Сигаретный дым и полароидные снимки

Сынмо откопал где-то свою старую спортивную сумку, чтобы было в чём нести вещи Чонина. В это утро парни собирались быстро. Обычные спортивные костюмы и куртка поверх. Нужно было торопится, ведь надо успеть незаметно прийти, собрать все вещи и также незаметно уйти. Только последний месяц осени умеет по-настоящему закрутить людям голову. Листья так грациозно кружат: тихо опускается с высоких веток на холодную землю. Какой же прекрасный этот поздний осенний пейзаж. Невероятная красота! Этот чудесный последний месяц осени сообщает о приближении холодов. Каждый листочек, каждое стебелек или кора дерева будто намекают, что скоро заснежит красавица зима. Она укроет белой одеждой леса и дубравы, луга и поля, дворы и сады. Парни уже стоят возле подъезда Чонини, готовые вот-вот войти. Старый холодные подъезд встречает парней своими раскрашенными подростками стенами и отпавшей в некоторых местах штукатуркой. Айэн открывает дверь своим ключом и, разувшись, они проходят в квартиру. Пока Ян скидывает свои вещи в свою сумку, Сынмин стоит у окна, облокотившись на стену, и разглядывает двор перед подъездом. Старые, вечно недовольные бабушки обсуждают соседей и политику. Маленькие котята, оставленные матерью кошкой под бетонной плитой, жалобно пищат. Чонин кладёт в сумку свой старенький фотоаппарат, несколько любимых книг авторства Антона Павловича Чехова, немного одежды, которую ещё не успел забрать, маленькую укулеле чёрного цвета, обклеенную разными цветастыми наклейками с персонажами аниме, и свою самую любимую игрушку детства-беленького потрёпанного барашка с бантиком зелёного цвета на шее и пуговицей вместо левого глаза. Все вещи собраны, можно выходить. Недовольные бабушки проводили их взглядом и продолжили свои дискуссии на счёт того, как нынче подорожал хлеб. Проходя мимо того самого дуба, где Айэн Маленький прятался, чтобы поплакать, он вспомнил один момент, вероятно, из-за которого они с Минни так сблизились. Когда Яну было около десяти лет, его мать разбила его приставку об стену за плохие оценки и поведение. В тот день Чонини высказал ей всё, что о ней думает. И когда госпожа Ян кинула в него тарелку и едва не попала по голове, он понял - надо валить. Но окна в его комнате закрыты на ключ, как и входная дверь. Вы думаете, это остановила маленького сорванца? Конечно, нет! Айэн под предлогом спокойно поговорить, завёл мать на кухню и налил две кружки ромашкового чая. Сказав, что сейчас вернётся, Ян пробрался в кладовку и вытащил из ящика с инструментами молоток.-раз...два…три. Несколько быстрых ударов разбили стекло. Чонина обсыпало стеклом с кого до головы. Было невыносимо больно. Но некогда жалеть,нужно бежать. Слышался Грозный топот. Мама идёт, - подумал Ян и, невзирая на боль, спрыгнул на землю. Он, как только мог, быстро доковылял до угла дома и спрятался за ним, надеясь, что мать не пойдёт за ним. Нужно было прятаться, поэтому мальчик дошёл до площадки и залез в своё любимое дупло. Понимал ли он, зачем это сделал? Конечно, нет. Ему просто хотелось позлить мать. Это был этакий протест. Чонини сидит и старается не плакать, но противные горячие слёзы так и капают, оставляя дорожку на щеке. Плачет он и от моральной боли, и от физической. Несколько осколков довольно глубоко вошли в кожу. Вдруг слышится три ели слышных стука по коре дерева. Айэн поднимает свои заплаканные глаза и видит парня с карими глазами, который вопросительно смотрит на него. —Чонини,что случилось? —Неважно. —Ты опять с мамой поругался? —Она разбила мою приставку. —Эх, Вылези сюда, пожалуйста. —Не могу. —Почему? —Мне больно. Старший опустил взгляд вниз и увидел, что руки, лицо и немного ноги Чонина были в порезах и ссадинах.