебника. Точность и наполненность его биография снова приобретает ближе к концу его жизни. Было сказано, что Мерлину, каким-то образом снова ставшему Светлым, наскучило земное существование и он добровольно разовоплотился в Сумрак.       Вот так, внезапно? Ни с того, ни с сего? Абсолютно не верю! Почему он так сделал? С чего это вдруг ему, Иному охренительной силы, посвятившему всю свою жизнь достижению своей цели — создания идеального мира с одарёнными и неодарёнными, вдруг самовольно уходить в Сумрак навсегда? Разочаровался в своей цели после разрушения королевства? Бред, тогда он добровольно ушёл бы в Сумрак навсегда сразу же, а не ждал бы пол века чего-то там.       Что-то в описании смерти Мерлина было не так, я это чувствовал всеми фибрами своей души. И важным, на мой взгляд, моментом в его истории, было упоминание последнего созданного им артефакта не задолго до своей смерти и, на удивление, даже получившего от него название — Венец Всего.       Какое название говорящие, не правда ли? Оно так очевидно намекает на свою важность и исключительность, ведь Мерлин среди всего множества созданных им артефактов, дал названия лишь двум из них: Венцу Всего и мечу Экскалибур. Про меч слышали и помнят даже неодарённые, хотя Экскалибуром среди нас, Иных, в первую очередь называют заклинание из арсенала Инквизиции, созданное опять же Мерлином. Исходя из этого факта я сделал вывод, что и Венец Всего, перед тем, как стать артефактом, тоже сначала был заклинаем, и также за его авторством. И самое главное, этот артефакт и был тем самым, из-за которого моя мать вместе с отцом отправились в Британию и были впоследствии убиты группой ренегатов. Чтобы поподробнее узнать об этом артефакте, я, взяв краткий отпуск на службе, отправился в Эдинбург, к месту гибели моих родителей.       Среди Иных часто ходит слух, что развоплотившийся одарённый застревает в шестом или седьмом слоях Сумрака и томится там вечность, и что их там даже иногда можно встретить, если, конечно, ты достаточно силён для того, чтобы так глубоко в Сумрак погрузиться. Ещё более дикие слухи рассказывали о тенях, поднимавшихся в более верхние слои и бесцельно бродившие по ним. Хотя, надо заметить, что слухи не были беспочвенными, например, во время заседаний Трибунала Инквизиция может вызвать образы развоплотившихся Иных в тело какого-нибудь добровольца для дачи показаний. Откуда-то же эти образы должны были приходить. И согласно легендам, перед тем как уйти насовсем в Сумрак, Мерлин, слышав подобные слухи, создал особый артефакт и спрятав его на самом глубоком седьмом слое Сумрака, который был своего рода лазейкой, позволявшей освободить души всех Иных, что вечность томились в плену Сумрака, и позволить этим душам продолжить свой путь, а может даже и вернуть их к жизни.       Расследование, проведённое Инквизицией после случившейся тогда бойни, помимо самой бойни, смогла дать краткое описание Венца Всего. Согласно официальной справке, артефакт был не совсем обычным в привычном нам понимании и выглядел как огромный массив рунических надписей, высеченный всего для одного заклинания на камнях в основании Эдинбургского замка. Он виден и в реальном мире, но ощутить его силу и активировать можно лишь в глубоких слоях Сумрака и для активации необходимо огромное количество энергии, которое может предоставить лишь Высший Иной вне рангов. Мерлином была оставлена на шестом слое Сумрака рядом с замком специальная подсказка для тех, кто будет пытаться искать Венец Всего:

«Венец Всего здесь скрыт. Всего лишь шаг остался. Но он — наследие для сильных или умных, — Получишь все и ничего, когда достать его сумеешь. Иди вперёд, коль ты силен, как я; иди назад, коль ты, как я, умён. Начало и конец, глава и хвост, все слито воедино В Венце Всего. Так жизнь и смерть неразделимы».

