На одном берегу у одного моря

— Пи’Пай, пожалуйста, не заставляй меня.       Скай сразу же предпринял попытку спрятаться под одеялом от настойчивых объятий и поцелуев своего парня, пока тот, как ребенок, супился и ворчал. Заметив подозрительные движения Ская, он тут же пресек его попытку к бегству. — Ну почему? Ты так и не увидел, насколько я крут. Хочу чтобы ты посмотрел, — Пай прижался носом к теплой шее и зафыркал, а ноги под одеялом тут же спутались с чужими, причем так, чтобы Скай вдруг не решил свалить от него под видом того, что хочет в туалет или каким-то образом забыл зарядку для телефона в другой комнате, тогда как она, на самом деле, лежала у него на тумбочке. — Ты знаешь, почему, — Скай скрестил руки на груди, уставившись в потолок. Ему меньше всего хотелось вспоминать о тех страшных событиях, произошедших буквально месяц назад, но Прапай, казалось, не оставлял ему выбора.       Навряд ли Пай делал это намеренно. Завтра у него должна была состояться гонка, и он искренне хотел, чтобы Скай посмотрел на его успех. Ведь сомнений в победе такого крутого профессионального гонщика в принципе быть не могло. Это, кстати, — почти что прямая цитата Пая. И несмотря на ворчания по типу: «Какой ты самовлюбленный, Пи’Пай», — у самого Ская в голове не было ни малейшего скептицизма в отношении этих слов. Знал, что любимый вернется домой с победой.       Но самому идти туда не хотелось. Хотя это только на первый взгляд и со слов самого Ская. В глубине души этот влюбленный юноша уже стоял в первых рядах, дико волнуясь, маша рукой Паю и мысленно желая удачи, что уже успел сделать много раз как дома, так и перед гонкой. И, если честно, Скаю тогда понравилось быть узнаваемым, нравилось, что о нем говорили, как о том самом парне Прапая, от которого тот совсем потерял голову. Это были непередаваемые ощущения окрыления, от которых Скай еле сдерживал порыв прижать Пая к себе и поцеловать, заявив о них куда честнее. А по итогу сил хватило лишь смущенно отвернуть голову и млеть от очаровательной улыбки, хозяин которой смотрел так влюбленно в его глаза, что по всему телу бегали мурашки.       Но через каких-то полчаса за его спиной раздались скрипучие щелчки зажигалки. Следом — шипящий и отвратительно мягкий голос, как у змеи, что вот-вот бросится на добычу. «Скай. Ск-а-а-ай. Смотри-ка, стоило стать мальчиком Прапая, и ты как новенький». «Разве я тебя ничему не научил?».       На этом, к сожалению, тогда ничего не закончилось, а только началось. Потому Скай искренне старался не вспоминать тот вечер, и, если быть честным, благодаря Паю, его поддержке, заботе, у него хорошо получалось. Кошмары за месяц ему вообще практически не снились. Только вот гонки теперь ассоциировались с чем-то максимально неприятным и отталкивающим, потому Скай боялся, что появись он там, кошмары могут вернуться: сначала на гонке ему везде будет слышаться щелчок зажигалки и мерзкий голос, а потом, стоит закрыть глаза, перед лицом появится ухмыляющийся Ган. «Ты скучный. Кто будет относиться серьезно к такому, как ты?» — Скай, — Пай шумно вздохнул, выглядя так, словно его окатило с ног до головы холодной водой. Он перестал улыбаться. — Я же обещал тебе, что ты его больше не увидишь, помнишь? Я не бросаю слов на ветер. Ты в безопасности, милый, — Прапай переплел их пальцы и уложил замок поверх одеяла на своем животе. — Все позади, разве нет? Мы с тобой двигаемся дальше без всех тех ужасов из прошлого. И я действительно очень хочу, — Пай подчеркнул голосом слово «очень», умоляюще смотря в темные глаза напротив, — чтобы ты присутствовал и поддержал меня. Эта гонка не имеет особого смысла, если я не вижу тебя в первом ряду зрителей.       