Где ходит луна

Леви открыл глаза: солнце палило так, что, всё тело горело огнём. Он застонал, перевернулся на живот, рассматривая окровавленный участок травы перед собой. Медленно вытянул руки, взглянул на грязные, дрожащие пальцы. В животе заурчало; Леви сглотнул ком в горле вместе с горьким, сырым привкусом, облизал пересохшие губы. Лежать на земле было приятно, вокруг стояла умиротворяющая тишина, щебетали птицы, солнце грело затёкшие ноги. Леви замычал от боли и усталости, приподнялся на слабых руках, огляделся; повсюду зеленели и покачивались от ветра деревья, вдалеке виднелись белые стены каких-то сооружений. Он снова лёг на спину, посмотрел на безмятежную гладь озера, скосил глаза вбок. Рядом, лицом вниз, лежал человек. Леви потрогал его за плечо; человек дышал, но едва заметно. Он был весь покрыт кровью, грязью, какой-то слизью и пеплом — Леви поморщился, но аккуратно подтолкнул его, перевернул на спину. Надо же, совсем ещё сопляк. Леви вгляделся в бескровное, красивое лицо с тонким острым носом, в тёмные длинные волосы, налипшие на лицо, в приоткрытый рот с острыми, мелкими зубами. — …Эрен? — позвал он, не понимая, откуда взялось это имя. Мальчишка дёрнулся, замычал, часто моргая, будто спросонья. — Хочу всех убить, сожрать, — хрипло сказал он, закашлялся, потом будто проснулся — уставился в ответ. Глаза — необыкновенные, ярко-зелёные, большие — сфокусировались на Леви, прошлись по всему телу, непонятно блеснули. — Ты меня помнишь? — с сомнением спросил Леви. Эрен задумался, щёлкнул зубами, улыбнулся. — Ещё как, — многозначительно сказал он, всматриваясь ещё внимательнее. — Я ничего не помню, кроме тебя, — сокрушённо сказал Леви, озираясь. Эрен поднялся на ноги, с хрустом потянулся, расправил плечи. Вроде бы сопляк, а выше и гораздо шире в плечах. Эрен с наслаждением потянул носом воздух, подал Леви руку и без усилий поставил его на ноги. — Ты всё-таки не человек, — задумчиво сказал Леви, рассматривая пальцы Эрена — угольно-чёрные на концах, будто перепачканные. — Это сложно объяснить, — ответил Эрен, беззаботно пожал плечами, — наверное, был когда-то. Леви подошёл ближе, вдохнул его запах, сжал ладони на крепкой, узкой талии. Эрен счастливо засмеялся, запрокинул голову. В мыслях навязчиво крутились, уплывая, какие-то незнакомые имена — Ханджи, Эрвин… или Ирвин? Гюнтер, Петра… Кто они? Кто-то из них кричал, девушка плакала. Они ехали через тёмную, сырую чащу… Куда? Леви посмотрел через плечо Эрена на озеро: оно было слишком прозрачным и чистым, будто затянутое плёнкой, а внутри, на глубине клубились грозовые тяжёлые облака, пенилась кровавая вода. Если бы он прислушалался, может, услышал бы крики, плач, дикий, закладывающий уши вой; но Леви не прислушивался, он смотрел отстранённо, будто из другого, далёкого мира. Кроме них двоих здесь никого не было — только птицы. Может быть, животные. Эрен поднял руку, прижал голову Леви к своей груди, запустил пальцы в почему-то мокрые волосы и тихо запел. Где ходит луна Сама не своя, Дорога змеится Без ночи и дня. В лесу догорят Пустые костры: С другой стороны Потеряешься ты. Тропа завлечёт — Её не тревожь. В загривке останется Жалящий нож. Две тысячи лет Мои времена. Я всех забываю — Ты помнишь меня.