vamps

☩

— Я соскучился. — выдыхает Намджун и смахивает пот со лба тыльной стороной ладони, а второй срывает крышку гроба полностью. Чимин спал, и выглядит он ужасно. Его некогда мягкая бархатистая кожа ссохлась и покрылась морщинами. Щеки и глаза впали, а кости торчат, словно у старика. Его левая рука и вовсе лежит оторванной. Намджун старается как можно аккуратнее поднять Чимина на руки, и выходит из склепа. Прижимает тельце к себе бережно, держа оторванную руку. Он кивает шокированному Чонгуку. — Приготовил? Чонгук во все глаза разглядывает труп в руках своего наставника. До него ещё не в полной мере дошло то, что сейчас происходит. — Чонгук! — более громко рычит старший, и Чон дергается, и наконец отвечает. — Д-да. — Отлично. А теперь пошли! — Намджун широким шагом направился к выходу из кладбища к Сильвер Клауду пятьдесят шестого.

☩

Чонгук знал Намджуна с тех пор, как ему исполнилось десять. Намджун тогда, словно рыцарь из какой-то сказки, спас мерзнувшего на улице бедного мальчонку. Намджун научил его читать, научил писать и вести себя. Дал крышу над головой и еду. Взамен он просил лишь верность. Чонгук был верен словно пёс и везде ходил за своим хозяином хвостиком. Жадно впитывал каждое новое знание, что давал хозяин. Поэтому, когда дело дошло до ограбления могилы, Чонгук не раздумывал даже, согласился тут же. Намджун был ему благодарен за все. — Но сейчас уйди. — просит старший и аккуратно укладывает Чимина на кровать. Затем пододвигает капельницу к себе ближе и аккуратно вводит иглу в кожу на правом предплечье Чимина, раскручивает мешочек, пуская свежую кровь в вену. Чонгук стоит до этого совсем тихо, а затем аккуратно подходит ближе и берет в руки лежащие на серебряном подносе хирургические иглу и нить. — Я же сказал. — рычит Намджун, сильнее нависая над Чимином, будто защищая. — Я помогу зашить. — младший старается двигаться аккуратно и зашивает так же, как учил Намджун. Особых усилий здесь не нужно прикладывать, так как вены и кости срастутся постепенно самостоятельно, но без шва это будет длиться дольше. Намджун внимательно следит за движениями младшего, контролирует и, когда рука полностью пришита, Чонгук отходит и сцепляет руки за спиной, словно ждет приказа. — Молодец. — хрипит старший и наклоняется над Чимином, прижимаясь ухом к его обнаженной груди. Стука сердца нет, ещё не время. Намджун вслушивается в каждый звук, что исходит из глубин тела Чимина. Он слышит, как кровь наполняет его вены, как просачивается в ткани, насыщая собой мышцы и кожу, придавая им прежний вид. Он слышит, как трещат сломанные кости, срастаясь. Спустя несколько минут звучит первый удар сердца. Намджун медленно поднимает голову и смотрит на Чонгука. — Уходи сейчас же. И в этот раз младший повинуется. Спустя пять минут его уже нет в доме, и в комнате наступает тишина, нарушаемая только редкими ударами сердца. Намджун терпеливо ждет, вслушиваясь в каждый удар в груди его возлюбленного. Внимательно следит за тем, как постепенно бледное лицо принимает более живой цвет. И еще спустя час синеватые веки трепещут и открываются. Чимин двигается резко. Вскакивает и врезается в тело старшего, обнимая его крепко и вжимаясь носом в его шею. Намджун улыбается, обнимая в ответ крепко любимое тельце. Чимин все еще слаб, но его руки крепко держатся, а нос вжимается в шею сильнее, ища то самое место. — Выше, малыш. — Намджун давит ладонями на чужой затылок, и Чимин повинуется, двигает носом выше и, найдя пульсирующую артерию, вгрызается в неё клыками, всасывая в себя густую кровь. Он жадно втягивает её, руками сжимая младшего сильнее. С каждым глотком он становится сильнее, но жажда все же дает о себе знать, потому так просто Чимин оторваться не может. Намджуну ничего не остаётся, кроме как схватить старшего за волосы и отдернуть его от себя. Чимин недовольно рычит и сглатывает кровь, облизывая губы. — Дай еще. — впервые за десять лет Намджун вновь слышит голос своего возлюбленного. — Потом. Нельзя много. Чимин хмыкает и сильнее жмётся к чужому телу, чтобы вновь найти кровь, но Намджун опережает его и целует измазанные в крови губы. — Еще. — повторяет в губы Чимин и проталкивает свой язык в чужой рот, перенимая инициативу. Намджун знал, что так будет, поэтому вовремя приготовил снотворное, благо в этом состоянии Чимин настолько слаб, что на него и простое снотворное действует. Прошептав в губы любимого “извини”, Намджун тянется к шприцу и вкалывает его в чужую шею. Чимин вновь засыпает.

