Ты - моё неизвестное в этом чёртовом уравнении

Сиэтл был полон странностей: сначала этот снегопад в августе, теперь знойный день ближе к концу сентября, словно месяцы поменялись местами. Город уже не спал, ведь на часах - семь утра. Люди спешно облачаются в выглаженные костюмы, завязывают галстуки, натягивают колготки, надевают туфли и завтракают на ходу, закидывая только что приготовленный тост с ветчиной, боясь попасть в неизбежную пробку. Вот и из жилого комплекса, квартиры 523, выходит светловолосая женщина лет 29. Звук брелока автомобиля открывает замки. Она поправляет воротничок рубашки, проводит рукой по русым волосам. — Что ж, здравствуй, новый день, — говорит она и заводит новенький "Ауди". — Ты, как я думаю, не колымага, должна завестись с первого раза. Машина беззвучно приходит в работу. Двигатель почти не издаёт никаких звуков, какие были раньше у старого пикапа, который стоял в гараже. "На память" — говорила женщина, никак не решаясь сдать эту груду ржавчины на металлолом. Что может быть хуже, когда такие близкие сердцу воспоминания утрачиваются? Когда бесследно исчезают из памяти и становятся ненужным мусором? Этого себе никак нельзя представить. Она неспешно выезжает на трассу, набирая скорость 60, пока это позволяют свободные от других торопящихся на работу людей. Иногда женщина выдаёт тихое "чёрт", когда ловит на своём пути очередной красный сигнал светофора. Смотрит на часы — ещё полчаса до начала пар. Успеет ли она вовремя дойти до аудитории, не заставив студентов ждать? Стоит сказать, что женщина никогда не опаздывала на пары. Жизнь научила, что можно преодолевать любые преграды на своём пути, так что утренняя пробка никак не вписывалась в планы. В университете все встречают с улыбкой на лице. Удивительно, почему так? Может быть, это всё потому, что она успела зарекомендовать себя с хорошей стороны за эти три года? Студенты были в восторге, а весь преподавательский состав любил пропустить по стаканчику кофе, слушая забавные шутки и удивительные истории из жизни. Никто не мог подумать, что из бушевавшего панка она станет уважаемым преподавателем высшей математики. Мама и отец гордились ею, если были бы живы... Даже отчим, которого она так не любила, похлопал бы по плечу и сказал: "Я не терял надежд, веря в то, что ты станешь таким человеком". Больно, очень больно. Мисс-я-ненавижу-математику стала профессором. Стоило только чуть поднажать, обрести стимул. И этим стимулом стал тот, кто был рядом все эти десять лет, не теряя надежды в неё. Это был тот, кто заменил целый мир, кто помог пройти через трудности, хотя и предавал в прошлом. Но сейчас это не так важно, ведь имеет значение то, что теперь всё хорошо. — Я же говорил, что не опоздает! — студент по имени Тревор сидел за второй партой. Он поглядел на женщину, быстро зашедшую в аудиторию, а затем перевёл взгляд на своего друга, сидящего рядом. — Гони десятку, Майк. — Да, Майк, как ты мог сказать такое? — профессор подходит к своему столу и кладёт сумку, в которой находился ноутбук, на свой стол. Она проводит рукой по волосам, разгоняя их в разные стороны, смотрит на часы на правой руке. — Я посмотрела ваши контрольные. Что ж, в этот раз вы справились очень хорошо, но у меня есть парочка особенностей, которую я выделила в ходе проверки. — Миссис Прайс, — доносится откуда-то с задних рядов. Девушка, вытаскивая из уха наушник, подняла руку в ожидании, что профессор обратит на неё внимание. — Да, Шэрон. — Вы просили меня определиться с темой проекта. Я набросала несколько, мне хотелось бы обсудить с вами этот вопрос после занятия. — Конечно, — она вздыхает и садится за стол. — Кто-то ещё озадачен чем-нибудь? — А давайте сегодня не будем о математике? — Как же так, мои маленькие Пифагоры? — ироничный смешок вырывается из неё. Она ярко улыбается, смотря на своих студентов-первокурсников. — И что же вас сегодня интересует? — Контрольная позади, можно же просто поболтать, — тот самый проспоривший Майк поправляет на переносице свои очки, делая умный вид. — В мире столько всего интересного, что может послужить отличной темой для разговоров. — Предоставляю вам право задать мне несколько вопросов, которые никак не связаны с математикой. Только знайте, что их будет три. На большее не рассчитываете, я всё ещё в бешенстве из-за того, что только Шэрон заинтересована в проектной деятельности. Ректор