Спасу тебя от одиночества

Гоголь любит зефир. Коля питал большую любовь к сладостям, как выяснилось, и те же конфеты не так уж сильно не любил, как говорил. Он всегда берет их у Федора, просто потому что брюнет знает, где можно достать хорошие и вкусные, не только к чаю. Федя вот иногда тоже ел сладкое, не запивая, пускай это и было редко. Гоголь крутит обернутый фантиком шарик в руках, вчитываясь в надписи о вкусе и название. «Сладкая сказка», — а в жизни Достоевского и правда стало больше сахара; до знакомства с Николаем он его практически не употреблял, но и не то чтобы соблюдал какую-то диету. Просто... Замеченная интересность. — Где ты их покупаешь? — В ларьке на дороге в школу. Федор пожимает плечами, выразившись довольно условно: домой-то он ничего не покупал. Но и Достоевский не скрывает, что покупает «Сказку» одному блондину. — А он далеко? — Да. Коля по-прежнему смотрит на конфету, но, прежде, чем ее раскрыть, переводит взгляд обратно на ровесника, но даже не успевает открыть рта: — Нет, не пойдем. У них ассортимент изменился. Он даже не ведёт глазом, нагло выдавая чистую ложь. Потому что идти несколько часов пешком из-за конфет не хотел. Тем более, совсем не это интересовало Николая: сколько он уже подводил к тому, где живёт Федор? Но если и идти к нему, то сразу после школы, потому что львиную часть оставшейся части половины свободного времени Гоголь будет добираться обратно. И не факт, что доберется, поэтому Федя предсказывал ночёвку Коли у него в гостях. ...И это довольно странная мысль. В технической части не было ничего сложного. Родители часто отсутствовали по несколько дней по рабочим делам, лишь подбери свободный день и приглашай, но... Федор даже не до конца смирился со своей беспричинной симпатией к этому клоуну. Испытывать симпатию было за что: Гоголь обладал интересной личностью, основные черты которой... Федор находил проблематичными, но одновременно с этим привлекательными и завораживающими. На самом деле, достойные качества своего новоявленного знакомого брюнет назвал бы объективно неприятными для себя, но Гоголь не вызывал даже лёгкой неприязни. Ведь Федор изворотливый, разве нет? Или избавил бы себя от блондина по-другому. Но избавлять не хотелось и это, пожалуй, больше всего напрягало. Где же его интерес к тем, кто мог быть интереснее для него? С Колей общение приходилось совсем другим. Оно шло куда гораздо легче, и когда Федор пребывал в совсем злобном и раздраженном духе, он всегда мог поддержать диалог, и как-то невольно забывал о своих проблемах, терзающих ум и душу на протяжении стольких лет. Это настораживало. Федор этого не понимал. У ровесника опекуны пропадают до семи часов, но Достоевский никогда не задерживается, потому что, по его словам, нужно было как минимум успеть выполнить домашнее задание. — Так делай у меня. — Ты будешь мне мешать. Но остаётся.