☩

Намджун остаётся рядом все то время, что Чимин спит, восстанавливаясь. Рядом у его ног стоит небольшой переносной холодильник, где хранятся несколько пакетиков человеческой крови, ранее подготовленных для Чимина. Пробуждение для вампира после долгой спячки всегда трудное. Его тело нуждается в длительном восстановлении и огромном количестве крови. Однако и сама кровь может сделать плохо, если пить ее сразу и много. Организм может отвергнуть ее, и тогда вампир умрет. Так что с пробужденным вампиром нужно быть осторожным, контролировать его. После долгой разлуки, почти в десять лет, Намджун не может оторвать взгляда от спящего Чимина. Его тело постепенно приобрело здоровый вид. К щекам вернулся прежний милый румянец и пухлость, синяки под глазами исчезли, вместе с видимыми венами. Его малыш прекрасен. Отросшие темные волосы обрели свой естественный черный цвет, контрастируя с белой наволочкой подушки. Намджун склоняется над старшим, разглядывая его в тусклом свете ночника. Он изучает его по-новому. Вспоминает забытое и изредка целует потеплевшую кожу. С наступлением раннего утра Чимин опять просыпается. Он елозит по кровати и скидывает с себя одеяло, оставаясь полностью голым, и стонет: — Жарко. Намджун дергается во сне, просыпается и нависает над Чимином. Этот этап восстановления заключительный и самый тяжёлый, но, благо, в этот раз всё было подготовлено. Намджун открывает тот самый холодильник и достает оттуда пакет с кровью, аккуратно его вскрывает и подносит к губам старшего. Чимин тут же обхватывает губами отверстие для канюли и жадно всасывает охлажденную кровь. — Нужно отнести тебя в ванную. — задумчиво произносит Намджун, трогая чужой лоб и хмуря брови. Чимин сейчас слишком горячий, и холодная кровь ему мало чем поможет. — Посиди здесь, хорошо? Чимин в ответ никак не реагирует, продолжает высасывать кровь из пакетика, сидя на кровати. По нему видно, что ему плохо. Он весь мокрый от пота, с красными от температуры щеками. Для вампира тридцать шесть — это уже плохая температура, а тело Чимина нагрелось до сорока. Поэтому Намджун спешит в ванную и набирает полную холодной воды. Вдобавок он насыпает льда, приготовленного ими с Чонгуком неделей ранее, и возвращается назад в спальню. Чимин стоит посреди комнаты, слегка пошатываясь. Его губы перепачканы в крови, и несколько капелек попали ему на грудь. Даже в таком состоянии Чимин умудряется выглядеть великолепно. Намджун подходит к нему медленно, привлекает к себе внимание и, когда взгляд Пака фокусируется на нем, пухлые губы Чимина трогает мягкая улыбка. — Я так соскучился. — шепчет Чимин, и этого достаточно, чтобы понять, что его малыш вернулся. — Я тоже. — мягко улыбается Намджун и аккуратно поднимает горячее тело на руки. Он относит его в ванную комнату, ставит на холодный кафельный пол и разворачивает лицом к ванной с холодной водой и льдом в ней. — Опусти меня туда. Я сам не залезу. — Чимин разворачивается лицом к старшему и обнимает его за шею крепко. Позволяет вновь взять себя на руки и стонет от боли, когда его окунают в ледяную воду и давят на грудь, чтобы поместить под воду полностью с головой. Намджун не отпускает его даже тогда, когда Чимин начинает брыкаться, царапая коготками предплечье. Он отпускает его только тогда, когда тело заметно остывает, и Чимин, громко вдыхая и заходясь кашлем, прыгает в чужие руки, позволяя себя обнять и вытянуть из воды. — Прости. — хрипит Намджун, крепко обнимая ледяное тело возлюбленного. Чимин в ответ невнятно что-то всхлипывает, но теперь он полностью в сознании, и его тело больше не будет сгорать от жара.

☩

За окном глубокая ночь, и в открытое окно залетает теплый летний ветерок, трепыхая тонкий тюль и заполняя спальню еле уловимым запахом акации. Намджун никак не может насытиться. Ни запахом, ни видом. Ему всегда будет мало этого зрелища. Рядом на кровати спит Чимин. Его тело все еще требует отдыха и восстановления после длительного сна, но с ним все теперь будет хорошо. Намджун аккуратно приподнимается, нависая над Чимином и упираясь руками по обе стороны от его тела. Чимин так сильно похож на тех прекрасных дам, что изображали на своих картинах неоклассицисты. Он был идеален в своей необычной красоте, что манит сейчас еще сильнее. После десяти лет разлуки Намджун хочет трогать его постоянно, но он себя сдерживает. Только накрывает губами небольшую родинку у левого соска Чимина и втягивает кожу в рот, слегка прикусывая. Чимин во сне стонет и переворачивается на спину полностью, укладывая руки на подушку, будто раскрываясь еще сильнее. Это заставляет младшего вампира улыбнуться коротко и затем вернуться в прежнее положение. Чимину нужно отдохнуть и набраться сил. Намджун просыпается от того, что острые коготки царапают ему грудь, а тяжесть на его бедрах неоднозначно двигается, постоянно давя на его член, скрытый под тканью штанов. Младший опускает ладони на чужие бедра, сжимая их, и улыбается, слыша над собой тихий стон. Он не торопится открывать глаза, пытаясь как можно лучше ощутить Чимина своей кожей, когда старший, недовольно ворча, снимает с Намджуна майку и тянется пальчиками под штаны, обхватывая член. — Намджуни. — слышится где-то сверху и немного левее. Чимин тихо стонет и хнычет, когда руки младшего давят на его бедра, отвечая толчком своих. Намджун знает, что Чимин полностью раздет, возможно, его кожа слегка покраснела от солнечного света и волосы пахнут мимозой. Старший чувствует этот прекрасный запах, когда Чимин наклоняется вперед и, обхватив чужой член пальчиками, насаживается на него, и они оба стонут. Вот только тогда Намджун распахивает глаза и встречается с теплым взглядом своего возлюбленного. — Привет. — выдыхает младший, толкаясь бедрами вперед, проникая в Чимина глубже. Чимин стонет и закрывает глаза, ладонями упираясь в чужую грудь и двигая бедрами быстрее. Это было только началом. Их секс длился не один час. Им так друг друга не хватало все эти годы, что остановились они только под вечер, когда Чимин обессилено завалился на кровать, требуя крови. Намджун обхватывает его затылок ладонью, пока свободной рукой оставляет когтями небольшой порез на своей груди и, прижав младшего к себе ближе, позволяет ему пить свою же кровь. Чимин сосет с чужой груди вязкую и солоноватую кровь своего мужчины, довольно урча.

