Вверх-вниз

      Идея была глупой и бесперспективной. Пустая трата времени. Есть вещи, точнее люди, потерянные для общества. Они уже с рождения на самом дне, и тащить их оттуда на поверхность и свежий воздух — пустой мартышкин труд. Их бесполезно пытаться изменить и исправить, сделать лучше и показать им правильный путь. Им это не нужно, да и не способны они на что-то большее. Ким Тэхён был как раз из той бракованной ограниченной серии. Ущербная особь потерянного поколения, без перспектив и амбиций.       При всём уважении к учителю Кан, Хосок не понимал, на что тут надеяться. Почему бы просто не отчислить заядлого прогульщика? Правила для всех одинаковы, чем этот Тэхён особенный? Почему Хосоку с ним нянчиться, а? У него других дел, что ли, нет?       Хосоку не нравилась эта идея, он не хотел тратить своё время на какого-то умственно отсталого младшеклассника. У Хосока выпуск и очень важный экзамен, который откроет ему двери в новый взрослый мир. Ему некогда заниматься воспитанием чужих детей, для этого есть родители и учителя. Каким боком в эту схему вписывался Хосок? Никаким, вот совершенно, это была не его задача.       Всё именно так, только учитель Кан был очень добрым и наивным, он всем давал вторые шансы, а Хосок был прилежным студентом, отличником, членом студенческого совета и дисциплинарного комитета, поэтому, разумеется, отказать не смог. Возмущение сложившейся ситуацией и все нецензурные мысли он сдержал при себе и, уточнив расписание класса 2-b, отправился знакомиться со своим поднадзорным неудачником, на которого необходимо оказать положительное влияние, личным примером показать и убедить взяться за ум, подтянуть посещаемость и оценки.       Хосок был уверен на тысячу процентов, он наверняка знал, чувствовал, что из этой затеи ничего не выйдет, но проникновенную и вдохновляющую речь подготовил. И Ким Тэхён его не разочаровал. Он опять прогуливал. Его не было в классе, да и в школе он в тот день не появлялся. Что ж, Хосок пытался. Его совесть чиста. Бегать за каким-то лузером со своим положительным примером? Им обоим это не нужно. У Хосока важные дела, у Тэхёна какие-то свои лузерские делишки. Чем вообще отбросы общества обычно занимаются? Прозябают? Мутят какие-то мутные схемы? Чем-нибудь барыжат? Драки затевают? Где-то находят наркоту и потом её толкают? Ну и какое тут светлое будущее? Хосоку было всё равно, он не мать Тереза, чтобы всех убогих жалеть.       Учитель Кан настаивал проявить больше участия и вовлеченности. Так началась охота на тигра. Они, как и этот долбаный Тэхён, вид вымирающий и редкий, на глаза людям почти не попадались. Как бы Хосок ни старался, а при всём своём нежелании он не хотел подводить учителя, поэтому серьёзно подошёл к выполнению просьбы, а Тэхёна никак не удавалось выловить. Занятия он всё же периодически посещал, но не все, выборочно, по какой-то своей схеме и графику, который явно отличался от утверждённого школьной администрацией расписания.       О своём неуловимом подшефном Хосок мало что знал. Ему, если честно, не особо и интересно было. Зачем лишней информацией свой и без того загруженный мозг перегружать? Вот и Хосоку думалось, что ни к чему это. Он собирался задвинуть какую-нибудь банальность из разряда «учение — свет, а неучение — тьма, без труда не вытащишь и рыбку из пруда», что-нибудь про надежды и мечты, усердие и всё это в конечном итоге должно было что-то в скудоумной голове мелкой навязанной Хосоку обузы поправить, тот бы взялся за ум, а Хосок получил бы благодарность, признание и похвалу.       