Смертельный яд твоего безумия

После встречи с Манджиро, Куёки всерьёз начала работать. Девушку моментально покинуло чувство пустоты и она день и ночь корпела над договорами, разъезжала по своим компаниям и предприятиям, улучшала работу персонала, увольняла и принимала новых людей. Акаши встретилась с Макотто, с которым они обговорили «надвигающуюся бурю», поговорили об улучшении охраны и досмотре каждой приходящей работать в клуб девушки и парня. Далее состоялась встреча с Ямагиши, с которым Куёки разрабатывала план слежки за Брахмой, поскольку он проинформирован в этом куда лучше девушки. Задействовали даже Аккуна, который всё же согласился стать управляющим салона. Под видом обычного салона красоты скрывался настоящий бойцовский клуб, где тренировали парней и девушек для сражений. Последним, с кем встретилась Акаши, стал Кадзутора, вместе они осмотрели ассортимент его магазина, закупили новое оружие, обсудили как снарядить бойцов для сражения с Брахмой. Вся неделя девушки была загружена так, что у неё совсем не было времени на встречу с Ханмой, который вернулся в свою квартиру и работал в небольшом супермаркете у дома. Парень не находил себе места без Куёки, постоянно названивал и писал, но Акаши изредка отвечала, если отвечала вообще. С одной стороны парень понимал, что у девушки сейчас дел невпроворот, но одно его раздражало очень сильно: Ран постоянно находился рядом с Куёки. Но Шуджи старался держать всю свою злость в себе, просить девушку, с которой они толком не в отношениях, не общаться с каким-то парнем очень глупо, потому Ханма проглотил свою ревность, но терпение его кончалось, он не хотел терять девушку, ему хотелось исправить самую ужасную ошибку его жизни. Акаши сидела в своём кабинете, в белой рубашке, рукава которой были закатаны до локтей, чёрных в белую полоску брюках и такой же жилетке, покуривая сигарету, вперив серьёзный взгляд в сидевшего напротив Рана. — Я должна встретиться с Риндо. — постучав по сигарете, стряхивая с неё пепел, заявила девушка. — В этом нет нужны, я обрисовал ему общую картину и мы обсудили ход действий. — Меня это мало волнует, я должна с ним встретиться. — убеждала она парня. — Я могу передать ему то, что ты хочешь сказать, чтобы не тратить твоё время. — упирался Хайтани. — Ран, какие-то проблемы? Почему ты не выполняешь своих обязанностей? — сделав большую затяжку, спросила Акаши. — Как раз наоборот, я всецело выполняю свои обязанности, за что ты должна сказать мне «спасибо». — с неким раздражением ответствовал Ран. — Ты перегибаешь палку. — недовольно рыкнула Куёки. — Может мне и в ноги тебе поклониться? — Было бы, конечно, замечательно, но ты уже поклоняешься другому. — Что за бред ты несёшь? — отбросив сигарету в пепельницу, возмутилась Акаши. — Я знаю, что ты прекрасная актриса, но дурочкой прикидываться не надо. — поднявшись с дивана, он подошёл к столу, опершись на него руками. — Ты так носишься за Ханмой, словно он Бог. Нашла его на какой-то помойке, отмыла, приодела, дорогие часики прикупила, даже в свет вывела. Для чего эта показуха? — Что ты себе позволяешь? — резко подорвалась она с места, грозно смотря в глаза Хайтани. — Кто дал тебе право говорить подобное? — Мне не нужно чьё-то право, чтобы говорить очевидные вещи. — приблизившись к её лицу, заявил Ран. — Наши разговоры должны быть исключительно о работе. Если у тебя есть претензии к Шуджи, выскажи их ему, а не мне. — заявила Куёки, смотря прямо в глаза парня. — Вот как ты заговорила? — Именно. Свою личную неприязнь оставь при себе, либо собирай вещи и уходи, работать вместе мы больше не будем. — Хорошо, отлично. — отойдя на шаг и картинно взмахнув руками, воскликнул Ран. — Я заебался уже терпеть твои приступы шизы. — крутя пальцами у висков, говорил он. — Ты такая же припизднутая, как твой брат. — с этими словами Хайтани покинул кабинет. Девушка сжала руки в кулаки и встряхнула ими, резко выдохнув. Она вынула из кармана мобильный и, быстрым движением найдя номер управляющего казино, позвонила ему. — Да, госпож... — Такуя. — прервала она его на полуслове. — Метнись по-быстрому ко мне. — после этих слов Куёки сбросила вызов, кинув телефон на стол. Она расхаживала из стороны в сторону, бросая взгляд к окну, нервно покусывая нижнюю губу. Наконец дверь