☩

Чимин довольно щурится, словно котёнок выгибается, когда Намджун входит в него снова. Старший заводит руку назад и пальцами сжимает волосы на чужом затылке, двигаясь навстречу толчкам. Их секс ленивый. Они оба устали за целый день и пора бы отдохнуть, но Чимин не отпускает, требуя внимания. — Еще. — Чимин хнычет и разводит ноги сильнее, когда Намджун полностью наваливается на него, рукой обхватив его поперек живота, и послушно двигает бёдрами жёстче. Спустя еще полчаса Чимин без сил лежит посреди разворошенной кровати с довольной улыбкой. Все его тело приятно болит, а рядом лежащий Намджун окутал в свой запах, как в кокон. Чимин переворачивается на бок и носом вжимается в чужую грудь и довольно мычит, обнимая. — Наконец-то. — шепчет старший вампир и поднимает затем голову, лучезарно улыбаясь. Намджун улыбается тоже. Чимин имеет над ним такую власть, что младший готов уничтожить весь мир за ночь, утопить в крови и бросить к ногам Чимина. А затем вслед за миром упасть на колени и целовать ему ноги, лишь бы Чимин смеялся этим своим прекрасным смехом и любил. Любил каждой клеткой своего тела. Любовь Чимина — это самый настоящий дар богов, который нужно ценить и благодарить за этот дар каждый день. — Наконец-то я с тобой. — шепчет Чимин, и Намджун не может сдержать всю ту любовь, что копилась в нем все эти годы. Он обнимает страшего и гладит его поясницу кончиками пальцев. — Мой медвежонок. На это обращение Намджун смеется и целует старшего в лоб, затем прижимаясь к нему щекой. Боже, как же сильно он любит этого малыша. — А ты тогда кто? Цыпленок? — улыбается Намджун и ложится на спину, когда Чимин валит его на кровать и ложится сверху, опуская голову на его грудь. — Я самый опасный зверь, — отвечает старший, смеясь тихо, и щекой трется о грудь старшего, а после клацает громко зубами, демонстрируя свою опасность. — Конечно-конечно. — Намджун зарывается в мягкие волосы на чужом затылке. Они и правда пахнут мимозой, он чувствует ее, даже не принюхиваясь. Они лежат так некоторое время в полной тишине, нарушаемой только трелью сверчков и шумом листвы. — Я хочу отомстить. — вдруг нарушает тишину Чимин и прижимается теснее к Намджуну. Трется о него, как котенок. — Отомстим, детка. — перевернувшись, Намджун подминает под себя Чимина и обнимает его лицо ладонью. Чимин довольно улыбается, и из его груди раздается тихое урчание. — Я люблю тебя. — выдыхает он и прижимается теснее к телу Намджуна. Наконец-то он рядом.

☩

Чимин выходит на кухню, пританцовывая, и принюхивается, ловя запах Намджуна, что исходит от его рубашки. Для Чимина вообще важно ощущать запах возлюбленного, поэтому он ведет ладонями по ткани и вжимается в нее носом, вдыхая родной аромат. Наверно поэтому он не сразу замечает чужой. Но когда тот проникает в нос вместе с запахом Намджуна, Чимин вскакивает и громко шипит, словно дикий кот. Он чувствует человека. Он чувствует опасность. От людей ничего хорошего ждать не приходится. Чимин не раз сталкивался с ними и не раз получал из-за них глубокие раны. Физические и душевные. Люди в нем оставили плохой след. Поэтому сейчас Чимин бросается на опасность, широко раскрыв рот и являя миру острые клыки. Он готов перегрызть глотку, человека убить совсем не сложно. Но этот человек ловко уворачивается. Охотник? Тогда тем хуже. Чимин пытается его схватить, но человек уворачивается и хватает со стола нож. Чимин слышит, как бьется у того сердце и кровь пахнет молодостью. Самая лучшая кровь из всех. Он бросается вперед, и в этот раз человек не уворачивается, а бьет ножом прямо в шею, тем самым заставляя вампира замереть. Лезвие ножа проходит насквозь, задевая артерию и связки. Нож остается торчать в шее, а рубашка Намджуна моментально окрашивается в красное. Чимин морщится и смотрит вниз. Лезвие ножа неприятно двигается в шее, заставляя кровь еще сильнее течь. Ухватившись за нож, вампир дергает его и отбрасывает в сторону, поднимает полный злобы взгляд на замершего человека. Его глаза напоминают глаза испуганной лани. “— Ты испортил ее. Теперь она им не пахнет.” — хочет зарычать Чимин, но не выходит. Из горла рвутся только хлюпки и хрип. Он бросается вперед, но до цели не достигает. Крепкие руки обхватывают его поперек живота и прижимают к теплому телу. Он слышит мягкий смех над своим ухом. — Тише, мой опасный зверь. — рокочет в чужой груди, Чимин чувствует этот рокот спиной и немного успокаивается. — Все хорошо, Чонгук нам не враг. Одной рукой Намджун ведет по руке Чимина вниз и сплетает его пальцы со своими. Он мягко ведет носом вдоль его шеи, как раз там, где постепенно затягивается рана. Чимин немного расслабляется. Чимин рычит из-за невозможности говорить, так как связки были повреждены. Намджун мягко кусает его за плечо и тянет на себя, подчиняет. Чимин поддается. Только потому что доверяет, но взгляда с человека не спускает. — Он все это время мне помогал, малыш. — Намджун тычется носом в место, которое ранее тянул зубами, и после оставляя там легкий поцелуй, отпускает Чимина из своих рук. Чонгук напрягается. — Все хорошо, Гуки. — Намджун замялся и почесал затылок. — Не так я хотел вас познакомить, но... Чимин, это Чонгук. Чонгук, это Чимин. Чимин фырчит и всем своим видом показывает, что человека он видеть сейчас не особо хочет, а уж тем более знакомится. Но Намджун ласково просит его дать человеку шанс. Чимин же наигранно дует губы и без слов, указывает пальчиком на глубокую рану в своей шее, которая затянулась наполовину. Говорить он всё еще не мог. Намджун парирует тем, что Чонгук защищался и так его научил защищаться сам Намджун, так что, формально, Намджун виноват в этом и просит простить и дать шанс. Чонгук наблюдает за этим всем, стараясь не двигаться, чтобы не провоцировать нападение. Намджун предупредил его еще тогда, когда они пошли грабить склеп, что Чимин в разы сильнее Намджуна, поэтому с ним нужно быть всегда готовым, он вряд ли так быстро примет человека в семью. Особенно зная его собственнические замашки. — Он помог мне найти их всех. Сокджина в том числе. Я ведь обещал тебе, так? — Намджун мягко касается чужого лба своим. Чимин согласно кивает. — И я нашел, но без Чонгука этого бы не вышло, так что прими его и не пробуй съесть. Чимин прикрывает глаза и кивает, а затем встает на носки и трется носом о щеку младшего вампира. Он что-то тихо и хрипло шепчет, отчего Намджун расслабленно опускает плечи и выдыхает свободно. Он поднимает глаза на Чонгука и подмигивает ему. Человек, наконец, расслабляется и улыбается коротко.