Задачка всё же оказалась трудновыполнимой, да и кое-что о Тэхёне пришлось узнать и принять к сведению. Он младше на год, а это уже всё объясняло. Разница в год воспринималась как что-то непреодолимое, будто бы они из разных эпох или вселенных. И, честно, с этой мелкой и ограниченной вселенной Хосок крайне не хотел сталкиваться, он уже почти выпускник, почти студент престижного университета, гордость школы и своей семьи. Его в пример таким неудачникам, как Тэхён, ставят, он их головная боль, он тот самый идеальный во всём сын маминой подруги. А Тэхён… приёмыш. Оборванец с криминальными наклонностями и странной компанией. От него даже родные родители отказались, что уж говорить о чужих, которые сиротку пожалели. Пожалеть-то пожалели, пригрели, да, видимо, на всё остальное рукой махнули, не следили за успехами в школе, на собрания не ходили. Им тоже плевать. А Хосок страдай! Как же его бесил этот Тэхён, вот кто бы знал, он его заочно ненавидел и ничего хорошего ему не желал.       На самом деле, толком-то о Тэхёне никто ничего и не знал. Сплетен много, поговаривали, что он кого-то уже того… убил, бутылкой битой вспорол горло. Жутковато, хотя и верилось в такое с трудом. Слишком загадочный и неуловимый парень.       Недели полторы Хосок мучился. Как влюблённая школьница на переменах таскался в класс 2-b, чтобы каждый раз не увидеть там Тэхёна. Приличных и цензурных слов у Хосока не осталось, терпение на исходе. Всё ещё глубокоуважаемый учитель Кан надеялся на лучшее и Хосока.       Один раз ему почти повезло. Он успел краем глаза лицо этого неуловимого Тэхёна рассмотреть, хотя бы теперь он его визуально запомнил. А ещё отметил распущенность и небрежность. Растрёпанные волосы, слишком длинные и густые. И слишком чёрные. И улыбка слишком широкая и беззаботная. Ему отчисление грозит, а он лыбится! Придурок! И форма помята и не застёгнута на все пуговицы. Галстука нет там, где ему место. Синий язычок из кармана пиджака торчал. И слишком много оголённой смуглой кожи на груди! Не положено в таком виде по школьным коридорам расхаживать. Наплевав на всё те же школьные правила, Хосок погнался за Тэхёном, но так и не догнал. В очередной раз диалог не состоялся, пример правильный не был подан, никто на путь знаний и силы наставлен не был.       Хосок даже пробовал различные варианты и ухищрения. Подкарауливал у школьных ворот перед первым звонком, устраивал настоящие засады, но Тэхён в руки не давался. А для Хосока это уже стало делом принципа.       Тот день, когда они встретились лицом к лицу, поговорили, точнее Хосок высказался, а Тэхён в ответ рассмеялся, всё же настал.       Это был четверг, класс отпустили пораньше, чему Хосок был несказанно рад. Не все отличники и прилежные студенты хотят учиться и заниматься в режиме нон-стоп. Хосок любил хорошие оценки, признание и похвалу, а вот сам процесс его очень утомлял, особенно в последнее время, ведь головной боли поприбавилось. Выполнив свои рутинные действия в попытке исполнить возложенную на него учителем Кан миссию и, как обычно, не преуспев, Хосок в компании своих приятелей возвращался домой. Приближались холода, снега ещё не было, но пар вырывался изо рта, а без перчаток мёрзли руки. Шапку Хосок не надел, поэтому и уши у него тоже мёрзли.       Компания неторопливо плелась по узким улочкам, сворачивая то налево, то направо, ряды их редели, кто-то отваливался и прощался до завтра. Они обсуждали какие-то топовые школьные новости и сплетни, кто-то всю дорогу ныл, что он голодный. У Хосока тоже в животе заурчало. Поскорее бы уже домой, там его ждал сытный и горячий обед. И именно в тот момент, когда мыслями он был далеко-далеко от холодной улицы, именно тогда, когда он замечтался, именно тогда он и увидел его. Снова. И в первые секунды глазам своим Хосок не поверил.       