      В справке указывалось, что, Иной, обладавший потенциалом и могуществом Мерлина, мог пойти на седьмой слой и активировать артефакт напрямую, просто направив на него свою энергию, а те, кто не мог так сделать, могли вернуться на пятый слой, сразиться со стражем — большим големом, что Мерлин там оставил и из его тела получить необходимый ключ и с его помощью взаимодействовать с Венцом Всего. Предполагалось, что активация заклинания этого артефакта способствовало высвобождению душ Иных из Сумрака, хотя эта часть была помечена, как мало достоверная за невозможностью проверки этого факта.       На этом полезная информация из справки заканчивалась, и начинались мои размышления. Во-первых, Инквизицией подсказка, оставленная Абсолютным Иным, трактовалась практически дословно. Мерлин не был обычным Иным, не просто потому, что одним взмахом руки мог уничтожать города, но и потому, что мог вмешиваться в изначальные установки мироздания. Венец Всего ведь, на минуточку, предположительно загробный план Иных развеивал. Представьте себе саму мысль о том, чтобы заклинанием развеять рай или ад! Хотя в именно такой эффект от активации заклинания я как раз таки не особо верил, но знал наверняка, что точная функция должна быть соразмерна предположению. Поэтому я чувствовал, что в этой подсказке было что-то ещё, дополнительное значение, какое-то двойное дно, тройной смысл, четверной ход конём. Ровно как должна быть какая-то ещё функция и в самом артефакте. И чтобы полностью разгадать эту загадку, мне необходимо было тщательным образом изучить тот массив рун, что представлял собой артефакт.       Вдох! Выдох!       Честно признаться, когда впервые увидел весь тот массив рун, что представляли собой заклинание, я, мягко сказать, мало что в нём понял, а я обладал на тот момент впечатляющим багажом знаний, даром ли имел доступ к архиву Инквизиции, когда родители были живы. Поэтому пришлось всю схему зарисовать и потом, закопавшись в древние книги и манускрипты, изучать её.       Мне сложно сейчас сказать, в какой момент кропотливого изучения легенды и истории Мерлина я проникся его идеей. Идеей мира, в котором Иные и люди существуют в гармонии. Да, это почти что утопия, невероятна в исполнении, невозможна в достижении, но что-то в ней было цепляющее. Да и потом, мы ведь Иные! Мы способны делать невозможное! И Мерлин тому живое доказательство! Мы обладаем невероятными силами и возможностями, могуществом и властью! Мы способны даже прожить достаточно долго, чтобы довести свои проекты до конца и стать свидетелем плодов наших трудов! Ибо что ещё нам делать с нашей силой? Чтобы просто аморфно жить и существовать? Тогда бы Иные ничем бы не отличались от не Иных!        Вот так, постепенно, медленно, с каждой прочитанной книгой о жизни Абсолютного Иного и о его детище, Логрис, с каждой строчкой летописей того королевства, я всё больше и больше восхищался им и его трудом, впитывал в себя его мировоззрение, пресыщался его мечтой, что в скором времени стала и моей. И моё простое желание, узнать причину гибели моих родителей, помогло мне найти новую цель, ставшей путеводной звездой во всех моих дальнейших действиях.       Артефакт, хотя вернее наверное сказать именно заклинание/ритуал, был ключом к пониманию причины, по которой Мерлин добровольно развоплотился в Сумрак. Венец Всего на самом деле предназначался для того, чтобы обеспечить душу Иного (именно Иного!) возможностью покинуть данный мир или, наверно, все-таки вселенную. Это означало, что душа должна была пройти загробный мир Иных, шестой-седьмой слой Сумрака, не останавливаясь и уйти дальше, дабы переродиться в другом мире. Таков был смысл этих рун, ведь как говорилось в той подсказке: «Начало и конец, глава и хвост, все слито воедино в Венце Всего. Так жизнь и смерть неразделимы». Смерть Иного в этом мире означала бы новую жизнь в другом. На само наличие других миров указывала многослойность Сумрака. Каждый слой совершенно не был похож на другой и создавалось впечатление, что, слои были отображением разных возможных реальностей Земли. И если есть семь таких реальностей, сложенных вместе как бы друг на друге, то должны быть и другие не сложенные.       