Это было правдой. Первые несколько гонок после того самого случая Прапай даже заикаться о них не смел, да и сам не горел желанием привозить Ская туда. Лишь говорил ему, что уходит погонять, но никогда не заставлял идти с собой. Его любимый все еще переживал, дрожа по ночам, и Пай не мог позволить ранам болезненно раскрыться. И все равно, каждый раз садясь на байк, он вглядывался в толпу, пытаясь отыскать родное лицо — блестящие темные радужки и ту самую улыбку. Без Ская люди вокруг серели, их лица становились одинаковыми, и даже очередная победа не радовала как раньше. Пай нуждался в том, чтобы Скай был рядом: при таком раскладе даже внезапный проигрыш не стал бы разочарованием. Последняя мысль для самого Пая стала неожиданным открытием.       Но теперь, как казалось Прапаю, все было иначе. Больше ничего не пугало Ская по ночам, он улыбался и смеялся, редко вспоминая о том страшном дне. Если Скай вдруг почувствовал бы себя плохо на гонке, Пай сразу же отвез бы его домой. В крайнем случае, это сделал бы Рейн. Только теперь отвезли бы на домашний адрес, а не в какое-то странное место.        К слову, после того вечера они со Скаем ни разу не были в той квартире. Пай выставил ее на продажу и быстро нашел нового владельца, чему Скай был искренне рад. И потому Пай ни разу не пожалел об этом решении, ведь привязанностей к этому месту не осталось. Все хорошие, светлые воспоминания, родившееся там только благодаря Скаю, словно испарились после всего произошедшего. И поэтому, лучшее, что можно было сделать, как казалось Прапаю, просто продать ее кому-то другому, а самому о ней даже не вспоминать. — Я дам тебе до завтрашнего вечера подумать, хорошо? — спустя короткий миг молчания заговорил Пай, нежно поцеловав Ская в лоб. — Если ты решишь все-таки остаться дома, я больше не буду уговаривать. Извини, что вообще это начал, — внезапно тон Пая переменился, и Скай не смог сдержать удивления. — Я просто очень хотел, чтобы ты был рядом, вот и все, — Пай выключил свет на прикроватной тумбочке. — В общем, подумай об этом завтра, ладно? А пока давай спать.       Скай устало выдохнул и пригладил руку Пая, накрыв их ладони одной своей. Сердце забилось как бешеное, стоило Прапаю заговорить с ним вот так. Да, Скай понимал, как важно для Пая, чтобы он поприсутствовал на этом мероприятии, но не был уверен, что готов. Хотелось увидеть своего крутого парня в гоночном обмундировании, рассекающим ветер на байке, но и тень страха и беспомощности не давала ему покоя. «Боже, надеюсь, я не пожалею об этом», — это последнее, о чем подумал Скай, прежде чем закрыть глаза, отдаваясь теплым, родным объятиям.

***

      Весь день Скай не находил себе места. На учебе — выходные, потому отвлечься было не на что, да и тут уверенности не особо много — на занятиях наверняка слушал бы преподавателей вполуха, конспектируя меньше обычного. Мысли его были далеко от учебы, все крутилось вокруг нелегальных гонок, где участвовал его горячий парень.       Скай все еще не был уверен, как он будет себя чувствовать там. Надо отдать должное Прапаю, после вчерашнего щенячьего взгляда и тихого «Извини, что вообще это начал», у Ская появилось острое ощущение того, что он окажется полным кретином, если не пойдет. Пай-то выполнил свое обещание на все сто, как и всегда: за целый день ни разу не упомянул гонки, не спросил, решил ли что-то Скай или нет, но от этого, казалось, было только хуже. Ведь Скай не был дураком и уже предвидел реакцию в случае отказа. Прапай, конечно, думал, что когда он расстраивался и падал духом, это происходило мимо Ская. Но это он так думал, и эта его наивность даже по-своему забавляла. «Ты скоро?», — Скай отправил это сообщение вечером, пока ждал Пая у того дома. Ему сразу же показалось, что слова звучат слишком навязчиво, но Прапай, словно почувствовав это, прочитал его эс-эм-эску практически мгновенно. Как он успевал работать, если так быстро на сообщения отвечал? «А что, уже соскучился?» «Буду через пятнадцать минут собираться, максимум через полчаса. Куча работы навалилась. Так сложно быть ответственным взрослым», — это сообщение пришло почти сразу после первого и пробило Ская на улыбку. Пальцы застучали по клавиатуре телефона, набирая ответ. «Могу только частично понять, я