Fall for you

Октябрь снова вернулся. Чанбин стоял на балконе и курил поздно ночью под видом полумесяца и множества звезд. Холодный осенний ветер дул прямо в лицо, заставляя дрожать, и конечно, потому что Чанбин был одет только в шорты. А ещё, он очень любил осень, это было его коронное время года. Особенно период октября — он занимает отдельное место в сердце Со. Брюнет затягивается во второй раз и переводит взгляд в глубь комнаты, где на кровати лежит, свернувшись калачиком, полуголый Хенджин. Ещё одна причина, по которой Чанбин так любит осень. Ведь именно этот парень главный герой всех радостных воспоминаний, именно он причина улыбки Со и любовь всей его жизни. Чанбин стоял, просто любуясь своим прекрасным бойфрендом. Хенджин выглядел таким красивым и хрупким. На его теле были видны красные метки, очевидно, что они были созданы Чанбином, а тот осматривал их и чувствовал гордость за свои «шедевры». Сигарета, которую он держал, закончилась, поэтому Чанбин закурил новую, продолжая рассматривать своего любимого. Пока он курил, воспоминания медленно вырисовывались. Чанбин стоит под красным японским кленовым деревом и спрашивает младшего: будет ли он его парнем. Листья красиво кружатся над головами влюбленных, облачно-серое небо украшает, а прохладный ветерок вовсе не заметно. Следующее воспоминание ещё счастливее: случай, когда они пытались испечь тыквенный пирог, но в итоге чуть не спалили дом. Чанбин помнит, как Хенджин был расстроен этим, поэтому он утешал его обнимашками. А на следующий день они вместе смеялись над этой ситуацией. Несмотря на то, что осень холодная, для Чанбина она была самой теплой. Количество песен, которые он написал о том, как сильно любит своего принца и осень, не сосчитать. Сигарета становилась всё меньше и меньше, а улыбка, на лице парня, ярче, но прежде чем старший успел взять еще одну из пачки, его любимый проснулся. Младший завернулся в одеяло и медленно поплелся в сторону балкона, оттуда дул ветерок. — Уже поздно... и холодно, ты должен вернуться в кровать, — сказал Хенджин, приближаясь к Чанбину. — Только если ты поцелуешь меня, — сказал Со, улыбаясь и притягивая Хвана своими сильными руками поближе к себе. Младший только усмехнулся, он был очень сонным, но все же сумел слегка чмокнуть старшего в щеку. Хенджин знал, что Чанбин хотел не такой поцелуй, и ему нравилось издеваться на ним вот так легко. Со надулся в своей раздражающе-милой манере, заставив своего парня смеяться сильнее. — Давай, поцелуй меня правильно, — сказал он, все еще действуя очень мило. Хенджин покачал головой. Но Чанбин знает, как нужно добраться до того самого огонька внутри. Он медленно приблизил их тела (если это возможно), схватил младшего за нижнюю часть спины и приблизил губы к уху Хвана. Парень вдыхает прежде чем прошептать, а потом на выдохе еле произносит: — Поцелуй меня. Этих простых слов хватило. Хенджин стал красным, как те листья в воспоминаниях Чанбина. Старший только ухмыльнулся, видя, что его действия сработали. Блондин медленно обхватил шею рэппера, приблизив его лицо к своему. Они оба сначала просто любовались друг другом, а потом Хенджин сократил расстояние между губами, мягко соединив их в поцелуе. Это был нежно-крошечный поцелуй с бессмертной любовью. — Теперь мы можем вернуться ко сну? — спросил Хван, зевая. — Конечно, дорогой, — ответил Чанбин. Старший схватил своего принца на руки и отнес его к мягкой кровати, аккуратно укладывая того обратно в постель и накрывая одеялком. Затем он закрыл балконную дверь, шторы и тоже лег спать. Как только им стало удобно, они прижались лбами друг к другу. — Хенджин, ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, — сказал Чанбин. Он часто говорит такое, но это не значит, что это лишь пустые слова, он говорит об этом постоянно, чтобы показать что он чувствует. Любовь становится сильнее. — Я тоже люблю тебя, Бинни, честно, я даже не знаю таких слов, чтобы описать всю мою любовь к тебе, — ответил Хенджин. Чанбин чувствовал себя самым счастливым человеком во всем мире. Он не только нашел любовь всей своей жизни, счастье и замечательных друзей, но и безопасное место, свой дом. И этим, так называемым, «безопасным местом» был октябрь (осень) с никем иным, как с его возлюбленным.