Уильямс важно дал понять, что научная деятельность важна для университета. — Прайс хмурит брови, постукивая костяшками пальцев по столу. — Лучший проект будет представлен на конференции в Вашингтоне. Думаю, что это отличная возможность для познания географии нашей страны. — Первый вопрос! — доносится откуда-то с задних рядов. — Вы любите путешествовать? Любит ли женщина путешествия? Она не может дать точного ответа. Ей нравится проводить время в том месте, где её дом. Но иногда нужно сменить обстановку. Если путешествия, то исключительно на машине. — Как да, так и нет одновременно. Предпочитаю путешествовать на автомобиле. Но мне нравится посидеть дома, расслабиться, позависать со знакомыми в каком-нибудь баре для смены обстановки. — приятные воспоминания возникают в голове. Друзей не так много, зато они настоящие. Парочка молодых преподавателей с кафедры химии, пять удивительных неформалов, с которыми она состояла в собственной рок-группе. И один человек. Тот самый, которому она посвящает всю себя. — Следующий вопрос. — Ходил слушок, что раньше вы выглядели совсем не так, как сейчас. Это правда? — Хах, — смеётся она. — Того, кто пустил этот слушок, я заставлю лично решать задачки из моего прекрасного сборника. — призадумалась. И правда, что она оставила некоторые детали своей внешности в прошлом. — Интересный факт: я с детства хотела перекрасить волосы в синий. Прис из "Бегущего по лезвию". Но правила университета заставили меня немного изменить имидж, оставив панковские штучки. Но в душе - я всё та же. — Панк? Вы серьёзно были такой? — Вы говорите так, словно я какой-то доисторический артефакт. Но должна признать, что вы удивитесь, узнав о большом количестве татуировок на моём теле. — Женщина поднимается со стула и закатывает рукав своей рубашки, обнажая татуировку на левой руке. — И как вам? Череп, цветы, бабочки... — Охренительно! — студенты с огромными глазами смотрят на своего преподавателя, не веря в то, что люди могут скрывать такие вещи, и никто никогда об этом не догадается. — Это же потрясающе! — Да-да, пташки. Удивительнее меня вы не встретите здесь никого! И последний вопрос, после которого мы приступим к обсуждению ваших контрольных. — Это правда, что вы пережили торнадо в Орегоне в 2013? Гробовая тишина. Хлоя Прайс медленно приводит свою рубашку в порядок, с пустым, туманным взглядом приземляясь на стул. Торнадо. Маяк... И важный выбор, который повлёк за собой сотни унесённых жизней. Правда, что она осталась жива? В этой реальности она жива, а что до десятка других альтернатив, в которых она умирала? Можно ли назвать эту реальность правильной, истинно-верной? Можно ли утверждать, что она чудом уцелела, стоя у маяка и смотря на то, как её родной город рушится по её же вине? Хлоя до сих пор задаётся этим вопросом, зачёркивая в календаре очередной день. День, когда её могло бы и не быть. В первые дни ей преследовали кошмары, от которых она просыпалась в холодном поту и со слезами на глазах. Она не верила, что все жители Аркадии Бэй мертвы из-за её эгоизма, из-за упрямства. — Да. Правда... Сиэтл стал новой главой в жизни Хлои Прайс - девятнадцатилетней девушки, которая осталась сиротой, без дома, без ничего. Казалось бы, что она потеряла? Дом, в котором уже не чувствовала себя той самой Хлоей, глаза которой горели в предвкушении нового дня. Академию, из которой её выгнали. Город, который принёс ей только страдания. Она потеряла мать, в это она до сих пор не могла поверить. Потеряла отчима, вечно ворчащего, но члена семьи. Бывшие друзья тоже были настигнуты этим ужасным торнадо, который можно было предотвратить, просто позволив сгинуть причине всех этих важных потерь. Но осуществиться этому не дала одна девушка, которой Хлоя была обязана даже в загробной жизни. Макс... То, как она рвёт фотографию бабочки, как обрывки улетают в этот вихрь. Её слова о том, что она не может потерять Хлою ещё раз. Максин Колфилд не могла решиться на это. Не могла смотреть на то, как подруга умирает от пули, прилетевшей в живот от поехавшего папенькиного сынка. Она не позволила погибнуть той, которую любила всем сердцем. — Честно, всё ещё не могу оправиться от этой катастрофы, произошедшей десять лет назад. Очень тяжело от этих воспоминаний. — она молчит ещё с минуту, пользуясь тишиной, наполнявшей аудиторию. — Пора вернуться к нашим баранам. Остаток пары проходит