Ещё не стемнело, да ещё и не так поздно, не вечер и не ночь, а Ким Тэхён уже промышлял! Он грабил магазин средь бела дня. Не один, конечно. У него там целая банда. Они выносили коробки через чёрный вход и загружали всё это в какой-то очень старый и весьма подозрительный фургон. Действовали быстро и молчаливо.       И вот тут в Хосоке что-то перемкнуло, он со всех ног отважно бросился предотвращать преступление. — Я так и знал! — на его крик и активное махание руками грабители, включая Тэхёна, обернулись и замерли на своих местах.       Они растерянно переглядывались и почему-то сбегать с места преступления не спешили. Возможно, рассчитывали на численное преимущество, а надо отметить, что ребята-то все крепкие, по габаритам явно превосходили самого Хосока. Отступать поздно, это было бы слишком тупо, ещё более тупо, чем то, что сорвалось с языка. — Ничего толкового из тебя не выйдет, — это Хосок уже конкретно выговаривал Тэхёну, прожигая его разъярённым взглядом.       И Хосока очень так конкретно понесло. Как-то слишком сильно на него накатило. Он так-то добрый человек, воспитанный и вежливый, но… да, не в этот раз.       Он и про неоправданные ожидания всё Тэхёну высказал, и про жалось и снисхождение от учителя Кан, и про отчисление, и про просранный шанс все исправить, и про поздно, потому что после сегодняшнего Тэхён обязательно загремит в тюрьму, а это финиш, назад ничего не воротишь, только вниз и под откос. Кажется, что-то ещё про родителей выдал, приёмных и тех, которые отказались. И про себя, что он такой благородный за ним две недели бегал, помочь хотел, а что в итоге? Грабёж группой лиц по предварительному сговору? Статья, срок, клеймо на всю жизнь, от такого не избавиться и не отмыться.       Хосок отвёл душу, всё и даже больше обрушил под гробовую тишину подельников Тэхёна и своих одноклассников, которые где-то позади притаились. Он даже не дышал, всё на одном дыхании вывалил, а когда остановился, осознал, голова закружилась и в горле пересохло, а щёки горели, пылали. Да, разошёлся он не на шутку. И ожидал Хосок, пожалуй, многого. Ну, например, угроз или физической расправы. Если честно, он был готов спасаться бегством. Но бежать не пришлось. Хосока к асфальту придавило очень таким объёмным смехом. Низким, приятным, но тяжёлым. Тэхён смеялся, причём, от всей души, сгибаясь пополам. Он даже не удержал в руках коробку, примостил её внизу у своих ног. И смеялся, хохотал до слёз. Немногим позже к нему присоединились и его друзья-подельники. Хосок ничего не понимал, теперь он в растерянности и недоумении наблюдал за каким-то массовым припадком, по-другому объяснить происходящее не получалось.       Когда веселье начало сходить на нет, Тэхён удосужился дать некоторые пояснения. — Интересные мысли у тебя в голове, Хосоки. Богатая фантазия, только однобокая. Мне твоя помощь не нужна. Держись подальше от меня и моей дурной компании.       Тогда Хосок ещё не знал, что родители Тэхёна погибли в страшной аварии. Не знал, что у него была младшая сестра. Не знал, что их к себе забрала старенькая бабушка. Не знал, что Тэхён предпочитал стопроцентной посещаемости по учёбе работу, за которую платили деньги, чтобы их маленькая семья не голодала. Хосок не знал, что никого Тэхён не убивал, и компания его плохой не была. Не знал, что жизнь не ограничивается только твоими представлениями о ней. Не знал, что распланированное заранее будущее может и не наступить. Многого тогда Хосок не знал, но он не знал главного, что жизнь зачастую ставит всё с ног на голову.