-Аккуратно вылаз. На этот раз Ян покорно вылез. Сынмин достал из своей поясной сумки пластыри, бинт, перекись в маркере и пинцет. Потихоньку доставая осколки и обрабатывая раны, Минни поподробнее расспрашивал младшего о произошедшем. Основы перевязки он знал из-за того, что мать его была врачом. Под конец он посоветовал Яну стараться меньше ссориться с матерью, хотя бы чтобы ему было где спать, и, попрощавшись, ушёл. Айэн, конечно же, поблагодарил Хёна, но его раздражали такие непрошеные советы. Спустя годы Чонини до сих пор благодарен Сынмо за то, что тот помог ему в тот раз. Однако его взгляды на жизнь совершенно не совпадали со взглядами Хёна. Он считал, что если тебе что-то не нравиться, то нужно бунтовать против этого. Сынмин же, наоборот, считал, что бунт - это не выход и нужно просто сесть за стол переговоров. В настоящее время юноши уже находились дома и освобождали место под вещи Айэна. Сынмо выделил ему половину шкафа и тумбочку. Ян расставлял вещи и тщательно протирал пыль, что совсем на него было не похоже. —Чонини, Что с тобой? —Всмысле? —Ты пыль протираешь. —И что? —Ты обычно мусор и кружки даже из своей комнаты не выносишь, а тут вдруг пыль протираешь. —Разве это плохо? —Да нет, наоборот. —Ну вот и молчи, значит. —Хозяюшка. Ян посмотрел на старшего своим коронным испепеляющим взглядом и фыркнул. Вообшем, уборка проходила, как вы поняли, очень весело. Попив чаю, парни стали думать, что делать с учёбой Яна. Ведь в этом году ему уже сдавать ОГЭ, а в школу он пойти не может. Как только он вернётся в школу, его отчитают и отдадут матери. По итогу они всё таки решили рискнуть и попробовать сходить в школу. Даже если его и решать отдать обратно маме, то он опять сбежит. Всё таки нужно хотя бы сдать ОГЭ на проходной балл. Учебники и тетради у Чонина были с собой, а значит, в этот понедельник он пойдёт в школу. Ну а сегодня пятница. Чем же заняться? Просмотр дорам и поедание сладостей уже порядком наскучило. Может быть, просто прогуляться в парке? Уже достаточно холодно, значит, эта идея отпадает. И вдруг в голове старшего зародилась грандиозная идея. —Чонини. —Да, хён. —Мне завтра нужно будет уйти. ненадолго. —М? Куда? Во сколько? На сколько? —Хах, слишком много вопросов. Потом всё узнаешь. —Мгх.ладно. Произнёс обиженным тоном младший и надул щёки, отведя взгляд в стену. Со стороны он и впрямь выглядел как маленький ребёнок, которому сказали идти в угол из-за плохого поведения. Этот вечер, как и остальные, прошёл за поеданием сладостей и просмотром дорам. Скоро придётся идти к стоматологу из-за такого пристрастия младшего к сладкому. А вот ночь была незабываема. Но не в хорошем смысле. Яну снились кошмары, и поэтому он бился и пинался. А делал он это достаточно больно. Минни, который просыпается из-за каждого шороха, хотел застрелиться этой ночью. Старший постоянно вставал и шёл на кухню за водой, пытаясь всё-таки уснуть. Айэн проснулся с утра и не обнаружил хёна рядом с собой. Зато обнаружил мокрую от пота полушку. Знаете, бывает, что вы помните сон, только когда проснулись, а потом забываете. Именно это произошло с Яном. Сон оставлял после себе неприятные ощущения и всё. Чаще всего Чонину сны не снились, а если и снились, то он их забывал. Вот Младший аккуратно сел на кровать и, протерев глаза, зевнул. Он ещё раз оглянулся по сторонам и, накинув на себя сверху одеяло, поднялся со спального места. Пошагав на кухню с ели приоткрытыми глазами, Чонини не заметил Сынмо, лежавшего на полу возле входа на кухню. Младший запнулся за Сынминни и с грохотом упал на пол. Старший тут же подскочил на месте и уставился на лохматого парня, который моргая с приличной периодичностью. выставился на него. —Ты чего тут делаешь?!Я бы убился щас! —За себя только переживаешь, Чонини? Сплю, как видишь. —Это понятно. А чё здесь-то? —Ты ночью пинался и много, и ворочался. Ты же знаешь, какой сон у меня чуткий? —Прости, хён. —Всё в порядке. Завтракать будешь? —Конечно! Сынмин поднялся с холодного пола и потянулся. Волосы больше походили на воронье гнездо, а глаза совсем не хотели открываться. Почистив зубы и умывшись, Сынмо пошёл на кухню. Откопал в ящике ещё мамин фартук, он принялся готовить. Потратив на приготовления завтрака где-то пол часа, Сынмо наконец, закончил. Позвав Айэна, он снял фартук и вышел из кухни. Чонини спросил, почему Сынмин не ест и, получив в ответ: "Я не голоден", сел за стол. Пышный омлет выглядел слишком аппетитно, чтобы долго смотреть на него. Ян съел свой завтрак буквально за семь минут и, решив, что нужно хотя бы помыть посуду, составил тарелки в раковину. Айэн открыл на кухне окно для проветривания и вернулся в комнату.-Сынмин, чай будешь? Но старшего в комнате обнаружить не удалось. И вдруг Ян вспомнил, что старший куда-то собирался. Но он думал, что Сынмо пойдёт по делам днём, а не утром. Но. да ладно.