открылась и в кабинете показался Ямамото. — Что с Раном? Он меня чуть с ног не сшиб. — спросил удивлённый Такуя. — Путь эта пмсная ревнивая истеричка катиться на все четыре стороны. — тут же ответствовала ему Акаши. — Мне срочно нужен временный менеджер пока я не найду нового, я надеюсь на тебя. — Я так понимаю, Ран с нами больше не работает. — логически заключил парень. — Верно смекаешь. Я постараюсь как можно быстрее найти ему замену, но так как доверяю я тебе больше остальных, прошу стать его временной заменой. — Конечно. Я не прочь стать постоянной заменой, но тогда нужно будет найти управляющего казино, а это задачка не из простых. Легавые прознав об этом, смогут легко подстроиться и отправить свою крысу к нам. — Я как-нибудь подумаю об этом, но пока что тебе придётся играть сразу 2 роли, обещаю сильно не нагружать. — На этот счёт можешь не беспокоиться, я успею выполнить свои обязанности управляющего и твоего менеджера. — с широкой улыбкой сказала Ямамото. — Золотой сотрудник. — с некоторым восхищением ответила ему Куёки. Обговорив ещё пару моментов с Такуей, Акаши попрощалась с ним, стремглав сев в свою машину. Девушка постукивала пальцами по рулю, крутя его, внимательно, даже как-то пристально, наблюдая за движением на дороге. Губы были искусаны напрочь, от избытка тревоги сердце готово было вырваться из груди и упасть девушке прямо на колени, от чего она жала на газ сильнее, увеличивая скорость машины. Такой родной дворик многоэтажного дома, старый обшарпанный подъезд и квартира номер 66. Акаши потрясла телефон в руке, постукивая по двери сначала пальцем, затем уже и кулаком, ожидание даже в несколько секунд превращалось для неё в вечность. Наконец послышался щелчок и дверь со скрипом открылась, показывая вид на растрёпанного сонного, но до безумия желанного сейчас, Шуджи. — Куколка? — чуть ошарашенно произнёс он, видя как блестят её глаза при виде его. — Почему так долго не открывал? — грозно спросила она, нахмурив брови и сменив раздражённый оскал на искренне гневный. — Какого хрена я должна ждать час пока ты откроешь эту сранную дверь? Я по-твоему не достаточно долго ждала? Возомнил себя Богом и думаешь, что я могу ещё подождать?! — сорвалась она на крик. Ханма, стоявший в полном недоумении, резко схватил девушку за шею и притянул к себе, страстно впившись в её губы, затягивая в долгий поцелуй, который не дал ей возможность вырваться или возразить, она просто потонула в нём с головой. Парень отстранился, хитро улыбнувшись. — Надеюсь это остудило твой пыл, сладкая. — томно сказал он, заправив выбившуюся прядь белых волос за ухо Харучиё. — Позволю тебе сорвать на мне гнев, только потому что соскучился. Куёки смотрела на Ханму совершенно невинными стеклянными глазами, будто этот поцелуй окунул её в те времена, когда она была подростком. Злость сразу исчезла и повышать на парня голос вновь не получилось, потому Акаши просто махнула волосами и вздёрнув подбородок вошла в квартиру. "Важность" девушки позабавила Шуджи и он закрыл за ней дверь, вопросительно смотря вслед уходящей Куёки. Она медленно шла по прихожей, а затем прошла в спальню, с еле заметной улыбкой рассматривая всё, будто впервые. — Здесь совсем ничего не изменилось с времён, как мы жили вместе. — заметила она. — Мне хотелось верить, что ты вернёшься, потому я ничего не менял. — пройдя за ней, ответил Ханма. — Даже мои старые вещи сохранил? — удивилась девушка, заметив лежащую на полке приоткрытого шкафа свою футболку. — Как и ты. — усмехнулся он, стараясь придать своим волосам лучший вид после сна. — Почему ты так долго не открывал? — повторила она свой вопрос. — Нетерпеливая какая, ты время видела? — указывая на часы, показывающие полночь, возразил Шуджи. — Я спал, мне завтра в ночную смену. — Не пойдёшь. — заявила Акаши, бросая в сторону жилетку и усаживаясь на помятую постель. — Сладкая, я с радостью выполню любое твоё желание, но если я не приду на работу, начальник не выплатит мне эти сранные 600 тысяч вон, часть которых я должен отдать на кредиты. ___________________________________________________________________ *600 тысяч вон = 30 тысяч рублей ___________________________________________________________________ — Можешь не беспокоиться об этом. — прижимаясь к стене, она закурила