***

      Полицейский участок напоминал пчелиный улей. Шумно, всё гудит, пищит, все носятся туда-сюда, кабинетики, что соты, ещё и форма. Поразительное сходство.       Солнце село, пчёлкам в погонах пора разлетаться по своим домам. Не повезло тем, кому светило ночное дежурство. А ещё не повезло тем, кому нужно на третий этаж. Где-то там восседала королева-мать, то есть комиссар. И лучше ему на глаза не попадаться примерно ещё… никогда. Да, оптимальное значение. Никогда. — Капитан!       Ужасно громко. Оглушительно. Зачем так орать? По ушам сильно резануло. Даже на Северном полюсе полярные медведи услышали этот клич. — Капитан! Подождите! Пожалуйста!       Блестящие створки лифта совсем близко. Не сбиваться с маршрута, шире шаг, не привлекать к себе внимания, слиться со стеной, быть незаметным. Строго придерживаться плана и тогда побег будет успешно совершён. — Капитан Ким! — как холодным дулом в затылок.       Чёрт! Не повезло.       Тэхён почти успел вырваться из этого сумасшедшего дома, то есть улья… участка полицейского, в смысле. Он почти спасся от навязчивого стажёра, который заступал сегодня на своё первое дежурство. И по какой-то неведомой причине этот стажёр таскался за ним постоянно! Как утёнок или щенок! Временами так и хотелось прокричать: я не твоя мама и сопли тебе утирать не собираюсь! Соберись тряпка!       В удовольствии спустить на подвергнувшемся под руку стажёре пар Тэхён не стал себе отказывать. — Что?! — а был он в весьма скверном настроении после посещения комиссара, который выел ему весь мозг из-за отсутствия хоть каких-то подвижек в поимке банды угонщиков, поэтому и стажёру пришлось несладко.       По сути, ничего от Тэхёна ему и не нужно. Стажёр с благоговением и трепетом, как перед святыней, передал фуражку. О, точно. Слишком много руководства, пришлось по форме являться пред их светлы очи. Про одну из составляющих своего мундира Тэхён и забыл, спешил поскорее убраться отсюда.       Ручонки у стажёра тряслись, щеки горели, глаза блестели, голос совсем охрип, когда он там пытался какие-то невнятные объяснения лепетать. Клиника, а не полиция! Понаберут трепетных ланей, блеющих и мямлящих, слабеньких и слабоумных кадров, а с него, Ким Тэхёна, комиссары потом будут спрашивать о результатах.       Возможно, дело тут и не в новых кадрах. Возможно, дело в том, что Тэхён плохой коп, недобросовестный. Возможно, ничего толкового из него так и не вышло, да… нелегко это всё.       К несчастью, горели у стажёра не только щёки, но и сам он горел своей предстоящей миссией. Дежурство! Первое! «Я вас не подведу, капитан!». Энтузиазм у него полыхал. У Тэхёна оставшиеся мозги вот-вот норовили закипеть. Мигрень разыгралась.       Ради всего святого, не вляпайся ни во что, ничего не трогай, никуда и ни к кому не суйся! Просто доживи до утра.       Мысленно призвав стажёра к порядку и наградив его многозначительным предупреждающим взглядом, капитан Ким, очень сильно настрадавшийся за день, всё же смог войти в кабину лифта и приступить к реализации своего идеального плана побега из пчелиного улья.       Как же ему хотелось услышать тишину. Стажёр с дебильной улыбкой махал ему рукой. Детский сад! Без происшествий и неожиданностей Тэхён дождался закрытия дверей. Лифт тронулся, спускаясь на парковку.       Здесь гораздо тише. Почти то, что нужно. Правда, каждый шаг эхом от бетонных стен отражался. Голова ныла. Как же Тэхён чертовски устал. Сил никаких.       Он не сразу покинул подземный этаж, минут пять или десять просидел в полной тишине с закрытыми глазами, крепко сжимая пальцами руль. Сложно. Всё это сложно. Дело сложное, жизнь сложная, и как правильно поступить, Тэхён не знал, точнее знал капитан Ким, а сам Тэхён всё никак не позволял ему исполнить свой долг. Сердце своим шёпотом заглушало все доводы разума, морали и закона.       Форма душила, галстук удавкой впился в горло. Его Тэхён сорвал, не заботясь о целости и сохранности, зло швырнул на заднее сидение. Как же он ненавидел все эти рамки, все эти стандарты! Сначала была школьная форма, убогая и неудобная, затем армейская, солдатская, потом сержантская, но и этим всё не ограничилось. Курсантская, а теперь полицейская, капитанская. И как его так угораздило? Случайность, так сложились обстоятельства. К счастью, официально выряжаться приходилось нечасто. Сегодня просто был не самый лучший день. Очередной угон, очередной богатей со связями требовал найти пропажу вот прямо сейчас, а улик никаких, никаких следов, зато у Тэхёна все зубы скоро в крошку превратятся. Ему приходилось выслушивать столько дерьма от зажравшихся мудаков и больших начальников, терпеть, молчать и крепче сжимать челюсти, чтобы чего лишнего не выдать и не послать всех по известному пешему эротическому маршруту за новыми впечатлениями. И это тоже очень утомительно.       