☩

Чонгук старается привыкнуть к новой реальности, в которую он попал. А попал он в мир двух изголодавшихся друг по другу вампиров. Вообще поместье, в котором живет Намджун, достаточно большое, чтобы Чонгук с ними не сталкивался и жил в своей части вместе с дворовым псом по имени Чизбургер, которого ему вручил Намджун, после того, как спас его еще щенком возле железнодорожных путей. Чонгук очень благодарен вампиру за его четырехлапого друга. Пес хоть немного отвлекает человека от происходящего вокруг него. А вокруг него происходят настоящие Содом и Гоморра. Разве что оргий эти двое не устраивают. Чонгук не раз замечает то, как Чимин, сидя на бедрах Намджуна, громко стонет ему в шею, иногда вгрызаясь в нее клыками. Это продолжается неделю, и Чонгук к концу готов на стены лезть. Он бы мог вернуться назад на улицы, откуда Намджун его и забрал, чтобы переждать, но пришедший сезон дождей эту идею отвергает сразу. На утро следующего четверга Чонгук сидит на кухне и пьет чай. Рядом на полу спит Чизбургер, нагретый утренним солнцем. Все было идеально, пока на кухню не заходит Чимин. Человек напрягается и старается не смотреть на искусанные и покрытые кровоподтеками бедра вампира. Он старается не смотреть, как по внутренней части бедра у Чимина тонкой нитью течет белая жидкость. Чонгук, краснея, поднимает взгляд и встречается с огромными глазами вампира, смотрящим на собаку. Чимин приседает перед животным, зарывается пальцами в мягкую шерсть на шее и выпускает когти, аккуратно почесывая. Чизбургер сначала дергается, пугаясь, но затем расслабляется, довольно прикрыв глаза. Чонгук внимательно следит за чужими движениями, готовый в любой момент спасать своего любимца. — Такой хорошенький. — мурчит Чимин и вдруг улыбается широко, подняв голову. Человек вновь напрягается, когда видит белые и острые клыки. — Прямо как мой Джуни. Такой же податливый на ласки щенок. Чонгук сглатывает и кивает. Для него Намджун — это угрюмый и грозный зверь. Да, с добрым сердцем, но все же зверь, а здесь другой такой же опасный зверь говорит, что Намджун щенок. Эта мысль даже немного смешит человека. — Не думал, что однажды услышу такое о Намджуне. — засмеявшись в кулак, Чонгук сползает со стула и садится возле собаки. — Его зовут Чизбургер. Намджун спас его. — Забавное имя. — смеется Чимин и поднимается на ноги, продолжая смотреть на пса с лаской во взгляде. — Неудивительно, Намджун обожает собак. — Неправда. — хрипит Намджун, заходя на кухню, и обнимает Чимина со спины, целуя его в искусанную шею. — Я просто люблю маленькие, милые вещи. Чимин смеется в его руках и мягко отстраняет его руки. — Всё, тише, я знаю, что ты соскучился, но мне нужно отдохнуть. — выпутавшись из чужих рук, Чимин идет к холодильнику, чтобы найти там что-то сладкое. Чонгук смотрит на Намджуна, замечая тот же ласковый взгляд, направленный на Чимина. Человек хмыкает и зарывается в шерсти пса, отрицательно качая головой, когда Намджун спрашивает — что? — Чонгук прячет улыбку за отросшими волосами.

