Aime-moi moins mais aime-moi longtemps...

Лучи полуденного солнца слабо пробивались через щель между плотными шторами и прочерчивали небрежную линию от плеча до поясницы спящего юноши. Он поморщился, чихнул и приоткрыл одно веко. Знакомый интерьер заставил уголки губ дёрнуться в лёгкой улыбке. Тэхён протянул руку и опустил её на пустующее место рядом с собой. Недовольно поморщился, словив себя на мысли, что чего-то (вернее, кого-то) не хватает. Нырнул с головой под одеяло. И когда это ему кого-либо вообще не хватало? - Сдурел ты что ли? - спросил сам себя и, сбросив одеяло, поднялся с постели. Из новой утренней записки, сообщившей, что завтрак ждёт в холодильнике, парень снова сложил птеродактиля, но не стал ничего дописывать. Позавтракал, помыл за собой посуду, прибрал в комнате, оделся, взял ключ со стола и сел на пол перед приоткрытой балконной дверью. Стал внимательно разглядывать кусок металла у себя в руке, вжимать подушечку пальца в острые зубья, крошиться и собираться обратно раз за разом. Сейчас бы поджать хвост и по любимой схеме исчезнуть насовсем, стереть себя из жизни этого мужчины так, как он он стирал уже не один раз, но… (не хочется?) Парень рухнул всем телом на пол и поднял ключ над головой. - Что за блядство? - вздохнул обреченно и накрыл глаза запястьем. “Ветер дует со всех четырёх сторон, и значит, я дома.” В его вечно горячей голове царил мертвенный штиль, граничащий с полным умиротворением. Тэхён перевернулся на живот и погладил ладонью пол. Вжаться бы в него, слиться с пространством комнаты, чтобы здесь остаться. - Бред! - Тэ стукнул кулаком по ламинату, поднялся и почти бегом рванул к двери. На самом финише развернулся на пятках, пошёл обратно на кухню, отыскал карандаш и на крыле бумажной фигурки написал короткое “Ключ в ящике”. Вернулся к себе домой, переоделся, бросил равнодушный взгляд на часы, подумал, что ради приличия надо хотя бы на последнем занятии появиться. Сложил в рюкзак книгу с зубастой рептилией на обложке и вышел из квартиры. Время до вечера тянулось предательски долго. Тэ за день успел всего себя вдоль и поперёк исполосовать раздумиями о том, что же он всё таки чувствует и как быть дальше, но ни к чему дельному так и не пришёл. В восемь вечера, сжимая лямку чехла от гитары, он стоял у порога чужого дома полный решимости попрощаться сегодня. Но когда Чонгук открыл дверь и заключил его в объятия, парень понял, что не сможет. Не сможет, и всё тут! Чонгук обнял крепко и не по-братски, не по-отцовски, не по-дружески, не как любовник и не как бывший любовник, а просто так, по-человечески, на десять секунд, как будто бы навсегда. Тэ уткнулся переносицей ему в плечо и отчего-то так сильно захотелось ему плакать, что плечи пробила дрожь. Он почувствовал, что мужчина набрал в лёгкие воздух, чтобы что-то сказать, и во избежание вопроса “что случилось?” выпалил: - Я пришёл помочь починить балкон. Чонгук глубоко выдохнул и сказал: - Я рад, - придерживая обеими руками парня за плечи, заглянул в глаза и добавил: - я очень рад тебя видеть. Пошли сперва поедим, - и с такой теплотой улыбнулся, что Тэхёну захотелось прибить себя гвоздями к стенке, чтобы он всегда его видел, всегда радовался и всегда так улыбался. - Угу. Ужинали в безмолвии, из колонок в зале лилась инструментальная музыка, под которую больше хотелось мечтать, чем разговаривать. Покончив с едой, Тэхён пошёл мыть посуду, Чонгук - варить кофе. Подпирая поясницей столешницу, старший задумчиво сказал: - Знаешь, а я ведь до твоего прихода почти не использовал турку… - М? - После покупки возился с ней первое время, а потом стало лень заваривать самому себе кофе и я её почти не вынимал из шкафчика. Тэхён улыбнулся, опустив взгляд к раковине и, смывая с рук пену, ответил: - У меня так с чаями. Стоит дома заварник и грустит, потому что мне лень его мыть за собой. И ждать, пока чай заварится лень. Мужчина хохотнул. - М-да, лень - результат восприятия жизни как терпимой депрессии. Парень не ответил, он лишь мельком взглянул на ссутулившуюся фигуру старшего, захватил кончиками пальцев немного пены, в один прыжок подскочил к нему и мазанул осторожным движением по носу. Пока мужчина не сообразил, что у него на носу пена, Тэ с заговорщицкой улыбкой развернулся