О ярмарке, инспекции и конфетах из глинтвейна

Годжо считал Рождественскую ярмарку своим лучшим вложением, даже если ради этого ему пришлось подкупить Мей Мей, готовую едва ли не на кулаках сражаться за центральную площадь города. Практически всё было готово к работе: последние гирлянды подключались к питанию, ларьки заканчивали выкладывать товар, а главной ели, на восемь метров возвышавшейся над ярмаркой, распушивали нижние ветви. Все небольшие домики, где прятались точки с кофе, сладостями, выпечкой, едой и сувенирами, вели именно к ели — так, чтобы посетители обязательно обошли все точки за прогулку. Годжо собой, правда, гордился. — Мы поняли, Годжо, — скривился Нанами. — Ярмарка гениальна. Поверх тёплого свитера на ворчливом бариста был тёмно-синий фартук кофейни, прямо рядом с ёлкой, лучшее место! И нужно быть благодарным, а не строить недовольную мину. Что-то зашипело в глубине ларька, и Нанами бросился туда. Кажется, Мегуми всё ещё плохо справлялся с кофемашиной. — Добрый день, — послышалось позади. Годжо отвернулся от наблюдения за баристами. Перед ним стоял мужчина в тёплом пальто, с тёмным шарфом, длинными волосами, мешками под глазами, и у него точно были проколоты уши. О, это был любимый контингент Годжо в воскресный день — художники, ищущие вдохновения. — Вы, должно быть, Годжо Сатору? Ого, художники со вкусом? — Каюсь, это я, — кивнул Годжо, снимая шапку и отвешивая шутливый реверанс. — Значит, вы организатор ярмарки? — Гордый отец всех этих лампочек и ёлочек, — широко улыбнулся Годжо. — Не знал, что я так популярен. Позволите угостить вас кофе? Мужчина моргнул и пристальнее посмотрел, будто ему послышалось. В итоге он кивнул. Заказ принимать выскочил Мегуми — видимо, Нанами бой с кофемашиной ещё не выиграл. Незнакомец выбрал американо, а Годжо — латте с тремя сиропами. Мегуми пробил их заказ со второго раза, смотря на кассовый аппарат так, будто тот пинал щенят. — Как вам ярмарка? — нагло поинтересовался Годжо. — Вычурно, — сказал мужчина. Годжо уже пожалел, что угостил его. — Это же Рождество, — скрестил руки на груди Годжо. — Все любят яркое Рождество — от слепых котят до заплесневелых госслужащих. Мужчина вновь посмотрел, и в его взгляде было что-то даже хищное. — А такое количество ламп не опасно для человеческого глаза? — посмотрел наверх он. — Что? — только и спросил Годжо. Мегуми поставил их стаканы на вынос, и он явно по приказу Нанами пытался нарисовать сердечки, а вышли... ну, Мегуми как можно быстрее накрыл кофе крышками. Мужчина сделал глоток кофе и задумался так сильно, будто устрицу попробовал и пытался понять — выплюнуть или войти в элитный круг любителей. Годжо отпил свой латте — сладко до хруста на зубах, идеально. Мужчина явно что-то хотел ещё сказать — его глаза уставились на работников у ёлки, но их прервали. Из соседнего домика вывалился Итадори Юджи — кажется, он был племянником Сукуны. Юджи был в одном тонком свитере с закатанными рукавами, на их точке приготовления карамельных конфет было жарко. — Годжо-сан! — тяжело дышал Юджи. — У нас перестали работать плиты! Кажется, что-то с проводкой. Годжо тяжело вздохнул, предвещая бубнеж вечно недовольного Сукуны. — Привет, я Итадори, — помахал рукой парень баристе, и Мегуми обернулся, будто не с ним здоровались. — Тебя не было вчера на собрании, я думал, что со всеми познакомился. — Фушигуро-кун у нас не признаёт собрания людей как концепцию, — Годжо досыпал себе сахар, игнорируя гневный взгляд Мегуми. — Бариста, который не любит людей? — спросил будто бы сам у себя незнакомец с американо. Годжо начинал что-то подозревать. — Ладно, Итадори, веди меня к вашим плитам, — Годжо выбросил стаканчик, а мужчина вдруг пошёл с ними. — Простите, это только для персонала. — О, — мужчина нырнул рукой в карман пальто. — Запамятовал представиться. Гето Сугуру — заплесневелый госслужащий. Годжо взял протянутую визитку и порадовался своей врождённой бледности, иначе бы точно выдал, что душа ушла в пятки. «Гето Сугуру. Инспектор по контролю за проведением мероприятий». — Думаю, вы всё же покажете мне, где там неполадки с проводкой. Итадори испуганно разводил руками, будто он во всём виноват, а из ближайших точек повыглядывали сотрудники, чтобы узнать, кто же это избавился от уверенной улыбки на лице Годжо Сатору. Да, Годжо считал ярмарку своим лучшим вложением. Вот только он не учёл одного — что не все будут с этим согласны.