сигарету, отбросив зажигалку, прижав одно колено к груди. — Увольняйся с этой никчёмной работы, все твои кредиты я уже оплатила. — выдыхая дым в потолок, сказала девушку. — Я дам тебе всё, что ты хочешь, от дорогой одежды, вплоть до машины новой модели. Брови Ханмы поднялись, а губы дрогнули в улыбке. Поверить в это хотелось, но получалось с трудом. Парень резко опустился на кровать, нависая над Акаши, внимательно смотря ей в глаза, но лжи в них он не заметил. Шуджи наклонил голову на бок и улыбнулся. — Ты что творишь? — Хотела сделать подарок на день рождения, но пришлось рассказать про сюрприз раньше. — затянувшись, ответила она. — Предлагаешь мне жить за твой счёт? — Да, почему нет, тем более я могу себе это позволить. Но если ты так принципиален, то могу дать тебе хорошую работёнку. — Это какую же? — широко улыбаясь, спросил Ханма. — Мне сейчас как раз нужен новый менеджер, а ты в этом очень хорош судя по твоему опыту. Так, что, Шуджи Ханма, ты согласен стать моим менеджером? — Куколка, да я согласен даже стать твоим мужем. — радостно ответствовал он. — Отлично, значит завтра подпишем все нужные документы, в том числе о заключении брака. — продолжая курить, проговорила Акаши. — Ха-ха-ха, да ты совсем чокнулась, родная. — начал смеяться Ханма. — Как не чокнуться тут. — посмеялся она в ответ, также безумно и протяжно. Шуджи заглянул в глаза девушки, а затем поцеловал её в губы, но заметил, что серьёзное лицо Куёки не изменилось, она была погружена в себя и свои мысли. Акаши потерянно глядела вперёд, губы её иногда подрагивали, будто из них собиралось вырваться столько всего, но девушка не позволяла себе взболтнуть лишнего, а глаза так и поблёскивали, словно собираясь намокнуть, но Куёки каждый раз быстро моргала, шмыгая. Она скрывала много боли, не разрешала себе дать слабину, показать, как же ей чертовски тяжело сдерживать столько дерьма, пережитого за долгие годы. Только Куёки потянулась, дабы потушить сигаретный бычок о запястье, как Ханма подставил тыльную сторону своей ладони, не дав девушке сделать себе больно. Акаши даже не сразу осознала, что коснулась горящим бычком кожи парня, а когда вырвалась из собственных мыслей, поняла, что он уже потух. — Можешь сделать больно мне, но себе не смей. — заявил парень и выбросил докуренную сигарету в пепельницу. — Почему ты пришла ко мне? Столько времени даже не звонила, а тут приехала. — Послушай, у меня не было времени, я работала день и ночь, забыла когда спала в последний раз, да я даже понятия не имею, какой сегодня день. Я постоянно на нервах, пытаюсь довести всё до идеала, но есть люди, которые срать хотели на последствия, которые только и делают, что пиздят. Блять, вокруг одни лицемеры и ублюдки, которым хочется получить всё на блюдечке, но при этом работать им не хочется. Какого хера я должна пахать, ради благополучия других людей, пока они будут вытирать об меня ноги?! — на одном дыхании говорила Куёки, сама не заметив, как по её щекам хлынули горькие слёзы, а губы задрожали. Шуджи обхватил её руками и прижал к своей груди, поглаживая по волосам. Она старательно пыталась вырваться, тёрла щёки, дабы скрыть слёзы, но было поздно. Она устала. Беспрерывная работа, отсутствие отдыха, сна, приёмов пищи, постоянный стресс дали свои гнилые чёрствые плоды в виде нервных срывов и истерик, желании причинить себе вред. Парень вполне мог понять Куёки, ведь и ему приходилось долгие годы работать не покладая рук, чтобы выжить и оплатить кредиты, доставшиеся от матери, он каждый день ходил на нелюбимую работу, делал то, чего не хотел сам, но требовали от него другие люди, даже сам не понимая, зачем делает всё это и для кого, хотя самому хотелось совершенно другого. Акаши уткнулась лицом в обнажённую грудь парня, ощущая его размеренный пульс, затем обняла в ответ, водя пальцами по широкой спине, что её на удивление начинало успокаивать. Она подняла заплаканное лицо, смотря в глаза Шуджи, словно ища в них ответ на свои тысячи вопросов, а парень смотрел на неё с теплотой, продолжая перебирать в руках её чёрно-белые пряди. — Ты у меня такая умница. — целуя её в влажные щёки, говорил Ханма. — Всегда ей была. — Разве? — как-то по-детски спросила она. — Смотря на то, где ты была раньше и где ты оказалась сейчас, можно сказать, что