☩

Чимин сидит на полу среди кучи фотографий и документов, собранных за эти десять лет. На каждом из фото запечатлено лицо самого дорогого и близкого ему человека. Когда-то дорогого и близкого. Ким Сокджин смотрит на него с фотографий надменно и хитро, хотя раньше этот взгляд всегда был для него теплыми, почти отцовским. Но теперь ничего там не осталось. Остались лишь боль и ненависть в груди Чимина. И он бы в них потонул еще тогда, десять лет назад. Он бы захлебнулся и умер, если бы Намджун тогда не спас его. Чимин тонет в ненависти и сейчас, но тёплые руки заставляют вновь вынырнуть и дышать. Мягкие губы касаются местечка за ушком, посылая табун мурашек по прохладной коже. Чимин расслабляется и откидывает голову на чужое плечо. — Ты хорошо постарался, сладкий. Намджун благодарно бурчит что-то себе под нос и ведет клыками вдоль чужой шеи. — Пошли на охоту? — спрашивает он, и Чимин совсем не против. Ночь в Новом Орлеане всегда кипит голосами, мокрой жарой и бесконечным джазом. Все это поглощает с головой, и Чимин не сдерживает себя, танцует в одном из пабов, кружась в самом центре, пока Намджун сидит на диванчике под пальмой и пьет абрикосовый сауэр. Весь запыхавшийся и вспотевший, Чимин подходит к нему и ворует плавающую в коктейле вишенку. Затем целует своими до невозможности сладкими губами и вновь возвращается к танцам. Они так проводят время почти до утра, бегая из бара в бар, плывя за звуками саксофона и свободы. Пока она не проводит их к цели. К небольшому дому в колониальном стиле. — Здесь? — с надеждой спрашивает Чимин, и Намджун кивает в сторону дома. — Здесь, малыш. Чимин мило хихикает, залетает в дом, погружая тот в настоящий кошмар. Люди внутри кричат от страха, но их крики быстро прерываются мокрыми хлопками вперемешку с рычанием. Чимин рвет их когтями и клыками, рвет на части и пьет свежую теплую кровь. Все это время Намджун следит за ним, контролируя, и не смеет вмешиваться. Он только проходит в главную спальню, слишком вычурную для него, но для этой ночи сойдет, и раздевается, дожидаясь, когда сюда влетит Чимин. Он не заставляет себя ждать долго. Весь перепачканный в крови, со взъерошенными волосами и яркой улыбкой, Чимин бросается в руки любимого и накрывает его губы своими в жадном поцелуе. Он жадный и грубый, он ломает в своих объятиях, но кости срастутся потом. Намджун готов потерпеть боль. Он готов дать своему малышу все, что тот захочет, а поэтому отдает себя полностью в его власть. Ближе к вечеру следующего дня Намджун лежит на кровати, завалившись спиной на подушки. Одна рука закинута за голову, пока вторая лежит вдоль тела и заживает, как и остальные части тела. Намджун не настолько силен, как Чимин, а поэтому во время секса у Намджуна часто ломались кости и рвалась кожа с мышцами. Благо регенерация помогала справиться с этим быстрее. Но лучшим спасителем всегда была кровь. Намджун напрягается весь, когда в спальню заходит Чимин, говоря: — Смотри, что я нашел. — хвастается Чимин и кружится вокруг своей оси, демонстрируя свой наряд. На нем надето красивое кружевное белое белье с подвязками. На ногах туфли на высокой платформе с ремешками в виде бантов. Все это дополнено шикарной длинной шубой из искусственного меха и элегантными жемчужными сережками. Намджун даже собирается встать, но Чимин не позволяет. В пару изящных движений он оказывается на кровати и ставит одну прямо на чужую грудь, давя каблуком между грудных мышц. Хмыкнув, Намджун обнимает ладонями икру, слегка массируя ее и оставляя легкий поцелуй над ремешком. Чимин улыбается и наклоняет голову к плечу, наслаждаясь этой картиной. — Ты мой детка. — шепчет Чимин, и Намджун издает тихий смешок, ведя рукой вверх к бедру, и тянет за него вниз. Чимин приземляется поверх возлюбленного и упирается ладошками в его грудь. — Ты еще не вылечил косточки. От этого грустного голоса Намджуну хочется сгрести Чимина в свои объятия и никогда не отпускать, но вместо этого он тянет шубу за рукав, заставляя ту съехать с плеча. Намджун накрывает плечо открытым ртом и мажет клыками по мягкой коже, ведет языком, слизывая солоноватый привкус. — Shiny, shiny, shiny boots of leather...— поет Намджун, и Чимин, хихикая, подхватывает. —...whiplash girl child in the dark. Намджун вовлекает Чимина в тягучий и сладкий поцелуй, здоровой рукой прижимая его к себе, и шепча в губы затем: — Ты моя Венера в мехах. — Твоя. — с улыбкой отвечает Чимин и когтем делает аккуратный надрез на своей груди. Намджун припадает к порезу губами, втягивая в рот сладкую кровь. Чимин гладит его по волосам, изредка постанывая от приятных щекочущих чувств по всему телу. — Я бы надел на тебя ошейник. Ты иногда так сильно похож на щенка. Намджун слегка отстраняется и утирает тыльной стороной ладони кровь с губ. Но часть все равно остается, и Чимин ее быстро слизывает, целуя краешек губ. — Наденешь. — Надену. — кивает Чимин и хлопает Намджуна по плечам. — А теперь будь хорошим мальчиком и трахни меня во всем этом одеянии у стены. У Намджуна нет причин для отказа. Он подхватывает Чимина под бедра и подходит к стене, на которой нарисована огромная фреска сада в стиле рококо. Намджун отодвигает трусики в сторону и одним толчком входит почти полностью, вырывая у Чимина громкие стоны.

☩

Чимин вытягивается вдоль чужого тела, поправляя съехавшее одеяло. Он бы с радостью остался здесь, рядом с Намджуном, кутаясь в его запах, как в самое теплое одеяло, ну или в его руки. Кстати о них. Чимин приподнимается и хватает чужие руки, прижимая их к своим бокам, всем своим видом прося, чтобы обняли. Намджун смеется и обнимает свое чудо, прижимая к груди. — Возможно, это была последняя такая наша ночь в этом городе, Чимин. От серьезности тона Намджуна Чимин ежится и поднимает на него взгляд. — Мы поедем на Аляску. Пересидим там, а потом в Сиэтл к Хосоку и оттуда куда захочешь. — Гавайи. — отвечает Чимин. — Хочу туда. — Ты там в уголек превратишься. — смеется Намджун. — А мы будем ночью с тобой гулять. Такой расклад Намджуну определенно нравится.

☩

Чонгук раскладывает все документы и фотографии по столу и указывает на точку на карте. — Вот здесь, бал будет проходить вот здесь. Охраны будет много, но у вас есть билеты. Хотя я вам советую одеться так, чтобы сильнее скрыть себя. Чимин всматривается в точку и хмыкает. Его создатель так и не поменял место жительства с тех пор, как изгнал его и Намджуна. В душе опять что-то больно колет. — Я пойду собираться. — выдыхает Чимин и подходит к Намджуну, целуя его в плечо. Намджун слабо улыбается и кивает, говорит одними губами всё хорошо. Чимин ему верит, а Чонгук волнуется. Его запах становится тяжелее, и Намджун хлопает его по плечу. — Что у тебя там, волнуешься? Чонгук ведёт плечами и берет в руки стакан с молоком, отпивая немного через трубочку. Вампира это действие забавляет. Чонгук крупный и сильный парень, но при этом умудряется вести себя как ребенок. — Я бы хотел узнать, кто этот Сокджин. Зачем ему мстить, и сколько Чимину вообще лет? Намджун кивает и проводит рукой по мягкой шерсти подошедшего Чизбургера. А затем садится за стол и подзывает пса к себе, выдыхая: — Чимину очень много лет. — Намджун складывает руки на столе и смотрит в сторону парня, съежившегося на стуле. Его спина сгорблена немного, а пальцы сжимают края длинных рукавов парки. — Чимин родился еще во времена правления Рамзеса II. — начинает Намджун, когда видит удивление и заинтересованность в лице младшего. Конечно, ему интересно. Чонгук ведь не раз показывал свой интерес к Древнему Египту. — Сокджин тогда был главным советником Фараона, ну и по совместительству его...