с таким ответственным, напрочь отбитым психом, встречаюсь. И знаешь, таких, как он, лучше не отвлекать от работы, а то они потом задерживаются и заставляют своих парней скучать», — боже, это точно тот самый вечно холодный, колючий Скай? Он и сам на долю секунды подумал о том, не слишком ли глупо выглядит, а потом решил — плевать. Представлять Прапая где-то там, читающего сообщение со своей этой красивой сияющей улыбкой, оказалось безумно приятно и грело сердце, так что и гордость здесь показывать как-то и не было смысла. «Так, еще одно слово, и я буду дома через десять минут!» — это сообщение уже через полминуты, а может, и быстрее, появилось на экране Ская. «Разве ответственные мальчики так поступают?» — ответ Прапаю прилетел так же молниеносно, словно они соревновались, кто быстрее ответит.       Но все-таки Скай смог заставить себя заблокировать телефон, понимая, чем это может закончиться, если они продолжат переписку. Пай наверняка уже успел отправить новое сообщение, но, сдерживая себя, Скай не стал его читать. Наконец, он дошел до кухни, чтобы приготовить что-нибудь простое, но вкусное к приходу Прапая. Скай не был искусным кулинаром — они с Паем обычно предпочитали заказывать еду или, если оставались на ночлег у родителей Пая, наслаждались блюдами, приготовленными его мамой. Но иногда Скаю хотелось приготовить что-то самому, чтобы порадовать любимого.        И это того стоило, ведь, несмотря на свои скромные навыки в кулинарии, Скай всегда получал от Пая искренние похвалы и очаровательные растроганные улыбки. Прапай, похоже, не привык к тому, что для него кто-то готовит, просто чтобы выразить свою заботу (в романтическом смысле). Поэтому его реакция была великолепна — забавно видеть, как обычно уверенный в себе Пи’Пай растекался в лужицу, сгребал тебя в объятия и нежно целовал. Однажды Фан застала сцену, когда ее брат его еще и по кухне кружить начал в порыве счастья. Ошеломленно уставившись на них, она покрутила пальцем у виска и сказала: «Если тебя не подменили, то ты точно сошел с ума, братец». — Ох, опять готовишь, Скаюшка? — вдруг раздался взволнованный голос мамы Пая. Скай вздрогнул, погруженный в мысли: он даже не услышал, как она подошла. Эта особенность, похоже, была у всех в этой семье — передвигаться совершенно бесшумно. — Я списывался с Пи’Паем, он скоро приедет. Хочется его порадовать, он наверняка устал, — признался Скай, слегка улыбнувшись и повернув голову к ней.       За то время, что они были вместе, Скай успел сблизиться с семьей Прапая. Они были немного сумасбродные, но по-своему очаровательные, и Скай проникся к ним искренней теплотой. Он часто общался с Прайфан, которая любила делиться забавными историями о брате. Скай с удовольствием принимал эти факты на заметку: ему хотелось знать о Пае как можно больше, даже если это были лишь милые мелочи. С Фаером у Ская таких частых встреч не наблюдалось — тут, скорее, отношения находились на нейтральной ровной плоскости, но и с ним выходили часто забавные и до колик смешные случаи. А еще Фаер любил при Скае подшучивать над Паем из-за его внезапной перемены, на что Прапай лишь хмыкал: «Вот как влюбишься, шутить перестанешь», — и говорил это с такой серьезностью, что Скай не мог не улыбнуться.       С родителями Прапая у Ская сложились чудесные отношения. Они оказались замечательными, заботливыми людьми, искренне переживающими за всех своих детей. Тот факт, что их сын нашел себе пару и наконец вступил в серьезные отношения, избавившись, как они говорили, от «аморального» образа жизни, приносил им счастье. Они почти что сдували со Ская пылинки, ведь он, как и Пай, стал для них дорог. Мама Пая постоянно щебетала вокруг них: «Уж не думала, что этот день настанет. Но так приятно видеть, что мой Прапай наконец-то открылся кому-то. И самое главное — что его искренне любят в ответ».       