более-менее спокойно. Первокурсники быстро забывают о рассказе женщины, но она еще час прокручивала у себя в голове те ужасные сцены, от которых она, казалось, избавилась навсегда. Их с Макс показывали по телевизору после переезда в Сиэтл. "Чудом уцелевшие девушки: Торнадо Аркадии Бэй. Как им удалось выжить? Как сложилась жизнь бывших студенток Академии Блэквелл?". Заголовки газет и новостных эфиров пестрили их именами. Но нужна ли им эта "слава"? Кто же и был героем, так это Макс, которая на протяжении пяти дней пыталась разорвать это порочный круг. Она — подарок судьбы, который Хлоя не заслужила. Хоть Колфилд и пыталась переубедить её в этом, Прайс всё равно мучила совесть. — Звонок прозвенел, пора и наше занятие закончить. Шэрон, оставь твои записи мне. Я постараюсь изучить их за эту ночь и завтра скажу тебе свои намётки на проект. Жду от вас большего энтузиазма! Студенты выходят из аудитории, но в одиночестве Хлое не удалось побыть. В дверях показывается коротковолосая шатенка с цифровой камерой в руках. Это она — причина, по которой Хлоя Прайс всё ещё дышит. — Макс! — женщина срывается со стула и подбегает к пришедшей гостье. — В свой День рождения ты ещё и приезжаешь ко мне! — Хотелось посмотреть, как ты работаешь, но я немного опоздала. — Максин огорчённо вздыхает и заходит внутрь аудитории, облокачиваясь на парту. — Я соскучилась. — Ты не представляешь, как я пиздецки соскучилась! — Тише, дурашка! — Макс аккуратно прикладывает палец к губам Хлои. — Ты же в универе! — Насрать на приличия! Дай мне просто насладиться тобою. Хлоя подходит к Макс и нежно берёт её ладонь. Левый безымянный украшает золотое обручальное кольцо, поэтому теперь смело можно использовать вместо прежней фамилии "Колфилд" фамилию возлюбленной — Прайс. Они женаты уже четыре года. До сих пор в голове мелькают воспоминания с этого торжественного события. На праздновании не было почти никого: только Хлоя, Макс, её родители, мисс Аманда Смит - преподаватель естественных наук, мистер Кэрол - преподаватель физики. Самые близкие люди, которым была приоткрыта завеса тайны страшного происшествия в октябре две тысячи тринадцатого. Но только двое знали, что произошло на самом деле. Все эти десять лет пытались убежать, скрыться от ужаса, забыть, выкинуть из головы. Но катастрофа всегда преследовала их. Сеансы терапии у психолога всё ещё оставались оптимальной идеей для поддержания адекватного морального состояния. Но они понимали, что вечно убегать не получится. Макс на два года отложила на полку свой полароид, боясь к нему притронуться. Страх преследовал её в каждом сне, в каждой детали, которую девушка замечала каждый день. "Чего ты стоишь, Макс, если даже не можешь привести свою жизнь в порядок? Для чего все эти жертвы? Чтобы ежеминутно забиваться в уголок и, поджав ноги, дрожать?". Это она повторяла себе изо дня в день, пока в один момент не поняла, что нужно двигаться дальше. И только после свадьбы имя Максин Прайс появилось в некоторых журналах в качестве фотографа. Она поменяла полароидные снимки на цифровые. "— Извините, а кто будет фотографом? — спрашивает модель, которая была приглашена на съемку рекламы одежды. — Я бы не хотела, чтобы этим человеком оказался безопытный любитель... — Максин Прайс, — девушка прокручивает объектив камеры, настраивая его на правильном свете. Затем она переводит прибор на саму приглашённую гостью. — Не думаю, что меня можно назвать любителем." Она поднабралась дерзости, зная, что в этом мире никак нельзя без права голоса. Но внутри себя Макс оставляла всю ту же скромную девушку, женщину, которая вздрагивала от ласковых прикосновений к её спине, оставила в себе умение слушать и поддерживать, не изменила эти смайлики в каждой смс-ке, не стала тем, кто потерял надежду. Именно Макс стала поддержкой Хлои в этот непростой период. Бывшая Колфилд всё так же одевалась по-хипстерски, не меняя привычного стиля ни на какие дизайнерские вещи. Шиковать она попросту не умела, как и зазнаваться. Среди коллег пользовалась популярностью и бесконечным уважением. Не верилось, что может быть жизнь после конца. А Хлоя... Хлоя просто любила её. Когда кошмары перестали пугать каждую ночь, сон стал спокойнее. Утром Прайс просыпалась и не могла налюбоваться своей женщиной. Она аккуратно дотрагивалась кончиками пальцев нежной щеки Макс, проводила по шее, доходя до ключиц, затем