А причина, по которой Мерлин желал бы уйти могла быть довольно простой, летописи достаточно чётко это выражали — мир ещё не был готов к такому существованию одарённых с неодарёнными, о каком он мечтал. Общество Иных не было достаточно зрело и развито, чтобы формировать достаточно твёрдую структуру, навроде королевства. Если подумать, на тот момент не существовало никаких Дозоров и шла непрекращающаяся война между Тьмой и Светом, по сути шёл все тот же первобытный конфликт, как между огнём и водой. О какой вообще высокой организации тогда могла идти речь? Вот и решил Великий маг уйти в тот мир, где Иные имели бы достаточно развития для того, чтобы быть организованными во что-то более сложное. Ну и разумеется грусть и тоска по погибшему другу была не маловажным фактором, подтолкнувшим его к уходу.       Я не был Мерлином. И я говорю не о чисто магической силе. Я говорю о силе духа, которым Абсолютный Иной обладал; о храбрости бросать вызов миру и самому себе, сама идея сосуществования людей и Иных весьма утопична; о его глубоком понимании сути магии, Сумрака и мироздания, Венец Всего действительно был венцом его умопомрачительного гения. Но мне хотелось следовать его пути, углубиться в его знания, обрести его взгляд на жизнь — то есть стать полноценным учеником Мерлина! А сделать это лишь по книгам и историям о нём невозможно. А значит надо пойти за ним следом, оставив этот, может чуть более организованный, но всё также простой в своей первобытности, мир Иных.       Вдох! Выдох!       Для того, чтобы активировать заклинание Венца Всего, необходимо было обладать такой же силой, что и Мерлин, то есть быть, о каламбур, выше Высших Иных вне категорий. Ключ, который был в големе и который позволял более слабому Иному задействовать артефакт, оказался уничтожен вместе с ним во время того инцидента, а значит этот путь закрыт. Соответствующим потенциалом сильнейшего в мире Иного я не обладал, даже потенциала Иного как такового с рождения не имел. Поэтому снова пришлось прибегнуть к помощи древней ведьмы Фуаран и её книги, точнее копии книги, которую сделали когда-то мои родители, ибо хранение и использование самого оригинала повышало вероятность быть обнаруженным за применением запрещённых ритуалов.       Поднимать себе ранг я не спешил, потому как в случае, если я стану Абсолютным Иным, факт становления им я скрыть не смогу, это будет все равно, что скрывать миниатюрное солнце в абсолютно тёмной комнате, поэтому я подал в отставку со службы в Инквизиции и спрятался в одном из убежищ, приготовленных опять же моими предусмотрительными родителями на случай если их раскроют. И там неспеша закончил своё трёхлетнее изучение заклинания Мерлина. Необходимо было знать главные моменты его работы, принцип его активации, необходимые условия и т. д. Столько всего надо было учесть и продумать. Само заклинание имело дополнительно вводимые параметры, которые учитывали ту память, грубо говоря, которую Иной мог бы с собой унести. А то было бы глупо как-то попасть в другой мир и не помнить почему.       Когда всё было готово — заклинание завершено и ранг поднят, начались самые что ни на есть прятки/догонялки с Дозорами. Оказалось, быть Абсолютным Иным с практически бесконечной силой совсем не весело, как бы это не было странно. И появления одарённого такой силы очень тяжко спрятать от вездесущих глаз Дозоров и особенно Инквизиции, имеющий весьма впечатляющий арсенал запретных артефактов. Подолгу прятаться не удавалось, но это и не надо было. Лишь так, чтобы отвести любое возможное внимание как можно дальше от Эдинбурга, ибо активация Венца Всего, помимо моего новообретённого могущества слишком скоро привлечёт внимание и я не успею завершить заклинание. Но всё же этот день настал. День, когда я отправлюсь в свой новый путь!       Вдох! Выдох!       Ну вроде весь массив рун в порядке. Никаких ошибок я не допустил и все дополнительные переменные ввёл правильно. Осталось дело за малым.       