немного страшно, правда?

Время шло. Быстро, не давая возможности просто моргнуть. С этим течением ничего не поделать. Ласвэлл была настроена решительно, она пыталась найти хоть какие-то следы Шепарда и хоть какой-то намёк на появление Макарова, но тщетно. Ей не привыкать решать такие задачи, даже если сейчас всё оказалось гораздо сложнее. Новая база, новые возможности, новая война. Казалось бы, с этим покончено, но Прайс решил иначе. Он хочет закончит дело, хочет проучить предателя. И он обязательно это выполнит. Он капитан команды, важный человек, за которым идут солдаты, безусловно выполняя каждый его приказ. « — Пока не откроешь этот чëртов сейф, твоя дочь будет находиться со мной на крыше. Если способ не найдешь, она полетит с неë головой вниз. Даю тебе двадцать минут, — мужчина лет тридцати пяти кивает в сторону напарника, и тот, поправляя маску, хватает десятилетнюю девочку за шкирку, как дикого кота, и тащит в сторону выхода. — Нет, — девчонка пищит, пытается вырваться, но ничего не выходит. Еë отца больно бьют по лицу, из-за чего он падает на пол и сплëвывает кровь. — Не бейте его. Папа, пожалуйста, — еë крик затихает и дверь закрывается. — Я найду способ.» — Я вижу тебя, Джонни, — кричит сержантка, увидев знакомую фигуру в отражении за своей спиной. Сейчас совсем раннее утро, но, как всегда, долго спать нельзя. Нужно быть готовым к какому-либо приказу, а главное - вкусно позавтракать. — Хватит любоваться собой, там бутеры заждались, — он игриво бьëт подругу по плечу и, приняв боксëрскую стойку, улыбается, сразу же получая подзатыльник от Лили. — Ну же, пошли, жрать хочу, — естественно, она не откажет. Еë желудок еды не видел со вчерашнего утра. Большая столовая, наполненная кучей солдатов Прайса, напоминала какое-то большое семейное застолье. Особо здесь не пошикуешь: часто подают каши, всеми любимые бутерброды с колбаской; крепкий чай и кофе, конечно, если успеешь ухватить, если же нет, то пей морс или водичку; самое классное можно съесть пюре с котлетой, но повар, который любит баловать всех этой вкуснятиной, редко выходит на свою, так сказать, смену. — Сегодня на операцию?, — набивая щëки, спрашивает Соуп. Он будто с голодного мыса сбежал. Его вообще можно понять, сержант тренировался с утра до ночи, чтобы не расслабляться. Мало ли, вдруг его внезапно отправят на задание, где нужно целое здание спасти. — Прайс не объяснил особо, — Гоуст спокойно попивал кофе за спиной Джонни, немного приподняв свою балаклаву с черепом. Мужчина всю ночь не спал, помогал Ласвэлл и Джону найти хоть какие-то зацепки, где могут находиться Шепард и Макаров, но, видимо, ничего не вышло. — Нашли?, — Лили, скрестив руки на груди, с какой-то надеждой в глазах посмотрела на лейтенанта, но тот лишь помотал головой и уселся рядом с Гасом, потирая свои глаза большим и указательным пальцами. — Столько времени и всë напрасно. — Мы стараемся как можем, — и Саймон безусловно прав. — Найдëм. Обязательно, — только один вопрос: как скоро? « — Он до сих пор сидит на полу и нихуя не делает. Слишком долго, разве нет? Вы дали ему двадцать минут, а прошло уже.. — Алексей, заткнись. Не особо важно, сколько времени мы ему дали. С нами его дочь, — мужчина устремляет взгляд на трясущуюся девчонку и ладонью проводит по еë щеке, усмехаясь. — Он еë не оставит. Мы получим своë.» Миллэй вздыхает, внимательно рассматривая какие-то документы, которые ей дал Прайс на изучение. И чëрт, за четыре часа она безумно устала. Хотела полететь на задание вместе со своим любимым, лучшим другом и новым напарником, а в итоге, просидела всë это время в кабинете, где душно и темно, при этом ещё и не нашла ничего, что касается предателя генерала и террориста Владимира. Только всякие биографические сведения, о которых и так вся база знает. Лили бьëт по столу кулаком и опускает голову вниз, направляя взор на бумагу а4 с прикреплённой к ней фотографией на полу. Если это кое-что важное, то сержантка просто до безумия разозлится, ибо, какого хуя она тратила время не бессмысленное нечто, когда было что-то значительное. Опускаясь на корточки и поднимая