ты проделала ахуеть какую большую работу, а главное, в одиночку. — объяснял парень, улыбаясь уголком губ. — Не совсем в одиночку, вокруг меня много людей, которые помогали мне. — Помогали, но делала ведь ты всё сама, управляла ими, давала указания, весь этот тернистый путь ты проделала одна и мне очень жаль, что рядом не было меня, хотя для того, чтобы достичь своей цели, я тебе не нужен. — Нужен. — тут же возразила она. — Ты мне очень нужен, Ханма, всегда был нужен. — девушка прижалась к нему сильнее. — Не встреть я тебя, то так и осталась бы в Тосве, тогда Санзу прознал бы о моём плане и я не смогла бы ничего сделать. Ведь он начал догадываться обо всём ещё до моего ухода в Вальхаллу. — Большая часть из того, что ты делала была совершенна для кого-то или чего-то, но сделала ли ты хоть что-то ради себя? —вдруг спросил Шуджи. Девушка замолкла и принялась думать, горькое осознание того, что её жизнь была прожита с целью отомстить за брата, а не с целью жить счастливо, очень печалила её. Куёки копалась в собственном сознании, старательно ища ответ на заданный вопрос и неожиданно для самой себя в нём стали всплывать воспоминания с Ханмой, все эти шуточные потасовки, рваные поцелуи, бурные ночи, перекусы в любимой забегаловке. — Я...влюбилась в тебя, потому что искренне хотела этого. Я начала встречаться с тобой и вступила в Вальхаллу, ради себя, не думая о других. Мне хотелось сбежать вместе с тобой и скрыться от всего мира, лишь потому, что так я была бы счастлива. С тобой я не думала ни о ком, мне была плевать на проблемы, на месть... — призналась Акаши, подняв голову, взглянув на Шуджи. — Ты был моим спасением, но стал смертельным ядом. — Возможно уже слишком поздно что-то менять, но... — начал Ханма, взяв девушку за лицо, пристально смотря в родные янтарные глаза. — Ты можешь начать жить для себя, наплевав на эту месть, на брата, которому ровным счётом всё равно на тебя. — Процесс уже запущен, надвигается битва с Брахмой и я не смогу её избежать. — обречённо ответила Куёки. — Ты её выиграешь. — уверенно заявил Ханма. — Готовилась всю свою жизнь к этому, а значит одержишь победу. Санзу не воспринимает тебя, как сильного соперника, возможно он по-прежнему считает тебя своей маленькой слабой сестрой, удиви его, куколка. — с этими словами он нежно прильнул к её губам, слившись в самом чувственном поцелуе.

***

В синеве ночного неба едва был заметен густой дым, поднимающийся из пылающего пентхауса на окраине города. Куёки, облачённая в один лишь дзюбан, безэмоционально наблюдала за тем, как яркое пламя пожирает её дом без остатка, а затем на его обожённых стенах играют блики пожарных машин. Быстрым потоком льётся вода и мужчины в громоздких костюмах тщательно стараются потушить разгоревшееся пламя. Харучиё сложила руки на груди, чуть двигая пальчиками, словно играя на клавишах фортепиано. Один из пожарных подбегает к девушке, укрывая её пледом, задавая ряд вопросов, дабы убедиться в её самочувствии. — Всё в порядке. Благодарю за быстрое реагирование. — со сдержанной улыбкой ответила и она и вновь повернулась к догорающему дому, сменив улыбку на злой оскал. — Вам есть где переночевать? Если нет, то мы можем предложить вам помощь. — Спасибо за предложение, но благо мне есть куда податься. Мужчина оставил её, помогая товарищам, а Куёки продолжала следить за языками пламени, медленно покрываясь мурашками от ночной прохлады. Телефон в руке задребезжал и, даже не глядя на номер, она приняла вызов. — Ну как? Красиво горит? — раздался низкий баритон. Не видя лица говорившего, Куёки сразу определила усмешку, такую едкую и довольную, а за ней она узнала и того, кто ей звонил. — Вроде ненавидишь меня, а убить всё равно не можешь. — усмехнулась Акаши. — Ха? — недоумённо произнёс Санзу. — Если позвонил мне после того, как поджёг мой дом, значит знал, что я не умру, а значит и рассчитал всё так, чтобы я жива осталась. Мне так приятна твоя забота, братик. — Завались. — злобно прорычал он. — Тебе не укрыться от меня. — А я и не собиралась. — как-то безумно рассмеялась Куёки. — Я не убегаю в отличии от тебя, братец. Значит так. Ты и Майки собираете всю свою шайку лейку, встречаемся через 2 дня в районе Кабукичё рядом с интернатом ровно в 3 часа дня. — быстро протараторила