и рванул в зал. Гук бросился за ним, настиг у окна, развернул в голос хохочушего мальчишку к себе лицом и, толкнув его на диван, навис сверху. Чтобы тот не брыкался, зажал ногами его корпус и рукой ухватил за подбородок. Наклонился к самому лицу и потёрся своим носом о его, чтобы поделиться пахучими белыми пузырьками. Тэхён задыхался от смеха и у Чонгука не было сил оставаться серьёзным, он, как был, сидя сверху смеялся и любовался, как его пернатое чудо содрогается восторгом от удавшейся шалости. Тэхён перестал смеяться, переменился во взгляде, задумчиво наклонил голову и протянул обе руки к лицу старшего. Откинул пряди с его глаз, провёл большим пальцем по скуле, невесомо очертил губы, как пианист, который много лет не трогал клавиши. И, устроив ладони на щеках мужчины, притянул его к себе для поцелуя. - Слушай, - восстановив дыхание прошептал Тэхён и принюхался, - этот запах… - Блядь! Кофе убежал! Чонгук подорвался спасать плиту от потопа, Тэ разразился новым приступом смеха. Кофе пили, лениво развалившись на диване: Чонгук - сидя посередине, Тэхён - полулёжа, забросив ноги на колени старшему. Решали, какой фильм будут смотреть. - Может, “Апокалипсис сегодня”? - Про войну? - парень недовольно поморщился. - Не совсем верно было бы сказать, что этот фильм про войну… Но, если обобщить, то да. - Лучше уже тогда “Сержант Билко”. Хотя по правде сказать, настроение сейчас лиричное, нахуй вообще армейскую тематику. - Я Билко уже смотрел, - Чонгук задумался, - может, “Великий Гетсби”? - Мне не нравится эта история, - отрезал парень, - Фильм я не видел, но книгу читал. - Почему не нравится? - Айщ! - Тэхён аж присел, - женщины, которые вечно недовольны тем, что имеют и вечно не знают, чего хотят, вызывают у меня раздражение, - парень покусал губу и предложил: - что насчёт “Амели”. - Три раза видел. - Та ёбана… - парень снова упал на диван. Немного помолчали. Чонгук глубоко вздохнул и запрокинул голову на спинку дивана. - Слушай, Тэ… - он закрыл глаза, - В нашу вторую встречу… Помнишь, ты пел песню на французском? - мужчина не ждал ответа, он знал, что тот помнит, - я ни слова не понял, потому что не владею этим языком, но мне показалось, что что-то в тебе на неё сильно откликается. Как она называлась? - Моя грязная память, - Тэхён сдержанно улыбнулся, допил кофе, поставил кружку на пол, спустил ноги с колен старшего и подошёл к компьютеру. Включил видео с субтитрами и вышел из комнаты. Чонгук пересел к монитору и стал вчитываться в строки: “Отмой мою грязную память в реке её грязи Очисти меня везде кончиком своего языка И не оставь ни малейшего следа Всего того, что меня связывает и утомляет Увы… Следи, гони её во мне, только во мне она живёт, И когда возьмёшь её на мушку, Не слушай, если она будет умолять, Ты знаешь, что она должна умереть второй раз. Итак… убей её… снова Плачь… Я это делал до тебя, и это бесполезно От этих рыданий мокнут подушки. Я старался, я пытался, Но у меня высохшее сердце и опухшие глаза. Тогда сожги… Гори, когда увязнешь в моей большой кровати. Моя кровать, как лёд, тает, когда ты меня обнимаешь. Больше никакой грусти, больше никакой тяжести. Если у меня есть твоё тело, которое словно поток лавы. Мою грязную память в её реке грязи… Отмой, Отмой мою грязную память в её реке грязи. Отмой…” Чонгук прикрыл глаза ладонью. Тэ ведь мог отмахнуться, сказать “забей” или отшутиться, как тогда с сигаретой… Но он не стал. Доверился. Открылся? Мужчина вернулся на кухню, на полу в центре комнаты лежала аккуратная горка из щепок, видимо, Тэхён собрал, пока он слушал песню. Со стороны коридора послышался топот босых пяток и в дверном проёме материализовался парень с гитарой в руках. Он с теплотой посмотрел на него. “Не галлюцинация ли ты, мальчик? Не игра ли моего больного воображения? Не сошёл ли я с ума от одиночества?” - вертелось в голове. Мужчина сделал шаг навстречу и обнял его. Тэ преданно уложил голову ему на плечо. - Я… - начал неуверенно Чонгук, но, осознав, что если сейчас этого не скажет, то все его слова не будут иметь никакого веса, прокашлялся и продолжил: - не смогу очистить тебя от воспоминаний и избавить от боли, которую ты пережил в прошлом, - он надрывно вздохнул, - но я очень хочу защищать тебя от всех