вещь, девчушка удивлённо распахивает свои очи и закрывает рот рукой. Знакомые глаза на фотографии буквально смотрят в душу и грозятся пробить вход в мозг, чтобы разморозить память. Она взглядом бегает по тексту снизу и замечает мелкую надпись. «Закари Миллэй. Дата рождения и смерти: 1 февраля 1969 год - 25 марта 2009. Возраст: 40 лет. Причина смерти: самоубийство в полицейском участке. Почему мужчина застрелился, пока не известно». Конечно, в статье много недостающих элементов. Скорее всего, служащие государству не хотели, чтобы было много шума. — Папа, — шепчет, будто находясь в бреду. Блять, капитан знал, точно знал, но решил промолчать. Хотел, чтобы сама увидела, сама поняла суть. Только какую суть здесь можно понять. Причëм здесь вообще еë отец? Она ничего практически не помнит. Ей было в то время всего десять. — Боже мой, — усаживается на пол и, облокотившись спиной на стену, снова шепчет: — Боже, блять, мой, — пальцами зарывается в свои волосы и оттягивает локоны. Воспоминания режут все жизненно важные органы внутри, доставляя сильную моральную боль. Одна капля за другой. Она не думала, что начнёт плакать. Думала, что прошлое еë больше не потревожит, но, мать вашу, ничего не идёт по ровной дорожке, только по упругой заднице. Внезапно распахнувшаяся дверь привлекла к себе внимание Зака и рассеяла отвратительные мысли. Ох, ребята уже вернулись с операции. Лучше бы Гоуст не видел Миллэй в таком состоянии сейчас, поэтому она не поднимает головëшку. Стыдится. — Лили, ты чего тут?, — хриплый голос бьëт в уши. Саймон медленным шагом подходит к сержантке и присаживается на одно колено, наклонив голову набок. Тихое шмыганье заставляет лейтенанта вопросительно вскинуть брови и снять мешающуюся маску. — Эй, всë нормально?, — на вопрос она лишь кивает головой. Врëт. Райли пальцами сжимает женские запястья и убирает еë руки. — Иди сюда, — мужчина притягивает девчушку к себе, крепко сжимая хрупкое тело в объятиях. Тепло, приятно. — Я не буду тебя мучить расспросами, ладно? Если захочешь, расскажешь мне всë позже, а сейчас успокаивайся. Я рядом, — и блять, как же она рада слышать это именно от него. « — Время вышло, — террорист врывается в кабинет и направляет дуло пистолета на ребëнка, вот-вот наровясь нажать на курок. — Я предупреждал. Где данные?, — он хмурится, сильнее надавливая пистолетом на висок плачущей девчонки. Её отец лишь ухмыляется, продолжая спокойно сидеть. — Блять, ты меня вообще слышишь? — Прости меня, Лили, — мужчина средних лет аккуратно заводит руку за спину и кашляет. — Макаров, вы уверены, что он безоружен?, — спрашивает бандит у своего командующего. — Может, стоило обыскать его перед тем, как оставлять одного? — Тихо, — шипит, дëргая девочку за плечо. — Миллэй, не время воевать. Просто отдай то, что важно мне, а я отдам то, что важно тебе и.., — его речь неожиданно прерывает громкий выстрел. Тело Закари замертво падает с дырой в голове прямо возле сейфа. Девичий крик и звук мигалок полицейских машин не дают террористам завершить начатое. — Твою ж мать. Уходим. — Но как же девчонка? — Ты, блять, глухой? Уходим, я сказал, — Макаров бьëт чем-то тяжëлым Лили по голове, из-за чего та теряет сознание и валится на пол.» «Почему мужчина застрелился, пока не известно». Ложь. Всë известно. Закари не хотел жертвовать важными данными, но и дочь в опасности оставлять тоже не хотел. Всë продумал, предположил следующие действия опасных преступников и не нашёл способа лучше, как убить себя ради сохранения документов и спасения малышки. Ему было плевать, что он оставит глубокую травму у девочки. Ему было плевать, что он оставит еë одну. Но ему не было плевать, что она может умереть. Он точно знал, что Лили никто не тронет, если он погибнет. Она ещё ребëнок, который мало что осознаёт и который нужен Макарову только как вещь для шантажа, не более, поэтому самоубийство было единственным выходом. Возможно, всë можно было решить иначе, но Закари Миллэй никогда не искал лëгких путей. Как и его дочь, сделавшая его имя своим позывным, сейчас. Зак отомстит людям, которые сломали еë жизнь. Она пообещала себе.