Зуб реально беспокоить начал. Нужно планировать визит к стоматологу, а это, между прочим, страшно.       Без петли на шее дышать стало чуточку легче. Пора домой, в одинокую маленькую квартирку, где тихо и пусто, где никого нет, где никто Тэхёну приказывать не будет.       На дорогах пробки. По радио прогноз погоды, и тут никаких хороших новостей. Дожди обещали.       У себя дома Тэхён уже несколько дней не появлялся. Работы и головной боли слишком много в последнее время. В холодильнике, как и обычно, пустые полки. Есть нечего, а хочется. Рядом есть небольшой семейный ресторанчик, и Тэхён в нём постоянный посетитель. Готовили там вкусно и сытно, цены не кусались, а большего Тэхёну и не нужно.       Владелица, встречая, приветливо ему улыбнулась, без лишних вопросов радушно пригласила пройти и присесть за столик, который уже как несколько лет негласно закреплён за Тэхёном. В его жизни всё-таки есть некая стабильность, приятная.       Блюда выглядели аппетитно. По большому счёту, Тэхёну всё равно как выглядит еда, лишь бы съедобно было, но тут… слов нет. Слюнки потекли от сытной и горячей пищи. Смаковать и растягивать удовольствие не вышло, он, не отвлекаясь ни на что, смёл всё подчистую. Управился, пожалуй, всего за пару минут. Он зверски голоден, а госпожа Ли знала его аппетиты очень хорошо, поэтому вскоре на столике появилась ещё одна порция тушёной свинины.       Святая женщина, Тэхён женился бы на ней, если бы она уже не была замужем. Госпожа Ли с удовольствием принимала такие комплименты, говоря в ответ, что была бы она помоложе лет так на тридцать, то она бы… ух! Свой шанс бы не упустила! Ей всегда нравились мужчины в форме. Господин Ли таким внезапным откровениям, кажется, не обрадовался.       Компания пожилых супругов, уютная обстановка, вкусная еда — всё это отвлекло, позволило забыться и напомнило о таких же тихих и простых семейных вечерах, которых в жизни Тэхёна уже не было давно. Сестра замужем и далеко, счастлива, а это главное. Они созванивались, но с каждым годом почему-то всё реже и реже. Виделись раз в пару лет. Никто в этом не виноват, просто… так бывает. Люди, даже самые близкие и родные, отдаляются. Бабушка ещё дальше, выше, и к ней туда не дозвониться. Иногда, мысленно Тэхён с ней разговаривал. Столько лет прошло… а он очень скучал. Ему не хватало её мудрости и поддержки, советов и тёплых объятий. Он так много не успел ей сказать, не успел спросить. Она бы нашла правильные слова, она бы помогла. А Тэхён уже и не знал, как вообще ему жизнь свою жить? Как выбирать между сердцем и долгом? Как убедить остаться?       У Тэхёна длительные и стабильные отношения, брак по расчёту, он крепко и прочно женат на своей работе. И любил он её, службу свою опасную и трудную, но кроме неё у него была ещё и некая нестабильность, которая… которая сводила его с ума. Свою нестабильность Тэхён тоже любил. Безумно. Поэтому и разрывался внутри. Муки совести его частенько навещали вместе с мигренями. Сейчас же пришло то самое время, когда Тэхёну нужно навестить своё жилище.       Уходить из семейного ресторана не хотелось, но после плотного ужина Тэхёна разморило и начало клонить в сон. Усталость накатила новой волной, усиленной, которая с головой накрывала. Крайне желательно в ближайшее время занять горизонтальное положение, вытянуться во весь рост на удобной и большой кровати, чтобы встретиться с грёзами или беззаботной темнотой.       Задуманному исполниться ничто не помешало. Добравшись до своей квартиры, Тэхён с огромнейшим удовольствием избавился от мундира и быстро принял душ. Усталость не смылась, сил не прибавилось, но, по крайней мере, тело чистое. Потрясающее ощущение. Вода избавила от невидимого налёта и всего того, что нацеплялось или даже въелось в кожу за последние неспокойные пару суток.       Квартирка у Тэхёна небольшая, и, пожалуй, единственное, чему он уделил должное внимание, когда обживался в ней, была кровать. Это, действительно, чрезвычайно важно. Он выбирал долго и кропотливо. Годы шли, Тэхён не молодел, работа у него тяжёлая, и отдыхать после неё он предпочитал на дорогом ортопедическом матрасе. Потраченных на него денег совершенно не жалко, лучшее вложение.       Проверив перед сном свой телефон, проигнорировав сообщения не по делу от стажёра и ответив Чимину отказом в составлении компании в баре, Тэхён уткнулся носом в мягкую подушку, накрылся мягким одеялом. Возможно, госпожа Ли слишком уж преувеличила насчёт их разницы в возрасте. Ещё и десяти не было, а Тэхён уже отрубился. И он ни о чём не жалел. Никакие посиделки в компании со старым другом, никакой виски не сравнится с тем блаженным чувством, которое укутало Тэхёна и спрятало от всех проблем и сложных выборов. Ему так легко, так хорошо… и почти не одиноко.