переходила на спину, осторожно отодвигая майку. Фотограф довольно посапывала, не разжимая глаз - она притворялась, что спит. На самом деле она пыталась запечатлеть в своей памяти каждое прикосновение, каждый нежный и лёгкий поцелуй, оставленный чуть обветренными губами Хлои. — Я тут кое-что захватила для тебя. В качестве подарка... — Хлоя таинственно подходит к сумке и вытаскивает из неё блокнот. Она снова приближается к Макс и протягивает книжицу в кожаном переплёте. — Пообещай, что прочтёшь тогда, когда я не буду в твоей зоне видимости. — Что же за секретики у миссис Прайс от меня? — Колфилд-Прайс широко улыбается. — Спасибо за подарок! Чувствую, что-то интересное в скором времени настигнет моё внимание. Они вместе выходят из университета и приезжают домой к родителям Макс. Праздничный ужин проходит в атмосфере шуток и веселья. Двадцать восемь лет назад на планете Земля появилась девочка, способная изменять ход времени. Десять лет назад эта девочка перевернула всё, но в какую сторону - никто не сможет сказать. У всего есть две стороны, но какую примем мы - зависит от наших желаний. "Дорогая Макс, сегодня твой День рождения. Признаюсь, не думала, что скажу это, но ты уже старушка... Кто бы говорил, да? Шучу. ты всегда будешь для меня той самой Макс, которую я повстречала два десятилетия назад. В голове было столько идей насчёт подарка. Но я решила подключить к делу мозг великой Хлои Прайс, которая умела мыслить нестандартно. Что бы я хотела сказать тебе? Наверное, что ты замечательная женщина, которую я сделала своей четыре года назад. Ухватила себе самый лакомый кусочек. Не поверишь, но я так счастлива просыпаться по утрам, видя то, какое произведение искусства миленько посапывает рядышком. И даже твоя милота не мешает сочетать тебе ещё и всю твою сексуальность. Помню нашу первую ночёвку. Подумала тогда: "Чёрта с два, я обязательно скажу ей когда-нибудь, что без ума от неё". И сказала это. Я так люблю, когда ты щеголяешь передо мной ранним утром обнажённой, пытаясь как можно скорее найти одежду. Мне нравится подглядывать за тобой и подкалывать тебя за твоё стеснение. Охренеть, ты всё ещё стесняешься своей жены! И меня это заводит. Появляется желание спрятать всю одежду в нашем доме, чтобы ты не могла ничего найти. Меня чертовски заводит, когда ты прикусываешь свою нижнюю губу, когда сосредоточена на чём-то. Я обожаю наши поцелуи. Ты пахнешь сладким парфюмом, который я дарю тебе, когда вижу, что он вот-вот закончится. Мне так нравится каждую ночь обнимать тебя, нежно прижимая к себе. Будто я боюсь сломать твоё тельце, такое хрупкое, волшебное. А ещё завожусь от меток, которые оставляю повсюду. При виде засосов ты начинаешь закипать и говорить мне о том, что не можешь носить водолазку в душном помещении, в котором работаешь. Но всё равно выбираешь кофты с высоким горлом, потому что никогда не раскроешь то, чем мы занимались прошлой ночью. Признаться, мне нравится в тебе всё. Пока присутствовала на лекциях в универе на кафедре литературы, то услышала удивительную историю об одной девочке. И с того дня эта история стала попадаться мне всё чаще. Бедная девочка, которая потеряла себя. Она нашла лучик света в одном человеке, который спас её от тягот жизни, показав, что жизнь сложна, но в полном одиночестве губительно существовать каждый день. Макс, это всё похоже на меня. Когда-то я потеряла себя, своё собственное "я". Я теряла надежду на этот мир столько раз, но ты спасла меня. И до сих пор спасаешь. Эти десять лет нашей жизни прошли для нас обеих не так просто, но вот то, что я вынесла: мы не изменим того, что произошло. Солнце всё ещё поднимается, превозмогая всю боль. Оно светит даже в то время, как за окном капает дождь. Я благодарна тебе за то, что ты делаешь мой мир ярче, осмысленнее, прекраснее. Я никогда не встану против тебя, ведь ты - моя опора, моя поддержка. Я готова светить для тебя всю оставшуюся жизнь, потому что люблю тебя. В день свадьбы я дала клятву, что в болезни, горести и радости с тобой. И сейчас я ещё раз скажу, что готова ко всем испытаниям на нашем жизненном пути, ведь сложности даются для того, чтобы закалить нас. Моя дорогая, желанная и нежная, неповторимая и прекрасная Максин Прайс, я люблю тебя. Не хватит слов, чтобы описать то, что я чувствую. Ты - то самое неизвестное в уравнении, которое я искала всю жизнь. Твоя жена, Хлоя Прайс"