Еще она настойчиво просила Ская называть ее мамой, но порой у того язык не поворачивался. Он и сам хотел бы так к ней обращаться — возможно, это даже было бы приятно, но такая близость смущала его. Родной матери у него не было уже много лет, а близкие отношения с женщиной, которая была матерью его возлюбленного, для него тем более внове. Из-за этого Скай часто зависал, его язык буквально немел. — Ты такой заботливый, не перестаю тебе удивляться, да и нарадоваться не могу, — женщина вздохнула с улыбкой и тихонько засмеялась, заметив, как Скай отвернулся к плите, чтобы скрыть смущенную улыбку. — Кто еще так трепетно и искренне заботился бы о моем мальчике? Да и не обязательно было тебе готовить, я же часто что-нибудь делаю. А ты все равно готовишь, даже если холодильник полон, — просто чтобы порадовать Прапая. Ты такой молодец. — Ну что вы, — ответил Скай, махнув рукой, пока на сковороде тушилось ароматное мясо в соевом соусе с кунжутом и специями. Вместе с рисом, который варился рядом, это обещало стать великолепным блюдом, уж Скай-то знал. — Просто… почему бы и нет? А еще нечем заняться, пока жду Пая, так что лучше уж готовкой займусь, чем просто сидеть без дела. — Он вроде собирался еще куда-то после работы. Вы поедете вместе? — просто поинтересовалась она, а у Ская екнуло внутри после этих слов.       Гонки. Мама Пая ничего не знала о них, думала, что сын уезжает по каким-то личным делам, впрочем, и этого ей было вполне достаточно. Но Скай-то сразу понял, о чем идет речь, и его сердце забилось быстрее, ведь он размышлял об этом разговоре с Паем еще со вчерашнего дня. — Пока не знаю, — ответил он, решив не лукавить, потому что и сам не был уверен. Он пожал плечами, убавил температуру на плите и присел рядом с женщиной за стол. — Может, просто вернусь в общежитие, еще не решил. В голове слишком много сомнений, — Скай коротко улыбнулся и, словно боясь осуждения, опустил взгляд. — Даже если не поедешь, можешь остаться здесь, милый. Мы всегда тебе рады, — она мягко подняла его подбородок, не желая, чтобы он смотрел вниз. — Куда бы Прапай ни собирался, тебе не нужно себя заставлять ехать с ним. Думаю, он поймет, если ты не захочешь. — Да, я знаю, что поймет, — Скай благодарно улыбнулся и кивнул, чувствуя себя здесь желанным гостем. Ему было приятно слышать это, хотя без Пая в доме становилось пусто и одиноко, в общежитии такое не ощущалось — из-за меньшего пространства или потому, что он уже привык к той обстановке. — Но я также знаю, что он расстроится, если меня там не будет. Хочу его поддержать и не огорчать. Иначе какой смысл в отношениях, если я не могу сделать хотя бы это? — Вот, знаешь, Пай вроде старше тебя, а порой и не поймешь, кто из вас больше ребенок, — покачала головой женщина, задумчиво улыбаясь. — Прапай с детства был капризным, наверное, потому что у него было всё. Мы никогда ему ни в чем не отказывали. Да и дядя у него тот еще чертенок, — она засмеялась, вспоминая Афроса, который, можно сказать, тоже повлиял на становление Пая. — Но знаешь, сейчас я вижу, что мой сын, наконец, начал взрослеть, к своим-то тридцати, — они оба улыбнулись. — И все это благодаря тебе. Поэтому я уверена, что и к этой ситуации он отнесется с пониманием, по-взрослому. Да и ведь это напрямую касается тебя, разве может быть иначе? — она погладила Ская по руке, смотря на него с теплотой. — Да, я… понимаю. Спасибо вам, мама.        Из уст расчувствовавшегося Ская слова вырвались так стремительно, что он не сразу это осознал. А когда осознал, его лицо мгновенно стало озадаченным и слегка побелело. Уже через секунду щеки залились краской, ведь перед ним стояла мама Пая, расплывшаяся в довольной, трогательной улыбке. Казалось, она все это время только и ждала, когда же жених ее сына назовет ее мамой. — Не за что, малыш, — мягко ответила она, чтобы не смущать Ская еще сильнее. Ласково погладив его по затылку, поднялась, явно намереваясь уйти. Но в этот момент оба услышали, как к дому подъехала машина. — Наверное, это Прапай, — сказала она с улыбкой, глянув в сторону стеклянной двери, за которой мелькнул знакомый силуэт автомобиля. — Поздороваюсь с ним и пойду. Не буду вам мешать, — она подмигнула, а Скай в ответ лишь смущенно улыбнулся. — А насчет моих слов… подумай, хорошо? Если совсем не хочешь ехать, не заставляй себя. Пай поймет. — Хорошо, я подумаю.       