Ворон, кабанчик и блоб

Техно утыкается в изгиб чужой шеи, вдыхая родной запах. Ручонки уже давно ловко пробрались под слои ткани и даже на половину раздели податливое тело. Шаловливые пальчики оглаживали прекрасные изгибы, наново изучая все давно известные сантиметры и миллиметры. – Гхах! – Фил выгибается от давления под лопатками, ощущая, как руки вновь и вновь мнут чувствительные места. Спину терзают в поисках новых чудесных звуков и прекрасных ощущений для ворона. А тот глаза закатывает, мычит от удовольствия прижимаясь ближе. Чувствует, как все доступные места расцеловывают, пытаясь пометить каждую частичку открытой плоти, присвоить себе в очередной раз и насладиться всем до последней капли. Фила валят на диван уже полностью нагого, открытого для любых прихотей души. – Какой ты, блять, прекрасный, – Техно проводит подушечками пальцев вдоль чужого торса, от шеи и до лобка. Он нависает сверху, полностью закрывая того от всего мира, любуясь каждой деталью покрасневшего лица. Невесомо целует. – А ты бекон, – Тот улыбнулся, глядя на Блэйда из-под прикрытых век. Техно вздохнул. – Такой момент. Филза. – Бееекооооооон, – Ворон ещё больше ухмыляется, обхватывая чужую шею руками и притягивая вниз. Целует. Так по влюблённому — не сдерживая улыбки от радости и наслаждения интимности момента, огромного кубла любви в сердце, в котором так легко заблудиться, запутаться, утонуть в океане чувств. По-глупому — стараясь не завизжать от переполняющих чувств, обхватывая того ногами и руками, не желая отпускать ни на секунду Воздуха не хватает. Не важно. Они научились дышать носом (как неожиданно). Эта волна ребячества и, одновременно, страсти не даёт им отпустить друг друга, заставляет наслаждаться до последнего. Отстраняются на секунду и вновь соединяются. И вновь. И вновь. И вновь. Беспорядочно наслаждаются. Зарываются руками в волосы и оглаживают разгоряченную плоть. Одежда давно валяется где-то на полу, никому не нужная, ибо тюбик смазки, который каждый постоянно носил с собой, давно достали, используя по назначению. Пальцы смочены. Орган тоже. Вход растянут. Добро пожаловать. Техно входит медленно, не смотря на весь пожар страсти который сжигал его нетерпением. Аккуратничает, ибо ни при каких обстоятельствах не позволит своей принцессе хоть немного страдать. Фил бормочет «больше, быстрее». Техно думает «понемногу, медленнее». У каждого свои приоритеты и намерения от которых ни один не намерен отступаться. Фил ходит с козырей. Просит, скулит, вымаливает желаемую грубость, звуча как можно более тихо, грустно, нужденно, но в то же время требовательно, настойчиво. Актёрское мастерство явно его конёк. – Какой же ты... Грх, – Техно рычит, но пытается стоять на своём. – Индюк. Ты индюк. – Чегось? – Индюшатина вредная. Фил смеётся. – Серьёзно? Это первое что пришло тебе в голову? – Сначала хотел назвать петухом, но ты не такой горделивый и не бросаешься на всё подряд с желанием выклевать душу. – Как мило с твоей сторон-Ы! – Тот откинул голову, почувствовав ту самую волну удовольствия, которая прошибла его от кончиков пальцев и до макушки, когда чужой орган прошёлся по правильному месту под правильным углом. – О да, я знаю, – Новые и новые движения порождали за собой всё более и более быстрые толчки. Понемногу нежность улетучивалась ибо желание получить крышесносное удовольствие было и у более инстинктивной части Техно, а та явно церемонится хочет не особо. Эта чупакабра не знает аккуратности и мягкости. Зато Блэйд знает, поэтому держит её на коротком поводке, не давая брать над собою верх. А вот Фил пытается ножницам этот поводок, блять, порезать. Он хочет, чтобы его растерзали, отымели по полной программе в полную силу. Чёрт возьми, у него глаза закатываются когда он просто думает об этом. Когда представляет всю жестокость, твёрдость... – Я на пределе, – Практически сквозь зубы шипит «индюшонок». – У нас много общего, – Техно пустил хриплый смешок и сжал челюсть, чувствуя приближающееся завершение. Долгожданная кульминация вот-вот подтереться и схватит в свои оргазмные объятия. Филза выгибается в спине и кричит, приглушённый собственной ладонью, которая заранее прикрыла рот. Чувствует, как в чувствительное тело продолжают вдалбливаться и изливаются лишь спустя пару минут. Чёрт. Ещё ведь всё убирать.

***

Фил открывает двери дальней комнаты коридора второго этажа. Заглядывает внутрь, сразу замечая Клэя, который игрался вместе с кошкой на достаточно большой кровати. Это была комната ворона. – Филза! – Мальчишка улыбается и спрыгивает с мебели, быстро побежав в сторону называемого. Крепко обнимает. – А что на ужин? – Аэ... – Тот неловко улыбается и тоже обнимает зеленоглазого. – А что ты хочешь? – Ммм, сколько у нас сладкого? Фил почесал затылок. – Если мало, то сладкое тратить нельзя! А то вдруг мне будет плохо, а сладкое закончилось. Брр... – Сахара у нас достаточно. Мы его немного выращиваем, – Филза улыбнулся, вспоминая какой Клэй-ребёнок всегда запасливый и расчётливый на счёт сладостей. – Правда?! Круто! Тогда я хочу... Хмм... Сладкие блинчики с мёдом? Есть мёд? – Тот вновь поднял вопросительный взгляд на ворона, хлопая большими глазками. – Да, немного. – О! Значит блинчики!

***

Теперь Клэйтон довольно уплетал сладкие блинчики с мёдом на кухне, пока остальные двое медленно и неторопливо наслаждались ужином. Блинчики приготовленные Филом всегда были самыми мягкими и буквально таяли во рту, а ненавязчивая сладость мёда добавляла приятной нотки уютности. Патчес тоже ужинала со всеми в своей личной новой миске и тихо чавкала кусочками рыбины. Мальчишка быстро докушал свою порцию, наслаждаясь последними остатками сладости по-глупому улыбаясь прикрыв глаза. Он резко спрыгивает со стула и бежит к кошечке чтобы погладить. – Клэй! Не трогай кошку, она ведь всё ещё ест. – Но я хочу с ней поиграть! – Тебе было бы приятно если бы тебя оторвали от еды и начали тискать? – ... – Мальчик промолчал. – Вот именно. Тем более ты ещё и не убрал за собой посуду. Клэй фыркнул и подошёл к столу. Он взял тарелку и понёс её в раковину. – Во-во. Тот обиженно уселся на стул и скрестил ручки надувшись. Ещё и отвернулся.