☩

1910 год — ...любовником. — Сокджин растягивает губы в улыбке и наливает себе вина. Он отпивает немного алкоголя и довольно растягивает губы в улыбке, постукивая когтем по тонкому хрусталю. — Да-да, чего так удивляешься? Сокджин громко смеется опять и вдруг вскакивает на ноги. Вино в его стакане даже не двинулось, настолько резкими и аккуратными были его движения. Он обходит Намджуна и принюхивается. Намджун еще молодой вампир. С тех пор, как он им стал, прошло больше тридцати лет, но он все еще пахнет, как человек, как мясо и кровь. Юнги подобрал его в доках Лондона на ринге нелегальных боев. Не без хитростей вывез его в Новый Свет прямо в Новый Орлеан, где уже Сокджин сделал его тем, кем он является сегодня. — Ты станешь ему верным псом. — сказал тогда Сокджин и впился в шею клыками. На протяжении всех тридцати лет Намджун проходил жесткую подготовку. Он учился правильно говорить и держать в руках оружие. Он учился держать себя в обществе и биться в рукопашную. Он учился языкам и как правильно писать и читать. И сейчас он идеальный воин. Идеальная машина для убийства. Но Сокджину нужно лишь одно. Намджун немного хмурится, но остается стоять на месте, когда Сокджин продолжает свой рассказ. — У Рамзеса было семь жен, но только меня он любил по-настоящему. — Сокджин обхватывает когтистой рукой чужое запястье, тянет за собой вглубь кабинета. — Но ничто не было таким прекрасным в том дворце, как Чимин. Намджун впервые слышит это имя и хмурится, когда ему наливают вина и просят выпить. — Чимин был меджаем. Сказать честно, очень сильным. Но его красота создана не для боев. Его красота создана для того, чтобы радовать глаз. Поэтому я подарил ему бессмертие. К сожалению, — Сокджин грустно выдыхает и опускает голову на чужую грудь. — Но по собственной глупости я сделал это раньше, чем нужно было. Чимину только исполнилось двадцать один, когда я его укусил, и это было опрометчиво. Чем моложе человек, тем агрессивнее он будет, когда станет вампиром. Выровнявшись, Сокджин смотрит на Намджуна холодным и серьезным взглядом. — Чимин один из тех, кто может создавать вампиров, но ему нужно, чтобы рядом постоянно кто-то был, кто бы контролировал его позывы. Тебя для этого и создали. Просил ли Намджун об этом? Нет. Хотел ли он для себя такой участи? Нет. Ему даровали бессмертную жизнь, хотя он этого и не просил. Но именно в момент, когда в дверь кто-то тихо поскребся, а Сокджин, встав на ноги, подлетел к ней со словами мой малыш проснулся открыл ее, в комнату вошло оно. Чудо. Именно в этот момент вся бессмертная жизнь Намджуна обрела смысл. В комнату вошел Чимин. Одетый в белую ночнушку до пола и с отросшими до плеч волосами. Он походил на ангела. Хрупкого и бледного. Сокджин указывает когтистым пальцем в сторону Намджуна и подталкивает Чимина к нему ближе. — Это Намджун, и он твой новый друг. Глаза Чимина в тот момент превратились в две небольшие лунки, а красные губы тронула яркая клыкастая улыбка. Чимин почти сразу вторгся в личное пространство Намджуна. И последний был совсем не против. Это случилось на второй день. Точнее, утро. Намджун проснулся вместе с Чимином в своей постели. Чимин лежал на самом краю, скрутившись в калачик, словно котенок. Он был все в той же ночной рубашке, из-под края которой выглядывали две маленькие стопы. Намджун заострил свое внимание именно на них. Вообще весь этот древний и опасный вампир казался таким маленьким. Беззащитным даже. Тем утром они вдвоем лежали в кровати, не проронив ни слова. А на следующее утро Сокджин вошел в спальню Намджуна и не сразу заметил то, что парень был в постели не один. Склонившись над спящим, Сокджин услышал тихое рычание, а затем из-под одеяла, появилась небольшая, аккуратная ладошка. Она скользнула по чужой груди, обняла поперек, защищая свое. Джин засмеялся тихо и приподнял край одеяла. Чимин устроился прямо под боком Намджуна, выглядывая из тьмы одеяла только двумя светящимися глазами. Чимин просыпался так каждое утро, согретый более теплым телом под мягким одеялом. Намджун не был против этого ночного визитера, и вскоре их совместное пребывание разбавилось утренними прогулками по саду и ночными вылазками в библиотеку. Вскоре они начали выходить в город, пропадали в орлеанских пабах на Бурбон стрит и до рассвета танцевали. Намджун ощущал то, как Чимин топил его в себе. Не отпускал от себя, целовал. Чимин привыкал к нему, врастал, словно эпидендриум ночной. Чимин стал для Намджуна цветком. Сокровищем, что нужно сберечь. Они сблизились настолько, что проводимые вместе ночи стали необходимостью для жизни. Сокджину это не нравилось. Ему претила сама мысль, что его произведение искусства настолько сблизилось с каким-то псом. Пес. Именно так Сокджин называл Намджуна. Никогда по имени. Намджуна это бесило и злило, но это было не так сильно, как тогда, когда Сокджин запретил им видеться. — Ты его охранник, а не любовник. Он забрал у него Чимина. Запер его на другом конце дома и не позволял подходить. А когда Намджун все же умудрялся пролезть к Чимину, Сокджин превращался в настоящего монстра. Его глаза краснели, клыки удлинялись, а остальные зубы заострялись. Он впивался своими когтями в плечи Намджуна, пытаясь ухватить его за шею и убить. Не убил он только благодаря Чимину. Сокджин забыл, что Чимин такой же сильный вампир. А еще более агрессивный. Их схватка длилась недолго и закончилась тем, что разнимали их всем поместьем. Но сам ужас произошел позже, когда посреди ночи Юнги забил тревогу. Чимин пропал. Сокджину тогда пришлось принять своё поражение и прийти к Намджуну за помощью. — Найди его. И Намджун, сорвавшись с места, рванул искать. Он нашел быстро. По запаху крови. И это та картина, которую он бы хотел забыть, но не сможет. Чимин стоял посреди огромного зала родильного отделения больници. Его глаза были полностью белыми, а изо рта виднелись острые зубы. Весь он был перепачкан кровью. С ног до головы. Он держал в руках новорожденного и уже мертвого младенца с растерзанным тельцем. Еще несколько десятков подобных были разбросаны по полу. Некоторые из них были еще живы и кричали. — Чимин. — тихо позвал Намджун, и Чимин дернулся. Все его тело задрожало, а руки затряслись так сильно, что труп ребёнка с мокрым хлюпом упал вниз на пол. Чимин очнулся и всхлипнул. Его глаза наполнились слезами. — Иди ко мне, Чимини. — мягким голосом молвил Намджун, протягивая руку вперед. Чимин в мгновение оказался рядом, крепко прижимаясь к крупному телу своего охранника. — Все хорошо, все хорошо. — до самого дома шептал он на ухо Чимину. На следующее утро Сокджин дал добро на их отношения, но только с одним условием: они должны покинуть поместье, и дальше их жизни зависят только от них самих. С тех пор они жили только вдвоем.

