Комбинация

На месте Миха с Шуриком сразу же потерялись. Андрей помучился-помучился и выпутался на улицу: после лихой поездки со Светиком его мутило и душа просила свежего воздуха. Упёрся ладонью в стену, пытаясь продышаться, и выцепил краем глаза знакомый автомобиль. Ебучее вишнёвое корыто опять следило за ним. Андрея тошнило, и Мишка передумал с ним притворяться, поэтому Андрей направился прямиком к девятке, постучал по стеклу, и оно поехало вниз. — Вы что, следите за мной? В машине сидели двое. Переглянулись. — И с хуя ли ты так решил? Действительно. — А с хуя ли вы здесь стоите? Сидящий на дальнем сиденье выглянул из-за напарника: — Чёт ты борзый слишком для пидора. Подстёршийся было страх нарисовался с прежней яркостью. А вместе с ним почему-то обида: пидор, что, не человек что ли? — Значит, следите, — убедился Андрей. Решимость, с которой он шёл к машине, испарилась, как роса поутру. Выльется потом на голову другому счастливчику. Где-нибудь в Ботсване, к примеру. Как круговорот воды в природе. — И долго вы за мной ездить будете? Тот, что поближе, неожиданно блеснул золотым зубом: — Да я бы вообще с тобой не церемонился. Но Василий Иванович человек интеллигентный: доказательств требует. — Доказательств чего? — Что ты ссыкло пиздливое, а не этот, как его там... гомосексуалист, во! — хмыкнул зубастый, а потом высунулся из окна и добавил: — Но можешь признаться сам — и делу край. Андрей тревожно сглотнул. — Какой край? — А такой, — зубастый усмехнулся с издёвкой, убрался обратно в салон, привалился к спинке сиденья и поднял стекло. Андрей посмотрел на закрывшееся окно, которое явно не собиралось больше отвечать на вопросы, развернулся и поплёлся назад, пропитываясь отчаянием и жалостью к себе. На входе ему встретились Мишка и Шура, постепенно отлетающий в прекрасное далёко. — Ты куда пропал? — спросил Мишка. — Этот алкоголик нам напиздел, нету тут ничего сегодня. Шурик попытался оправдаться: — Да бля, я ж помню: в воскресенье... — Сегодня пятница, Шур, ёптвоюмать! — жестикулируя одной рукой — другой он поддерживал Шурика — выругался Мишка. Необходимость доказывать бандитам, что ты гей, это всё равно что необходимость доказывать красным, что ты буржуй, — что может быть нелепее? Однако его личный Чапаев со стволом наперевес был убедителен. Андрей тоскливо вздохнул и сказал Мишке, повысив громкость из-за шума вокруг: — Слушай, Мих, я что сказать-то хотел. По-моему, зря ты передумал. Ну, насчёт Дашки. Надо дело доделывать, раз уж начали. От этих его слов Мишка вмиг сделался угрюмым и раздражённо-злым. — Да чё ты, бля, за динама такая?! — взвился он. — То хочешь, то не хочешь! То бегаешь от меня, а то «давай, раз уж начали»! Андрей уже почти ответил ему, мол, на себя посмотри, сам-то динама ржевская, но тут из своих райских кущ вынырнул Шурик и поинтересовался, неопределённо кося глазом внутрь людской суеты: — А чего ты к девятке той ходил, Андрюх? Который раз уже её вижу. Сказал и со звуком радостного парохода отчалил обниматься с плохо знакомой Андрею компанией. Захотелось малодушно свинтить вслед за Шурой. — Чё за девятка? — спросил Миха. Андрей переступил с ноги на ногу, не понимая, врать или оправдываться. Но Мишка раскусил его — всегда бы такой внимательный был, вот ей-богу. — У тебя, что, проблемы? На заднем плане Шурик разыгрывал выразительную пантомиму «присоединяйтесь или валите без меня». — Хуйня, Мих, — попытался Андрей. — Разберусь. — Пиздишь, — не повёлся Мишка. — Она тут ещё? И, не дожидаясь ответа, ломанулся на улицу. — Стой! — Андрей поймал его уже снаружи. — Да стой ты, Мих, не ходи! — Чё за дела, Андрюх? Андрей зажмурился на секунду, а потом вывалил на Миху признание, как горячую кашу из тарелки на колени. — Чего сделать?! — за пять предложений, в которые Андрей упихал свой рассказ, выражение Михиного лица успело скопировать картинку из учебника биологии, иллюстрирующую базедову болезнь. — Доказать, что я педик! — повторил Андрей, перекрикивая музыку, внезапно включившуюся на полную громкость. В табачной толкотне на ступенях, где они стояли, подозрительно стихли разговоры. Миха посмотрел на