Чтобы запустить заклинание, надо направить поток энергии через центр массива. Для необходимого объёма и плотности потока следует искривить немного пространство всех слоёв Сумрака, создав что-то навроде воронки, которая будет вытягивать силу из всего окружающего и направлять в Венец Всего. Описание может звучать просто, но исполнение простым ни в коем случае не будет, хотя для Абсолютного Иного, каким я стал, подобная сложность уже не проблема.       Вдох! Выдох!       Внутренне потянулся к своей силе и, взяв небольшую горстку, направил её в сторону артефакта. Созданный сгусток активировал первичные руны. Стал образовываться своеобразный центр тяжести — центр, который будет находиться на самом дне воронки и накапливать силу для основного контура рун.       Вдох! Выдох!       Тяжёлой мыслью обращаюсь к Сумраку. Воздев руки, мысленно коснулся все слои. Пальцы сжал, словно буквально хватают неосязаемые грани между слоями, и медленно тяну руки вниз. В ответ на мою волю чувствую, как искривляется теневой мир, скручивается, начинает вертеться вокруг оси по центру Венца Всего.       Максимальная сосредоточенность! Творимая мной магия уже по любому заметна всем заинтересованным сторонам, поэтому ни в коем случае нельзя теперь останавливаться.       Вдох! Выдох!       Пространство вокруг меня начинает гудеть, недовольное такими противоестественными насильственными изменениями. Растущую в Сумраке воронку становится буквально слышно в обыкновенной реальности.       Руны начинают наливаться потусторонним голубовато-фиолетовым свечением.       Вдох! Выдох!       Удерживать искривление слоёв становится всё легче. Процесс накопления необходимой для последней стадии ритуала практически уже не требует моего прямого участия — воронка всё сделает сама.       Вдох! Выдох!       Отпускаю концентрацию. Обращаю внимание на ситуацию позади меня. В голове, кажется, уже продолжительное время верещит задетые сигнальные заклинания. Значит вся королевская конница и вся королевская рать уже здесь. И скорей всего на пол пути в взламывании охранных печатей.       Я не ставил их сильно страшными или мудрёными. Не хотел, чтобы кто-то ещё пострадал опять по причине артефакта Мерлина. Мне главное было выиграть немного времени.       Вдох! Выдох!       Чую как несколько групп Иных крадутся по глубинным слоям Сумрака, стараясь побыстрей и незаметней добраться до меня. Ничего у них не выйдет. Сейчас в Сумраке такой хаос творится, разве что Иной моей силы сможет хоть как-то там ориентироваться. Не завидую я им.       Вдох! Выдох!       Последовала активация главных рун заклинания. Значит минимальное необходимое количество энергии уже накоплено. Меньше чем через десять минут я покину этот мир.       Краем глаза уловил какое-то движение. Кто-то уже успел добраться до меня? Так скоро?       Моментально срабатывают вбитые долгими тренировками рефлексы. Кувырок в сторону от места, где стоял, встал, наложил на себя Щит мага, с рук приготовился моментально кинуть Фриз и Морфей в сторону противника, приготовился ещё раз сделать кувырок в сторону… Но остановился и расслабился, так и не кинув заклинания. — Приветствую, учитель! — искренне улыбнулся я. — Рад вас видеть! — И тебе привет, сынок — слегка сиплым голосом ответил мне Гюнтер Кауфман.              Человек, что в своё время стал мне весьма родным человеком, сделал лёгкий кивок головой в мою сторону, настороженно не сводя своих глаз с меня. Его поза выражала напряжённость, словно сжатая пружина, готовая в любой момент высвободиться, разбрасывая при этом атакующие заклинания. Но впрочем так он всегда выглядит, когда находится на задании. — Вы пришли меня остановить? — поинтересовался я. — Скорее просто уговорить не делать глупости, — был мне ответ, на что я усмехнулся. — Хмм. Вы не понимаете того, что я собираюсь сделать. — Так просвети меня, будь уж добр!       