☩

Чонгук чешет нос ладонью, мило его сморщив. Намджун улыбается на это и бурчит под нос ребенок. — Я не понял только одного. — человек хмурится и продолжает теребить края рукавов курточки. — Как этот Сокджин справлялся с Чимином до тебя? — Никак. — пожав плечом, вампир отходит от стола и наливает в стакан молока, себе и Чонгуку. Он ставит стакан перед человеком и треплет его по торчащим волосам. — Верховные вампиры имеют способность влиять на младших. В том плане, что могут их усыплять на какой-то период времени. Чимин сумарно спал больше двух тысяч лет. А когда просыпался, то срывался с цепи. Сокджин вводил его в этот сон, чтобы сохранить ему жизнь. Во времена Инквизиции уничтожали не только ведьм, но и вампиров. Таких как Сокджин и Чимин осталось не много. Тех древних вампиров. Только они могут превращать людей в вампиров. Продолжать род. Я не могу. — Почему? — Чонгук отпивает немного молока. — Я не знаю. Не могу. Этого никто не может объяснить, кроме как то, что род вампиров может вымереть вот так вот просто. — Почему ему тогда не наделать кучу вампиров? А там, смотри и появится тот, кто сможет превращать других. — Чонгук допивает свое молоко и слизывает молочные усы с верхней губы языком. — Не все так просто. — Намджун выдыхает и расстегивает верхние пуговицы на своей рубашке. Сегодня слишком жарко и, по правде говоря, Намджун лучше бы полез с Чимином в бассейн и провел бы там добрых несколько часов, а потом бы они уснули в кровати с настежь открытыми окнами в сад. Или вообще легли спать в саду под цветением олеандра. — Людей нужно отбирать годами, учить их потом. Некоторые из них слишком агрессивны или вовсе умирают. Все не так просто, Гуки. — Но тогда зачем мстить? Он же просто выгнал вас и все. Зачем? — Чонгук хмурит брови, не спуская взгляда с вампира. — Мы мстим не за это. Сокджин пытался Чимина убить. — на этих словах Намджун до скрипа сжимает кулаки. — Десять лет назад он послал за нами охотников, и Чимин был дома один. Они пытались его убить, но Чимина даже ранить не так-то и просто. Тогда Чимин вновь потерял себя и бросился перемалывать охотников. Это закончилось бы плохо... Если бы не я.... Чтобы остановить его, мне пришлось оторвать ему руку, потому что он так сильно рвался. Мне пришлось выгрызть ему горло и выпить всю кровь, чтобы ввести в летаргический сон. Только так я смог его спасти и спрятать. Только так я смог сберечь его. Поднявшись на ноги, Намджун гладит Чизбургера между ушей. — Сокджин должен был взять эту ответственность на себя, но решил от нее отказаться и, даже не собственными руками. Хотя Чимин любил его больше жизни. Чонгук задумчиво хмурит брови и хочет еще что-то сказать, но ему не дает вошедший на кухню Чимин. Человек оборачивается и смотрит на него. Идеальная укладка, расстегнутая до середины груди рубашка открывает вид на смуглую кожу и цепочку с крестиком. Классические штаны и туфли на невысоком каблуке. В ушах жемчужные сережки, а пальчики украшены кольцами. Теперь понятно, во что влюбился Намджун. Чимин невероятно красивый. И он проходит в комнату, словно легкий ветерок, и его тут же ловит в объятия Намджун. Чимин мило хихикает, когда Намджун целует его в шею и что-то шепчет на ухо. — Готов? Сокджин будет рад тебя увидеть. — Намджун ведет ладонями вниз по чужой спине и останавливает их только на ягодницах, слегка сжимая. Чонгук, покраснев, отворачивается. — Это вряд ли. — хмыкает Чимин и поправляет на груди любимого рубашку. Затем, развернувшись на каблуках, идет в сторону выхода. На Чонгука он даже не смотрит. — Я жду тебя! — Хён. — зовет Чонгук, и Намджун кивает, бросая быстрый взгляд в его сторону. — Может, не нужно туда идти? — Почему? Человек съеживается под пристальным взглядом вампира. — Предчувствие плохое. Намджун расслабляется и хмыкает. Теребит пятерней непослушные черные волосы человека и говорит, что все будет в порядке. Чимин невообразимо красив в своем наряде, который он дополняет шляпой с широкими полями, дабы защитить себя от солнца. Намджун же в защите не нуждается, поэтому с радостью подставляет кожу под палящее луизианское солнце. Этот вечер должен быть идеальным. Потому что все вокруг кажется таковым. Даже когда они заходят в огромное поместье и все взгляды обращены на них, Чимин ощущает себя королем, ведь все думали, что он погиб. А вот он здесь, со своим верным псом за спиной. — Привет, Сокджини. — тянет Чимин и улыбается так широко и ярко, что слепит своей красотой. Все вокруг ахают, а затем зал погружается в вопль, потому что первым нападает Намджун. Он раздирает всех на своем пути, рвет клыками и когтями. Протягивает кровавую дорожку до самых ног Сокджина, пока тот со скучающим видом пьет вино. Но Намджун к нему не притрагивается, останавливается прямиком нос к носу с верховным вампиром. А затем отступает. Освобождает место Чимину. Чимин кокетливо улыбается и жмет плечами, снимает с себя шляпу и отдает ее Намджуну, а сам подходит к своему творцу и смотрит прямо в глаза. — Это был ты тогда. Десять лет назад ты хотел меня убить, но не вышло. Сокджин хмурится, а потом вдруг смягчается и мягко улыбается, раскидывает руки в стороны. — Я ведь не ошибся. Ты действительно стал моим лучшим творением. В глазах Чимина проскальзывает боль, но он быстро тушит ее в гневе. Сокджин был ему за отца, за брата, но все оказалось совсем по-другому. Чимин был слеп и глуп, но теперь он видит ясно. Теперь он видит лишь пустоту в чужих глазах. Безразличие. Чимин рыча бросается вперед, вгрызаясь в шею Сокджина. Выпивает его почти до последней капли. Оставшуюся кровь они сливают в специальный пакет, чтобы сохранить для следующих поколений вампиров. На лице Сокджина виднеется улыбка, а его глаза приоткрыты. Чимин склоняется над ним так низко, что ощущает собственной кожей дыхание. — Почему? Я же любил тебя. Сокджин собирает остатки своих сил и поднимает руку, касаясь ею чужой щеки. — А я тобой восхищался, как самым прекрасным на этой Земле творением. Но я ошибся. И понес за это плату. Оттолкнув от себя чужую руку, Чимин поднимается на ноги и кивает Намджуну. Дает команду. Команда исполняется четко. Намджун поднимает Сокджина и вгрызается в его горло, рвет на куски побелевшее мясо. Разрывает тело на части. А затем поджигает. Вместе с остальными телами вампиров.