девушка и сбросила вызов. Когда дом потушили, пожарные собрали снаряжение и забрались в свою машину, куда посадили и Акаши. Она указала им адрес и вместе отдалилась от дома, провожая его излишне пристальным и отчасти грозным взглядом. Пожарным было интересно говорить с девушкой, казалось они сразу забыли с ней об усталости и недавнем пожаре, слушая какие-то бредовые, но смешные истории. Большая пожарная машина въехала в район Кабукичё, в один из дворов, затем мужчины вытянули свою длинную лестницу к одному из открытых окон и девушка аккуратно взобралась по ней, открывая вид на шикарные ягодицы под дзюбаном. Она встала на подоконник и помахала пожарным, после чего они уехали, а Акаши ступила в комнату, видя как на кровати тихо посапывает Ханма. Куёки тяжело вздохнула и опёрлась на подоконник, поникшим взглядом рассматривая закрытые глаза Шуджи, то как медленно поднимается и опускается его грудная клетка. Будто почувствовав присутствие девушки, Ханма открыл глаза и сонно глянул на неё, ещё не осознавая сон это или явь. — О, куколка, ты откуда здесь? — хрипло усмехнулся он, приподнимаясь на локтях. — Через окно вошла. — в ответ усмехнулась она, идя к нему. — Ха-ха-ха умеешь ты меня развеселить. Он несколько раз моргнул, а затем нахмурился, мотнув головой, словно осознав, что это вовсе не сон и Акаши действительно стоит перед ним. — Подожди...Куёки? — вопросительно произнёс он и поднялся с постели. — Проснулся наконец? — Ты как вошла? И как всегда ночью. — он удивлённо уставился на неё, задаваясь ещё большими вопросами. — И почему в одном белье? — Вошла через окно, я же сказала. — раздражённо рявкнула она и закрыла лицо ладонями. — Санзу спалил мой дом. — Что он сделал?! — поразился Ханма. — О-о-о этот однояйцевый гондон отхватит таких пиздюлей, каких не видел никогда. — яростно заявил Шуджи. — Короче, там всё сгорело дотла, поэтому я пришла к тебе. — скрестив руки на груди, она попыталась согреть себя. — Если ты не прикончишь своего брата, это сделаю я. — сказал Ханма и прижал Акаши к себе, поглаживая её спину. — Я уже назначила встречу. Через 2 дня всё решиться. — смотря куда-то в сторону, заявила Куёки, сжимая руки в кулаки.

***

В последние дни лета солнце ещё согревало своими лучами. На сухой чёрствой земле, одного из худших районов Токио, Кабукичё, стояло несколько сотен бойцов группировки Брахмы. Высокие, широкоплечие парни, у каждого татуировка символизирующая принадлежность к организации, взгляд полон ярости, а впереди их предводитель Сано Манджиро с разрезанным ртом и пустыми глазами. Поодаль от главы стоял Харучиё Санзу, сияющий так, словно сегодня произойдёт не жесточайшая битва в Кабукичё, а праздник цветения Сакуры. Пока члены Брахмы перешёптывались и ждали назначенного часа, послышался топот, вдалеке виднелась целая армия людей. Перед Брахмой предстала Куёки, в своей фирменной юбке, многие звали её "убийственной юбкой Доку", и коротком топе, открывающим вид на все татуировки девушки, драться она предпочитала с малым количеством одежды, дабы не сковывать движения, волосы Акаши убрала по обычаю в пучок. Рядом показался Ханма, в свободных широких штанах и чёрной майке, позволявшей заметить вытатуированное имя Куёки на шее парня, волосы которого были убраны также, как и у его спутницы. А за ними огромнейшая армия состоящая почти из тысячи парней и девушек, в бойцовском обмундировании. — О ты даже притащила с собой своего сосунка? — рассмеялся Санзу. — Если вновь из твоего грязного рта вылетит хоть одно оскорбление в сторону моего мужа, я вымою твой язык с мылом, а затем вырву. — широко улыбаясь, ответила ему Куёки, взяв Ханму за руку. Шуджи резко притянул её к себе за талию и страстно впился в губы, этим жестом передавая девушке всю свою решимость и храбрость в предстоящей битве. Ныне ставшая Шуджи улыбнулась приятным воспоминаниям из юношества. — Мерзость. — раздался голос за их спинами. — Кого-то что-то не устраивает? — недоумённо спросила девушка и развернулась. — Ах да, это ведь Ран. Её взгляд был направлен на парня, стоявшего за Санзу, что пристально наблюдал за Куёки. — От одного сумасшедшего ты перешёл к другому, как это забавно, Ранчик. — смеялась она, ходя из стороны в сторону. — И младшенького с собой прихватил. — она как голодная гиена