***

      Щелчок. Далёкий по ощущениям, но очень громкий. Раздражающий. Предостерегающий. Пробуждающий.       Запястья внезапно полоснуло чем-то холодным, следом что-то ледяное скользнуло по груди, надавив и выбив воздух из лёгких. Тяжело. Тэхён хотел отмахнуться от того назойливого и холодного у себя на теле, ему это очень мешало и не нравилось, только руки не послушались команды мозга, то есть послушались, но дотянуться куда надо не смогли. Что-то сковывало их движение, ограничивало свободу действий. Ещё и больно, не сильно, но так, неприятно. Что-то впилось в кожу. Да что за…       Тэхён резко открыл глаза, ещё раз призвав к себе свои руки, порываясь сесть. Результатом тонкий лязг металла над головой и звонкий смешок в лицо. Тэхёна к постели и подушкам всем этим придавило. — Слышал, ты меня искал, капитан. Скучал? — смелое заявление и ослепительный сводящий с ума дерзкий оскал, острый и горячий.       Сердце у него заболело, заскулило, взревело, потому что оно скучало до потери пульса, до смерти. И слишком близко к краю сейчас, опасно, потому что холодные изящные руки поглаживали в том самом месте, слишком близко, примерялись, Хосок очень плотно всем своим гибким телом прижимался, чтобы окончательно вырвать чужое ранимое сердце из груди.       Глупое же сердце и не против, но Тэхён изо всех сил собрался дать бой своим слабостям, а Хосок, к счастью или нет, стал таковой. Много времени прошло со дня их первой личной встречи, а Тэхён так и не определился с ответом. И никто ему в этом помочь не мог, включая самого Хосока, который своими выходками лишь усугублял и без того сложные и неопределённые отношениями между ними. — Какого чёрта ты удумал?! — вместо грозных и пугающих интонаций, он услышал свой жалкий тихий хрип, шёпот.       Он с силой дёрнул руками ещё раз, приложил максимум усилий и прочувствовал впивающиеся в запястья браслеты. Наручники. И не из секс-шопа. Настоящие, литые, тяжёлые, рабочие. Отчаянный стон сорвался с губ. Тэхёну очень нелегко живётся в браке со своей службой, потому что он плохой муж, изменщик. У него имелась своенравная любовница с криминальными наклонностями, угонщица, преступница, взломщица, воровка. Головная боль всего сеульского полицейского департамента. И персональная боль Тэхёна.       Тонкая, но крепкая цепь задела предплечья. К чему она вообще могла крепиться? Тут голые стены и никаких кованых изголовий или чего-то такого, к чему можно присобачить эту импровизированную конструкцию. Закинув голову назад, Тэхён столкнулся с ответом. Блестящий хромированный загнутый крюк. Невероятно. Кто-то готовился заранее.       Не стоило удивляться. Хосок разрабатывал колоссальные схемы, решал сложные задачки, взламывал премиальные охранные системы и не только, любой цифровой код и замок, он не оставлял следов и подсказок, где и кого искать. Только этим свою совесть можно успокоить, оправдать бездействие и закрытые глаза. Молчание. Сбитое дыхание. Прикосновения и возбуждение. Желание. Шёпот в темноте.       Вся нынешняя ситуация обязана условностям, случайностям и попустительству. Не пойман — не вор. Тэхён знал, да, но что эти знания без доказательств? Пшик. Ничего. И он с ужасом ждал того дня, когда придётся выбирать, если Хосок совершит ошибку. Капитан Ким выдрессирован и обучен выполнять приказы, но сердце у него выбор свой сделало уже очень давно. Он неправильный. Незаконный, но… иначе никак. Тэхён пробовал подчинить себе свои же чувства, выбросить Хосока из головы, и каждый такой раз он проигрывал.       