На что я лишь просто покачал головой. Я знал, что он на самом деле делает. То же, что и все переговорщики должны делать — тянуть время, отвлекать внимание. Сам он никак со мной не справится, весовая категория уже не та. И вряд ли его интересует то, что я делаю. Я не винил его за такое отношение, нет. Для всех я теперь был Иным-ренегатом, пустившимся во все тяжкие. — Ты же пытаешься, воспользовавшись этим артефактом, вернуть своих родителей из Сумрака, верно? — поинтересовался мой наставник. — Что? Нет конечно! — я фыркнул. — Я знаю, что это невозможно. Да и они вряд ли бы обрадовались такому моему поступку. Нет… Я следую лишь по пути, некогда уже пройдённому Мерлином. Поморщив лоб, бывший учитель начал возмущаться: — Собираешься развоплотиться и уйти в Сумрак как он? Дать поглотить себя старому горю и вот так вот сдаться? Не этому я тебя учил, ученик! Ох не этому! — Ох, не ругайтесь вы так, учитель! Всё не так, как вам сейчас кажется — поспешил я его успокоить. — Мерлин на самом деле не развоплощался в Сумраке. По крайней мере, не в привычном нам понимании. Повернувшись в сторону становившихся всё более яркими древних рунах я продолжил: — Легенды о Мерлине были не совсем точными, впрочем им такими полагается быть. Он действительно умер для всех нас. Покинул этот мир, перестал для него существовать, так как отправился в другую вселенную с помощью изобретённого специально для этого заклинания, известного всем как Венец Всего. Полагаю, такое говорящее название о дал потому, как это заклинание действительно может считаться вершиной его магического искусства. Оно поистине уникально, ведь его функция состоит в том, чтобы пробить путь в совершенно другую реальность, — я снова повернулся к учителю. — Хотя то, что он разочаровался в своём земном существовании, скорей всего является правдой и причиной создания Венца. — То есть ты хочешь пойти за ним вслед, верно? Использовать весьма замысловатое заклинание, чтобы попасть какой-то неведомый другой мир, при условии, конечно, что он существует? Тоже разочаровался в своём существовании? — недоумённо спросил Гюнтер Кауфман, почёсывая свою ставшей совсем седой макушку. Не смотря на техническое бессмертие, доступное Иным, бывший наставник был их той породы одарённых стариков, что предпочитали не скрывать свой возраст за мороком. — Ну что-то вроде того, — пожал я плечами. — И ты не боишься, что тебя может попросту размазать тонким слоем по всему Сумраку, если ты неправильно понял суть этого заклинания?       Я на буквально на мгновение задумался, прежде чем утвердительно кивнуть. — Хорошо! — уверенно кивнул старый учитель и преспокойно сел на ближайший к нему скалистый выступ. — И это всё? Просто хорошо? Без ваших всяких искромётных комментариев? — недоверчиво спросил я. На что в ответ получил казавшиеся искренним удивление: — А чего ты ожидал? Пафосной речи и эпической драки? Извини, но всё обойдётся скучно. Иным и простым людям ты не угрожаешь. Мир уничтожить тоже не торопишься. А остальное меня не волнует ни в малейшей степени. — И останавливать меня не собираетесь, учитель? — поинтересовался я приподняв бровь. — А должен? — скопировал мою бровь наставник. — Я тебя знаю, сам всё-таки многому учил. Дураком ты никогда не был. Так, придуривался и тупил может порой, ну так-то ты ещё юн. Настроился ты серьёзно, это видно. Вон какую шумиху поднял. Инквизиция вся на ушах стоит. Поэтому отговаривать не буду. Но и желать удачи не стану, ты знаешь моё мнение на этот счёт. Нету этой вашей удачи, а есть лишь… — …Терпение, упорство и надёжный план, — перебил его. — Я помню ваши наставления, учитель. — Вот и хорошо, что помнишь. Только старших не перебивай, малец! — отругал меня Иной. — Простите меня! — смиренно поднял я руки, а затем продолжил. — А я бы хотел вам сказать большое спасибо за всё что вы мне сделали и за всё чему научили! Ваша наука не раз мне пригождалась. Вы хороший учитель! — Рад стараться, малец. Смотри, не посрами меня в другом мире, если туда доберёшься. — Не смейте сомневаться в этом!       