осматривала каждого из вражеской банды, остановившись на Майки. — Как твои раны? — Откуда такая забота, сестричка? — вмешался Санзу. — Он, что настолько недееспособный, что даже ответить сам не может? — возмутилась Куёки. — Кончай эту болтовню. — воскликнул Ран. — Какие тут все нетерпеливые. — по-детски надув губы, она опустилась на землю, скрестив ноги. — Они меня расстраивают, Ханма. — Так давай раздадим им пиздюлей. — посмеялся парень. — Как же вы заебали! — рявкнул Ран и сорвался с места. Хайтани побежал прямиком на девушку, расправив телескопку, которой всегда дрался. Как только парень приблизился к ней, Куёки резко оттолкнулась от земли, уперевшись руками, и ударила Рана обеими ногами по лицу, что заставило его отшатнуться и опуститься на одно колено. Куёки встала на ноги, отряхнувшись и поправив юбку. Один удар стал зелёным светом для обеих сторон и они понеслись стенка на стенку. Отовсюду раздавались крики, стоны, вопли, гневные вскрики и удары, каждый отчаянно боролся за своего главу, за своё имя и честь. На землю всё падали солдаты Брахмы и солдаты Конами (так как банды у Куёки нет, было решено объединить её армию под её же псевдонимом "Конами"), никто не выигрывал и не проигрывал, их силы оказались равны. Куёки сражалась бок о бок с Ханмой, яро размахивая ногами и руками, не спуская с ладоней металлических кастетов, не редко встречаясь взглядом с любимым, видя как он радуется и сияет, также как в свои 16, и это грело сердце девушки, ведь видеть грусть на лице Шуджи самое страшное, что только можно было представить. Братья Хайтани сразу оба набросились на парочку, особенно сильно пылали злостью глаза Рана, что нацелился на девушку. Уворачиваться от ударов дубинки для Куёки было просто, годы тренировок не прошли зря, братьев она знала как облупленных, потому их фокусы с захватом Риндо и смертельным ударом Рана не пройдут. Ханма с задорным смехом останавливал удары ног Риндо, поскольку в этом он был действительно мастер, но всё же долгое отсутствие драк в его жизни оставило след и парень слегка растерял хватку. Куёки, не получившая ещё ни одного удара, заметила, как медленно движется Шуджи, быстро смекнув, что сил у него не так уж много. Девушка стремглав отталкивает от себя Рана и несётся к Ханме, клича его имя, на что он тут же обращает внимание, а Риндо в это время готовится к очередному решающему удару, однако не учитывает то, что вместе эта чокнутая парочка настоящая машина для убийств, которую победить невозможно. Куёки подпрыгивает, а Ханма в свою очередь ловко хватает её за талию, крепко держа, и когда младший Хайтани взмахивает ногой, приближаясь к лицу парня, девушку ударяет своей ногой по его колену, а затем со всей силы наносит удар локтём прямо по лицу, унося соперника в нокаут. Тело парня безвольно падает на землю и издаёт отчаянные стоны боли вперемешку с тяжёлыми вздохами. — Риндо! — тут же окликает его брат, но тот в ответ лишь стонет. Куёки победно задирает подбородок, с удовольствием рассматривая проделанную работу, а Шуджи прижимает девушку к себе так крепко, словно в этой мешанине её могут украсть. Бывший менеджер глядит на девушку, на эту самодовольную улыбку, этот безумный смех, что оглушает его, вызывает в парне ещё больше ярости и желание хорошенько огреть источник звука. Бой не прекращается. Уцелевший Хайтани старательно сражается с безбашенной парочкой, ловко уворачиваясь, но тоже не редко получая ответные удары. Сражение плавно затянуло Куёки в самый центр и, отбиваясь от очередных соперников, она встретилась взглядом с Санзу, который так отчаянно и так желанно искал взгляд этих янтарных глаз, вся эта битва была устроена лишь ради неё, ради их встречи и во взгляде парня это отчётливо читалось, его желание сразиться с сестрой в последней битве рвалось наружу, но девушку постоянно уносило в сторону, она скрывалась среди бойцов, пропадала в этой безумной пучине. Ханма будто заполучил часть силы своей родной куколки и стал сильнее наносить удары Рану, громко посмеиваясь, наслаждаясь собственным триумфом, а Хайтани будто наоборот растерял все свои навыки и умения, всё чаще получая по лицу, падая наземь, без возможности подняться, Шуджи буквально вбил его в исохшуюся землю. Со стороны Брахмы бойцов осталось куда меньше, чем из Конами, у