Он встал, чтобы проверить еду на плите, но в душе бушевал вихрь эмоций. Радость от скорой встречи с любимым смешивалась с недоумением: почему Пай вернулся так быстро? Может, он действительно исполнил свою угрозу приехать раньше, чем планировал? Или, скорее всего, сам Скай потерял счет времени, увлекшись душевным разговором с Мамой.       Когда раздался звук открывающейся двери, Скай, наконец, взглянул на экран телефона. Оказалось, что с момента последнего сообщения Пи'Пая, на которое он так и не ответил, прошел уже почти целый час. Появление Пая удивило его — обычно тот донимал звонками и сообщениями, пока Скай не сдавался. А если ответа не было слишком долго, Пай бросал все дела и возвращался домой раньше. Однако сегодня этот неугомонный дониматель явно был чем-то серьезно занят. — Я дома!       Знакомый голос эхом отозвался в коридоре, сопровождаясь гулкими шагами. Звук ботинок по каменному полу заставил сердце Ская радостно сжаться, а душу — расцвести. Он вдруг остро ощутил, как скучал. Каждый раз, когда им не удавалось увидеться хотя бы день, ему казалось, что он теряет рассудок. Сложно было поверить, что всего несколько месяцев назад он был уверен, что не способен любить. Наверное, если бы он тогда встретил себя нынешнего, тот точно рассмеялся бы ему в лицо, услышав, что влюбится в наглого красавца. «В каждой, даже самой нелепой шутке есть доля правды», - это, наверное, единственное, что смог бы сказать Скай себе прошлому в ответ.       Пай подошел так быстро, что Скай не успел опомниться. Он выключил плиту и тут же ощутил родной аромат парфюма, тепло тела и крепкие объятия со спины. Пай уткнулся носом в макушку Ская, глубоко вдохнул его запах и с тихим удовлетворением прошептал: — Привет, мое Небо. Я так соскучился…       На лице Ская тут же появилась предательская, поддавшаяся такой нежности улыбка, подавить которую оказалось просто невозможно. Собравшись с силами, он повернулся к Паю, обнял его в ответ и с легкой неловкостью в голосе произнес, закрывая рот парня, оказавшийся внезапно в опасной близости от его, рукой: — С мамой бы лучше своей сначала поздоровался, а потом уже со мной. И разве прилично при ней руки распускать?       Он, конечно, лукавил, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расцеловать свою любовь прямо здесь и сейчас. — Привет, мама, — Пай аккуратно убрал ладонь Ская с губ и повернул голову к матери, что стояла у кухонного островка и с теплотой во взгляде наблюдала за таким разнежившимся, влюбленным сыном. — Прости, я не сразу тебя заметил. — Конечно, меня трудно заметить, когда все твое внимание приковано к одному единственному. — В ее голосе не было ни намека на обиду. — Зато благодаря Скаю ты стал чаще бывать дома, и этого достаточно, чтобы я тебя простила. Я пойду. А вы тут смотрите, не шалите. А то помню, как-то выхожу на кухню, а Фаер… — О, нет, матушка, только не это! — Пай громко рассмеялся, а Скай наблюдал за этим странным диалогом с легким смущением. Очевидно, Пай был в курсе истории, о которой шла речь, или знал, на что способен его старший брат, еще больший озорник, чем он сам. — Не продолжай, тут и так все понятно. — Это вы все в дядю пошли. Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться, — она покачала головой. — Ладно, пойду. Зовите, если понадоблюсь. — Конечно, — Скай кивнул ей и улыбнулся. — Спасибо вам, приятно было поговорить. — Взаимно, милый.       