невзгод в будущем. Если ты позволишь… Свободной рукой Тэхён обнял его в ответ и на этот раз не удержался и заплакал. Бесшумно, почти без всхлипов… Стоял и тихонько плакал в крепкое плечо. Когда Чонгук попытался отстраниться, чтобы заглянуть ему в лицо, парень сильнее сжал его. - Оставайся и сегодня со мной? - предложил мужчина. Тэ немного помолчал и одобрительно кивнул. Спустя пару глубоких вдохов успокоился. Не поднимая глаз, вручил старшему гитару с коротким “подержи” и двинулся в ванную, чтобы умыться. - Та-а-ак! - воскликнул младший, подперев дверной косяк локтем, - балкон сам себя не починит! - он будто не слёзы, а хрупкость с себя смыл, - ай-да работать, - отнял у Чонгука гитару, поставил посреди помещения табурет, уселся на него и стал играть. Чонгук улыбнулся, сходил за инструментами и устроился у ног гостя между горстью щепок и балконной дверью. - Ты разве не помогать собирался? - спросил Чон. Тэхён перестал играть, по-птичью наклонил голову и, посмотрев на него так, словно только что услышал несусветную глупость, уверенно произнёс: - Так я и помогаю, - поднял вверх инструмент, - моральная поддержка! У меня руки из попы, на большее я не способен. Чонгук так заливисто рассмеялся, что и губы парня дрогнули в улыбке. - Так что давай не отлынивай, я тоже собираюсь выложиться на полную, - сказал Ким и принялся играть в ободряюще-быстром темпе. Под аккомпанемент работа и впрямь шла легче. Закончив с ремонтом, Чонгук несколько раз открыл и закрыл дверь, чтобы проверить прочность, после подсел к увлеченному игрой Тэхёну и оставил на его голой коленке робкий поцелуй. Парень сбился и смущённо опустил голову так, что блестящие глаза скрыла чёлка. - Вот мы и справились, - Чонгук улыбнулся и накрыл место поцелуя ладонью, - холод больше не страшен. - Ты мне стихотворение Рембо напомнил, - Тэ уложил руку на его кисть. Старший молчал в ожидании: - В вагонах голубых, и розовых, и алых Уехать от зимы! Там в каждом уголке для поцелуев шалых Приют отыщем мы. Закроешь ты глаза, забыв, как ветер колкий Гримасничает за окном, Как черти черные и бешеные волки Стенают в сумраке ночном. И, словно паучок, щеки твоей коснётся Мой быстрый поцелуй, и скромно отвернётся Притворная щека. “Поймай!” - прошепчешь ты, мы обо всём забудем: На шее, на груди всю ночь искать мы будем Бродяжку-паучка. - Красивое… - О! Придумал! - младший с восторгом заглянул ему в глаза, - ты смотрел “Полное затмение”? - Нет. О чём там? - О Жизни Артюра Рембо и Поля Верлена, двух гениальных французских поэтов. - Давай посмотрим. Тэхён воодушевлённо подорвался к компьютеру, Чонгук последовал за ним, и, пока тот клацал по клавиатуре, он разложил и застелил диван, переоделся и протянул парню его комплект для сна. - Там в ванной, - Чонгук отвёл взгляд и почесал затылок, - возле умывальника зубная щётка, я купил сегодня. Чтобы была здесь… Твоя. Тэхён оцепенел. Мужчина ещё что-то говорил, но он его уже не слушал. Рванул в указанном направлении, чтобы узреть воочию, чтобы потрогать руками доказательство, что его здесь ждут. “Чтобы была здесь… твоя”. След его присутствия в чужой жизни. Памятник его участия в этой реальности, в этом пространстве и в этом времени. Свидетельство того, что он нужен. Парень долго не возвращался, и Чонгук решил сам к нему пойти, может случилось чего. В ванной он обнаружил удивительно милое зрелище: Тэхён сидел на корточках рядом со стиралкой с распакованной и уже мокрой щёткой в руках и раскачивался взад-вперёд, уперив незрячий взгляд в стену. - Ты в порядке? Тэхён встрепенулся и выпал из ступора, поднял на него глаза: - Да, я просто… - замахал руками в попытке сформулировать фразу, - я сам не ожидал, что меня так расплющит. Спасибо большое. Я не знаю, что сказать. Чонгук протянул ему руку и помог подняться. В новых тёплых объятиях они безмолвствовали. В молчаливом приглашении Чонгука в свою жизнь не было ничего похожего на попытку привязать или принудить. В тихом согласии Тэхёна не было ни вины, ни отчаяния, ни страха. Они так и стояли, прижавшись друг к другу, пока за окном завывал зимний ветер, пока ругались за стеной соседи, пока весь мир мчался куда-то с бешеной скоростью, а для них и пространство сжалось до одного объятия и время притормозило свой ход.