-Чем. бы заняться? Не заправленная кровать, не до конца разобранная сумка, вещи на стуле не смущали Чонини. Как вы понимаете, убираться он не сильно любил. Ян грохнулся на кровать, едва не сломав её. В его руках находилась книга в твёрдой обложке. На этой самой твёрдой обложке красовалась надпись: "А. П. Чехов. "вишнёвый сад"". Любимая книга Айэна. В принципе, творчество этого писателя очень нравилось Чонину. Он мог закрыться в комнате с книгой и не вылазить из неё днями. Прошло уже полтора часа. Ян задумался над уборкой, а то вдруг старший придёт и надаёт ему по шапке за бардак. Эти мысли заставляли Чонина делать дела по дому с молниеносней скоростью. Спустя каких-то полчаса он уже все дела переделал и даже протёр пыль. Квартира сверкала чистотой, и лишь небольшой сквознячок доносил с улице запах ели и свежего воздуха. Взяв свой старенький, заклеенный скотчем телефон, зашёл в поисковик. Набрав в поисковой строке: "звуки грома и дождя", Ян лёг на кровать и закрыл глаза. Реснички слегка подрагивали на звуке грома. Розовые прядки сползали со лба на виски из-за ветерка. Постепенно впадая в сон, Чонин не услышал звук со стороны двери. Сквозь сон Ян слышал, как его кто-то зовёт. Веки были слишком тяжёлыми, открывать их совсем не хотелось. Но голос всё никак не отступал. Ян приоткрыл глаза и увидел Сынмина в куртке, сидящего на кровати рядом. —Чонини, вставай. —М? Зачем? —Пойдём. —Куда? —Одевайся. Ян встал, протёр глаза и подошёл к шкафу. Достав спортивные чёрные штаны и кофту, он начал одеваться. Чонини надел плюшевую бежевую шапку, такой же шарф и свою коричневую куртку. Выйдя за дверь, Сынмин взял младшего за руку и потянул за собой.-Эээ, мы куда? Сынмо лишь улыбнулся, ничего не ответив. Поднявшись на два этажа выше, парни остановились у входа на крышу. Минни забрался на лестницу и открыл люк. Старший махнул рукой и поднялся наверх. Чонин пожал плечами и отправился вслед за старшим. Холодный ветер ударил в лицо, раскинув пряди волос назад. Я тут подумал, как бы мне тебя удивить. Ну и вот что придумал. Сказал Минни, опустив взгляд в пол и изобразив на своём лице небольшую улыбку. На бетонном полу лежал плед, а поверх него подушки. Рядом лежал ещё один плед, небольшие фонарики и корзиночка. —Минни, Что это? —Это мой мини-сюрприз для тебя. Пойдём, присядем? Чонини начал быстро моргать, пытаясь что-то понять. Старший усмехнулся и взял Айэна за руку. Парни уселись на подушки и укрылись пледом. Сынмо взял в руки плетёную корзиночку и достал от туда контейнер. Старший открыл его и достав оттуда бутерброды, протянул их Яну. Тот взял один и откусив, посмотрел на хёна. Ким посмотрел на него в ответ и мило улыбнулся. Затем он снова отвернулся и, смотря куда-то в Даль, сказал: "Чонини, ты очень много для меня значишь, и я очень ценю, что ты есть в моей жизни. Мы с тобой уже так долго дружим, что я не могу представить свою жизнь без тебя. Для меня ты особенный человек, и я очень дорожу нашими отношениями. Я ценю тебя таким, какой ты есть. и когда я вижу, что ты счастлив, я чувствую себя счастливее. Ты вдохновляешь меня становиться лучшим человеком и делаешь мою жизнь гораздо лучше. И недавно я задумался. Знаешь, Чонини…мои, чувства к тебе становятся глубже, и я начинаю влюбляться в тебя.». Парень ошарашено посмотрел на старшего и ответил: —Что, прости? —Чонини…ты мне нравишься. Парень ещё немного похлопал глазами, а затем громко сглотнул, и на его бледном лице, которое ещё не задел загар, появился лёгкий румянец. Курносый нос и милые мягкие щёчки младшего залились пунцовой краской. Его обесцвеченные брови невольно изогнулись дугой. Тело покрылось мурашках, скорее из-за холода, чем из-за признания хёна. Руки немного потряхивало, будто бы от страха, но от приятного страха. Из-за страха, который хотелось ощутить. Сердце удвоило удары, пуская будто бы ледяную кровь по венам. Глубокие карие глаза напротив, отражали голубое небо и ждали ответа на признание. Айэн вздохнул и, приподняв голову, сказал: —Хённи.честно говоря, я не умею также чётко, как и ты, изъяснять свои мысли. Не умею также, как ты, заботиться об окружающих меня людях. Но я могу тебе точно сказать, что твои чувства взаимны. Так на этой старой обшарпанной крыше панельки и остались стоять два юных парня. Расстояние между ними составляло всего пару сантиметров, и, смотря друг другу в глаза, обоим хотелось в них утонуть. Все ссоры с мамой Чонина, возможная неаттестация и другие проблемы отошли на второй план. Весь мир замер. Два юных сердца бились в ускоренном темпе, испытывая самые светлые чувства.