Куёки было хорошее преимущество, её люди — это натренированные годами бойцы, подготовленные именно для этой битвы, к тому же было их больше. Но это битва не других людей, а брата и сестры и, чтобы привлечь внимание Куёки, Санзу использовал самый грязный и ужасный трюк. Довольный своей победой Ханма выпрямился, широко улыбаясь. — Какой же цирк устроила моя куколка. — облегчённо вздохнув, сказал он. Неожиданно всю спину обдало адским жаром, пронзило неимоверной болью, словно тысячи ножей находилось в ней. Санзу подкрался к Шуджи сзади и полоснул его спину катаной, разрезав её крест на крест. Парень не издал звука, ведь даже не осознал того, что произошло. — Взгляни-ка, Куёки, как слаб твой муженёк! — прокричал Харучиё и девушка, как и многие обернулась. — Она никому не будет принадлежать. Особенно тебе. — раздражённо прорычал парень. Острое окровавленное лезвие катаны глубоко вошло в грудь Ханмы, в самое его сердце и Шуджи свалился на колени, губы его замерли в немом крике, а глаза испуганно бегали из стороны в сторону. Запачканная кровью и грязью Куёки вперила взгляд в умирающего любимого и окаменела от увиденного. Она смотрела не переставая, как по губам его быстрым потоком льётся алая кровь, как остриё медленно выходит из продырявленной плоти и кровь из раны бежит словно водопад по широкой спине Ханмы. Каждый, кто присутствовал на том сражении, видел, как сильно задрожало, будто в конвульсиях, тело Куёки, как из её глаз не сорвалась ни одна слезинка, но все капилляры в миг полопались, превратив янтарь в яркий рубин. Некоторые части лица и шеи девушки подёргивались в нервном тике, но сама она даже не шелохнулась. — Жаль, что я убит не твоими руками, куколка. — прохрипел Шуджи и упал замертво, смотря пустыми глазами прямо на Куёки, в самую её душу. Санзу заинтересованно с нетерпением глядел на сестру, ожидая того, что она разрыдается, упадёт на колени, будет неистово кричать, однако ничего из этого не произошло. Девушка вытащила из подола юбки нож и разложила его, а затем глубоко, но не слишком, вонзила себе в грудь, вырезая на старых, скрытых татуировкой, шрамах имя "Ханма". Поразились этому действию абсолютно все, даже еле живые Ран и Риндо. — Хотел лишить меня самого дорого? Хотел сделать мне больно? — улыбаясь, спрашивала она, продолжая вырезать родные иероглифы. — Чтобы сделать мне по-настоящему больно, ты должен не просто убить Ханму...ты должен раскроить мне череп и сжечь все воспоминания о Ханме, вырвать моё сердце, которое так отчаянно и безмно любит Ханму! Моя любовь к нему куда больше, чем к тебе, Санзу!!! — громко кричала Куёки, разразив всю округу своим смехом, от которого органы сжимались, а под костями таился страх. Парень поражённо смотрел на неё, осмысливая сказанные слова, но будто понять их смысл, их суть он не мог. — А ты и не поймёшь этого, Санзу. — отбросив нож в сторону, выплюнула Акаши. Весь её топ окрасился в красный. — Всё, что ты умеешь — это забирать, уничтожать, ломать, убивать. Ты не способен любить, Санзу, не способен тонуть в любви, до безумия погружаться в мысли о любимом. Конечно же, ты не можешь этого, ведь ты отрёк любовь, которую я тебе давала долгие годы, а когда я перестала её тебе давать, ты тут же стал гоняться за мной как пёс за лакомым куском мяса. — Закрой свою пасть и не смей так разговаривать со мной. — огрызнулся Санзу, покрепче схватив катану. — Пасть здесь только у тебя. — грубо ответствовала девушка. — Я ни за кем не носилась, как жалкая собачонка, всё, что я имею, было добыто моим собственным трудом. Не имея поддержки, любви и крепкого плеча я воздвигла свою империю, которая сейчас наступает тебе на горло, но ты отчаянно стараешься показать, что имеешь надо мной власть. Думаешь я расплачусь, если ты скажешь, что больше не любишь меня? Или быть может расстроюсь, если ты перестанешь меня навещать? Ха-ха-ха, милый... — девушка стала идти в сторону. — ...родной... — с каждым шагом приближаясь к Майки. — ...