Ворон, кабанчик и блоб

– А почитай мне сказку на ночь, – Дрим положил голову на подушку, которую обнимал, сидя посреди кровати Фила. Она наблюдал за тем, как младший бродил по комнате, убирая весь мелкий беспорядок, который скопился за день, и в целом готовился ко сну. – Мне казалось тебя вернули в обычный твой возраст, – Филза скептически глянул на того, перед этим недовольно фыркнув, подмечая ухмылку в голосе масочника. – Ммм, – Тот обводит комнату взглядом и цепляется вниманием за Техно, который притопал уже сменив одежду на более открытую и лёгкую на ночь. – А тебе сложно что ли? – Тот ещё больше ухмыляется и вновь смотрит на Фила, который откладывает свою полосатую шапочку на стол. – Сложно. Заканчивай с этим бредом. – А что происходит собственно? – Техно захлопнул дверь с характерным щелчком и скрестил руки на груди окидывая обоих присутствующих взглядом. Клэй что-то недовольно бурчит себе под нос и отворачивается, а вот Фил закатывает глаза, параллельно избавляясь от слоёв повседневной одежды. – Этот снова дитём себя почувствовал и хочет чтобы ему сказочки на ночь рассказывали, – Ворон аккуратно складывает и откладывает длинную зелёную ткань, принимаясь снимать остальные элементы. – Дитё должно как минимум на диване спать, – Техно бросает взгляд на помятую постель, которую он вскоре должен был занять вместе с Филом. – Так почему оно ещё здесь? – Потому что сказки никто не рассказывает. А ты почему на козырное место поглядываешь? – Клэйтон поудобнее усаживается на мягкой постели, пытаясь занять как можно больше пространства. – Как минимум потому что настроение у нас сегодня вместе спать. Взгляд Дрима падает на Фила, который снимал драгоценные украшения, и вновь оказывается на Блэйде. – А у тебя своей комнаты нет что ли? – Есть, в отличии от тебя, кто, повторюсь, сейчас должен утопать вниз и спать на диване. – Мне тот повешенный спать точно не позволит, так что я даже пытаться не собираюсь, – Дрим вновь театрально отворачивает свой взор от Техно. – Если уж ты так хочешь, чтобы я ушёл, так предоставь мне свою комнатушку. Ты ведь всё равно там ночевать не собираешься. – Ещё чего. В моих вещах будешь копаться, не иначе. Хрен тебе, а не моя комната. – Тогда вместе здесь ютиться будем или же ты на полу переночуешь, – Дрим невольно ёрзает на кровати и сжимает ногами подушку, которую сам же обнимал. – Я такие прелести из виду терять не хочу. – Чего? – Техноблэйд недоумевая вопросительно вскидывает бровь и в поисках ответа пытается проследит за направлением взгляда блондина. Внимание сразу цепляется за Фила, который на их разговор так то внимание не обращал и вообще к ним спиной стоял. Из-за этого и не заметил, как оба затихли, так что спокойно продолжил переодеваться. Ворон спокойно себе рестегнул пуговицы рубашки и спустил края с плеч, обнажая бледную кожу, на которой контрастировали давно или недавно оставленные отметины. Белая ткань вскоре полностью пропадает из поверхности тела, открывая вид на выразительные лопатки и мышцы, что так притягательно перекатывались под слоем всё так же притягательной молочной кожи. Филза вдруг вздрагивает, не успев даже дотянуться до ночной своей рубашки, почувствовав прикосновения между лопаток. Он резко вдыхает, затаив после дыхание, и поворачивает голову, глядя на лицо Блэйда. Позади слышится почти неуловимое хихиканье Дрима, но на это внимание не обращают. Вместо этого ворон рефлекторно прикрывает рот рукой, когда чужие пальцы надавливают на чувствительные участки тела, заставляя издавать не самые пристойные звуки. Из лёгких выбивается весь воздух, когда грубыми движениями его за мгновение разворачивают и резко притягивают ближе. Пальцы ещё больше начинают блуждать по обнажённой спине, от чего глаза непроизвольно закатываются в экстазе, а краснеющее лицо хочется спрятать в крепком плече партнёра. Руки хватаются за эти самые плечи, сжимая пальцы каждые раз, когда чужая ладонь проходится в самых чувствительных вещах. Приглушённые вздохи и тихие стоны зачисляют раскраснеться ещё больше и кровь при этом прибывает не только к лицу. Глаза бегают по комнате, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но из-за пелены возбуждения внимание привлекается лишь белеющее пятнышко маски. Зубы кусают внутренние стороны щёк, когда прикосновения проходятся до самого низа поясницы и возбуждённую тушку ворона вдруг подхватывают на руки. Фил рефлекторно обхватывает ногами чужую талию дабы не упасть и руками ещё крепче цепляется за плечи. Визжать хочется от того, как приятно чужие ладони сжимают бёдра и норовят вот-вот добраться до всё ещё скрытой за штанами задницы. Но этого не происходит, ведь после голубоглазого опрокидывают прямо на мягкую постель. Перед глазами всё всё ещё размыто, но черты знакомого лица разглядеть необычайно просто. Ладонь ложится