Для протокола, Тэхёну не страшно, да не так уж и некомфортно, скорее очень пикантно. И ему совершенно нечего бояться, даже в таком уязвимом и беспомощном положении. Руки ещё не затекли, но это вскоре обязательно произойдёт. Хосок ему вреда не причинит, в этом нет сомнений. Нервишки потреплет, мозг вынесет покруче всех комиссаров на планете вместе взятых, душу наизнанку вывернет, наиграется и уйдёт, сердце с собой заберёт, да, это всё неминуемо, но больше ничего такого, смертельного. Тэхён справится. Тэхён сильный, он переживёт. — Ах, это? — наигранное удивление горячим шёпотом на ухо. — Решил разнообразить нашу сексуальную жизнь. Только не говори, что тебе не нравится.       Стиснув зубы, Тэхён решил не отвечать и думать о родине и долге, потому что ему очень сильно нравится. И Хосок это знает и дразнит. Пользуется во всю своим положением и властью. Медленно и плавно, мучительно неторопливо. Жадно, когда губами губ касается, и себя с головой выдаёт, потому что мучается и страдает тут не только Тэхён. Скучал не он один. Мысль приятная, но быстро уходящая, исчезающая моментально. Руки Хосок на груди у Тэхёна отогрел. — Отстегни! — приказывать Тэхён умеет и любит, только с Хосоком это никогда не работало, как надо, он никогда не слушался, делал только то, что ему вздумается.       А Тэхёну хочется коснуться. Ему не хочется разнообразия и наручников. Хосок всё шутки шутит, веселится, но Тэхёну не смешно, ему волком выть хочется. Хочется обнять, чтобы ещё ближе, чтобы больше, чтобы почувствовать его всего, надышаться им и избавить от одежды, лишней и ненужной. И его, и себя. Как же она мешала и раздражала. Хочется по-другому, по-нормальному. Но где они и где нормальность? Тэхён не выл, рычал, в ответ получая кошачью ласку и вредность. — Нет.       Думать о родине не помогало, да и не получалось. Думать Тэхён мог только об одном. Руки у Хосока очень нежные и тёплые, умелые. И сам он тёплый и нежный, мурчал и тяжело дышал в шею, растянувшись у Тэхёна на груди. Он взял очень правильный темп, идеальный, который делал очень приятно и хорошо. Тэхён терялся в ощущениях, приближался к блаженной грани, которая лучше, чем сны в сто тысяч раз. Он, правда, очень близок к ней и от реальности уже далеко, но он слышал приглушённые в плечо стоны и всхлипы, чувствовал, как плотнее к его бедру притирались, как движения становились интенсивнее и резче, что кто-то слишком самоуверенный тоже терялся и падал. — Так быстро. Тяжёлый день?       Временами этот острый и ехидный язык Тэхёну хочется вырвать. Это мимолётное желание, оно очень быстро проходит. Хосоку нравилось играть на нервах, Тэхён почему-то ему это до сих пор позволял. И они оба знали ответ. — Заткнись.       Тэхёну почти не стыдно. Почти, но он тут как бы не один такой... после тяжёлого и напряжённого дня.       Металл нагрелся и уже не холодил. Руки затекли и ныли. Следы от браслетов точно остались, придётся чем-то маскировать. Любопытный приставучий стажёр, озверевший комиссар, а Тэхён — капитан, ему не положено. Ему положено эти наручники на Хосоке застегнуть и в участок доставить, а Тэхён пошевелиться боялся, чтобы не спугнуть, чтобы не сбежал, как обычно, чтобы на подольше задержался.       Хосок послушался, что удивительно, тихо лежал, какие-то узоры пальцем вырисовывал. И, наверное, Тэхён почти уверен, что и буханье его сердца он слышал. А оно очень громкое. Честное. — Не злись. Знаю, ты просто сильно-сильно скучал по неотразимому мне. Я, кстати, по тебе тоже.       Тэхён услышал почти признание в любви.       Они, конечно, в большинстве своём, как кошка с собакой, один убегает, второй догоняет, как-то так исторически сложилось. Но сегодня Хосок никуда не спешил. Сказал, что яйца и молоко купил.