Скай в какой раз восхитился выдержкой Прапая, которого обычно не хватало надолго. Он дождался, пока мать скроется на втором этаже, практически стихнут ее шаги, и только потом напал на губы Ская в нежном, но очень желанном поцелуе, показывая, насколько сильно соскучился за день. Скай ответил ему с не меньшим пылом, обвив шею любимого руками. Бабочки в животе взлетели разом, стоило этому поцелую стать более страстным. — Я ждал этого целый день, — пробормотал Пай, отрываясь на мгновение и улыбаясь так, что в его глазах вспыхивали озорные искорки. Он склонился к шее Ская, покрывая ее поцелуями и легкими укусами. Ему было прекрасно известно, что шея, соски и икры ног — одни из самых чувствительных участков Ская, и умело этим пользовался. Именно поэтому, стоило ему начать играться с шеей, рубашку на его спине крепко сжали длинные пальцы. — Пи’Пай, — Скай выдохнул имя любимого, сжимая ткань его рубашки. Он задрожал, когда Пай слегка прикусил кожу под скулой. — Пи’Пай, подожди, пожалуйста, — простонал он, с трудом удерживаясь от соблазна поддаться дальше. Да как вообще можно держать себя в руках, когда твой возлюбленный настолько горяч и соблазнителен?       И вообще, любимый наркотик Ская — это не просто его любовь, а любовь, приходящая голодной с работы. И далеко не только в плане еды. Ну, если он сам таковым не становился. Может, кто-то посчитал бы такое ненормальным извращением, но Скаю как-то на чужое мнение и плевать. Ему нравится, что по нему скучают, скучают так, что до боли в ребрах держат в объятиях, а потом как следует ублажают в постели. Кто бы в здравом уме не захотел знать, что он любим и желанен? — Ну что? — как бы Паю ни было сложно, все же он отстранился, с любопытством заглядывая в темные, родные глаза с расширенной радужкой, делавшей взгляд еще темнее. — Ты разве сам не против? — Во-первых, — Скай обнял его за плечи и поправил выбившиеся из прически пряди, — я хочу, чтобы ты нормально поел. А во-вторых, ты устал. Еда вернет тебе силы перед гонкой. Они тебе точно пригодятся. — Скай замялся. Оставаться одному, опять, не было никакого желания, тогда как насчет совместной поездки все еще оставались сомнения. — Во сколько начало мероприятия, кстати? — Начало через полтора часа, — ответил Пай, не взглянув на часы. Он запустил руки под футболку Ская, начиная медленно скользить по коже, — так что у нас еще достаточно времени… чтобы провести его вместе.       Но его жест был остановлен легким шлепком. — Если будешь слушаться, то я подумаю над этим, — пряча улыбку, возникшую из-за очаровательно-недоуменного лица Пая, Скай взялся за тарелки. В некотором смысле, это была ловушка для самого себя, поскольку Прапай тут же вжался в него крепче, грудь к спине, бедра к бедрам. — Почему ты так жестоко меня дразнишь, мой дьяволенок? — с притворным возмущением произнес он, утыкаясь подбородком в плечо Ская. — А пахнет как вкусно. Обожаю, когда ты готовишь. — Ты просто мне льстишь, — Скай уже накладывал им еду, выглядя умиротворенным и счастливым. Теперь, когда Прапай был рядом, наконец отступила пустота и одиночество, стало спокойно. Так происходило всегда, стоило Паю оказаться поблизости. — Я готовлю не так уж и хорошо. Заказывать проще, просто иногда хочется порадовать тебя. А то сидишь там один на своей этой работе и никто о тебе не заботится, — последнее Скай даже больше проворчал, но все это так очаровательно выглядело, что Пай заулыбался и в умилении потерся своим носом о его плечо. — Мне достаточно просто быть с тобой рядом после работы. Но то, что ты готовишь для меня, трогает до глубины души. Спасибо, — последующий поцелуй за ухом заставил Ская вздрогнуть и поджать губы. Пай вот называл его дьяволом, а сам — тот еще черт: целовал будто специально именно в тех местах, где тело реагировало острее всего.       Скай заставил Прапая пойти помыть руки и переодеться. На гонку Пай все равно поедет в другой одежде, и ходить сейчас в красивой нежно-голубой рубашке и светлых брюках не было никакого смысла, только повышался шанс испачкаться во время ужина. А что же Прапай? А он — послушный мальчик, когда дело доходило до его любимого Неба. Серьезно, сколько раз люди вокруг ошеломленно подмечали, как резко изменился Пай и как по-настоящему ценны стали для него чьи-то просьбы. Да, он всегда был хорошим парнем с большим сердцем, но в каком-то смысле и раздолбаем, потому ко многим вещам и словам относился несерьезно. Теперь же эти перемены в жизни и мировоззрении ощущали другие люди тоже, но при этом замечали, что по-настоящему серьезен Прапай был только в отношении к Скаю. Ну, может, сюда мог бы войти еще Пхайю, но это все же друг, а значит — другой случай.       