наивный, Санзу. Мне давным-давно стало насрать на тебя и твою любовь, которая мне больше не нужна. Ты эгоистичный ребёнок, получавший очень много внимания, срать хотевший на чувства остальных, но почему-то думающий, что все вокруг должны думать лишь о тебе. Ты не хотел меня видеть, не хотел даже говорить, но каждый раз пытался испортить мою жизнь. Ни себе, ни людям, так, братик? — с широкой улыбкой закончила Куёки. Стоявший впереди неё Майки, тяжело дышал, пытаясь прочитать в глазах девушки то, что она собирается сделать. — Смерть Ханмы не сделает мне больно, я давно свыклась с этим чувством, а вот ты потонешь в горе, если убить твоего "короля", ты не сможешь жить без него. — говорила она. — Только посмей, сука! — рявкнул Харучиё и тут же понёсся к ней. Куёки с печальным лицом взглянула на него, а затем со всей силы ударила Манджиро по лицу ногой, схватив за волосы. Всё происходило так стремительно, что Сано и опомниться не успел. Она ловко развернула его к себе спиной, дабы брат видел происходящее. Изрядно уставший от длительных драк и схваток Майки не мог сопротивляться, чем девушка и воспользовалась. Куёки хватило тех нескольких секунд, за которые Санзу бежал к ним, она извлекла ещё один нож из под подола и резко вставила прямо в рот парню, схватившись за ручку и острый конец, а затем резко со всей силы потянула на себя, тем самым разрезая не только рот, но и глотку Майки. Она поднажала, а после резко ударила коленом по голове Сано, надавив на лезвие, которое разломало челюсть Манджиро и вонзилось в череп, после чего наступила моментальная смерть. Никто и никогда не видел столь жестокого и ужасающего убийства, даже среди известных убийц Японии. Куёки отбросила труп в сторону и уставилась на замершего Санзу, не отводящего глаз от Майки. — Раньше, всё, что у нас было — это мы. — внезапно начала Куёки. — Мы ценили друг друга, стояли горой и боялись потерять. Скажи мне, Санзу... — девушка подошла к нему и заставила посмотреть на себя. — ...как так вышло, что мы променяли друг друга на Майки и Ханму? Парень безмолвно глядел ей в глаза, а по щекам его быстрым потоком текли горькие слёзы. Он не мог найти слов, а может сказать ему было и нечего. — Ты закрылся от меня, бросил на произвол судьбы. Клялся всегда быть рядом, всегда любить, но в итоге предал. Да каждый третий подтвердит, как усердно я старалась вновь заполучить твоё доверие и любовь, как я из кожи вон лезла ради тебя. Я загубила свою жизнь ради тебя, получив в ответ лишь плевок. Мне надоело губить себя, поэтому я начала жить ради себя, делать то, что хотела я, но и это тебя не устроило. Знаешь ли ты сам, чего хочешь, братец? — подойдя к нему вплотную, спросила сестра. Долгое молчание начинало потихоньку душить, но они понимали, что ситуация накалилась до предела. Умершие внутри брат и сестра несли на себе тяжкое бремя, отдалившись друг от друга, из-за чего сходили всё больше с ума. Санзу резко прижался к груди Куёки, а она в свою очередь обвила его спину руками. Оба рыдали навзрыд, оба сожалели, оба хотели лишь одного — любви. Руки сильно сжались, а затем холодно лезвие резко пронзило обоих насквозь. Тела кровных брата и сестры были скреплены длинной катаной Санзу, которую он вонзил в Куёки и себя, понимая, что больше не вынесет всего этого ужаса. Так оба Акаши погибли вместе, слившись в воедино, найдя и в миг потеряв ту самую любовь.

***

За высоким забором колонии стояла невысокая беловолосая девочка. Она глядела своими янтарными полными печали глазами на парня за оградой. Он не был похож ни на кого из её знакомых: высокий, худощавый с татуировками на руках и искрой в золотых глазах. Его широкая улыбка так и заставляла её сердце гореть адским пламенем. Юная девочка примкнула к забору, с неподдельным интересом рассматривая незнакомца. — Какова на вкус свобода? — вдруг спросила она. — Перелезь через ограду и узнаешь. — усмехнулся парень. — А что есть любовь? — задала ещё один вопрос девочка, смотря в его глаза. — Упади в мои объятия и я расскажу. — ответил он. Для ловкой заключённой детской колонии забор не был преградой. Она, хоть и пыхтя, но залезла на его верхушку, а затем оторвавшись руками и ногами от металла, свалилась прямо в длинные руки парня, которые крепко сжали её, не дав упасть. Его руки показались ей самыми крепкими, грудь самой горячей, а сердце самым быстрым. Она тонула в золоте его глаз, осознавая суть той самой любви, рассказанной ей одной из заключённых. Он окутал её теплом, он подарил ей смысл, а она раскрасила его мир в яркие цвета, дав понять, что жизнь намного веселее, чем он думал.