Лишь бы только не остаться

-Пойдём прогуляться? Думаю нам есть о чем поговорить. Ответил Милкович и направился к двери -Мы гулять, не ждите если что. Крикнул Йен и проследовал за Микки. Молча одевшись юноши вышли из дома. -Куда идём? Спросил рыжий. -Просто иди за мной, Йен. С незнакомыми ранее Галлагеру нотками нежности в голосе ответил Микки и пошёл в сторону парка. Рыжий повинуясь молча пошёл за брюнетом. Микки всю дорогу думал. Молча шёл и размышлял о том, что сказал ему Йен. Брюнет и сам думал о симпатии к Галлагеру, ещё с прошлого Рождества. С того момента, когда тот повалил его в снег и несколько минут молча смотрел в глаза. Микки весь чертов год думал об этом. Практически каждый день вспоминал всё, что они прошли, сделали друг для друга. Как всегда защищал рыжего в младшей школе, ведь тот был маленьким и щуплым и не мог дать отпор хулиганам, а вот его, Милковича, боялись. Как Йен с самого первого дня сел к нему за парту и давал списывать. Они даже практически не ругались за эти почти что двеннадцать лет общения. Йен всегда был лучом солнца в его жизни. Тем, кто помогал и был рядом в самые трудные моменты. Когда отец и старшие братья были слишком пьяны Микки убегал к Йену. Когда Игги избил его он убежал к Йену и тот обрабатывал его раны и мазал синяки. Когда Микки уже будучи подростком, пару лет назад попал в детский дом из за того, что вся семья села Йен его нашел и был рядом, поддерживал. Йен помог принять множество важных решений в его жизни, в том числе и решение о поступлении. Йен помог ему достичь таких успехов в учёбе, поддерживал, когда Микки психовал и швырялся книгами в стену не понимая ничего из "этой ебучей заумной хуеты". Это Йен убедил его, что он лучше, чем думает о себе сам и достоин лучшей участи, чем сидеть в тюрьме вместе с семьёй. Но именно семья и есть главное препятствие на пути к их отношениям. Микки может быть и готов признать сам для себя, что он гей и влюблён в того, кого двеннадцать лет называет лучшим другом. Но вот стоит его семье подумать хоть на секунду, что они больше чем друзья и плохо будет в первую очередь Йену. Тому, кому он никогда не желал ничего плохого и не позволит никому причинить боль. Но Милкович понимает, что оттолкнув это рыжее солнце сделает хуже обоим. Но пока он и не знает, как защитить его от братьев и отца. Те даже сидя за решёткой умудрятся найти способ сделать им плохо. Готов ли Микки подвергнуть такой опасности Галлагера? Понимает ли Йен на что подпишется, начав отношения с сыном главного гомофоба в Чикаго, если не в Америке? Каждый в своих мыслях ребята дошли до парка. -Вот здесь, ровно год назад я впервые и подумал о том, что ты мне нравишься. Не просто как друг, а как мужчина. Я прекрасно знаю твою семью, догадываюсь, что ты можешь сказать сейчас в ответ на моё признание. Но прошу, если у тебя есть ко мне хотя бы толика того, что я чувствую к тебе, не отталкивай меня. Дай шанс. Я докажу, что мы можем быть вместе и быть счастливыми. Два гея в гетто тоже имеют право на счастье и чувства. Так ведь? -Так. Ты тоже мне нравишься, Йен Галлагер. Но ты понимаешь, на что подписался? Моё ебнутое семейство нас в покое не оставит. Если хоть на секунду им покажется, что мы встречаемся нам обоим будет огромный пиздец. Сам думаю помнишь какой. Не раз мне раны обрабатывал. -Господи, Мик. Ты не представляешь как я счастлив. Я обещаю, до того, как мы поступим и переедем никто ничего знать не будет. Ну Лип конечно в курсе моей ориентации, но он ничего никому не скажет и он не в курсе, что ты мне нравишься. -Пусть пока твой брат и дальше не знает. Дай мне хотя бы пару недель. Значит, на людях мы ведём себя как раньше, просто как друзья. Как будто ничего не изменилось. Наедине всё что угодно. Но только наедине. -Как скажешь. Мы сможем съехаться окончательно и занять комнату Френка. Он всё равно практически всё время бухает и шляется хер его знает где. У Фионы есть своя комната а Лиаму уже пора бы переселиться из детской кроватки. Так всем будет удобнее. Что думаешь? -Думаю, что ты подаришь мне прекрасный отсос в нашей новой комнате, рыжий.