Андрея базедовыми глазами, моргнул и, разумеется, задачку решил. Да и что там решать-то, чай, не синус, не косинус и не, прости господи, секанс. Так, первый класс, вторая четверть. Молодец, Горшенёв, садись, пять. — Так ты из-за этого со мной что ли? — недобро сощурился он. — Зассал и лоха нашёл? А я повёлся. Друг, блядь, называется! Я думал, ты помочь хочешь! — Я и хотел! — Жопу свою прикрыть хотел! Рассказать слабо было? Ссыкло ты ебаное, блядь, Андрей! Второй раз за вечер получив ссыклом по морде, Андрей невольно задался вопросом: а действительно, чего он боялся? Не, ну то, что он боялся Василия, это и дураку ясно, но что мешало объяснить всё Мишке? Страх, что тот посмеётся над ним? А может быть (туманы и зыбучие пески: вот мы и забрались туда, куда забираться не стоит), что не захочет продолжать игру? — Может, я и ссыкло, — ответил он Мишке, — но помочь тебе я тоже хотел! — Нахуй иди с такой помощью! Вселенская усталость и такого же размера злость — до этого момента Андрей и не подозревал, что такое бывает одновременно. Он развернулся и пошёл, впечатывая подошвы в мокрый от умирающих снежинок асфальт. Девятка ждала его. Он стукнул в стекло и сказал зубастой голове: — Признаюсь. Никакой я не гей. Напиздел я вашему Чапаеву! — Эй, эй, Андрюх, ты чего? — На плечо опустилась Мишкина рука, и зубастый не успел ничего ответить. — Мужики, чего он тут вам наговорил? — Мишка наклонился к окну машины. — Вы не обращайте внимания, он у меня, когда под кайфом, такую хуйню творить начинает! Да, Андрюш? Он выпрямился и притянул Андрея к себе, заглянул умоляюще в глаза, и Андрей кивнул, как под гипнозом. — Ну вот, — разулыбался Мишка. — Ну поссорились мы, бывает, а ты сразу в рот что попало суёшь. Я, это, — усмехнулся он, но выглядел при этом совершенно по-детски смущённым, — найду, чё те в рот-то сунуть. Схватил офигевшего Андрея за руку и потащил прочь от девятки: — Мужики, эт самое, без обид! Пройдя с Андреем на буксире всего несколько метров, Мишка остановился и сказал: — Теперь надо целоваться. Андрей не расфигел ещё от его выступления перед девяткой, а от этого предложения зафигел окончательно. — Что? — спросил заторможенно. — Здесь нас из тачки видно, идиот! — навис над ним Миха. — Целуй, говорю, меня, блядь, или я сам тебя поцелую! Поцелуями Андрея ещё никто не пугал. Он сглотнул и уставился на Мишины губы. Вот вообще не страшно. — Андрей, бля, ты... Да в пизду! — сматерился Мишка и пришпилил его к себе поцелуем и всем собой. У Андрея обострились все чувства разом — иначе почему он только сейчас услышал то, что на безбожной громкости распространял динамик: ... и всё, что сейчас происходит во мне... тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной — Пойдём, — лихорадочно сверкая глазами сказал Мишка, когда они перестали целоваться. Они вернулись к девятке. — Если мужики целуются, то они геи, — заявил Мишка сидящим внутри. — А вот если другие мужики за этим подглядывают, то они знаешь кто? Пидарасы! И заржал как конь. Андрей небезосновательно предположил, что настал тот момент, когда показать себя в некоторой степени ссыклом будет вовсе не зазорно, и дёрнул Миху за собой: — Валим! Они петляли дворами, останавливались подышать и отсмеяться, а потом петляли опять. А когда остались совсем без сил, спрятались в тёмном углу, прижавшись друг к другу, и молчали, и дышали тяжело в плотной космической тьме, пожирающей корабли, и Андрей понял, что ещё немного — и он сделает что-нибудь непоправимое, о чём потом обязательно пожалеет. тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной тоже является частью Вселенной — Миих, Мих, пойдём, а? — позвал он. — Оторвались вроде. — Эй, вы! — окликнули с дороги, стоило им выйти на освещённое место. — Кржемелик и Вахмурка! Садитесь, довезу. Бесплатно, я сегодня добрый. Андрей открыл дверь такси и сел на заднее сиденье. И Мишка — знакомый до самой последней царапины и дёрганья коленом; весь сплошной нерв и беспокойство — сел рядом с Андреем. Светик привычным жестом сдвинул кепку на затылок, глянул в зеркало заднего вида и вырулил под звёзды. И глаза у него были: зелёный и чёрный.