Пока они ужинали, Скай вполуха слушал рассказы Пая о проблемах и загруженности на работе: о заключениях душных контрактов, о подписи всяких акций, о переговорах с французскими коллегами. Это, на самом деле, оказывалось интересным, пусть и немного сложным. Все же он учился на архитектора, а не экономиста — все эти непонятные словечки путали и сбивали с толку, но он… правда старался разобраться. Это — работа Прапая, ему было важно поделиться новостями о ней и быть услышанным. А если это было важно для него, то для Ская оно становилось таким же автоматически.       Но мысль о предстоящей гонке не давала покоя. Эта навязчивая мысль «ехать или не ехать» была прямо как самый отвратный и надоедливый зуд, когда ты сломал ногу и не имеешь возможности почесать под гипсом. Реально ужасное чувство, от которого Скаю не удавалось избавиться. Он разрывался между страхом прошлого опыта и желанием поддержать любимого, который не требовал от него покорения Эвереста. Прапай просто нуждался в его присутствии, близости, поддержке, в конце концов. Скай понимал — будь он на месте Пая, то хотел бы того же. Это ведь естественно.       Что самое смешное, почти на всех подобных мероприятиях неизменно присутствовал Рейн — словно хвостик, постоянно следующий за своим Пхайю. Скай никак не мог разобраться в своих чувствах по этому поводу: раздражало ли его это, восхищало или… дело было в банальной зависти? Рейн, безусловно, не был смельчаком (если не считать легкомыслие и импульсивные поступки, которые никак не вписывались в определение храбрости), но это нисколько не мешало ему неизменно следовать за за своим парнем, куда бы тот ни направился. Пхайю вовсе не участвовал в гонках, но этот факт совершенно не останавливал Рейна. Он всегда находился рядом: то сопровождал его в разговорах с другими, то наблюдал за тем, как тот проверяет исправность мотоциклов. Вот в этом — в умении быть рядом, несмотря ни на что — Скаю действительно стоило у друга поучиться.       Вообще, Прапай сделал слишком многое, чтобы теперь просто отмахнуться от такой простой просьбы, не испытывая при этом стыда. Нельзя было забывать, что долгое время он вообще не звал Ская с собой. Но самое важное, Скай понимал это слишком хорошо: из-за него и тех событий, когда люди Пакина (о котором он почти ничего не знал) забрали Гана и его друзей, Прапай словно заключил сделку с дьяволом. Только так он смог добиться того, чтобы его обидчики больше не отравляли жизнь ему и другим.       Теперь Пай стал еще более зависимым, чем когда-либо прежде, и сколько это продлится — неизвестно. Соглашаться на то, что тебе не по душе, лишь бы кому-то угодить, — тоже было частью этой сделки. Это казалось Скаю ужасным. Он только мог догадываться, как чувствовал себя Прапай теперь, участвуя в гонках. Особенно когда был один, без поддержки любимого человека. — Пай, — эти мысли буквально вытолкнули Ская к единственному правильному решению.       После рассказов Пая о работе за столом воцарилась тишина, которую никто не торопился нарушить. Но стоило Скаю произнести его имя, как Пай тут же поднял на него взгляд. Хотя, если честно, этот взгляд почти и не покидал лица Ская. — Да? — внимательные глаза, в которых отражались тепло и нежность, делали Пая невероятно красивым, а Ская — еще более решительным.       Теперь он точно знал, что делать. — Я думаю, что хочу поехать с тобой на гонку сегодня.       Молчаливая, но такая искренняя и счастливая улыбка Прапая, озарившая его лицо в тот момент, ясно дала Скаю понять: его выбор был правильным. Это действительно стоило того.