Воздух вокруг нас вдруг начал сгущаться, словно стал более вязким и тяжёлым. Дыхание затруднилось. Я посмотрел на руны, оценив по их яркости, готовность заклинания. Шум воронки, поначалу казавшийся лишь фоном, стал совсем гулким. Это означало лишь одно.       Заклинание набрало достаточно силы и готово прорубить коридор в другой мир. Следует теперь в последний раз войти в старом мире в Сумрак, чтобы оказаться в реальности уже в другом.       Я снова повернулся лицом к старому наставнику. — Боюсь, мне пора идти, — с печалью произнёс я. — Счастливой вам жизни, учитель! — Прощай, ученик! — помахал он мне рукой на прощание. Я бросил взгляд на свою тень, мысленно наполнив её силой и приказав встать. Пока не сделав в тень шаг, я спросил единственного свидетеля моего ухода не оборачиваясь: — Как вы так быстро смогли пройти мои защитные печати? В спину я услышал громкое фырканье: — Есть у меня ещё свои фокусы. Я научил тебя всему, что ты знаешь, малец, но не всему, что я знаю. Неопытный ты ещё, чтобы с такими стариками как я тягаться. На что я мог только слегка посмеяться.       Вдох! Выдох!       Шаг в вперёд.       Меня встречают привычная прохлада. На первом слое особых изменений нет, разве что ветер дует сильнее обычного. Не стоит тут задерживаться. Шаг в вперёд.       Тень теперь скрывается в тени. Сложнее её заметить, но всё ещё просто. Шаг в вперёд.       Давление на втором чувствуется сильнее обычного. А три луны необычайно яркие для этой лишённой красок реальности. Тень найти сложнее. Она теперь на мне лежит. Шаг в вперёд.       Ещё больший холод. Стоит шум. Весь вид вокруг в мелкой ряби. Тут воронка начинает уже зрительно проявляться. Красок нет совсем и поэтому тень не увидеть. Но на самом деле она везде. Шаг в вперёд.       Четвёртый слой встречает видом торнадо. Дышать тут трудно. Не смотря на ветер, что создаёт торнадо, песчаная земля странным образом покоится на земле. И так же холодно. Краски, казавшимися яркими по сравнению с предыдущим слоем, рисуют фальшивые тени. Но она точно есть и она во мне. Шаг в вперёд.       Фиолетовые облака омрачены частыми вспышками гроз. На пятом слое видно почерневший массивный на этот раз уже смерч. В этом слое я и являюсь единственной тенью. Шаг в вперёд.       Шестой слой. Красками выглядит так похоже на наш обычный, но всё же что-то не то, чего-то не хватает. Словно не хватает реальности. Смерч тут достиг исполинских размеров. Дальше путь лежит на последний седьмой слой. Слой, на котором по идее могут бывать только Иные моей силы. Ибо как перейти ещё глубже в Сумрак, если теней тут нет. А в это и есть истинный смысл. Теней нет на самом деле. И идя вперёд, на самом деле идёшь назад. Шаг в вперёд.       Наша обычная реальность и есть седьмой слой Сумрака. И попав с шестого сюда напрямую, всё вокруг замрёт, словно само время застыло. Но это не так, оно лишь очень медленно течёт. Артефакт переливается сине-фиолетовыми всполохами. Можно глазами увидеть как энергия бежит по многочисленным светящимся рунам. Камни, выглядящие так обыденно поначалу, теперь смотрятся идеально отполированными. Венец Всего в пике своей активности. Осталось лишь пробить путь.       Мыслью приказываю вратам в другую вселенную открыться и они повинуются. Практически вплотную ко мне вспыхивает огромная арка, в которой переливается чистейшая тьма. Точнее нет. Это ТЬМА. Арка с виду похожа на обыкновенный портал, какой прокладывают Тёмные Иные. Но от этой Тьмы невероятно веет потусторонней жутью, абсолютно неестественной для вообще любой реальности. В голове ничего нет, кроме одной мысли, что возникает само по себе на интуитивном уровне. Этой Тьмы не должно быть здесь! Но всё же она тут и ждёт того, кто её призвал! И мне один лишь шаг остался.       Я оставляю этом мир позади навсегда без сожаления. Эта Тьма обещает мне лишь смерть, развоплощение. Но ведь смерть это лишь начало нового пути, новой жизни. Жизни, в которой я буду писать Хроники Мерлина.