☩

Чимин сидит на кровати, закинув ногу на ногу, пока рядом суетится Намджун, собирая вещи. В этот момент так хочется его успокоить. Поцеловать и обнять, сказать, что все будет хорошо и не нужно лишней суеты. Но Чимин остается сидеть тихо, лишь улыбается мягко и пытается схватить свою пару за ногу, когда тот проходит рядом. Тогда уж Намджун сетует и просит не мешать ему, ведь им лучше бежать сейчас. Чимин послушно сидит ровно, спрятав ладони под бедра и следит. Ему невероятно повезло, что у него есть Намджун и, наверное, за это он будет благодарен Сокджину всегда. Хмыкнув, Чимин опускает взгляд на мешочек с кровью, спрятанный в сумке. Возрождение вампиров начнется совсем скоро. Сокджин намеренно стопорил их развитие, начиная со времен первых крестовых походов. Чимин узнал об этом из документов, что нашел Чонгук в частной библиотеке. В библиотеке, принадлежащей Сокджину. Забавно, что такие вещи он не спрятал как можно лучше. Хотя это было похоже на какой-то план, будто Сокджин на это и рассчитывал. Чимин поднимает взгляд на Намджуна и ведет плечами. Времена для них наступают сложные, Чимин это чувствует. Но у него есть Намджун. И все будет хорошо. — Знаешь, — подает голос Чимин. — Думаю, Чонгука можно будет обратить, если он этого захочет. Он доказал свою верность. Намджун слабо улыбается, продолжая складывать вещи. — Даже кровь Сокджина не способна превратить оборотня в вампира.

☩

Пять лет спустя. Чонгук с довольным лицом валится в снег, остывая после долгой пробежки. Но тень, упавшая ему на лицо, заставляет встать на ноги, а низкий голос насмешливо говорит: — Мы еще не закончили. Вставай и обращайся. Чонгук недовольно мычит и позволяет своему телу вернуться в прежний образ волка. С тех пор, как он раскрыл для себя свою вторую сущность, прошло два года. Первый год Чонгук привыкал к боли во всем теле после превращени и к мысли о том, что он не просто человек. Второй год, то есть, теперешний, он учится владеть своей новой силой. В этом ему помогает Намджун. Тренирует его и готовит к любым исходам. И сказать, что Намджун жестокий тренер, ничего не сказать. Он буквально уничтожает Чонгука тренировками, что тот впоследствии без задних ног ползет домой. Хотя с этим утверждением Намджун может поспорить. Потому что когда он говорит, что на этом всё на сегодня, Чонгук срывается с места и, вывалив язык, бежит домой. И, наверное, если бы они жили далеко от людей, то Намджун позволял бы ему бегать вокруг в обличии волка, но нельзя, поэтому у самого края леса они останавливаются, чтобы Чонгук мог перевоплотиться и одеться, а Намджун забрать ранее подстреленные тушки животных, создавая вид, будто они ходили на охоту. Вообще в городе Джуно они, кажется, нашли свой дом, хотя зимой Чимин недовольно ворчал, что ему холодно и что снег мокрый, а из мокрого ему нравится только кровь и вода в океане. Но все же Намджун видит, как Чимин прикипел к этому маленькому городку среди гор. — Хён? — зовет Чонгук, вырывая вампира из раздумий. — Ты меня тогда спас, зная, что я оборотень? Намджун ловит запах тревоги и качает головой. Он удивлен, что Чонгук так долго тянул с этим вопросом. — Нет. Когда я тебя нашел, ты пах болезнью и смертью. Потом я уже понял, кто ты, но говорить не стал. Это все равно бы ничего не поменяло.. — Намджун ворошит рукой чужие волосы и закидывает карабин на плечо. — Но твоего питомца я спас для того, чтобы скрыть твой запах, хотя я бы его и просто так спас. А теперь смотри что, Чимин вас двоих своими детьми зовет. Одомашнился он слегка у нас. Намджун завязывает шарф на чужой шее и поправляет курточку. Чонгуково одомашнился не только он пропускает мимо ушей и идет назад домой. Туда, где их встретит широко улыбающийся Чимин с готовой едой для Чонгука и теплыми объятиями для Намджуна. Чизбургер будет весело возиться возле них, вывалив на бок язык, и на какой-то момент их жизнь станет идеальной и счастливой.

☩