на чужую щеку, но в следующий момент резко заходит на затылок и притягивает вниз, заставляя примкнуть к приоткрытым губам. Хлопающие, такие грязные звуки мокрого французского поцелуя доносятся от этих двоих, пока Техно вдруг не решает сесть, потянув за собой и самого ворона. А Фил на чужих коленях поудобнее устраивается и недовольно мычит когда его от горячего тела отрывает другая пара сильных рук. Злобный взгляд падает на Дрима, который повернул младшего к себе, но лицо разглядеть за бездушной маской было невозможно. Приходится вновь устраиваться на прежнем месте, но уже с новой позой, при этом когда перед лицом ещё маячит эта белая улыбающаяся морда. Филза щурится, глядя на того, но интерес к показу своего недовольства теряется, когда острые зубы впиваются в плечо, заставляя закусить нижнюю губу дабы не вскрикнуть. Он прикрывает глаза хмурясь и чувствует, как руки Техно начинают с интересом исследовать его торс, добираясь до каждого сантиметра. При этом другие любопытные ладошки бегают уже по его бедрами, а ловкие пальчики вот-вот хотят пробраться под мешающую ткань. Лапают со всех сторон и не стыдно ведь. А тем временем как-то незаметно оставшиеся элементы одежды пропадают с тела и как же сложно догадаться каким же чудом дивным это произошло. Вот только сиди и удивляйся. А Фил сидел. А Фил удивлялся, как никто из этих троих вообще стыда не испытывал вовремя всего непристойного события, зная, что этажом ниже мелкий енот на люстре висит. Удивлялся. Но сам против не был. Утеплённые и укреплённые стены делали своей звукоизоляционное дело и ох как радовали в этот момент, ведь на утро можно будет со спокойной душой смотреть в эти напуганные глаза. Что-то мы отвлекись от дела. Что ж. Обнажённое тело привлекало ещё больше внимание и притягивало взгляды ко всем своим прелестям, но и Техно, и Дрим были заняты совсем другим делом, а не разглядыванием и так известных красот. Так например Блэйд гнался за собственным удовлетворением, ёрзая активнее и активнее, создавая желанное трение, хоть и через ткань собственных брюк. Гибрид снова и снова занимался своим любимым делом, а именно вырисовывая всё новые отметины на желанном теле. Кровоточащие укусы сводили с ума помешанное на алой жидкости сознание, а подрагивающая под пальцами возбужденная тушка не хило так сносила крышу, заставляя желать прижать её ближе ещё больше. Розоволосый почти-что рычит, утыкаясь носом в изгиб шеи, и вдыхает природнившейся запах, такой приятный и притягательный. Такой, который сносил крышу, и открывал те самые животное инстинкты, который кричали о том, как же правильно было бы зажать податливое тело в укромном уголку, присвоить себе и долго брать, выбивая все силы из объекта обожания. С Дримом же ситуация обстояла по другому. Он был медленным, тягучим, как та карамель, которая обдавала сладостью вкусовые рецепторы, но оставляла неприятные ощущения своей консистенцией. Так чёрт возьми хорошо, когда он шепчет все эти непристойности своим низким тоном со своей той скрытой ухмылкой. Слова, нашёптанные на ушко, пробирались в самую подкорку сознания, поднимая всю нервную систему на взвод. Кажется, что можно кончить от одних только его слов, но этого блять недостаточно. И в этом заключается вся неприятность. По началу так хорошо. Так чертовски хорошо, что хочется взвыть как волк на луну. Вот-вот, ещё чуть-чуть, ещё немного и эти грязные словечки полностью переполнят сознание, перейдут за край, который их сдерживал, и взорвётся целый фейерверк эмоций, разбрасывая волны экстаза по всему телу. Но всегда не хватает этого «чуть-чуть», этого «немного», которое поставит заключительную точку. Нужен небольшой толчок, совсем маленький, казалось незначительный, но такой важный. И Дрим в конце концов его даёт. Сжаливается над несчастным, которого довёл своим языком до такого состояния, что плакать хочется, и даёт награду за терпение. Ладонь так ловко обхватывает давно вставший орган, будто предназначена только для этого. Так приятно ложится на чувствительную плоть и движения начинает почти сразу. Темп наращивает не мгновенно, постепенно. И здесь издевается, ускоряясь лишь понемногу. И хочется зарядить кулаком прямо по тупой маске, которая и сама будто издевалась своей улыбкой, но держаться нужно, ведь дальше лучше. Внимание со всех стороны сносит крышу и весь домик здравого смысла под фундамент, заставляя его буквально расплавится под гнётом горячих прикосновений и обжигающих слов. Безусловно приятно, когда рядом два таких прекрасных мужчины, которые готовы ласкать тебя до тех пор, пока кукуха окончательно ходуном не поедет, и как же ахуенно осознавать, что они такие только для тебя. Никто в мире, во всех мирах больше не заслуживает такого внимания от таких… таких партнеров. Назвать их горячими — промолчать, а молчать о таком — грех.